Теперь она поняла, почему тогда за ужином отец спрашивал её о правилах изоляции больного на борту корабля. Это она посоветовала ему повесить занавеску, она придумала муслиновую загородку, она рекомендовала небольшое, закрытое пространство, обвешанное миртом.

Это она поместила Смерть в этот ящик.

* * *

– Девочка?

– Да, Смерть?

– Ты когда-нибудь думаешь о Джанна? Интересно, какой он?

Фейра задумалась. Ей задавали этот вопрос и раньше, в гареме, – умирающие всегда обращались мыслями к тому, что их ждет впереди. Джанна, рай – это место, которое ему обещали, и она не удивлялась, что он хочет мысленно вознестись над своей ужасающей тюрьмой к тому великолепию, которое ожидает его.

Она не знала, что сказать. Можно было бы пообещать ему, что он станет жить на цветочных лугах, пить сладкий мед и носить одежды, украшенные драгоценными камнями. Но она верила в добро и зло, в Пророка и Бога, поэтому совесть не позволила ей дать Смерти надежду на получение награды за уничтожение целого города. Но ей не пришлось придумывать сладкую ложь или говорить неприятную правду – её прервал крик, раздавшийся сверху, над палубой, над парусами и даже над самой мачтой.

«Земля!»

Глава 9

– Да, девочка?