Она перешла на крик, убеждая меня в том, что пыталась защитить. Никогда и никто, кроме брата, не пытался вступаться за меня, тем более, маленькая хрупка девушка.

— Какая же ты дурочка, — улыбнулся, подойдя ближе к ней. — Чика, за меня не нужно беспокоиться, — посмотрел не её синяк, нахмурившись, вспомнив, что именно я оставил его. Провел пальцами по багровому пятну, расползшемуся под тонкой кожей. Притянул её к своей груди, обхватывая руками.

КНИГА КУПЛЕНА В ИНТЕРНЕТ-МАГАЗИНЕ WWW.FEISOVET.RU

ПОКУПАТЕЛЬ: Виктория (pengo_x@mail.ru) ЗАКАЗ: #286438671 / 06-авг-2015

КОПИРОВАНИЕ И РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА ДАННОЙ КНИГИ В ЛЮБЫХ ЦЕЛЯХ ЗАПРЕЩЕНО!

— Глупая. До чего же ты глупая, девочка моя. Тебе нужно было сказать мне все сразу…, — зарылся лицом в её волосы, не веря, что снова держу Марину в своих руках.

— Я боялась…боялась, что тебе это не нужно, — спрятала лицо у меня на груди.

Боялась. Она боялась, что мне этого не нужно! Пару часов назад я не знал, где найти себе место, а она просто боялась, что не нужна мне вместе с её лаской, нежностью и любовью… После смерти мамы и случая с Луисом я вычеркнул слово «любовь» из своего лексикона.

— Глупая. Разве я не показал тебе, как сильно мне это нужно? — плотнее прижался к ней. Сердце Марины громко колотилось, позволяя почувствовать его биение кожей. Немного отстранился от неё, посмотрев снова на синяк. Чёртов идиот. Прижался к нему губами.

— Прости… Этого могло не быть, — снова спрятал лицо в её волосах, в поисках родного запаха.

Чика подняла лицо, восторженно глядя на меня. Глаза блестели, отражая свет луны. В её взгляде не было ни упрека за то, что ударил, ни отвращения за то, как разговаривал с ней, ни страха из-за того, что пришлось бросить все. Она стояла здесь, в моих объятиях, прижимаясь всем телом ко мне. Чёрт возьми, до сих пор не могу понять, почему она сказала эти слова. Но ни за что на свете я бы не хотел, чтобы она забирала их обратно. Назад дороги нет ни для неё, ни для меня.

Марина положила маленькие ладошки мне на щеки.

— Не отпускай меня больше, — прикоснулась своими губами к моим, запуская руки мне в волосы.

Это просто сон. Невозможно быть настолько счастливым, только услышав одно единственное слово. Внутри все ликовало. Все это время я боялся даже признаться себе в том, как страстно желаю услышать от неё эти слова. Да и как я мог подумать, будто способен забыть эту нежную девушку… Марину невозможно и на мгновение выбросить из головы, она неповторимая… Я сильнее сжал её в объятиях, поглаживая ладонями по спине, вжимая в свое тело. Движения её губ действовали осторожно, раздувая во мне огонь страсти. К сладкому привкусу Марины примешался вкус слез. Больше никогда не хочу видеть, как она плачет. Осторожно проник языком в её рот, дотрагиваясь до ее языка, лаская его. Дыхание Марины участилось. Целовать её — это всё равно, что получить подарок, о котором боялся мечтать, зная, что он никогда не будет твоим. Я перехватил инициативу, не просто лаская её губы и язык, а завладевая её ртом. Поцелуй превратился из нежного в обжигающий. Мой член пульсировал, требуя большего. Я взял её за шею, не давая оторваться от меня.

Мне не хотелось прерывать этот момент. Казалось, если сейчас отодвинусь от неё хоть на миллиметр, чуть ослаблю объятия, и все…она снова исчезнет, и на этот раз навсегда. Её руки заскользили мне под футболку, осторожно поглаживая спину, обжигая кожу своим прикосновениями. Я впечатал Котёнка ещё плотнее в свое тело, не оставляя ни малейшего расстояния между нами, начал целовать её сильнее, не давая сделать даже вдох. Я прикусил её нижнюю губу. Чика застонала. Её стон отозвался болью в паху. Скинул с её плеч куртку, не прерывая поцелуя. Обнял за поясницу, не позволяя сдвинуться с места, опуская второй рукой бретельки платья. Оторвался от неё, посмотрев на шею. Впился рукой в мягкие волосы, запрокидывая голову, и набросился на неё голодными губами, оставляя влажные поцелуи.

Я не пропустил ни миллиметра на шее Марины. Её руки блуждали под моей футболкой, выжигая горящие следы на теле. Каждое прикосновение, отзывалось дрожью. Сдвинул вторую бретельку, целуя ключицы и плечи. Мне хотелось показать ей, что она не ошиблась, выбрав меня, я хотел подарить ей такое удовольствие, которое она ещё не испытывала. Её руки замерли на ремне моих джинсов. Сегодня она была смелее, чем все предыдущие разы, и мне это охренеть как нравилось. Опустил ладони на её попку, сжимая через платье. Провел пальцами по талии вверх, к груди, сжимая её. Мне мешало это гребаное платье, мне нужен был мой Котёнок обнаженной, необходимо было прикоснуться к ней кожа к коже. Нашел мягкие губы, терзая их. Вернул руки на ягодицы Марины, приподнимая её, чтобы она обхватила ногами мою талию. Крепко обнял её за спину, не прерывая поцелуя, и понес к машине.

Путь к машине показался вечностью. Я мечтал очутиться скорее с Мариной в постели, погружаясь в её горячее тело. Открыл дверцу, усаживая её на переднее сидение. Она издала разочарованный стон. Схватила меня за воротник, притягивая к себе. Её грудь тяжело вздымалась. Чика обняла меня за шею.

— Хочу тебя…Сейчас…, — прошептала она.

Твою мать, я хотел её до одури. Но первый раз в жизни захотелось это сделать правильно, даря ей ту нежность, что она заслуживает, а не трахать по-быстрому в машине. Я застонал. Посмотрел в её горящие желанием глаза, оставляя на губах поцелуй.

— Ммммммм… Котёнок мой. Ты не представляешь, как сильно я желаю войти в тебя. Но я хочу, чтобы ты получила удовольствие.

Поцеловал её ещё раз, убирая руки с шеи.

— Подожди, мы доберемся до постели, и там я тебе дам все, что ты захочешь, и даже больше, — подмигнул ей и пошел на водительское сидение.

Я сел за руль, поправляя член, завел машину и тронулся с места. Все тело напряженно как струна. Я смогу это сделать, смогу потерпеть до той квартиры, где мы были в прошлый раз. Достал сигарету, прикуривая, пытаясь отвлечься от пульсации в своем паху, усиливающейся от дыхания девушки, сидящей на соседнем сидении и её дурманящего запаха.

Марина придвинулась ко мне, целуя в щёку. Я слегка улыбнулся. Она продолжила целовать меня, забираясь руками под футболку. Перед глазами все поплыло, сосредоточив все чувства лишь на её ласке. Вцепился в руль, по-прежнему сжимая в левой руке сигарету.

— Марина, — сказал прочищая горло, — что ты делаешь? Мы можем врезаться…

— А ты смотри на дорогу, — нагло шепнула и кивнула в сторону лобового стекла, — и не разобьёмся.

Она отобрала сигарету, затянулась и выдохнула дым мне в рот. Член уже готов был взорваться. Бл***ь, ничего эротичнее я ещё не видел. Смотрел на её губы, сформировавшие буковку “о”, выпускающие дым, как завороженный. Вспомнил о дороге лишь тогда, когда она вернула мне сигарету. Она прикоснулась губами к моей шее, прокладывая рукой путь от колена к паху. Когда её ладонь накрыла перевозбужденный член, в моей голове крутилась только одна мысль: “Твою мать, твою мать, твою мать!!!!!!!” Она сжала член через джинсы, постанывая. Казалось, что мои легкие покинул абсолютно весь воздух. Её руки принялись за пряжку моего ремня. Все чувства сейчас были сосредоточены на её движениях и звуках. Я хотел, чтобы она расстегнула эту гребаную ширинку, достала мой стояк и взяла его в рот. Чёрт, первый раз в жизни я мечтал, чтобы хотя бы на секунду почувствовать её рот вокруг своего члена.

— Бл***ь, Котёнок. Я не могу сосредоточиться на дороге. Потерпи ещё немного, — не хотелось бы попасть в аварию. На свой счет я не беспокоился, аварии — это фигня, а вот Марина… Но не смотря на свои опасения, я, мать вашу, не хотел останавливаться.

Чика впивалась в мою шею, продолжая работать над брюками. Сердце в груди бежало быстрее, чем машина, на которой мы ехали. Рука девчонки дотронулась до каменного члена, посылая электрические разряды по всему телу. Её губы заскользили вверх по моей щеке, к виску, а рука крепко сжала эрекцию. Кажется, я даже застонал от её ласки.

— Я хочу прикасаться к тебе, — прошептала мне в ухо, обжигая своим дыханием. Её слова пробудили во мне нечто первобытное. Сегодня ночью я буду не просто брать её, а многократно разрывать своим желанием.

Марина провела ручкой вдоль моего члена. Я сжал зубы до хруста, чтобы не бросить руль и не завладеть ртом Котёнка немедленно. Её рука, такая маленькая и нежная, двигалась сначала не спеша, постепенно увеличивая скорость.

— Да, Котёнок, не останавливайся, — прохрипел, приоткрывая глаза.

Перед нами в нескольких метрах возвышалась скала, на которую мы летели на всей скорости. Я резко нажал на тормоз, останавливаясь от громадины в нескольких дюймах.

— Бл***ь, — откинулся на спинку кресла, сосредоточившись на том, что делала Чика, — теперь ты моя, — зарычал, резким движением отодвигая сидение, — и я сделаю с тобой ВСЁ, что захочу.

Схватил Марину за талию, дергая на себя и усаживая на колени спиной к себе, одновременно задирая её платье. Отодвинул промокшие трусики одной рукой, приподнимая её над своим членом, резко вошёл в неё, опуская платье, обнажая до пояса. Сжал в руках упругие груди, толкаясь в её лоно.

— Даааааа, твою мать, — выдохнул после того, как оказался окружен её влажной плотью.

Котёнок вцепилась руками в руль, опираясь на него. Я приподнимался, врезаясь в неё, выходил полностью и погружался снова. Руками сминал сочную грудь, сжимая сильнее, чем следует. Сегодня не существовало тормозов!

Здесь и сейчас я хотел снова и снова доказывать этой женщине, что она моя, и останется только моей. Показывал, что никто никогда не будет желать её так же, как и я. Целовал её шею, плечи, спину, пытаясь не пропустить ни одного участка шелковой кожи.

Марина начала сокращаться вокруг меня, протяжно крича и откидываясь на мою грудь. Я ускорил движения, опуская руку ей на клитор, второй сжимая между пальцами другой руки сосок, оттягивая его. Уткнувшись носом в её затылок, на котором блестели капельки пота, собрал их все до единого языка. Марина хныкнула, когда я дотронулся до все ещё пульсирующего клитора. Сегодня я сделаю так, что она забудет все и всех, получая оргазм за оргазмом. Движения руки были быстрыми, такими же, как и мои фрикции. Котёнок стонала, выгибаясь грудью вперед.

— Я близко, — сказал, уткнувшись лицом, в её шею.

— Давай, Котёнок. Сейчас! — после этих слов, одновременно с тем, как её лоно снова начало сокращаться вокруг моей каменной плоти, излился в неё с рыком.

— Хочу тебя…хочу тебя…безумно хочу тебя, — всхлипывала она.

Наше тяжелое дыхание заглушало музыку. Котёнок лежала на моей груди, вцепившись пальцами в руль так, что побелели костяшки. Я поглаживал её по животу, ногам, оставляя легкие поцелуи на затылке и плечах. Тело наконец — то расслабилось. Вот он покой. Рядом с этой женщиной, внутри этой женщины. Окна в машине запотели, от нашего безумия. Мимо проносились какие — то тачки, сигналя нам. Но этот момент невозможно было разрушить. Откинулся на спинку сиденья, поворачивая Марину за подбородок, целуя её чувственный губы. Улыбнулся, почувствовав, что вновь готов владеть ею. Чёрт, нам надо доехать до квартиры, или мы не вылезем из этой долбанной тачки.

— Я не сделал тебе больно? — спросил, отстраняясь, всматриваясь в её лицо.

— Нет, ты не сделал мне больно…мне больно, когда ты не со мной.

Осторожно снял её c себя, поправляя платье, и пересадил на соседнее сидение. Завел машину, и мы тронулись с места. Улыбнулся, посмотрев на нее, и вдавил педаль газа.

Глава 12

Отправляясь в университет, я твёрдо знал, чего хочу от жизни: получить надежную профессию, занять высокую позицию в обществе и стать тем, кем гордился бы Луис. С тринадцати лет я пытался вступить в банду, но брат даже слышать об этом не хотел. Думая о том времени, вспоминаю, как сильно злили меня его отказы. Казалось, он просто считал меня недостойным для того, чтобы стать членом Сангре Мехикано. Да и куда мне до него? Сильного, смелого, нагоняющего страх на окружающих истинного мексиканца. Мало кто считал меня его братом. Жалкий ублюдок русской шлюхи и одного из подонков гринго. Ненависть к себе и своей внешности росла вместе с желанием во что бы то ни стало, доказать свою принадлежность к банде и абсолютную незаменимость для неё. Я готов был отдать все, лишь бы получить наколку в виде коранчо с буквой «М» в клюве.

Протестуя, делал все возможное, чтобы показать, насколько сильно ошибается брат. Я участвовал во всех уличных боях, избивая противников до полусмерти, оставляя выигрыши за поединки банде, работал механиком в автомастерских, принадлежащих Сангре Мехикано, общался исключительно с мексиканцами, игнорируя всех остальных. Но брату все это казалось недостаточным. Он словно заезженная пластинка твердил, что мне нужно учиться и не думать о глупостях. После подобных разговоров, я каждый раз выходил из себя, хлопая дверью и отправляясь выплёскивать злость на улицах. Но Луис не прекращал попыток убедить меня в том, что банда может загубить мою жизнь, а я достоин лучшего. Все его доводы казались пустыми. Тогда он просто смирился. Позволил мне в пятнадцать лет наколоть на спину Коранчо. Это был самый счастливый день в моей жизни. Я находился в какой-то идиотской эйфории, предвкушая, как сильно изменится моя жизнь к лучшему после этого события. Но потом появилась тысяча заданий банды, которые держали меня от неё подальше. Каждое из них оказывалось смешнее предыдущего. В то время, как ребята толкали товар или выбивали долги, я под предлогом проверки не торгует ли кто-то чужой на нашей территории, мотался по колледжам, осматривая кампусы в поисках чужаков, на самом деле просто наблюдал за жизнью студентов. Брат заставлял отсиживать занятия в школе от звонка до звонка, контролируя ребят из банды и не позволяя им совершать действия способные бросить тень на всех нас. Луис делал все возможное, чтобы банда перестала интересовать меня. На улицах убивали моих сверстников, в то время, как сам я отсиживался в стороне, выполняя идиотские задания. Отвращение к себе достигало ещё больших размеров, чем было до вступления в банду. Иногда я получал настоящие задания и именно они, поменяли мои приоритеты. Не знаю, на каком именно этапе, но пазл из реальных дел Сангре Мехикано складывался в ужасную картину: торговля наркотиками, оружием, проституция — все то, что губило жизни других, приносило нам стабильный доход. Постепенно от дикого восторга от членства в банде не осталось ничего, кроме отвращения, вызванного её занятиями.