Джана Эштон - Верь мне

— Эй! — протестую я.

Он игнорирует меня, замечая мой чемодан на колесах на верхней полке — полке, чтобы дотянуться до которой я вынуждена становиться на стул — затем тянется и с легкостью снимает его. И да, я мельком вижу его твердые, как камень, кубики пресса, когда рубашка задирается. У меня нет и шанса на слово, верно?

— Я учитель, Бойд. Я не могу просто так пропустить занятия, чтобы сделать тебе услугу.

Он опускает чемодан на мою кровать и бросает на меня самодовольный взгляд.

— Ты меня за аматора (непрофессионал в каком-нибудь деле — прим. ред.) принимаешь? Я знаю, что ты выходная в понедельник, так как это день Колумба. Я привезу тебя домой к обеду понедельника, Золушка.

— У меня нет билета на самолет, — говорю я, махая руками в знак раздражения. С его уст все звучит так просто.

Он расстегивает чемодан и оставляет открытым, чтобы я могла заполнить его своими вещами.

— Тебе не нужен билет. Еще будут возражения?

— Это намного больше, чем услуга, что я тебе задолжала. Невероятно больше, — добавляю я, разводя руки в сторону, чтобы показать что-то большое.

— Ладно. Значит, я должен тебе услугу. Не стесняйся попросить о чем-то сексуальном.

— Размечтался, — кричу я в ответ.

Сколько мне лет, шестнадцать? Постойте, он только что предложил заняться со мной сексом? Или просто дразнил? Я на самом деле не понимаю. Громко и драматично вздыхаю.

— В котором часу наш рейс? — спрашиваю, открывая ящик комода под телевизором. Останавливаюсь и бросаю на него взгляд, когда Бойд не отвечает. Он выгибает одну бровь и ничего не говорит. — О, — отвечаю с насмешкой. — У тебя есть частный самолет? Мы полетим на твоем конфетном самолете в Вейл.

— Технически он не конфетный, но я предложу обклеить его изображениями мармеладок на следующем заседании совета. Еще будут возражения?

— Кажется неправильным использовать ресурсы компании, в управлении которой ты практически не принимаешь участия и владеешь лишь отчасти. — Сейчас я просто тяну время. Очевидно, я еду в Вейл.

— Нам и правда нужно поработать над твоими навыками лести, — заявляет он, подходя ближе и выглядя так, словно ему весело, когда останавливается передо мной. — Я плачу налоги за использование джета. Могу познакомить тебя с кем-то из службы внутреннего налогообложения, если хочешь убедиться, что все честно. — Затем он смотрит на открытый мной ящик, и его губы изгибаются. — Тебе нужна помощь с упаковкой вещей?

Это ящик с нижним бельем, конечно, я открыла именно его.

— Отойди. — Я толкаю локтем его в бок и заставляю отступить. — Сядь на диван и держи свои руки при себе, — указываю я, затем следую за ним до дивана и хватаю с кофейного столика книги «Свидания для чайников» и «Секс для чайников», после чего засовываю их в ящик с носками, пока Бойд хохочет. — Ты заставляешь меня пропустить мой сериал, — ворчу, складывая вещи в чемодан.

— Твой сериал? Ты говоришь так, словно тебе восемьдесят. — Он смотрит на телевизор у меня за спиной, а после снова на меня. — Убийство на Мейсон-Лейн, — говорит он. — Это была соседка. Она смошенничала в больнице, использовав информацию убитого супруга жертвы. Он поймал ее, так что она его убила.

Я ахаю.

— Ты спойлеришь! Ты спойлярящий спойлер, который спойлерит! — Затем отмахиваюсь от него. — Это новая серия. Ты не можешь этого знать. Это дочь. Она его убила. Я заподозрила ее еще до первого перерыва на рекламу.

— Ты милая.

— Вот подожди, — говорю ему, очень довольная собой. Я и правда хорошо разгадываю детективные дела.

— Прости, мой повернутый на убийствах чудик, но я работал над этим делом два года назад. Это соседка.

— Правда? — Я роняю косметичку в чемодан и гляжу на него, пытаясь понять, дразнится ли он.

— Клянусь. Расскажу тебе все дерьмо, что не включили в серию, как только мы сядем в самолет.

Я гляжу на Бойда с интересом. У меня есть множество вопросов.

— Я думала, ты работаешь в отделе кибер-преступлений, а не убийств.

— Нет отдела убийств, — отвечает он, качая головой.

— Ты понимаешь, о чем я.

— В наши дни большинство убийств имеют кибер-составляющую. Всегда остается цифровой след.

Черт, это сексуально.

Бойд

Она забирается в мою машину и едет в аэропорт без каких-либо дальнейших жалоб насчет поездки в эти выходные. Я знал, что подловить ее в последний момент — хороший способ добиться того, чтобы она все-таки поехала. Так у нее было немного времени на то, чтобы обдумать все и поспорить со мной. Но если бы я дал ей всю неделю на осмысление данного вопроса, Хлоя превратилась бы в комок нервов и отговорила себя от затеи.

По крайней мере, она ведет себя хорошо, пока мы не достигаем самолета. А затем останавливается и поворачивается, чтобы взглянуть на меня, морща нос, что-то подозревая.

— Надеюсь, на борту нет кровати, слизняк.

Я смеюсь и качаю головой.

— Не думаю, что хоть на одном из самолетов есть спальня.

— Самолетов? Их больше одного? Ого, мне стоило воспринять Эверли всерьез, когда она предложила открыть магазин сладостей в восьмилетнем возрасте. — Хлоя влетает вверх по оставшимся ступеням трапа — так что ее обтянутая леггинсами попка оказывается на уровне моего лица, и я сдерживаю стон, пытаясь сосредоточиться на приветствующем нас на борту пилоте, до того, как возбужусь, словно гребаный подросток.

Мы занимаем пару огромных кресел рядом друг с другом, и единственная обслуживающая этот рейс стюардесса приносит нам одеяла и убавляет свет, уточнив, не хотим ли еще чего-то. Как только мы набираем безопасную высоту, я показываю Хлое, как откинуть сидение и поднять подножку. Она устрашающе усмехается мне, чем вынуждает на мгновение замолчать. Когда в последний раз я видел кого-то столь взволнованного креслами-реклайнерами? И вообще, видел ли хоть кого-то? Она не первая девушка, которую беру с собой на борт частного самолета, но уверен, Хлоя единственная, кто хмурился при этом.

Если бы взял Ванессу на эти выходные, мы бы трахались в туалете в тот момент, как самолет набрал нужную высоту. Но меня не интересует покорение Ванессы. Или какой-то другой женщины, чей телефон имеется в моем мобильном, и которая была бы счастлива поехать со мной. В этом путешествии меня заинтересовала неопытная Хлоя, и, если честно, не уверен, что я ей нравлюсь. Ее тянет ко мне, да, но нравлюсь ли ей?

Иисусе, что со мной, на хрен, не так? Почему меня волнует, нравлюсь ли ей? Нравлюсь ли настолько, чтобы трахнуться со мной — это все, что должно меня заботить. Но тем не менее, я нахожу, что странно заинтересован в этой девушке. Она красивая. Неуклюжая, саркастичная и увлекательная. Но все же Хлоя, возможно, самая скептически настроенная девушка, что я встречал. Есть в ней что-то такое, от чего мне хочется копнуть немного глубже. Она, словно вызов. Возможно, вызов длительных отношений, и я буду играть с ней в эту «сделай мне услугу» игру — для нее — если так смогу удержать девушку рядом.

— Расскажи мне! — Она поворачивается на кресле лицом ко мне, одеяло накрывает ее тело от плеч до кончиков пальцев ног. Ее глаза широко открыты и любознательны. Что она хочет, чтобы я ей рассказал? Я прокручиваю в голове несколько последних минут и пытаюсь вспомнить, о чем мы разговаривали. Но сдаюсь и вопросительно выгибаю бровь.

— Убийство на Мейсон Лейн! — отвечает она, хлопая ладошами о сидение так, словно хочет сказать «как ты мог забыть». Затем ее глаза скептически прищуриваются. Такие чертовски прекрасные, ее глаза. Они зеленые, и на ее ресницах, возможно, есть слой туши, но не более. Уверен, она бы выглядела потрясающе с любой фигней, что девушки обычно наносят себе на глаза, но ей она не нужна. Хлоя от природы великолепна, даже когда смотрит на меня с цинизмом. — Ты работал над этим делом или солгал мне, чтобы затянуть на борт самолета?

Ах, дурацкое дело из сериала «Дата», о котором я обещал рассказать ей побольше. Не могу сказать, что женщины когда-либо проявляли интерес к выуживанию у меня внутренней информации — да и вообще не желали знать ничего о моей работе, за исключением того, что касается наручников. Наручники, ну, очень популярны, если быть честным.

Так что я рассказываю Хлое все детали дела Мейсон Лейн, детали слишком скучные, чтобы вместиться в одночасовой эпизод. Я говорю, пока ее прекрасные глаза не смыкаются, закрываясь, и усталость, наконец, побеждает ее пытливый разум. Я наблюдаю за тем, как она спит, и да, это может быть немного жутковато, но мне все равно. Ее ресницы касаются идеально-кремовой кожи. Ее брови — тоненькие дуги. Волосы — которые я чувствовал пальцами, когда целовал ее на прошлой неделе — ниспадают, покрывая щеку. Они мягкие, блестящие, и мне хочется убрать их с ее лица рукой. Мне хочется намотать их на кулак, пока буду толкаться в нее. Или зарыться пальцами, пока ее губы будут обернуты вокруг моего члена. Мне хочется, чтобы они скользили по моей груди, когда доставлю Хлое оргазм, и она ляжет на меня сверху, расслабленная и удовлетворенная.

Я протягиваю руку, убираю локоны ей за ухо, и она моргает, но не до конца просыпается. Девушка издает тихий звук и улыбается, затем закрывает глаза снова и дремлет, ее рука скользит на мое сидение, к моей собственной. Я беру ее за руку, закрывая глаза и позволяя сну поглотить и меня.

* * *

Мы приземляемся утром в местном аэропорту недалеко от Вейла. И через несколько минут уже выходим из аэропорта с чемоданами в руках. Частные перелеты никогда не устареют.

— Бойд! Мать твою, вау! Ты это видел? — Хлоя разворачивается, осматривая вид на горы, окружающие нас со всех сторон.

— Видел, — отвечаю, быстро кивая, пока открываю багажник внедорожника, что заказал чуть раньше для нашего пребывания здесь. Я забрасываю сумки, затем захлопываю дверцу и смотрю на девушку. Нас окружают скалистые горы — их вид ошеломляет, это вне сомнений. Но именно от Хлои я не могу оторвать взгляда.

— Ты был здесь раньше? — Она прекращает глазеть на вид и сосредотачивается на мне.

— Да. — Я веду ее к пассажирской стороне внедорожника и открываю дверцу. — Мы вернемся, когда выпадет снег, — говорю, и она бросает на меня странный взгляд, затем на секунду замирает и визжит.

— Ты арендовал внедорожник! — говорит она, смеясь.

— Я думал, это меньшее, что могу сделать, раз уж ты оказываешь мне такую услугу.

— Тоже правда, — соглашается она и затем хватает ручку внутри машины над дверцей и запрыгивает на пассажирское сидение. Я сопротивляюсь желанию обнять ее за талию, чтобы помочь. Получается с огромным трудом. — Возможно, это станет для тебя мотивацией работать так, чтобы правительство предоставило тебе собственный внедорожник, — шутит она, пристегиваясь ремнем и поправляя его.

— Мило. Я закрываю дверцу и обхожу машину. Через пять минут мы оказываемся на Шестом шоссе, ведущем на восток к Вейлу.

— Теперь я понимаю, почему ты должен был взять ненастоящую пару на эти выходные, — говорит Хлоя, роясь в своей сумке и отыскивая пару солнцезащитных очков, которые надевает на себя до того, как подтянуть колени на сиденье и повернуться ко мне.

— О, ага? И почему это?

— Конфетный самолет, очевидно, огромный минус, — усмехается она, драматично вздыхая.

— Очевидно, — соглашаюсь я.

— И это место просто ужасное.

— Отвратительное.

— На самом деле, ты, вероятно, теперь должен мне множество услуг взамен.

— Дай знать, каких именно, — говорю, бросая на нее долгий взгляд.

Она отводит глаза, и машина погружается в тишину на несколько минут. Думаю, Хлоя размышляет или наслаждается видом. Сложно сказать. Я съезжаю на Гранд авеню, затем поворачиваю направо на Бродвей и паркуюсь перед небольшим зданием в стиле хижины.

— Мы на месте? — Хлоя наклоняется вперед и выглядывает в окно, пока расстегивает свой ремень безопасности.

— Нет, Вейл в тридцати минутах езды. Я подумал остановиться и позавтракать.

Мы занимаем столик внутри, и Хлоя смотрит в меню, пока я глазею на нее. Я был здесь по меньшей мере дюжину раз. Кафе «Красный каньон» является моей любимой остановкой, если прилетел сюда утренним рейсом. Официантка наливает нам кофе, пока Хлоя ерзает на месте и снова читает меню. Наконец она нарушает молчание.

— Тук-тук.

— Почему ты нервничаешь? — Она начинает выпаливать шутки лишь тогда, когда нервничает.

— Не знаю. — Девушка пожимает плечами. — Это странно.

— Что именно?

— Гм… — Она морщит нос и указывает рукой на нас двоих. — Это. Мы, путешествующие вместе. Странно быть сегодня твоей фальшивой девушкой. Все это странно. — Она высыпает пакетик сахарозаменителя в свой кофе и затем скручивает пустую упаковку, разрывает ее на крошечные кусочки, а после сминает все это в один комок.