Лу стояла с чайницей в руках, с любопытством глядя на приближающееся облако пыли.

Вот оно уже превратилось в две движущиеся фигуры. Да, приближались два всадника, один чуть впереди другого.

Стив и Анжела!

Сомнений не могло быть, это была знакомая широкоплечая фигура Стива: он небрежно сидел, опустив стремена, составляя одно целое с лошадью. Похоже было, что он ведет лошадь Анжелы. По крайней мере, та не держала поводья.

Боже правый! Она же одета по-дорожному и ждет приезда Фреда! Что ей делать? Что говорить?

Мысли ее разбежались, и она стояла в нерешительности, ожидая, когда всадники подъедут ближе. Наконец сработал инстинкт — инстинкт самосохранения. Лу неожиданно бросилась в свою спальню, лихорадочно ища в чемодане свой нейлоновый халатик. Едва она успела накинуть его поверх платья и закрыть чемодан, как на дорожке у дома послышались голоса.

Лу пробежала по крытому переходу и смогла выйти из дверей кухни им навстречу. Ей не надо было притворяться изумленной и встревоженной, когда она неровным голосом проговорила:

— Ч.., что-то случилось? Почему вы вернулись так рано?

— Анжела упала с Принца — он неожиданно встал на дыбы. Похоже, она подвернула ногу, мисс Стейси, — объяснил ей Стив, помогая Анжеле подняться по ступенькам.

Та действительно шла довольно неуверенно, и ей бы, наверное, хотелось гораздо сильнее опереться на Стива, чем она себе могла это позволить, догадалась Лу.

Однако на верхней ступеньке Анжела капризно оттолкнула его руку и стала укорять его:

— Столько шума из-за пустякового растяжения, Стив. Это же сущая безделица

— сейчас нога уже почти и не болит. Не было никакой необходимости провожать меня до дома — хотя я, конечно, ценю твою галантность, дорогой.

Стараясь скрыть раздражение и беспокойство, она махнула ему рукой.

— А теперь отправляйся обратно к своим безмозглым овцам и забудь обо мне, бедненькой, — стала уговаривать она Стива, и одна только Лу, наверное, заметила, какая досада таится за ее мольбой.

Но ее попытки избавиться от него не произвели на Стива никакого впечатления:

— Я поеду обратно, когда посмотрю как следует твою ногу, Анжела. Ну-ка, не упрямься. Ты должна бы уже знать, что спорить со мной бесполезно. Советую тебе как можно меньше на нее наступать сегодня. Пожалуйста, принесите тазик с холодной водой, мисс Стейси, а я принесу эластичный бинт Он убежал в комнаты, и Анжела опустилась в кресло, которое он ей подвинул.

Лу пошла принести воды, как ей было ведено. Мысли ее были в полном беспорядке. Единственное, о чем она подумала: может быть, теперь ей не надо будет уезжать сегодня. Может быть, Стив останется с Анжелой до конца дня. Может быть, даже сама Анжела будет теперь умолять ее остаться. Ведь ей, конечно же, не захочется, чтобы ее оставили здесь одну с больной ногой, когда Марни нет и некому будет взять на себя домашние обязанности.

— Благодарю вас, мисс Стейси.

Стив принял у нее из рук тазик с водой, и их глаза встретились. Его взгляд был изучающе-пристальным, и она не сразу смогла отвести глаза.

— А вы сами-то чувствуете себя лучше? отрывисто спросил он. — Вы все еще бледны.

— Да, спасибо.., мне.., мне гораздо лучше. Мне снять с вас сапог, мисс Пул? Я постараюсь сделать это осторожно.

Но Стив уже сам встал на колени и начал стягивать запыленный сапог с ноги Анжелы. За ним последовал и носок.

Минуту-другую он ощупывал ногу опытными руками, шевелил пальцы. Потом поднялся, облегченно улыбаясь.

— Да, ты оказалась права, Анжела. Все не так уж и плохо, даже растяжения нет. ТЫ ее просто подвернула. Но ты была такая бледная, когда я тебя поднял, что я подумал, что все гораздо хуже.

— Ну, дорогой, я же тебе твердила об этом всю дорогу! — В голосе Анжелы звучало торжество. А теперь возвращайся к своим делам, Стив. Я тебе уже и так сильно помешала, и буду чувствовать себя ужасно неловко, если ты потратишь на меня еще больше времени. Ну, пожалуйста, Стив! Луиза мне сделает ножную ванну и забинтует ногу, и я клянусь, что весь день на нее не буду наступать.

Стивен Брайент колебался. Лу показалось, что это продолжалось довольно долго.

Он стоял, глядя сверху вниз на девушку из Сиднея, в нерешительности теребя широкополую шляпу.

— Ну, хорошо, Анж. Но только ты так и сделай. Не нагружай ногу.

Его белоснежные зубы блеснули в неожиданно озорной улыбке.

— Я не хотел бы чувствовать себя виноватым за то, что загубил твою чудесную стройную ножку, киска.

Анжела сморщила носик и состроила очаровательную насмешливую гримаску — и он скрылся за углом веранды.

Лу осторожно опустила ногу Анжелы в таз и начала старательно поливать ее теплой водой. Обе молчали, пока Лу перевязывала ногу Анжелы широким эластичным бинтом, который принес Стив.

Потом Анжела встала с шезлонга и осторожно наступила на ножку.

— Ничего страшного. Ты только помоги мне дойти до моей комнаты, ладно, Луиза? Я смогу натянуть шлепанцы, но постараюсь остаток дня как можно меньше ходить.

Она оперлась на руку Лу и проковыляла в дом. У двери своей спальни она вырвала свою руку и холодно сказала:

— А теперь иди заканчивай сборы, Луиза. Можешь по-прежнему рассчитывать на то, что я скажу Стиву все, что нужно. Мне только придется изменить кое-какие детали, только и всего. Лу вся похолодела, но не сдалась.

— Я не уеду, — сказала она, удивляясь незнакомой твердости своего голоса.

— Вы ведь не будете требовать моего отъезда в этих обстоятельствах?

— Конечно, буду. В отношении тебя ничего не изменилось.

— Я.., я не могу… — Я не уеду. Не брошу мистера Брайента теперь, когда вы нездоровы, а Марии до сих пор в больнице, и надо кормить всех мужчин. — Лу была непреклонна. — Я.., я просто не могу. Он всегда был очень добр ко мне, и я не могу вот так подвести его, когда я нужна больше всего. Я уеду, конечно же, уеду, — поспешно заверила она Анжелу, чувствуя, какой гнев вызывает ее заявление, — но только не сегодня… Чуть позже, когда вернется Марни…

— Нет, ты уедешь сегодня — сейчас, как мы договорились! — раздраженно отрезала Анжела. В ее прищуренных зеленых глазах металось пламя гнева.

— Извините, — решительно возразила ей Лу, — но я не могу уехать в данных обстоятельствах. Да и вообще, что вы можете сказать мистеру Брайенту? Он только что видел меня своими собственными глазами. Он.., он рассчитывает на то, что я здесь, вот так!

Она бросила свой вызов с большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле, и сама удивилась собственной отваге. Потом резко повернулась и ушла в свою комнату.

Ей наконец удалось отстоять свое мнение в разговоре с Анжелой. Она не даст собой помыкать, не даст! В этот раз она настоит на своем и поступит так, как захочет, точно так же, как Анжела и Стив всегда поступают так, как они хотят. Если ей и надо будет уехать (а, возможно, так будет даже лучше), то она уедет по собственной воле, тогда, когда сочтет нужным — и это-таки не произойдет прежде, чем вернется Марни. Марни нужно время, чтобы набраться сил после болезни, и самое маленькое, что может сделать Лу — это дождаться, пока к старой леди не вернется, хотя бы отчасти, ее прежняя энергия. Она просто обязана это сделать!

Больше того, Лу считала, что, поразмыслив, Анжела придет к выводу, что ей самой же будет лучше, если Лу останется и будет помогать по хозяйству.

Луиза присела на краешек постели рядом со своим чемоданом и, открыв замки, решительно подняла крышку.

Тут в коридоре послышались неровные шаги.

Это могла быть только Анжела. Однако шаги приближались удивительно быстро, если принять во внимание, что она только что, какой-то час назад, подвернула ногу. Увидев показавшуюся в дверях Анжелу, Лу поняла, что та совершенно забыла о своей больной ноге.

Ее обычно холеное смазливое личико было настолько искажено ненавистью, что стало почти безобразным. Даже ее голос, стальной, пронзительно-яростный, показался Лу незнакомым. Впервые Лу испугалась за свою жизнь.

В Анжеле было что-то отчаянное, почти обезумевшее. Она прошипела:

— А теперь ты уедешь, слышишь? А если нет — ты очень и очень пожалеешь.

Лу медленно поднялась на ноги.

— Почему вы так настаиваете, чтобы я уехала сейчас — сегодня? Что я такого сделала, чтобы вам повредило, скажите мне, пожалуйста? Я обещаю уехать, когда Марни вернется домой, когда все хозяйство наладится… Я.., я понимаю, что мне здесь не будет места, когда вы с мистером Брайентом поженитесь. Но пока…

Анжела засмеялась. Это был на удивление жуткий злобный смех.

— Да? А до тех пор, ты считаешь, я буду терпеть твое присутствие тут, чтобы ты практиковала на Стиве свои «невинные» уловки? Ты все никак не можешь успокоиться, хотя и видишь, что они на него абсолютно не действуют! Он тебя и в грош не ставит, но разве ты готова красиво уйти? О, нет! Вместо этого ты ставишь в неловкое положение и его и меня: взываешь к его сочувствию, привлекаешь к себе внимание всеми доступными тебе средствами. Готова поспорить, у тебя на руке была чуть заметная царапина, когда ты упала с того дерева. А как тебе удалось заманить его в свою спальню, когда ты вернулась после той ночи? Наверное, сделала вид, что теряешь сознание: у него ведь в руке была рюмка виски, когда он к тебе вошел, не так ли? Но тебе было нужно не только это! — Лу могла только изумленно смотреть на нее, потрясенная столь яростной тирадой. — Так вот, Луиза, после сегодняшнего дня этих милых сценок больше не будет!

Анжела замолчала, чтобы ее следующие слова произвели еще большее впечатление.

— Хочешь знать, почему ты уедешь сегодня, Луиза? Я тебе объясню. Ты уедешь сегодня потому, что если ты этого не сделаешь, Стив узнает, что ты воровка. Каким образом? О, на этот раз я не буду полагаться на старую историю, если ты на это надеялась. Видишь ли, только что из ящика стола в кабинете Стива пропали деньги. А в кабинет ведь вхожа только ты, правда? Представляешь, как это будет выглядеть? Особенно когда я расскажу ему о твоих прежних делишках.

Фигура Анжелы — да и вся комната — поплыли перед глазами Лу. Она старалась глубоко дышать, но вздохи эти, казалось застревали у нее где-то в горле, не проникая глубже.

— Вы.., вы не посмеете! — с трудом выдавила она из себя.

Анжела презрительно усмехнулась.

— Не посмею, Луиза? Я очень многое посмею сделать ради Стива и моего собственного спокойствия.., и я это уже сделала! Деньги уже у меня, и вот что я тебе скажу. Если ты сию же минуту не согласишься уехать с Фредом, как и обещала, я выйду на улицу и позову Стива. Он еще не уехал. Я скажу ему, что, зайдя к тебе, увидела, что вещи твои сложены, а потом расскажу об истории в Сиднее. Когда же он увидит, что его деньги тоже исчезли, то, как по-твоему, в каком положении ты окажешься?.. Деньги Стива сейчас находятся в этой комнате! Обещай мне, прямо сейчас, что уедешь с этим грузовиком и больше никогда не будешь встречаться со Стивом, или писать ему письма или звонить по телефону! Иначе я позову его — клянусь, что позову! Он войдет и увидит твои чемоданы, поймет, что ты готовилась бежать, и я скажу ему…

— Мне кажется, ты уже сказала больше чем достаточно, Анжела.

Спокойно произнесенные слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Лу и ее мучительница одновременно повернулась навстречу им.

В дверях стоял Стивен Брайент, и его высокая фигура заслонила единственно возможный путь к отступлению.

В руках он держал поднос, на котором стояли две дымящиеся чашки чая, сахарница и маленький кувшинчик молока. Его спокойный взгляд на какую-то долю секунды удержал изумленные глаза Лу, а потом он решительно вошел в комнату, поставил поднос на туалетный столик и закрыл дверь в коридор.

Ноги Лу подкосились, и она снова опустилась на кровать. Стоять она не могла.

Анжела осталась там, где стояла, надменно откинув голову. В глазах ее горел вызов. В это мгновение Лу позавидовала ее животной отваге и великолепному умению держаться.

Стив молча смотрел на обеих девушек, потом сказал обыденным тоном:

— Я пошел на кухню приготовить чаю перед тем, как снова уехать: я решил, что вам обеим полезно будет выпить по чашечке; тебе, Анжела, как средство от шока из-за падения, вам, мисс Стейси, потому, что когда мы так неожиданно вернулись, вы еле держались на ногах. Теперь я понимаю, почему.

Он ледяным взором окинул чемодан, стоявший у кровати Лу. Крышка его была откинута и видны были стопки сложенной одежды, лежащие внутри. Потом он прошел дальше в комнату, открыл и снова закрыл дверцы одежного шкафа, окинул взглядом опустевший туалетный столик и комод.

После этого он открыл дверь и сделал знак Анжеле следовать за ним. Казалось, отвращение вот-вот победит обычную вежливость в его голосе, когда он произнес:

— Соизвольте собрать свои вещи, мисс Пул. Я лично отвезу вас к вечернему поезду и дам телеграмму вашему отцу, чтобы он встречал вас завтра утром на Центральном вокзале.