— Не отвлекайся, давай! Возьми поглубже, сосалка! — гаркнул на неё, набирая скорость.

Охуенно. Два любимых занятия в одном. Одной рукой приходилось держать её башку, так как на поворотах девку заносило, а мой член не любит, когда его заставляют прерываться. Самое забавное, что не терял концентрацию, пока блондинка полировала болт. Старалась, заглатывала. Умница.

Ещё один крутой поворот, когда был почти на пике. Не успел сбросить скорость, и нас занесло, закружило в бешеном вихре. Кое-как выровняв тачку, притянул к себе испуганную девку.

— Соси лучше! — приказал, снова опуская ей голову. Вдавливая в себя.

Она уже и не рада была, что согласилась на всё. Думала, просто её трахну, а не заставлю сосать на бешеной скорости. Надо будет повторить. С какой-нибудь другой, естественно.

Тормознул, схватив её за голову обеими руками. Вбивался ей в горло, пока оргазм не накрыл.

— Не проглотишь хоть каплю и заляпаешь машину — языком будешь вылизывать весь салон, — напутствовал её, шлёпнув по щеке, пока она старательно проглатывала.

Открыл ей дверь, натягивая шорты. Надеялся, что она сама всё поймёт и уйдёт, но нет. Посмотрел на неё. Вся красная, с размазанной помадой и тушью, и воспалёнными губами. Такое ощущение, что они стали ещё больше.

— Приходи на следующей неделе, — сказал, достав сигареты. Отвернулся, открыл окно, выпуская дым.

Она все ещё сидела, явно не собираясь уходить.

— А вы точно здесь будете? Просто одна моя знакомая сказала, что после того, как вы с ней…

Достал телефон, вспомнив, что собирался позвонить одному своему старому другу. Рукой показал девке, чтоб выходила. Она не двинулась с места. Из настырных попалась. Снова завёл мотор, и она пулей вылетела на улицу. Больше не хочет кататься. А ещё учиться хотела. Ха. Странная. По мне, так круто получилось.

— Дарова, Барс, — ответила трубка.

— Привет, Гора. Как сам? Как бар?

— Вот ты мудила, я же тебя звал на открытие! — ответил, хохотнув.

— Гонка была, не мог пропустить. Сам знаешь.

— Ты же вроде сам не катаешь уже, а только организуешь?

— А че с этими бездарями и лошками гонять? Их сделать на раз-два. Учувствую только в тех, где приезжают ребятки, которые могут дать просраться.

— Ну и как? Дали?

— Хуй там. Всех сделал! — похвастался ему. — Собственно, чего сказать хотел. Насчёт этой ежегодной херни. Ты как? Идёшь? Я звонил Саяру. Он же приехал не так давно…

Каждый год все серьёзные типы города и близлежащих собираются на встречу, чтобы обсудить дела, бухнуть, похвастаться, договориться о новом деле и всё в таком духе. Я, естественно, в их числе. На этот самый вечер и искал охуенную телку.

— Тормози. Я иду, ясен хер. А Саяр мне даже не отзвонился. Че за хуйня?

— Вот на вечере и перетрёте! Ты как? Один будешь?

— Опять будет твой вечный вопрос про баб? Заебал…

Оба поржали. Он знал, что больше чем на три дня ни одна не задерживается, а столько сочных баб ещё найти надо. Иногда складывается ощущение, что уже всех перетрахал.

— Отвечай, давай, — напомнил Горе.

— Да есть тут одна… — нехотя ответил.

— Так, так! Поподробнее! Стоящая баба?

— Других не держим! — отрезал он.

Понял, что Гора хуй че ещё расскажет.

— А ты как? Шлюхи закончились? — спросил Гора.

— Тех, которых не поимел, да, уже давно!

— Ладно, не кипишуй. Спрошу у Портнихи, может, подцепит кого.

— У кого спросишь? — спросил, смеясь.

— Отъебись. На вечере увидишь, — опять нехотя ответил он. Скрывает новую бабу. Это что-то. Походу ценная киска.

Начал ржать на него, и он отключился. Саяр с бабой. Гора с бабой. Уроды. Другу не могли организовать? Вероятность до завтра найти спутницу на вечер равна нулю. Не эту же блондинку с собой брать, готовую отсосать первому встречному. Скукота, одним словом.

Раньше приведёшь с собой породистую киску и большего не надо. Потрахаешь её во все места. Она довольна. Ты тоже. Сейчас ставки стали выше и высококлассной шлюхой никого не удивишь. У них будто ценник на лбу горит.

Выбросил сигарету, набирая скорость. Есть только скорость. Бешеная. Только она и я.

3. Вера

— Меня зовут Маргарита Анатольевна, — посмотрела на меня поверх очков управляющая рестораном.

Очки, судя по всему, были деталью имиджа, а не необходимостью, вызванной плохим зрением, потому что надела их управляющая, когда я вошла в кабинет, хотя до этого она изучала какие-то бумаги и без них. На вид управляющей было лет восемнадцать. Фигуристая блондинка с пухлыми губами и точеными скулами, облаченная в строгий приталенный костюм.

— Вера, — поспешно представилась я. — Вера Николаевна.

— Сколько вам лет, Вера? — ехидно осведомилась она.

— Двадцать четыре.

— Татуировки есть?

— Нет.

— Образование?

— Высшее. Филологическое. — Я протянула ей диплом.

— Прекрасно, — сухо улыбнулась управляющая, придирчиво изучив корочки. — Медицинская карта?

— Да, вот она.

— Официанткой раньше работали?

— Н-нет, как-то не довелось, — виновато развела я руками.

Я поерзала на жестком стуле. Создавалось ощущение, что меня берут на работу в элитную фирму, а не тарелки на вечере разносить.

— Вам несказанно повезло, такой шанс выпадает раз в жизни, — управляющая вернула мне документы. — У нас форс-мажор, двое не пришли, пришлось быстро искать замену, к тому же за вас Ася поручилась. Вы едва успели, на следующий год уже по возрасту не пройдете, — ехидно припечатала она. — Заполните договор о неразглашении и вот эти бланки.

Протянув мне необходимые бумаги, управляющая взяла телефон и перестала обращать на меня внимание. Закончив, я протянула ей бумаги.

— А это еще что такое? — недовольно нахмурила она идеальные брови.

— Где? — Я вытянула шею, пытаясь рассмотреть, что ее так возмутило.

— Да вот это! — Она ткнула мне бумаги под самый нос.

— Ой, простите… я машинально… ошибку исправила… — Я потерла лоб. Вот что значит проверять тетради до поздней ночи! Я покаянно забормотала: — «Информация не разглашаетЬся», там не нужен мягкий знак после «т».

Управляющая покачала головой и дала новый бланк.

— И на этот раз давайте без самодеятельности, — строго сказала она.

Я виновато кивнула.

— Простите.

Когда все было заполнено, мне выдали форменную одежду, состоящую из белой рубашки, черных брюк, длинного фартука и туфель на небольшом каблуке. Я быстро переоделась и отправилась на обучение, проходившее сразу в главном зале. Обучение проводила все та же Маргарита Анатольевна, расхаживавшая вдоль ряда официантов — а нас было двадцать человек — словно генерал перед солдатами.

— Пигалица, — пробормотала девушка рядом со мной, Маша. Мы познакомились в раздевалке, она работала воспитателем в детском саду. — Знаем мы, как она это место получила. Рестик ее любовнику принадлежит.

— Рестик? — не поняла я.

— Ресторан, — девушка обвела зал глазами.

— Вы должны помнить, что публика сегодня соберется приличная. Ваша задача — создать для наших гостей атмосферу полного уюта и комфорта. Вы должны предугадывать и выполнять малейшее их желание. Любое, — нараспев вещала управляющая, расхаживая перед нами на высоких каблуках. — Все понятно? Напоминаю: все, что вы увидите или услышите, не должно покинуть стены этого ресторана. Надеюсь, смысл договора о неразглашении понятен и в разъяснениях не нуждается.

Следующие три часа нас муштровали, будто в армии, разве что строем ходить не заставляли. К каждому столу было прикреплено по два официанта. Меня поставили в пару с Мишей, социальным работником в обычной жизни.

— Первый раз? — улыбнулся он, когда мы раскладывали на столе приборы.

— Да. А ты?

— Второй.

— И как?

— Платят хорошо, чаевые неплохие могут отстегнуть, а так — мрак. Шишки эти, для которых вечер устраивают, обычные бандюги. В прошлом году мужика тут хлопнули, так полиция даже не приезжала.

— Ничего себе! — выдохнула я.

— Ага. Ты кстати, с посудой поаккуратнее, — посоветовал Миша, увидев, что я со стуком ставлю тарелку на стол, — а то за нее такой штраф влепят, что мама не горюй! Тарелки из Англии только вчера доставили.

Присмотревшись к приборам, я пошутила:

— Скажи еще, что они серебряные.

— Такие и есть, — хмыкнул Миша.

— Серьезно, что ли?

— Ну да. К этой пирушке готовятся весь год. Уж не железными они устрицы лопать будут, можешь мне поверить.

— Вам не за болтовню платят! — отчеканила, возникая, будто из ниоткуда, управляющая. — Штрафы еще никто не отменял!

— Нам пока еще ничего не заплатили, — втянув голову в плечи, буркнул Миша себе под нос, но разговаривать мы больше не стали.

Вскоре столы были сервированы, и мы выстроились в ожидании гостей. Зал постепенно заполнялся. Я во все глаза рассматривала дорого одетых девушек и мужчин. Бандиты? Ну не знаю… На бизнесменов похожи, это да… Хотя я ведь настоящих бандитов и не видела никогда. Может, они так и выглядят? Как приличные люди в костюмах.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На спутницах «бизнесменов», как я их мысленно окрестила, сверкали драгоценности, а платья идеально сидели на красивых фигурах. Я засмотрелась на одну, гордо вышагивавшую в золотом платье. Интересно, сколько оно стоит в зарплатах учителя?

— Вер, не спи, — толкнул меня локтем Миша.

Я моргнула и увидела, как за наш стол садятся двое мужчин — молодые, не старше тридцати пяти, мускулистые и высокие. Оба в дорогущих костюмах, это видно невооруженным глазом. Один весь в татуировках, а второй бородатый, с насмешливым взглядом темно-зеленых глаз. Фигуры у обоих такие, что не стыдно в соревнованиях по бодибилдингу участвовать.

Я очнулась ото сна и поспешила к бородатому, потому что около татуированного уже крутился Миша.

— Добрый вечер. Я буду вашим официантом на этот вечер. Что желаете? — бодро отрапортовала я, как учили.

— Ви́ски здесь есть? — усмехнулся он, мазнув по мне взглядом. Голос тягучий, густой, властный, привыкший повелевать.

— Да.

— Ну так неси, малышка, в темпе вальса. Чистый. Двойной. Чего ждешь, особых сигналов? — поторопил он, для ускорения хлопнув меня по попе.

Я замерла от удивления. Это еще что за вольности?! Вот вам и приличная публика! Я уже открыла рот, чтобы высказаться, но тут встретилась взглядом с управляющей. Она курсировала по залу, проверяя, все ли в порядке, и стала свидетельницей возмутительной сцены.

Она вскинула бровь, а я словно услышала ее голос: «Создать для наших гостей атмосферу полного уюта». И если этой куче мышц было комфортно хлопать меня по заднице, я, видимо, должна была терпеть. Выдавив сухую улыбку и проглотив оскорбления, отправилась в бар.

— Тебе нужны деньги, тебе нужны деньги, не развалишься, Вера, — успокаивающе бормотала себе под нос, борясь с раздражением.

Пока стояла у бара, ожидая напиток, меня несколько раз толкнули, будто не замечая. Естественно, никто и не подумал извиниться. Конечно! Кто эти хозяева жизни, а кто я? Правильно — никто. Букашка, которую можно раздавить и не заметить.

Получив наконец виски, понесла поднос обратно. Бородатый осушил стакан одним глотком и нагло велел:

— Повтори.

Я тихо кипела. Он что, сразу не мог сказать?

Примерно час прошел в суете. Я уже сбилась со счета, сколько раз сбегала до бара и обратно. Хорошо хоть Миша взял на себя общение с этими двумя. Хотя общение сводилось лишь к щелчку пальцев, после которого Миша менял тарелки, и я приносила выпивку. А эти двое пили и даже не пьянели. Из разговора за столом поняла, что громилу в татуировках называют Горой, а бородатого — Барсом.

«Еще и клички уголовные!» — мысленно фыркнула я, отметив, что бородатому прозвище очень подходит. Он действительно напоминал дикого кота, особенно глазами — с прищуром и хищной ноткой.

Стоя позади него, не могла удержаться, чтобы не рассматривать его движения, не следить за повадками. Курили прямо в зале, и я завороженно наблюдала за тем, как он, прищуриваясь, затягивается и выпускает кольца дыма.

Подавая очередной напиток, прислушалась к разговору:

— Саяр приехал, — сказал Гора.

— Ну пошли, встретим, что ли, блудного сына, — протянул бородатый, вставая.

Они ушли, а ко мне подошел Миша.

— Ну что, пока вроде все неплохо. Пить они, конечно, горазды! И ни в одном глазу, заметь! — восхитился он. — Слушай, Вер, скоро устрицы подавать будут. Умеешь их открывать?