Татьяна Май - Вера для бандита

Взяв одну из тачек Карима, рванул в ювелирку. Там, чтобы загладить вину, купил для неё серьги с чёрным бриллиантом. Может, это хоть немного сгладит мой косяк.

Ждал звонка о её местонахождении, но телефон молчал. Начал доставать звонками Карима, но он разводил руками, отвечая, что девка будто сквозь землю провалилась.

Через пару часов надумал себе всякого. А если с ней что-то случилось?! Если попала в передрягу?! С её «везением» это было бы неудивительно!

Вдавив газ, начал проезжать улицы. Что я знаю о ней? Куда бы поехала, чувствуя обиду? Где бы остановилась, желая забыться?

Если до этого считал, что она пойдёт клеить мужиков и вливать в себя коктейли, то сейчас понял, что это не в её стиле. Так поступила бы Инга или любая другая никчёмная девка из моего окружения. Тигра же скорее захочет побыть одна, почувствовав на секунду себя собой и свободной ото всех.

Это умозаключение осенило меня. Действуя по наитию, рванул в место, которое, по моему мнению, идеально подходит для такой, как Тигра. Припарковав тачку неподалёку, двинул пешком. Вечерело, и знал, что скоро будет закат. Самое лучшее место для грусти в такое время — пустынный пляж.

Чем дальше шёл, тем отчётливее видел тонкую фигурку, сидевшую на берегу. Тигра сидела, обняв колени и любуясь морем. Увидел яснее, какая всё-таки она красивая и нежная. Осторожно приблизился и, чтобы не напугать, обозначил своё присутствие:

— Знал, что найду тебя здесь, Тигра.

Она вздрогнула и резко вскочила, гневно смотря на меня.

— Оставь меня! Ты идиот и всегда таким останешься!

— Знаю, Тигра, знаю…

Медленно приближался к ней, но она пятилась назад.

— Я не отдал бы тебя ему, — сказал убеждённо.

— Верится с трудом. В твоих глазах я же шлюха, которая спит со всеми за деньги! — прокричала с надрывом.

— Для меня это не так. — Настиг её, сделав несколько крупных шагов, и прижал к себе.

Тигра отвернула голову. Знала бы, как тяжело произносить ебучие извинения! К тому же не припомню, чтобы вообще говорил их бабе!

— Прости меня, Тигра.

— Твои слова ничего не значат! Ты раскидываешься ими, не раздумывая! — Гневно стреляла глазами.

Знаю, к чему клонит. Помнит, что шептал ей, кончая. Но разве можно воспринимать эти слова всерьёз?! Я же в оргазме трясся!

Бля! Самому себе пиздеть получается ещё хуже… Тигра, не дождавшись моего ответа, начала вырываться. Была не была!

— Я действительно от тебя без ума! И никому не отдам! — гаркнул очень грубо, но Вера перестала брыкаться и замерла, смотря на меня во все глаза.

— Это правда? — прошептала вопрос.

— А похоже, что вру? — спросил недовольно, будто это она меня пиздец как обидела.

— В том-то и дело, что нет…

— Всё, хватит на сегодня откровений! Поехали домой! — закинув Тигру на плечо, начал оглядываться. — А где моя тачка?

— Припарковала с другой стороны пляжа, подальше от любопытных глаз.

— Хитрая, — шлёпнул её по заднице.

— Перестань! Я всё еще зла на тебя! И вообще отпусти! Сама дойду!

Пошёл к тачке, игнорируя её реплики. Внутри всё сопротивлялось сказанным ей словам. Теперь у неё есть власть надо мной…

Сев в машину, завёл мотор.

— И как тебе тачка? Хороша малышка, да? — спросил Тигру.

Вера секунду раздумывала, как ответить, но решила сказать правду.

— У меня нет прав. Я дала парковщику двести баксов, чтобы он отвёз меня сюда. Сказала, что перебрала с выпивкой, пока играла в покер с Каримом, — ответила Тигра.

— Хитро. Использовала его имя, чтобы парковщик не делал глупостей. Хм… Я и смотрю, что припаркована уж больно хорошо. Не по-бабски, — сказал, хохотнув.

— Пошёл ты, — ответила она, но я почувствовал, что некий мир между нами восстановлен.

Обида змеей свернулась в груди. И хотя признание Талгата все еще пульсировало в мозгу, не могла вот так легко, по щелчку пальцев, переключиться на прощение и общаться с ним как ни в чем не бывало.

Он слишком легкомысленный. И верить его словам нельзя, хотя и безумно хочется. Он испорчен. Безнадежно. Стоит посмотреть на его отца, чтобы понять, в какой среде он воспитывался. У него нет никаких моральных ценностей. И нравственных тоже. А значит и общего у нас нет.

Вспомнив о том, как сама напилась и повела Талгата в музей, как висла у него на шее, пытаясь разозлить Ингу, как каждый раз отдаюсь ему, не помня себя, покачала головой. Да я сама ничем не лучше… а значит…

Так, стоп! Вера, ты что же, думаешь о будущем… с ним?!

Я покосилась на сидевшего за рулем мужчину. Нет! Нет! Нет! И прочь эти мысли из головы!

— Я хочу уехать, — сказала вдруг.

— Мы уже едем, — усмехнулся он.

— Я имею ввиду домой.

— Мы же только прилетели, — ответил Талгат, выворачивая руль и делая обгон по встречной. Ненормальный! Никогда не привыкну к его стилю вождения!

— Неважно. Мне здесь не нравится.

— Ты единственная, кому не нравится в Монако.

— Может быть, остальных здесь не пытаются поставить на кон? — не удержалась я.

— Тигра, я же сказал, что виноват, — вздохнул он. — Ну прости. Что ты хочешь от меня? Я такой, какой есть. Понимаешь?

— Нет. Не понимаю. Очень легко все списать на свой характер. Куда сложнее думать, перед тем как творишь хер… — я сделала вид, что закашлялась, наблюдая, как Талгат бросает на меня насмешливый взгляд. — Творишь все это. В моем мире так не поступают.

— Только наебаловом занимаются, ага, — хмыкнул Талгат.

— О чем это ты?

— О твоем пузатом бывшем.

Я обиженно засопела.

— Это другое!

— И почему же?

— Потому что…

«Я начинаю испытывать к тебе… чувства…» — чуть было не вырвалось у меня, но я вовремя замолчала.

— Ну и что это за херня? — недовольно нахмурился Талгат. Сначала я подумала, что он спрашивает меня и уже открыла рот, чтобы напомнить ему о хороших манерах, но тут увидела, как нас прижимает к обочине машина полиции.

Ругаясь, Талгат остановился и, когда к нам подошли двое полицейских, заговорил с ними на английском. Я мало что понимала, но, судя по всему, разговор шел не так, как хотелось бы Талгату. Он пытался что-то втолковать полицейским, но они отвечали хоть и вежливо, но твердо. В конце концов, Талгат кивнул.

— Тигра, нам придется проехать в участок, — недовольно сказал он, поворачиваясь ко мне.

— Почему? Это из-за твоей езды? Говорила же, что…

— Моя езда здесь ни при чем. Нас задержат до выяснения обстоятельств, — будто не веря, покачал он головой.

— Каких еще обстоятельств?

— Я попросил Карима кинуть клич, когда ты пропала. Тебя нашли, — процедил он.

— И?

— Они считают, что я тот, кто увез тебя. А ты, оказывается, распутная штучка. Едешь с первым, кто позовет, — расхохотался он.

— Так скажи им, что это не так! — возмутилась я, потом повернулась к полицейским, но тут же поняла, что моего знания языка явно не хватит, чтобы объяснить им хоть что-то, кроме того, что Лондон — это столица Великобритании. — Позвони Кариму! Я не хочу ехать в участок!

— Трубку не берет. Не бойся. Нас задержат максимум на час. У тебя когда-нибудь был секс в обезьяннике? — подмигнул он, а я стукнула его кулаком в плечо.

По прибытии в участок нас посадили в смежные камеры-клетки. Обращались полицейские вежливо, даже предложили мне кофе, но я отказалась.

— Так и знала, что общение с тобой ничем хорошим не закончится, — вздохнула я. — Видела бы меня директриса… Прилететь в Монако и загреметь в тюрьму…

— Не преувеличивай, — протянул Талгат.

— Даже не думала, — буркнула я, расхаживая по камере.

— У меня кое-что для тебя есть.

— Давай только без твоих идиотских шуточек! — вспылив, обернулась к Талгату, который подошел ближе к прутьям своей камеры. — Если думаешь, что я сделаю тебе минет прямо здесь, то вынуждена разочаровать!

— Прутья слишком тесные, боюсь, мне будет неудобно, — хмыкнул он.

Я закатила глаза в ответ на это бахвальство, потому что в прутья пролезла бы целая рука. Талгат достал из кармана черную коробочку и протянул мне.

— Что это? — спросила, прищурившись.

— Сама посмотри.

— Если там очередная пробка…

Талгат засмеялся.

— Открой уже. — Я подошла ближе и протянула руку. Талгат перехватил меня за запястье, притянув ближе. Горячие пальцы впились в кожу, обжигая. — Попалась!

Подняла голову и почувствовала его дыхание на своей щеке.

— И что дальше? — спросила, поняв, что меня, как и всегда, волнует близость Талгата.

— Дальше ты откроешь мой подарок. А потом увидим, — лукаво усмехнулся.

Перед моим носом возникла коробочка. Я взяла ее и открыла, ожидая увидеть очередную секс-игрушку. Блеск темных камней ослеплял.

— О, зажимы для сосков? Давно хотела такие, — не удержалась я от ехидства, хотя больше всего мне хотелось примерить эти серьги.

— Если хочешь, можешь носить их на сосках, — легко согласился Талгат.

— Как я понимаю, так ты просишь прощения за свой некрасивый поступок?

— Допустим.

Я захлопнула крышку и протянула коробочку Талгату.

— Не возьму их.

— Все еще сердишься?

— А ты как думаешь?! Вряд ли Ингу ты ставил на кон!

— Ну при чем здесь она… — поморщился Талгат, проводя рукой по волосам.

— При том, что я, хоть и продалась, но только тебе. Чуешь разницу?

— Ладно, Тигра, я в эту бабскую херню играть не умею. Скажи, чего ты хочешь? — устало спросил он.

— Расскажи мне. — Талгат вскинул брови, не понимая. — О себе. Почему ты такой.

— Ну нет. Давай без взаимного мозготраха, ладно?

— А при чем здесь это? — пожала я плечами, расхаживая по камере. — Надо же нам чем-то заняться, пока мы здесь. — Талгат молчал. И хмурился. — Хорошо. Если ты не хочешь, начну я. Я росла в самой простой семье. У нас не было особняка, слуг и пышных праздников. Мама работала воспитателем в детском садике, а отец водителем-дальнобойщиком. Да, мы жили небогато, но я видела, как отец относится к маме, и знаешь, тогда я поняла, что деньги не играют особой роли, когда рядом есть тот, кто тебя любит. По-настоящему…

— Своего бывшего ты выбрала именно по этой схеме? — приподнял Талгат бровь.

Я лишь поморщилась в ответ и продолжала:

— Мои родители познакомились на танцах и с тех пор не расставались. Наверное, это была любовь с первого взгляда.

— И ты, конечно же, веришь в это? — спросил Талгат чуть насмешливо. — Странно слышать это от тебя.

Я поняла, что он имеет ввиду наш с ним договор. Пожав плечами, я прислонилась к прутьям клетки спиной.

— Мне хочется в это верить. Должно же быть в этом мире что-то… светлое…

Талгат покачал головой.

— Ты слишком романтична.

— Нет. Просто мне всегда казалось, что у меня перед глазами был живой пример того, как мужчина должен относиться к женщине, что однажды и я встречу того, кто будет смотреть на меня так же, как отец смотрел на маму, но я встретила Сережу. И ошиблась. Это было совсем не то, что мне нужно… А потом…

Я осеклась, но Талгат продолжил:

— Появился я.

Я бросила на него быстрый взгляд. Он стоял, сложив руки на груди, странно напряженный.

— Я смогла переступить через свои принципы и… — я замолчала, подбирая нужные слова, — стать твоей. Я знала, на что иду. Отключила все чувства, потому что это был лишь договор, холодный расчет, чтобы достать денег на лечение брата, но все равно и подумать не могла, что ты так сильно сможешь обидеть меня… К тому же я видела, какой ты…

Я замолчала, обхватив себя руками. Слова давались с трудом.

— И какой же я в твоих глазах, Тигра? — Талгат схватился пальцами за прутья клетки, сжал их. И хотя его вопрос прозвучал обманчиво-равнодушно, я видела, что он ждет ответа с нетерпением.

Я посмотрела в его глаза. Чертинки, неизменно плясавшие в его темно-золотом взгляде, куда-то исчезли.

— Избалованный женщинами. Пресыщенный. Нетерпимый. Порочный. И я не знаю, что именно повлияло на твой характер, но мне хотелось бы узнать… Чтобы понять…

— Зачем тебе понимать меня? — спросил он. Голос прозвучал грубо.

Я покачала головой.

— Сама не знаю. Наверное, мне просто хочется найти оправдание твоему поступку, вот и все.

Талгат невесело усмехнулся.

— Что ж, попробуй.

— Моя мать умерла при родах, поэтому всё детство меня воспитывали разные няни. Филиппинки, русские и даже была пуэрториканка. Последняя плохо знала язык, но, я помню, у неё были огромные сиськи. Когда отцу надоедало трахать одну и ту же, он искал замену, не парясь, что я к ней привык.