Татьяна Май - Вера для бандита

Тигрица минуту молчала, тяжело дыша. Смотрел на неё, изучая.

— Самовлюблённый придурок, вот ты кто, — сказала она буднично, словно мы старые друзья, — и если ты ещё раз приблизишься к моей семье и будешь таранить нас на машине — напишу на тебя заявление и такую огласку в интернете придам, что твой папа будет не рад, что у него такой сын!

Она быстро приходила в себя. Интересно. Всеми силами делала вид, что не боится и не чувствует ко мне абсолютно ничего.

— Какие мы злые и отважные, — сказал, хохотнув. — Малышка, мы могли бы закончить ещё тогда. В том ресторане. Там, где ты дрожала, ожидая, пока поимею тебя, — сказал на ухо, продвигаясь руками выше.

Прошёлся носом по шее, поцеловав. Она такая вкусная, что крышу сносит. Хер знает почему, но мне нравится чувствовать её рядом. Она яростно толкнула меня в грудь. Рыкнул, с силой прижав её к себе. Упругие сиськи упёрлись в мою грудь. Член торчал колом, намереваясь порвать брюки.

— Если не отпустишь меня — я закричу!

— Кричи, но что ты скажешь? Что, я, высокоуважаемый благодетель, приставал к какой-то училке? Я буду всё отрицать, — сказал, улыбаясь.

Её лицо находилось в сантиметре от моего. Поддавшись порыву, накрыл её губы своими, чувствуя горячее дыхание. Тигрица не сразу отпрянула, не ожидая такого поворота. Но попробовать её язык на вкус так и не смог. Эта дикая девка укусила меня.

— Любишь жёстко? — спросил, слизывая кровь с губы.

Тигрица брыкалась как могла, боясь ответки. Скрутил её одной рукой, повернув спиной к себе. Свободной залез под блузку, медленно пробираясь к груди. От её тела исходил жар.

— Нервничаешь? Ты вспотела, — шептал ей на ухо.

Ещё раз сильно брыкнулась, и накрыл грудь рукой. Аккуратная. Помещается в ладонь. Сильно сжал её, чувствуя, как накрывает. Нащупал сосок, зажав между пальцами. Тот приветливо топорщился от моих прикосновений. Даже он признал, что хочет меня. Не то что эта кошка. Хотела пнуть меня ногами по яйцам, но не вышло. Она находилась полностью в моей власти.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я могу сделать с тобой всё что угодно, малышка. Посмотри, как твоё тело реагирует на меня, — шептал ей на ухо, добравшись до второго соска.

— Ненавижу тебя! Ты больной! Придурок! Извращенец!

— Ты ещё будешь уговаривать трахнуть тебя, — резко отпустил её, еле держа себя в руках.

Никогда никого так не хотел. Даже никогда так долго себя не мариновал, моментально получая ту девку, на которую встал. В этот раз ситуация иная. Трахать её насильно не хочу. Наша борьба обещает быть многообещающей, и я научу эту кошку себя вести.

Взъерошенная, злая и возбуждённая отпрыгнула от меня.

— До завтра, малышка! — сказал ей, поправив член в штанах.

Неделька будет жаркой. Очень.

Вернулась домой сама не своя от переполнявших эмоций. Мало того, что этот ненормальный преследует меня, теперь я ещё должна и на работе психовать, пока он будет крутиться рядом!

И ведь придётся делать хорошую мину при плохой игре! Директриса меня живьём съест, если я её «благодетеля» хоть словом обижу. Ну надо же какой змей! Влез в мою жизнь, запугивает, а все почему? Потому что не выносит отказов!

Почему-то была уверена, что таким, как он, не отказывают. Красивый, — это я не могла не признать — богатый, лишённый каких бы то ни было проблем, как тут устоять? И судя по всему, донельзя избалованный женским вниманием. Привык, что женщины сами в штабеля укладываются у его ног. Только не я!

Я с какой-то затаенной радостью подумала о том, что на меня его приставания не действуют и… Моментально осеклась, с досадой покачав головой. А ведь, получается, действуют, раз я не могу выбросить его из головы! Сама с собой я была честна. Есть в этом Талгате что-то звериное, особенно его глаза, как у большого дикого кота… Не зря ведь Барсом прозвали…

Талгат Аскарович! Талгат Аскарович, чтоб тебя! В сердцах швырнула сумку в угол коридора.

— Это я, — поспешила успокоить домашних. Ответом мне была тишина. — Ильюш, Сереж?

— Ильюшку я к соседке отправил, а ты сюда иди, Вера! — крикнул Сережа. Повелительные интонации его голоса мне не понравились.

Недоумевая, в чем дело, прошла на кухню. Там за столом с самым мрачным видом сидел Серёжа. А перед ним, заняв всю поверхность стола, возвышалась поистине гигантская корзина роз. Я столько за один раз не видела даже в магазине.

— Это что такое? — прошептала я, вдыхая умопомрачительный аромат, которым наполнился воздух на кухне. Неужели Серёжа подготовил это для меня?.. Быть не может! Ведь такая корзина цветов наверняка стоит бешеных денег!

— Это я у тебя должен спрашивать, — ответил он обиженно. Брови сведены, а взгляд колючий, будто я в чем-то провинилась.

— Не понимаю… — покачала я головой.

— Любовника себе завела?

— Что?! Какого любовника?

— Богатенького, судя по всему, — Серёжа брезгливо посмотрел на цветы.

— Серёж, ты что… — у меня даже слова не нашлось, чтобы продолжить.

— Вряд ли у кого из родителей твоих учеников на такие подарки бабло есть!

— Серёж, да здесь явно же какая-то ошибка, ты что! Какой любовник, ты с ума сошёл?! Я все дни на работе! У меня времени на глупости нет!

Серёжа побарабанил пальцами по столу.

— Их курьер принёс. Сказал, что тебе.

— Ошибка это, говорю же!

— Кузнецова Вера Николаевна ведь ты!

Я потерла занывшие виски. День и так выдался напряжённым, думала, хоть дома отдохну, а тут такое…

— Курьер ещё такой мерзкий мужик, на бандюгана похож, — продолжал Сережа. — Скалился, пока ставил этот веник!

— А записка есть? От кого цветы? — севшим голосом спросила я.

— Курьер сказал, ты знаешь. От мецената какого-то! Это так теперь любовников называют! Не ожидал я от тебя, Верунчик, такого… — покачал головой Серёжа. — Знаешь, я у отца поживу пока что.

Сережа прошел в коридор и начал одеваться.

— Серёж, да подожди, глупость это! Мецената этот, он класс в нашей школе делает, чтобы детей по новой программе обучать, помнишь, я тебе говорила, что директриса никак деньги из администрации выбить не может! А этот меценат, он… В общем, он денег дал, у него отец депутат, а скоро выборы, понимаешь… Не уходи, Серёж…

— А веник этот зачем? — ревниво спросил Серёжа.

— Не знаю, Серёж. — «Знаешь, Вера, все ты знаешь». — Я сегодня этого мецената первый раз в жизни увидела.

Было противно от собственной лжи, которая, черт знает почему, сорвалась с моих губ. Но я ведь просто не хочу, чтобы Серёжа переживал. А если он узнает, что это тот самый тип, что пытался напугать нас вчера, неизвестно, что будет…

— Не уходи, Серёж, — ещё раз сказала я.

— В магазин схожу. За сигаретами, — Сережа протянул руку.

Мысленно выдохнув, я достала из кошелька карту и протянула Серёже. Он также молча взял её и ушёл.

Я вернулась на кухню. Посмотрела на корзину, понимая, что должна от неё избавиться. И почему Серёже не отдала её выбросить?

Подойдя ближе, не смогла не провести пальцем по идеальным лепесткам одного из цветков. Сколько их здесь? Штук триста? Кошмар! Это же сколько денег на ерунду потрачено!

Вспомнив, кто их послал, испытала новый прилив раздражения. В помойку их и точка!

Поняв, что не смогу донести всю корзину сразу, принялась вытаскивать цветы. Может быть, засушить один? Ведь такие красивые…

— Прекрати! — вслух сказала самой себе, а потом увидела, как что-то выпало из корзины на пол, когда вытаскивала очередной пук роз.

Небольшая коробочка. Оглянувшись, не смогла побороть искушение и развернула её. Что это? Потянув за тонкое кружево, достала трусики-стринги, к которым была прикреплена маленькая записочка со словами: «Надень их завтра».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вспомнив смеющееся бородатое лицо, вспыхнула и сжала трусы в кулаке и теперь уже решительнее укладывала розы.

Понадобилось всего-то восемь ходок к мусородпроводу, чтобы избавиться от цветов. Хотела отправить туда же и трусы, но потом передумала. Они мне еще пригодятся. Спрятав их в карман, я с чувством выполненного долга пошла к соседке забирать Ильюшку.

Серёжа вернулся домой с двумя бутылками пива, но я проглотила укор, решив, что ругани на сегодня достаточно. К тому же поводов для нервов и так было предостаточно. Весь вечер я дергалась, не зная, как вести себя завтра.

Что этому Талгату нужно от меня? Неужели не оставит в покое? И ведь не пожалуешься никому! Какой стыд!

Утром с особой тщательностью оделась и уложила волосы. Поймав себя на том, что в третий раз пытаюсь уложить один и тот же локон, разозлилась и собрала волосы в строгий пучок.

— Ильюш, если что — звони. Серёж, обед и ужин в холодильнике, погулять не забудьте.

— У меня сегодня голова болит, — вяло отозвался Серёжа, щелкая пультом.

— Вот и проветришься, — неожиданно грубо сказала я, хлопая дверью.

Стоя на площадке, постаралась успокоиться. Да что со мной такое? А потом поняла, что мне просто страшно. Я боюсь встречаться с этим мужчиной, боюсь того, что он может сделать и, что самое пугающее, боюсь реакции собственного тела на его действия.

Помассировав виски, попыталась успокоиться и приказала себе не психовать раньше времени.

Когда пришла в школу, первым делом увидела завуча.

— Вера Николаевна! Ваши классы сегодня Ольга Венедиктовна и Элина Леонидовна возьмут, — оповестила она.

— Это еще почему? — нахмурилась я. Вот что мне сейчас меньше всего нужно, так это урезание зарплаты!

— Талгат Аскарович сказал, что хотел бы сам понять, как вы будете по новой методике работать. — Надо же, какой дотошный попался! — умилилась она.

— Я могу прекрасно показать это на примере класса. С детьми, — попыталась я отвертеться.

— Сначала ему покажите. В зарплате вы не потеряете, если об этом волнуетесь. Директор все уладила.

— Прекрасно, но ведь…

— Вера Николаевна! — строго сказала завуч. — Талгат Аскарович нашей школе такой подарок сделал, о котором мы и мечтать не могли! И ещё он сегодня намекнул, что видел, какой у нас в некоторых кабинетах ремонт не современный. Вы понимаете, что это значит?

Я лишь кивнула, поняв, что спорить бесполезно. Если Талгат Аскарович намекнул ещё на какие-то денежные вливания, директриса и завуч продадут ему меня с потрохами, а на сдачу предложат еще кого-нибудь.

В самом мрачно расположении духа я вошла в кабинет, зная, кого там увижу. И не ошиблась.

— Зачем это? — не смогла сдержать удивления, увидев на голове сидевшего верхом на стуле Талгата строительную оранжевую каску.

— К встрече с тобой подготовился, — подмигнул он. Ударив пару раз по глухо отозвавшейся каске, добавил: — Вдруг опять чем бить будешь.

Я, не удержавшись, хмыкнула. Ситуация и правда была дурацкой, а в моей жизни вообще было мало смешного. А может быть, сказывалось нервное напряжение.

— А ты подготовилась? — спросил он, останавливая свой взгляд на моей юбке, точнее той её части, что находилась чуть ниже живота.

— Не понимаю о чем ты, — ответила невозмутимо, понимая, что выдала себя покрасневшими щеками.

— Понравился подарок? Я сам выбирал, — снова улыбнулся, следя за мной глазами, будто хищник за добычей. Каску он снял и повесил на стул.

Я поставила сумку на стол и, достав оттуда подаренные Талгатом трусики, швырнула их ему в лицо. Облокотившись ладонями о столешницу, подалась чуть вперед.

— Не смей мне ничего присылать. Не смей вмешиваться в мою жизнь. Не смей портить мои отношения с Сережей, — сказала раздельно, стараясь смотреть ему в глаза.

— С кем? С рыжим пузаном, с которым ты живешь? Да было бы что там портить, — хмыкнул он, подцепляя стринги и покручивая их на пальце.

— Да как ты смеешь…

— Говорить правду? — невозмутимо перебил Талгат.

Я устало покачала головой.

— Мне надоели твои игры! Если ты думаешь, что я буду в них участвовать, глубоко ошибаешься!

Я собиралась уйти, но Талгат неожиданно резво преградил мне путь.

— А я думаю, будешь, — сказал невозмутимо.

— Да что тебе от меня нужно? Хочется секса? Сними себе проститутку!

— Кстати об этом. Назови цену.

— Что?! — выдохнула я. — Да как ты смеешь!

— Я говорю серьёзно. У всех есть цена.

— Уходи, пока я… Пока я… — нужные слова застряли в горле. Да и чем я могла пригрозить ему?