Идя спиной к двери и нащупывая рукой ручку, я ловлю на себе взгляд Джека. Он поджимает губы и одним взглядом говорит мне «пока». Я улыбаюсь ему и выхожу за дверь.

Сегодняшний день принёс много хорошего и точно запомню его надолго.

Добравшись домой, я не застаю в квартире ни Джессику, ни её родителей, Эбби говорит они поехали в больницу, видимо мы разминулись. Я принимаю горячую ванну и полностью в ней расслабляюсь. Как же хорошо, наконец, отпустить те пугающие мысли и позволить себе расслабиться и ни о чём не думать.

Перед сном я всё ещё думаю о сне Джека и о том, как такое могло произойти? У меня это в голове не укладывается. Может наша связь намного крепче, чем я думала?

Дни пролетают не заметно, из-за того что я пропустила целую неделю занятий мне приходится потрудиться, чтобы нагнать остальных и сдать все задания. Я чувствую лёгкость внутри, несмотря на то, что мне приходится нервничать из-за экзаменов и то, что Джек всё ещё в больнице тоже заставляет хоть и немного, но волноваться. Но я знаю, что теперь всё будет хорошо, Джека выпишут, и он быстро пойдёт на поправку, я сдам все экзамены и полностью отдамся дизайну.

Хоть мы с Джеком ещё и не говорили про нас, про то, что мы будем делать дальше, я хочу, чтобы мы были вместе и ради этого я сделаю всё возможное. Но сейчас не время обсуждать нам эту тему, потому что Джек находится в больнице уже две недели после того как он очнулся. Он уже поправился и чувствует себя отлично, о чём говорят все его анализы, но из-за переломанного ребра и ноги, Джека не выписывают. Вдобавок ко всему из-за недельной комы его мышцы сильно расслабились, а из-за переломов, Джека всё ещё не поднимали на ноги, что просто необходимо. Ему придётся заново учиться ходить после стольких недель проведённых в постели и плюс к тому неделя в коме.

Из-за всего этого Джек становится всё злее с каждым днём, и его раздражённость медленно переходит с медперсонала на меня. Я и так в последнее время навещаю его всё реже из-за нехватки времени и ограниченных часов посещения, но Джек и тогда умудряется нагрубить мне.

Я не злюсь на него, по крайне мере, пытаюсь. Он хочет выписаться и уехать домой как можно скорее, но это «скорее» настанет не раньше чем через неделю и то навряд ли ему позволят, так как Джеку нужен будет уход и полный контроль, чтобы восстановить его двигательные функции. И поэтому если ему и разрешат покинуть больницу, то только в родительский дом, где ему будет обеспечен полный уход и постоянный контроль.

Сейчас я иду больницу и уже по пути набираюсь терпения, чтобы пережить нашу встречу не накричав на Джека.

Стучусь в палату и, открыв дверь, натягиваю на лицо улыбку. Эти недели были по настоящему тяжёлыми, но я готова переживать их сколько угодно лишь бы не возвращаться в те дни, когда я сидела у постели Джека и молила его проснуться.

-Привет, - улыбаюсь я, подходя к столику, и ставлю бумажный пакет, что дала мне Эбби.

-Привет, - бодро говорит Джек, заинтересованно за мной наблюдая.

Похоже сегодня у него хорошее настроение.

-Что это?

-Это куриный бульон, - гордо отвечаю я еле сдерживая смех, а Джек, округлив глаза переводит взгляд с контейнера в моих руках на меня. – Нет! Это не я приготовила! Это Эбби передала, так что можешь есть, не отравишься.

Смеясь, я подхожу к Джеку и, открыв контейнер, подаю его ему и не забываю про ложку. Палата тут же наполняется до ужаса вкусным запахом куриного супа и мой живот тут же подаёт беспомощные звуки, и я вспоминаю, что даже не успела позавтракать сегодня.

-Точно Эбби готовила? – с наигранным волнением спрашивает Джек, и я укоризненно на него смотрю.

Да, я не лучший шеф повар Америки, но я ещё никого не отравила!

-Как ты себя чувствуешь? – садясь на стул, спрашиваю я, наблюдая, как Джек жадно хлебает свой суп.

Хм,… а он говорил, здесь отменно кормят.

-Завтра меня выписывают, - отвечает Джек, не отрываясь от трапезы, и от неожиданности я раскрываю рот.

-Как? Уже?

-Я договорился.

-Джек! Тебе же будет только хуже! – Моему возмущению нет предела.- Ты поедешь к родителям?

-Нет, - всё также безразлично и спокойно отвечает он.

-Что? – я поднимаюсь на ноги. – Зачем ты это делаешь, Джек? Я не понимаю, почему ты не можешь побыть здесь ещё хотя бы неделю?

-Клэр, - отставив суп в сторону, начинает он. – Я уже не могу находиться здесь. Мне нужно чем-то заняться.

Хоть Джек и говорит, что дело только в этом я понимаю, что это не так. Из-за того что он не может ходить и сам за собой ухаживать, он чувствует себя слабым и это его раздражает. А все эти врачи и медсёстры только подливают масла в огонь. Джек не хочет, чтобы с ним нянчились и поэтому даже не едет к родителям.

-Но как ты будешь один? – пытаясь успокоиться, спрашиваю я.

-Я найму домработницу, она будет помогать мне.

Я хочу возразить, сказав, что прислуга это не врач, но решаю промолчать.

-Во сколько тебя выписывают?

-В пять, - внимательно на меня смотря, отвечает Джек. – А что?

-Отец тебя подвезёт? – игнорируя его вопрос, спрашиваю я.

-Нет, Адам. Так зачем ты спрашиваешь? – не отстаёт он, хотя сам всё понимает.

-Я приду и помогу.

Джек вдруг смеётся и это не тот добрый и весёлый смех, а скорее раздражённый и говорящий, что ему всё это уже осточертело.

-Мне не нужна нянька, Клэр.

-Уверен? – таким же тоном, как и он, спрашиваю я. – Джек, хватит доказывать всем вокруг какой ты самостоятельный. Я просто хочу помочь тебе.

Я вижу, как сильно он сжимает челюсть, что видны вены на его шеи, но мне тоже надели его детские обиды на то, что ему не дают самому сделать то чего он и не может.

-Я справлюсь и без тебя, - шипит он, сквозь зубы, сдерживая гнев.

Его слова ранят меня, но из его уст я слышала и не такое, так что потерплю.

-Нет, не справишься, - твёрдо отвечаю я и выхожу из палаты, хлопнув напоследок дверью.

Джек так отчаянно пытается быть самостоятельным и если он продолжит в том же духе, то скоро он останется один.

Злющая, как чёрт выхожу из больницы и быстрым шагом иду по тротуары, проклиная про себя Джека. Боже, иногда он меня так сильно раздражает!

У меня звонит телефон. Неужели Джек решил извиниться? Останавливаюсь и, достав телефон, замираю на месте.

-Аманда? – мягко говоря, удивлённым тоном отвечаю я на звонок.

Нам уже не нужно играть, все уже давно всё знают.

-Ого! Не ожидала, наша игра разве закончена? – От её голоса мне становится только хуже, и я злюсь ещё сильнее.

-Да, она закончилась, когда ты, психопатка, подстроила аварию, - со злостью говорю я, чувствуя, как от этой злости в венах начинает закипать кровь

-Нет уж, Кларисса, она закончилась, когда ты залезла в мою ячейку, - отставив прочь фальшь, говорит Аманда. – Так Джека завтра выписывают…

Я даже не спрашиваю, откуда она знает, но меня эту жутко пугает.

-Что тебе нужно? – не желая больше тратить ни секунды на эту стерву, спрашиваю я, понимая, что она позвонила не просто так.

-Хотела сказать, чтобы вы больше не лезли в это дело, иначе произойдёт ещё один несчастный случай, вот только на этот раз он будет летальным.

В следующую секунду я слышу только короткие гудки, но я не убираю телефон, а просто стою словно вкопанная. Она это серьёзно?

Качая головой, убираю телефон и пытаюсь привести себя в чувство. Я больше этого дела даже не коснусь, я больше не допущу, чтобы хоть одна душа пострадала из-за меня. Тем более из-за аварии всё дело встало, навряд ли мы хоть что-то сможем сделать. Пусть Аманда подавится своими деньгами или ей там нужно.

Весь оставшийся день я провожу в постели. Я не могу ничего сделать, потому что меня гложут мысли о Джеке, о его злости и словах сказанных мне сегодня. Ещё и Аманда со своим предупреждением…. До какой степени она может быть циничной?

На следующий день до четырёх часов я пропадаю в университете. Мы пересекаемся пару раз с Джессикой, и я рассказываю ей про выписку Джека, её удивление и возмущение были похожи на мои. И в конченом итоге она подвела всё к тому, что это же Джек, он всегда был таким, таким и останется.

Я созваниваюсь с Адамом и прошу его встретить меня у университета, чтобы вместе поехать в больницу. Он оказывается, тоже не разделяет счастья Джека от выписки, его эта идея тоже слегка пугает.

-Как он будет там один, я не понимаю! – не выдерживаю я своей злости. – Домработница явно не будет находиться с ним круглосуточно.

-Ты права, но что такого страшного может случиться? У него и так перелом ноги и ребра, - сдавленно смеётся Адам.

Я лишь тяжело вздыхаю, и мы подъезжаем к больнице. Уже сейчас на входе я представляю какое будет недовольство у Джека из-за того что я здесь и в какой-то степени я приехала ему на зло.

-Знай, он не хотел, чтобы я приезжала, - говорю я Адаму, перед тем как мы заходим в палату.

Поймав на себе удивлённый взгляд Адама, мы заходим внутрь и видим здесь помимо Джека, его врача - Тома.

Пока мы здороваемся с ним, я слышу недовольный вздох Джека и ловлю его не менее возмущённый взгляд на себе, но мне это даже нравится, поэтому я саркастично и показательно улыбаюсь, раздражая его ещё больше.

Джека уже одели и он полностью готов к выписке. Его несколько раз уже поднимали на костыли, но ничего хорошего из этого не выходило, поэтому все решили ждать, когда снимут гипс, но вот Джек ждать отказывается.

Том и Адам помогают ему подняться, придерживая для него костыли, которые под весом Джека и из-за слабости его мышц ходят ходуном.

Недовольные разговоры, в какой-то степени даже крики и стоны и мы, наконец, выбираемся на улицу. Перед уходом Том подаёт мне целый лист с рецептом медикаментов и ещё какой-то писанины.

Усадив Джека в машину на заднее сидение и убрав туда же его костыли, мы с Адамом устраиваемся впереди и наконец, трогаемся с места.

-Я же просил тебя… - слышу я раздражённый голос Джека.

-Не начинай, - перебиваю его я в надежде предотвратить наши дальнейшие споры.

Джек что-то говорит, но я пропускаю его слова мимо ушей, включая музыку и делая её достаточно громко, чтобы совсем не слышать Джека.

Адам с усмешкой поворачивается ко мне, и теперь я полностью прочувствовала всю положительную сторону того, что Джек сломал ногу. Сейчас он полностью безопасен, потому что беззащитен и абсолютно обезоружен.

Мы подъезжаем до квартиры Джека, и пока Адам помогает другу выйти из машин и хоть как-то встать на костыли, я беру вещи Джека, и мы вместе идём к дверям.

Позади себя я слышу лишь матерные слова Джека и его пыхтение. Адам держится изо всех сил, чтобы не нахамить другу, и он находит в себе силы и понимает что Джек просто в больничной депрессии.

К моему огромному удивлению в лифте мы едем в полной тишине, слышно только медленную и расслабляющую музыку. Но стоит мне только взглянуть на Джека, как я замечаю его злое и очень раздражённое выражение лица. Видимо мне никогда не понять каково ему. Джессика была права, когда оправдывала Джека просто, потому что это Джек. Сколько я его знаю, он всегда хотел сам всё решать и принимать решения, делать выбор и ставить свои условия, Джек всегда хотел быть первым и главным и тут его вдруг решают такой возможности. Должно быть он чувствует себя униженно из-за того что не может даже стоять самостоятельно, ему стыдно и унизительно то что Адам помогает ему выйти из машины и практически тащит его на себе все десять метров, что ему нужно пройти от машин до дверей высотки. А ещё больше его раздражает и унижает то, что я ухаживаю за ним и пытаюсь помочь ему, ведь это он привык помогать всем и делать одолжения.

Но как он не понимает, что мы просто помогаем ему и хотим хоть как-то облегчить такое тяжёлое для него время? Я например не чувствую удовлетворения от того что заставляю Джека чувствовать себя унижена, я этого совершенно не хочу, но и бросить его одного я тоже не могу, как и Адам.

И если Джек думает, что сможет справиться самостоятельно, то он ошибается и ему просто нужно принять то, что сейчас помощь друзей ему просто необходима. Ведь иногда даже самые сильные люди нуждаются в помощи и поддержке дорогих и любимых ему людей, и в этом нет ничего унизительного или стыдного. Такие моменты наоборот нужно ценить, как и людей, которые готовы бросить все свои дела, примчаться к тебе и просто помочь, ведь не у всех есть такие люди.