Эми Роджерс - Верни меня

- Да ну нахрен, поставь собаку и иди сюда, чтобы я мог задушить тебя галстуком за то, что ты притащил сюда это создание, которое разрушит мой паркет.

- Собачьи пеленки, чувак. Это как подгузники для пола, - Ник поставил Харлей на пол и вытащил скомканный галстук из кармана.

- Сюда, - Хадсон развернулся на пятках и прошел по коридору в спальню. Ник последовал за ним, Харлей неуклюже семенила за ними, так быстро, как только могла.

Хадсон резко остановился перед зеркалом в полный рост, и цокот собачьих коготков тут же прекратился.

- Стой здесь.

- Черт, да ты в дерьмовом настроении, - Ник встал на указанное Хадсоном место и расправил клочок ткани.

Хадсон посмотрел на помятое безобразие.

- Ты что с ним делал?

- Ты можешь просто завязать эту хрень на мне, пожалуйста?

Хадсон поднял воротник на рубашке брата и набросил галстук ему на шею, располагая концы так, чтобы левый свисал на пару дюймов ниже правого.

Ник посмотрел в зеркало.

- Вот на этой стадии мой поезд сошел с рельсов.

Харлей начала скрести лапами по ноге Хадсона. Он мельком глянул на собаку.

- Сидеть.

Она немедленно села и наклонила голову на бок.

- Черт, ты как будто заклинатель собак. Я несколько дней пытался этого добиться.

Губы Хадсона сложились в самодовольную ухмылку.

- Все дело в тоне голоса.

- Нее, просто ты властный ублюдок.

- И это тоже, - Хадсон скрестил концы, затем просунул длинный конец в середину и вытянул.

- Чувак, не так туго, - Ник сделал вид, что задыхается. - Эй, я могу поехать с тобой, на лимузине и все такое?

- Мы забираем Харпер по дороге?

- Я встречаюсь с ней там, она же работает над мероприятием, - Ник задрал подбородок. - Ты сегодня самец-одиночка?

- У меня есть пара.

- Да ладно? - Ник уронил челюсть. - Кто?

- Мелани МакКормик.

- Подробнее?

Хадсон приподнял челюсть Ника на место.

- Нечего рассказывать. Она в совете Ингрэм. Привлекательная, постарше, - он выдавил из себя эти слова. Она не была некрасивой, и в теории они были бы идеальным сочетанием. Но он ненавидел это. Испытывал отвращение. Не было ничего искупительного в том, чему он собирался посвятить вечер. - Она попросила меня сопровождать ее на мероприятии.

- Ключевое слово для 'переспи со мной'.

- Об этом уговора не было, - сухо ответил Хадсон.

- Ага, - фыркнул Ник. - Как скажешь. Уверен, что хочешь, чтобы я торчал с вами в лимузине? Ну знаешь, вдруг захочется перепихнуться по дороге? Потому что ты, кажется, на нервах, бро.

На нервах не то слово. Его кожа звенела от напряжения, а кровь едва не кипела. И теперь он направлялся на мероприятие для стариков, где авторитет приобретался за деньги. Все для благих целей, конечно же, и женщина, которую он будет держать под руку, не будет его женой. Хотя по ее логике и с ее послужным списком она наверняка рассматривает этот вечер как репетицию. Да, он ублюдок. Пойти одиноким самцом было бы достойно, но нужно было продолжать подыгрывать.

Хадсон обернул свисающий конец галстука против часовой стрелки и просунул его в петлю, завязанную на шее брата. Он вытянул конец и расправил его.

- Вот так, готово. Стильно выглядишь, Ники.

- Проклятье, бро, - Ник любовался отражением. - Ты хорош в завязывании галстуков.

Хадсон усмехнулся.

- Еще одна вещь, которая требует практики. Пошли, - добавил он, когда завибрировал телефон. - Макс приготовил машину.

Ник присел и опять принялся сюсюкать.

- Ты будешь хорошей девочкой, пока я потусуюсь с дядей Хадсоном, да? - собака виляла не только хвостом, но и всей задницей.

- Скажи мне, что ты не собираешься оставить эту штуку здесь?

- С ней все будет хорошо. У нее куча пеленок внизу.

- Иисусе, - пробормотал Хадсон, направляясь в гостиную.

Ник нагнал его у лифта.

- Если она описает здесь все, я уберу, - сказал он, когда они вошли внутрь.

- Я тебя заставлю, - Хадсон нажал кнопку гаража и сделал непроницаемое выражение лица. Сегодня он должен быть самым завидным холостяком Чикаго, развратным плейбоем, каким он был когда-то, а не преданным мужем, каким являлся сейчас.

Первое появление Алли с мужем на публике прошло совсем не так, как она себе представляла. Не то чтобы она много об этом думала. Или вообще рассматривала такой вариант будущего, в котором она будет миссис Хадсон Чейз, если уж на то пошло. Как и десять лет назад, жизнь с Хадсоном казалась недостижимой сказкой. По крайней мере, до того момента, как она повернулась и увидела его, опустившегося на одно колено. В ту секунду она поверила, что все возможно. И когда он надел на ее палец платиновый ободок с бриллиантами и поклялся любить ее до конца своих дней, она знала, что не захочет провести ни одного дня без него. Вот почему она расстроилась из-за того, что он не был рядом, чтобы застегнуть ей платье, вот почему она упала духом, садясь в лимузин без него, вот почему ее ногти больно впились в ладонь, когда он вошел в Палмер Хаус под руку с Мелани МакКормик.

Алли отпила немного шампанского и осмотрела танцевальный зал, освещенный мерцающим светом десятков канделябров, украшенных цветами. Она улыбнулась про себя. Харпер и Колин проделали отличную работу по организации. Ее взгляд метнулся к ним двоим, окружившим аукциониста. Ник стоял в нескольких ярдах от них, поправляя галстук, и выглядел так, будто согласился бы быть где угодно, но только не на официальном приеме.

В отличие от его брата.

Почти невольно она поискала взглядом своего любимого мужчину. Он стоял у бара, в руке - квадратный стакан со скотчем, рядом Мелани. Коварная ведьма всячески липла к нему, хоть и не так очевидно, как это делала бы София. Мотив у нее был тот же, но Мелани подходила к делу более изящно. И если ее череда браков с могущественными мужчинами что-то значила, ее подход был более успешным.

Хадсон отпил янтарной жидкости, и тут его взгляд встретился с Алли. Глаза его почти незаметно прищурились, и она могла поклясться, что губы сложились в самодовольную ухмылку как раз перед тем, как он опустил стакан. Она наблюдала, как он склонился ближе к уху Мелани, прошептав ей что-то, и направился через весь зал, лавируя между укрытыми скатертями столиками и умело избегая нежеланных разговоров кивком головы.

Алли потягивала шампанское и вновь глянула на Мелани. Ее раздражение и разочарование были заметны даже с другого конца комнаты, и Алли с трудом подавила улыбку, зарождавшуюся в уголке рта. Но за удовольствие созерцать хмурое лицо Мелани пришлось заплатить. Когда она вновь переключила внимание на Хадсона, он уже ушел.

- Прошу прощения, - сказала она, выходя из кружка, собравшегося вокруг нее. Она протянула пустой фужер проходившему мимо официанту и, приподняв серебристый подол платья, поспешила туда же, куда направлялся Хадсон. Но когда вышла за двери зала, его не оказалось поблизости.

- Ищете кого-то? - Хадсон внезапно оказался позади нее. Его голос превратился в соблазнительное мурлыканье, которое при других обстоятельствах превратило бы ее в лужицу. Но Алли держалась.

- Своего мужа. Вы его не видели? Высокий, темноволосый, великолепный, упивается вниманием авантюристки, пользующейся самой дурной славой в Чикаго, - она повернулась к нему и усмехнулась. - Наслаждаешься вечером с Мелани?

Хадсон нахмурился.

- Нет, не особо, - он схватил ее под руку и подвел ее к гардеробу.

- Ты мог бы меня обдурить, - сказала она, когда он затащил ее за бархатные шторы. - Выглядит так, будто...

Одним быстрым движением он прижал ее к стене, накрыл ее губы своими, затыкая ей рот своей дикой страстью. Губы Алли со вздохом приоткрылись, и Хадсон воспользовался этим, искусно лаская ее язык своим. Все ее тело инстинктивно расслабилось, отдаваясь моменту, и когда он наконец завершил поцелуй, она едва могла дышать.

Хадсон слегка отстранился, чтобы видеть ее лицо.

- Как бы ты мне ни нравилась в этом оттенке зеленого, - сказал он, поглаживая пальцем ее щеку, - у тебя нет причин ревновать.

Ее пальцы зарылись в волосы у основания его шеи.

- Мне было ненавистно смотреть, как она к тебе льнет.

Одним движением бедер он прижался к ней толстым бугром эрекции.

- Ты единственная, кто делает это со мной, - он вновь завладел ее губами, прижимая ее к стене своим мускулистым телом, и она застонала от отчаянного желания. Она любила его таким, грубым и неукротимым в своем желании к ней. От этого все ее тело ощущалось таким живым.

Но они находились всего в паре шагов от сотен гостей.

- Нельзя, чтобы нас видели вместе, - напомнила она, хотя ее голосу недоставало убедительности.

Хадсон навис над ней, его губы были в считанных дюймах от ее рта.

- Джулиан ожидает, что я буду убеждать тебя принять меня обратно, - его губы сложились в улыбку, грешную и игривую одновременно. - Считай, что тебя убеждают.

Алли улыбнулась в ответ.

- В гардеробной на корпоративной вечеринке? Какое клише, не так ли, мистер Чейз? Так недалеко и до перепиха на копировальной машине во время рождественской вечеринки в офисе.

Хадсон усмехнулся.

- Не мой стиль, но множественные копии попки моей жены - звучит заманчиво. Я просто подумал, что тебе не помешает напоминание о ...

Теперь пришла очередь Алли прервать его.

- Так напомни мне уже, - сказала она уже серьезным и искушающим тоном. Она знала, что должна остановиться, поправить его галстук и свое платье, и вернуться к трем сотням благотворителей в зале. Но слышать, как Хадсон называет ее своей женой, воспламенило ее и без того разгоряченную кожу. Все, о чем она могла думать - это то, как отчаянно она его желала.

Его глаза потемнели, и он вложил ей в руку ключ-карту.

- Встречаемся наверху через пять минут. Комната 2305, - с этими словами он повернулся, раздвинул шторы и ушел.

Алли немного подождала и тоже вышла в коридор. Издалека до нее доносился гул тихих разговоров, смешивающийся со звуками струнного квартета. В их расположении двадцать, может, тридцать минут до того, как будет подан ужин. И как только это случится, их пустые стулья несомненно будут выглядеть подозрительно. Возбуждение пульсировало по ее венам, она быстро подошла к лифтам, постоянно оглядываясь через плечо, чтобы убедиться, что никто не видит, как она покидает мероприятие.

Несколько минут спустя она стояла перед дверью номера Хадсона. Она провела картой по замку и шагнула в комнату. Лунный свет проникал сквозь наполовину задернутые шторы, подсвечивая ее кожу холодным сиянием, но в остальном в комнате было абсолютно темно.

- Разденься для меня, - приказал Хадсон откуда-то из темноты. В его голосе звучали те жесткие властные ноты, которые неизменно посылали волны наслаждения к ее естеству. - Я хочу видеть то, что принадлежит мне.

Во рту пересохло, когда она потянулась к молнии на боку платья. Идеально сидящий корсаж рюшами обхватывал ее фигуру от груди до бедер, но когда она расстегнула молнию, он с легкостью разошелся, серебристая ткань собралась нежным облачком у ее ног. Под платьем на ней были надеты лишь белые кружевные стринги.

Она услышала, как вдалеке Хадсон резко втянул воздух.

- Все, кроме туфель, - сказал он.

Медленно она стянула клочок ткани вниз по бедрам. Ее дыхание участилось, она стояла в ожидании дальнейших его указаний. Зная, что он наблюдает за ней, его глаза жадно блуждают по каждому сантиметру ее обнаженного тела, делая ее прекрасной, сексуальной и похотливой. В такие моменты его власть над ней не ограничивалась физической. Она принадлежала ему телом и душой.

Тишина в комнате казалась вечной, пока, наконец, ее не нарушил звук резко отодвигаемого стула по мраморному полу. Мгновение спустя Хадсон очутился рядом с ней, запустив руки в ее волосы и наклоняя ее голову под нужным ему углом. Он накрыл ее рот своим, врываясь своим умелым языком, изучая и доминируя. Но вместо того, чтобы заклеймить ее, он предложил обратное.

- Я принадлежу тебе, - сказал он, и эти хрипло произнесенные слова заставили все ниже ее талии задрожать от желания. - И то, что я не надел сегодня своего кольца, этого не меняет.

Он отступил, и она услышала тихий звук расстегивающейся ширинки.

- Теперь я собираюсь трахать тебя так долго, сколько тебе потребуется, чтобы запомнить это. И плевать я хотел, кто заметит наше отсутствие.