Энтони Льюис засмеялся. Странный, металлический звук, больше похожий на приступ кашля. Он справился с собой, только закурив сигарету.

– Если не считать того, – он сделал глубокую затяжку, – что Стелла не была матерью-одиночкой и вовсе не голодала, как бы трогательно это ни звучало. Ей вполне было на кого опереться.

– То есть как? Что вы этим хотите сказать?

– Я хочу сказать, – Энтони остановился и облокотился о перила пирса, – что Стелла была за мной замужем.

Это было как удар в солнечное сплетение.

– Замужем? – У нее закружилась голова, и она испугалась, что сейчас упадет в обморок. – Стелла отказалась от ребенка, будучи замужем?

Это было непостижимо. Молли не могла представить себе, как можно отдавать свое дитя при совершенно нормальных жизненных обстоятельствах. Это все равно, что она отказалась бы от Эдди, потому что они с Джо вдруг оказались на мели.

– Но что случилось?

– Я тогда работал в театре, не сказать, чтобы успешно, но мы не голодали. Дело в том, что Стелла просто никогда не хотела детей. Она страдала отсутствием аппетита и почему-то считала, что беременность ей не грозит. Когда же это случилось, она пришла в ужас.

– Но ведь для того, чтобы отдать ребенка на усыновление, требовалось ваше согласие?

Впервые Энтони потерял свой воинственный облик.

– Я думал, так мне удастся сохранить брак. Я знал, что мать из нее не выйдет. Она детей никогда не любила, думала только о карьере. Если бы ее честолюбие можно было потрогать, вы бы обожглись. В итоге я выбрал наихудший вариант. – Горечь, с какой он это произнес, наполнила воздух. Неужели он все сочиняет? – Можно было бы сделать аборт, но она опоздала. У нее всегда по женской части были нарушения, поэтому она ничего не подозревала. Ей в голову не приходило, что она может быть беременна. На самом деле Стелла ни на минуту не собиралась оставлять ребенка, она не могла дождаться, когда его сплавит.

Молли обеими руками ухватилась за перила. Если Джо узнает, он будет сломлен. Он только что утвердился в мысли, что был желанным ребенком, которого отдали лишь по необходимости.

– Но как она может так врать? Неужели не понимает, что все рано или поздно выйдет наружу?

– Не исключаю, что она сама в это верит. Стелла фантазерка. Недаром она такая хорошая актриса. Полностью вживается в образ – будь то монашка, шлюха, Джульетта, неважно. Она, наверное, сама себя убедила, что так оно и было. Одна неувязочка – я.

Молли нагнулась к малышу и обняла его в порыве нежности и тревоги. Значит, Стелла отказалась от ребенка, будучи замужем за его отцом. Ей в голову вдруг пришла другая мысль. Ведь этот человек действительно отец Джо! Как она и подозревала.

Он неуклюже присел на корточки и взял Эдди за ручку, будто прочитав ее мысли.

– Боюсь, дедушка из меня неважный.

Он был необыкновенно печален. Молли впервые подумала о том, что пришлось пережить этому странному человеку. И виной всему – опять Стелла, с ее непомерным честолюбием и фантазиями.

– Вы все еще ее любите? После того, что она сделала?

Энтони Льюис резко поднялся.

– Вы же любите Джозефа! Мы с вами друзья по несчастью. Ладно, мне пора. Буду рад встретиться снова. Сразу, как вы появились, я понял, что теперь всплывет все. У вас на лбу написано, что вы не останавливаетесь на полпути. Вы очень целеустремленная женщина. – Он усмехнулся. – Не хуже Стеллы. Думаю, теперь вам следует вернуть ее на грешную землю. Открытое противостояние не по ней. Интриги – вот ее стихия.

Молли смотрела ему вслед. В душе у нее все бушевало. Потом она присела на корточки у коляски и зарылась лицом в маленькие теплые ладошки. Действительно, если бы не она, никто никогда не узнал бы правду. Как сказать об этом Джо? Это лишит его иллюзий и вернет в лоно семьи, но может при этом сломить окончательно.

Впервые в жизни Молли лишилась своей обычной уверенности.

– Господи, – прошептала она, – что же мне теперь делать?

Детская ручонка потянула ее за прядь волос. Она повернулась к испуганной мордашке – точной копии отца – и вдруг вспомнила о новой жизни, которая уже теплилась в ее теле. Какое будущее ждет этого нового малыша? Джо вырос, не зная любви своих настоящих родителей. Разве она допустит, чтобы такая же участь ожидала ее дитя?

Глава 21

Брайтонский вокзал жужжал как улей, но Молли, поглощенная мыслями о предстоящей борьбе со Стеллой, этого даже не заметила.

Неожиданно для себя она взяла билет до Овинтона, откуда автобусом можно добраться до Дичвелла. Би скажет, как поступить. Би выслушает и даст совет. В этой заварухе Би была единственным человеком, на которого она могла положиться.

У Би Мэннерз уже было предчувствие беды, с которым она пыталась справиться, занявшись работой в саду. У цветов не бывает разводов, абортов или связей на стороне. Дельфиниумы бросают семена на ветер – и не знают забот. Воистину, можно только позавидовать. Для размножения им даже не нужны особи другого пола. Вершина творения. Жаль, что с родом человеческим господь оплошал.

При виде Молли с развевающейся гривой рыжих волос, торопливо вышагивающей с коляской, Би сразу приободрилась. Но лишь до той секунды, пока не увидела ее лица. Это было лицо поверженного ангела. Молли быстро приближалась, катя перед собой коляску.

– Молли, детка, что случилось? Иди сюда, сядь. – Би показала на садовую скамейку под каштаном, уже ронявшим листья.

– Вчера меня ждало сообщение на автоответчике.

– От Энтони Льюиса?

– Как вы узнали?

Би сняла садовые перчатки и присела рядом.

– Просто подумала, что для Энтони вчерашний спектакль тоже не прошел даром. Он не страшный, только очень ожесточился. Я знала, у него будет чувство, что Стелла пытается вычеркнуть его из своего прошлого, и в конце концов он наверняка взбунтуется. Ума не приложу, как она сама до этого не додумалась.

– Так это правда? Они были женаты?

– Да. Он тогда подавал большие надежды. Но Энтони недостает упорства. Пожалуй, только в отношении Стеллы он непоколебим.

– Что же мне теперь делать?

– Я думаю, надо сказать Стелле, что тебе все известно и что ты расскажешь об этом Джозефу, если она не сделает этого сама. Рано или поздно правда все равно выплывет, особенно учитывая настырность нашей прессы. Будет лучше, если это будет исходить от нее самой. Если, конечно, она действительно расскажет правду. Хочешь, оставь мне Эдди, а сама поезжай? И вообще, можете оба побыть у меня пару дней. Поторопись, поспеешь на ближайший поезд и через пару часов уже будешь у нее.

Молли вдруг изменила ее хваленая решительность. Как будто в душе появилась трещина, откуда по капельке вытекла вся сила. Молли даже не была уверена, что у нее достанет сил выдержать предстоящий разговор со Стеллой. Но мысль о том, что потом можно будет вернуться к Би, придавала ей мужества и согревала.

– Ну же, отправляйся. – Би мягко подтолкнула ее к выходу.

– А если ее не окажется дома?

– Она дома. Я с ней только что говорила по телефону. Я ее предупрежу, что ты приедешь.

Би, как настоящая бабушка, с обожанием обняла Эдди. Он просиял. Отговорок у Молли не осталось.

Следующий час пролетел как в тумане. Как ей пробить эту сталь, скрывающуюся у Стеллы Милтон под маской чувственности?

На вокзале Виктория Молли потратила целый фунт на туалет-люкс и привела себя в порядок. Ощущение было такое, как будто она готовилась взойти на эшафот.

– Ну ладно, – строго сказала она своему отражению в зеркале, заставив вздрогнуть прихорашивавшуюся рядом девушку. – Она же не инопланетное чудище. Всего лишь свекровь.

– Если честно, – подхватила девушка, – моя свекровь пострашнее инопланетного чудища. Ты уж ей покажи!

– Непременно, – пообещала Молли.

Стелла была готова к непрошеному визиту и оделась сообразно своей роли. Точнее – разделась, что имело куда больший эффект. Не было ни фирменного черного цвета, ни алых губ, ни высоких каблуков. Стелла – она сделала это намеренно, в этом не было сомнений – избрала нарочито скромный вариант: белые трикотажные брючки, белый джемпер с капюшоном, босые ноги и никакой косметики. Она была похожа на пациентку очень дорогой клиники.

– Травяного чая заварить? Мама сказала, что ты хочешь со мной поговорить. Я готова.

Молли поискала глазами Джо или хотя бы следы его пребывания. Ничего похожего. Она решила не тратить времени зря.

– Когда я вчера вернулась с церемонии, у меня на автоответчике оказалось сообщение. Для Джо, но поскольку его не было, я перезвонила сама.

– Ты, как всегда, действуешь.

Молли вздернула подбородок. Не хватало еще этой Стелле говорить с ней покровительственным тоном!

– Звонил Энтони Льюис. – Она выдержала паузу. – Ваш муж.

– Бывший муж, – невозмутимо уточнила Стелла. – И каких небылиц он тебе наплел?

То, как Стелла по-прежнему пыталась корректировать правду, окончательно взбесило Молли.

– Стелла, неужели вы никогда не пытались смотреть правде в глаза? – ринулась она в атаку. – Ведь, когда у вас родился Джо, вы были замужем. Замужние женщины не отказываются от собственных детей. Это уму непостижимо! Вы вовсе не были матерью-одиночкой без средств к существованию. Вы всегда могли рассчитывать на помощь Би. Или Энтони. Вы просто не хотели этого ребенка, не хотели – и все, поэтому, не задумываясь, избавились от него. Как-то это не очень вяжется с тем, что вы наговорили в интервью «Дейли пост». И что пели вчера перед миллионами зрителей. Не говоря уже о самом Джо. Стелла, вы просто животное. Хотя для животных это оскорбление. Они, по крайней мере, не бросают своих детенышей.

Стелла слушала, и в ней нарастало возмущение. Да что эта Молли может знать о ее проблемах? Только и делает, что исправляет недостатки мира, не ведая сомнений! Единственной ее проблемой был выбор цвета обоев для своей ущербной квартирки.

– Ты так меня ненавидишь, что поверила каждому его слову, – парировала Стелла. – Скажешь, не так? Ждешь не дождешься, чтобы ославить меня как бессердечную тварь. А тебе известно, что Энтони тоже не стоял в очереди на отцовство? Он детей терпеть не может. И к твоему сведению, моя щедрая мамочка в этот момент торчала где-то в Джакарте. Тебе все кажется так легко, да? Малышка Молли с большими сиськами и маленьким кругозором. Воплощенная мать и хранительница очага! Ни о чем другом ты и не мечтаешь, правда? Ты заарканила Джо в двадцать четыре года и обрекла его на роль благочестивого супруга с такими же скучными перспективами, как у тебя самой.

Молли съежилась под градом жестоких обвинений. Неужели это ей Джо наговорил? Если он так расценил ее первую беременность, то что же скажет теперь про вторую?

– Скажи честно, Молли, как ты отнеслась к тому, что Джо решил перестать быть твоим кормильцем и попробовать себя в театре? Это никак не вписывается в твои обывательские планы, правда? Ты не можешь смириться с тем, что он желает от жизни чего-то большего. И кстати, чтоб ты знала, такой бессердечной твари, как я, тоже было нелегко отдать собственного ребенка. Я ночи напролет ревела, но я была актриса. К тому же брак мой рушился. С ребенком на руках я не могла бы добиться того, к чему стремилась. – Она направила прожектор синих глаз прямо на Молли. – Тебе ведь этого не понять! Ты не в состоянии постичь, как карьера может оказаться важнее пеленок и детской площадки. Ты никогда не переживала профессионального успеха, восхищения зрителей, чествования, ощущения, что никто не может этого сделать лучше тебя. Особенно когда ты еще молода и не понимаешь, что это не может продлиться вечно. – Голос ее дрогнул. Это был главный инструмент Стеллы, как хорошо настроенная скрипка. – Конечно, потом я сто раз пожалела, когда поняла, что театр – это только часть жизни, а больше у меня ничего и нет. Но было уже слишком поздно. – Она вновь посмотрела Молли в глаза. – Пока ты не дала мне второй шанс. Ты себе представить не можешь, что это было за чудо – получить его назад и убедиться, что он меня не возненавидел. Мечта стала реальностью!

Такого махрового эгоизма Молли стерпеть уже не могла.

– Вы поразительный человек, Стелла. Даже после всего, что произошло, вы думаете только о себе. О ваших жертвах, ваших амбициях. А как же Джо? Я искала вас, потому что думала, что это поможет ему. Ведь именно из-за вас он всю жизнь чувствовал себя чужим в той среде, в какую вы его вышвырнули. Он боялся снова оказаться отвергнутым, боялся, что не сможет по-настоящему любить! Даже меня, даже своего ребенка. Как вы не видите, что он повторяет ваши ошибки?

– Ты, конечно, хочешь, чтобы я отослала его домой. – Стелла отвернулась, пряча слезы. Молли была поражена. – Разве ты можешь знать, каким счастьем стали для меня эти несколько дней? Только чтобы он был здесь, только смотреть на него, знать, что, когда проснешься, он будет рядом. Это лучшие дни в моей жизни!