— Марк, а можно хотя бы сейчас, в последнюю нашу встречу, я не буду выслушивать от тебя нравоучения?

Он слегка опешил и спросил:

— В каком смысле — «последнюю»?

— В прямом.

В следующие десять минут она успела подвернуть ногу, окончательно разругаться с Марком и зарыдать, упав дома на кровати.

В ту ночь Нике казалось, что ее сердце разорвется; запах Марка впитался даже в ее кожу и волосы, и ужасные слова все время звучали в ее голове.

То, что случилось на следующее утро, она вспоминала впоследствии с великим позором. Ей стало стыдно за ту грязь, которую она вылила на Марка — по сути, он ее совсем не заслуживал. И она, пересилив гордость, позвонила ему, извиняясь за вчерашнее. Ледяной ответ ужаснул ее:

— Боюсь показаться невежливым, но нам не о чем разговаривать. До свидания.

И она положила трубку.

С тех пор прошло шесть лет, и эти шесть они, живя в одном районе 150-тысячного города, так ни разу и не встретились. Он не выражал желания, а она не хотела еще раз унижаться. И теперь Ника снова встретила Марка в самом неподходящем для этого месте и в самое неподходящее время…


11 июля 2010 года

20:00


Ника брела по берегу той самой реки и сама не понимала, как тут оказалась. Последнее, что она помнила — это то, что она не может остаться один на один со своими воспоминаниями в пустой квартире. Если любовью люди называют страшное чувство, которое сжигало ее сердце кусочек за кусочком все шесть лет, то зачем ей такая любовь?

Девушка села на бетонный парапет набережной и застыла в немом оцепенении, обхватив колени руками. Вечерний воздух медленно остывал, наполняясь смехом и голосами прогуливающейся молодежи. Где-то между небесами и рекой алел огромный уставший круг.

— Ника, вы что, выскочили вслед за мной в окно?

Вероника с трудом повернулась и увидела карие глаза мужчины, который подвез ее домой. В этих глазах цвета виски явно читалось нескрываемое беспокойство.

— А вы почему не в гостинице?

— Боюсь, максимум, что могли мне там предложить — свернуться на коврике у входной двери гостиницы. Все номера забронированы и выкуплены еще на прошлой неделе.

— Боже, кем это?

— Ну, об этом мне не доложили. К своему стыду, я даже пробовал манкировать значимостью собственной персоны. Как видите, это не сильно помогло. — Мужчина широко улыбнулся. — В общем, остается два варианта: еще двенадцать часов в машине или расплатиться за свое легкомыслие ночевкой в машине. Ничего, бывало и хуже.

Ника открыла сумочку и достала ключи от своей квартиры:

— Возьмите. За углом моего дома есть автостоянка. Чистое белье в шкафу на третьей полке сверху.

Сергей удивленно воззрился на связку ключей.

Ника посмотрела на брелок — дурашливого эльфа, обнимающего подушку:

— А мне нравится. Берите.

— Ника, что вам нравится?

— Эльф. Его зовут Фрунзик.

— Меня удивляет не Фрунзик, а вы. Вы каждый день отдаете ключи от своей квартиры незнакомым мужчинам?

— А вы каждый день подбираете с большой дороги плачущих девушек? Думаю, мы будем в расчете.

— Ника, я все равно не возьму.

Ника поднялась с парапета и попросила:

— Дайте руку.

Сергей взял ее за талию и просто переставил через ограждение, как будто в ней не было почти 65 кг живого веса.

Тепло его рук разлилось по всему телу Ники, и впервые за сегодняшний день она почувствовала какое-то подобие успокоения.

— Где ваша машина?

— В двух шагах. А вас снова надо куда-то подвезти?

— Да, мы едем ко мне домой.

— А, Ника, я понял, вас в детстве не научили понимать слово «нет»?

— Ну как-то так.

Уже в машине на крышке ноутбука она увидела серебристо-зеленый диск.

— О, «Дядя Вася и друзья». Можно поставить? Я их люблю — ностальгия, знаете ли, по безвозвратно ушедшей молодости. Слушайте, Сергей, а диск вроде еще в продажу не поступал, нет?

Сергей повернул голову, как-то ошарашенно посмотрел на Веронику. И тут же рядом раздался визг тормозов. Из окна резко затормозившей «Нивы Шевроле» донесся отборный мат в адрес «зажравшихся москвичей».

— Сергей, простите. Все, я обещаю, что не скажу больше ни слова, пока мы едем. — Ника виновато вжалась в кресло.

— Сам виноват.


12 июля 2010 года

21:55


Ника скинула босоножки в маленькой прихожке и включила тусклый светильник:

— Проходите. Это, конечно, не «номер люкс», но вряд ли вы сейчас найдете что-то другое.

Сергей окинул взглядом стандартную однушку-хрущевку и заметил:

— Ника, поверьте, я бывал в номерах гораздо хуже вашей квартиры.

— Ну и отлично. У вас есть с собой чистая одежда?

— Да, а…

— Не могу же я допустить, чтобы вы улеглись на мою кровать не помывшись. Заметьте, другой кровати тут нет, — ответила девушка на незаданный вопрос. — Так что сейчас вы идете в ванную, грязное белье кладете в синий таз. Сегодня кину в машинку, завтра будет чистое. Вот полотенце. Так, где-то были новые тапки…

Девушка включила старенькую колонку и буквально впихнула в ванную слегка обескураженного Сергея:

— Слушайте, Ника, мне кажется, я причиняю вам слишком большие неудобства… Я не…

— Не бойтесь, Сергей, сексуальных домогательств с моей стороны не предвидится. Завтра мы проснемся, разойдемся, как в море корабли, и забудем обо всем. А сегодня я хочу спать, а вы — нет? — с этими словами Ника захлопнула дверь в ванную и прошла на кухню в поисках чего-нибудь съестного.

Ника достала из холодильника приличный кусок «Гауды», остатки сырокопченой колбасы, несколько помидоров и зелень.

— Вряд ли из этого можно соорудить подобие ужина, но где наша не пропадала, — пробормотала она. Через пять минут сыр и колбаса были аккуратно нарезаны, а салат из помидоров и любистока заправлен оливковым маслом.

Когда Сергей вышел из ванной, девушка усадила его на кухне:

— Если после моего возвращения это не будет съедено, вас ждет суровое наказание.

— Тяжела ты, шапка Мономаха. А как же вы?

— Вопрос не подлежит обсуждению.

Стоя под струями прохладного душа, Вероника вдруг смутно подумала, что Сергей ей кого-то напоминает:

— Хотя, мало ли, лишь бы не героя криминальных хроник…

Она принялась с остервенением отмывать глаза от казавшейся теперь омерзительной туши. Поэтому, когда Ника подошла к зеркалу, то увидела вокруг больших серо-зеленых глаз пугающую красноту.

— Боже, и ради кого был весь этот маскарад? — спросила она сама себя. — Ради кого?!

Завернувшись в короткий, едва доходящий ей до колен махровый халат, девушка тихонько выбралась в комнату и увидела Сергея, сосредоточенно застилающего постель бело-зеленой льняной простынею.

— Сережа, зачем, я бы и сама…

— Ну должен же я хоть что-то сделать? — Сергей подошел к ней и обезоруживающе улыбнулся. И только сейчас Ника заметила, что он на целую голову выше ее 170 сантиметров роста. Хотя мужчину нельзя было назвать атлетически сложенным, его тело просто излучало какую-то силу, которая была незаметна при первом взгляде. Она поняла, что разглядывает его неприлично долгое время и поняла, что это заметила не она одна. Ника смутилась и, закашлявшись, тихо произнесла:

— Спасибо. Я обычно сплю слева, ближе к торшеру. Вы не против? Я просто люблю почитать на ночь перед сном. Вы не достали второе одеяло?

— Ника, извините, мне как-то непривычно заглядывать в чужие шкафы.

— Нестрашно, сейчас я достану.

Когда они уже оба лежали и смотрели в потолок, пытаясь заснуть, мужчина повернулся к девушке и, держа голову на локте, спросил:

— Ника, вы даже не хотите спросить, что я делаю в вашем городе?

— Мало ли. Это вообще не мое дело.

— А вы не боитесь, что я окажусь серийным маньяком или вором-рецидивистом?

— Если серьезно, то я очень хорошо разбираюсь в людях. Порой мне достаточно одного взгляда, чтобы понять, что из себя представляет человек.

— Никуля, боюсь вас обидеть, но…

— Да ладно, сегодня меня уже невозможно обидеть больше, чем обидел… — Ника осеклась. — В общем, продолжайте.

— Чем обидел кто?

— Вам вкратце? Он — ужасный подлец, я — несчастная жертва любви и т. д. и т. п. Я его очень сильно любила и люблю, наверное. Хотя я теперь, как и он когда-то, сильно озабочена вопросом: а что это — любовь? — Ника помолчала и продолжила. — Он за собой оставил гектары выжженной земли. И вряд ли теперь на этой земле что-то вырастет. А сегодня он имел наглость после шестилетнего отсутствия сказать «Я люблю тебя»… В общем, теперь меня мучает еще и вопрос, есть ли у него душа (помимо того, что такое любовь), а если есть, то почему я этого не заметила?

Ника саркастически хмыкнула:

— Среднестатистическая история среднестатистической девушки.

Вдруг в тишине комнаты раздались громкие пиликающие звуки:

— Черт, нетбук забыла выключить. — Она вскочила и легкой поступью перебежала на сторону Сергея. — Извините, тут под кроватью нетбук лежит.

Ника неуклюже пошарила рукой под кроватью и вытащила на свет пищащее устройство:

— Садится. — Она достала длинный кабель и подсоединила нетбук к сети. — У, еще и сообщение какое-то. Нет, на сегодня с меня хватит новостей.

— Может, она хорошая?

Ника оставила открытый нетбук подзарядиться на тумбочке рядом с Сергеем:

— Вы не ударитесь ночью?

— Да нет. А вы не боитесь, что я прочту ваши личные сообщения?

— Вряд ли вас что-то поразит после моих откровений. Ведь у меня от вас теперь вроде как нет секретов. — Ника засмеялась и не заметила, как распахнулся ворот халата, прежде окутывавшего ее тело до шеи.

Взгляд мужчины невольно задержался на появившейся в прорези смугловатой коже и опустился на контуры пышной груди, мягко охватываемой махровой тканью халата.

И только потом, когда он оторвал глаза от этого зрелища, его взгляд случайно упал на открытую страницу входящих сообщений почтового ящика Ника.

«Здравствуйте, Solo!» и «more_moe@…ru».

Карие глаза непроизвольно расширился, и он еще более ошеломленно посмотрел на Веронику, чем когда она спросила его про диск.

Девушка проследила за взглядом Сергея и поинтересовалась:

— А что, мне кажется, самый подходящий для меня ник. Соло, мне нравится.

Сергей перевел дыхание и осторожно, с трудом подбирая слова, спросил:

— Ника, а это ваше полное имя?

— Полное — Вероника, а что?

— Вероника Евгеньевна, смею заметить?

— Да, — девушка изумленно уставилась в монитор, — а что, разве там это написано? Я не оставляла о себе такой информации. Откуда вы узнали про отчество?

— Может, вы хоть спросите, как меня зовут?

— Вас зовут Сергей, но вы же не спрашиваете про мою фамилию.

Сергей устало вздохнул, прошел в угол комнаты, взял свой мобильник, выбрал из списка контактов имя «Соло-Вероника» и нажал на «Вызов». В сумке Вероники страстным воплем захлебнулся телефон: «Я не могу без тебя…». Ника недовольно пожала плечами. Сергей спросил:

— Подойти не хотите?

— Зачем? Я прекрасно знаю, кто это звонит. Для него я вне зоны доступа сегодня. И завтра. И навсегда. Да и вы кому-то звоните, я сейчас только помешаю вам.

— Ну, я прошу вас, возьмите. Вдруг это важно.

Девушка нехотя сползла с края кровати, вынула телефон из сумки и сказала:

— Ну, какой-то незнакомый номер, еще и не местный. Мне не хватало только для полного счастья влететь на роуминг. У меня, знаете ли, есть недостаток — я несколько прижимиста. Специфика профессии.

— Ника, нет, вы возьмите, я прошу, не переживайте, я оплачу расходы.

— Ну и надоедливый же вы. Бог с вами. — Ника нажала на зеленую кнопочку «Ответить»:

— Алло, я слушаю вас!

— Здравствуйте, Вероника Евгеньевна!

— Здравст…

Прежде, чем Ника поняла, почему доносящийся из трубки словно эхом отражается где-то рядом, она вскинула огромные глаза на Сергея и пробормотала:

— А откуда у вас мой номер?

Сергей отбил свой звонок, спокойно улегся в постель и с нескрываемым удовлетворением произнес:

— Дорогая моя Ника Евгеньевна! Не удержусь от ехидства — но либо у вас сегодня действительно очень неудачный день, либо вы совсем плохо разбираетесь в людях. Вам моя физиономия ничего не напоминает?

— Да, вы знаете, я еще в ванной подумала, что вы мне кого-то напоминаете. — Ника радостно вметнула брови. — Точно, мы, наверно, на областном семинаре налоговой встречались, да?! Но все-таки откуда у вас мой телефон?