Она затихла на мгновение.

— Ничего личного.

— Но ты не хочешь никаких больше драк и поцелуев? — Вот черт.

 — Я хочу, не переступать границы дозволенного.

— Все тоже самое, — он вздохнул с вожделением. — Хорошо. Никаких поцелуев. Никаких драк. Ничего даже отдаленно напоминающее плохое. Это сделает тебя счастливой?

— Да. Спасибо.

— Отлично. Я заеду за тобой в восемь. Дресс-код официальный.

— Ладно, увидимся, — она говорила неуверенно и чувствовала себя тоже неуверенно.

— Может, ты позволишь себе насладиться вечером хоть немного. Это Белый дом, в конце концов, и некоторые женщины даже были бы рады моему обществу.

— Я не сомневаюсь, — ответила она, прежде чем сбросила звонок, оставив его удивляться, почему она не может насладиться встречей с ним, если за это не платят.


6.

Белый дом был освещен, как новогодняя елка, сверкающие люстры, свечи, накрытые столы, и огонь в гигантском камине в конце зала, пока они шли через него. Дерек сообщил Лондоне, что на прием придет разношерстная публика — лица из Ближнего Востока и дипломаты ООН, члены комитетов Палаты представителей и Сената по иностранным делам, и как ни странно, победители национального конкурса среди молодежных — хор. Она чувствовала, как внизу живота порхали бабочки от волнения, пока он вел ее через толпы людей, направляясь к центру огромного хорошо освещенного помещения.

— Госпожа Президент, — сказал Дерек, когда Джессика Хэмптон подошла к ним с другой стороны, держа под руку подвернувшегося Камаля.

Дерек приподнял бровь на Камаля, который, демонстративно проигнорировал этот жест.

— Дерек, — она улыбнулась и протянула руку. Он пожал ее, затем положил другую руку на спину Лондон и снова прижал ее к себе, выставив на шаг вперед.

— Госпожа Президент, Камаль, я бы хотел представить вам мою девушку, Лондон, мисс Шарп. Лондон, я полагаю, ты встречалась с послом на нашей маленькой пресс-конференции, а это госпожа президент Хэмптон.

Лондон улыбнулась, успокоив свое желание сделать реверанс или еще какие-нибудь глупости в этом роде. Дерек уверил ее, что помимо официального обращения «госпожа президент» не было никакого протокола, которому ей необходимо следовать, но она все же считала, что ей нужно совершить низкий поклон первой женщине — президенту страны.

Но она выбрала пожать ей руку, и не более того.

— Госпожа Президент, — сказала Лондон. — И господин посол, так приятно видеть вас обоих.

Официант прошел мимо с бокалами шампанского и десертами. Дерек подцепил крошечный лаймовый пирог и два бокала шампанского, пока президент разбиралась с помощником, Лондон не могла не подслушать разговор между Дереком и Камалем, которые они вели чуть ли не шепотом.

— Ты хорошо держишься? — спросил Камаль, наклоняясь ближе к уху Дерека.

Дерек не ответил, делая большой глоток шампанского.

— А почему я не должен?

— Ты слишком напряжен в последнее время.

— Я хочу, чтобы это было улажено, — огрызнулся Дерек.

— Мы все сделаем, не волнуйся. Ты должен довериться нам, мы позаботимся о нем.

— Я ненавижу...

— Я знаю, что ты ненавидишь, когда не в состоянии все контролировать. Может это и хорошо для тебя сейчас, — Камаль улыбнулся, а Дерек нахмурился. Лондон попыталась скрыть улыбку. Дерек определенно был фриком по контролю, после нее. Ей могло не нравиться общаться с ним из-за создавшейся ситуации, но она безусловно понимала его.

Президент повернулась к Лондон с улыбкой.

— Простите, я не хотела показаться грубой. Одна вещь существует в этой работе, у меня есть сотрудники, которые все изливают в мои уши, они всегда чего-то хотят. Я иногда думаю, что таким образом они делают свою работу, чтобы не быть уволенными.

Лондон засмеялась и подняла свой бокал в приветствии, прежде чем сделать большой глоток шампанского.

— Надеюсь, пресса не слишком жестка с вами, — сказала президент Хэмптон.

Лондон почувствовала, как ее лицо стало краснеть, но продолжала удерживать застывшее выражение на лице.

— Ничего, я справляюсь.

Президент улыбнулась, ее щеки порозовели под уложенными медно-красными локонами.

— Ну, извините, если они жестки. Пресса работает с теорией извинений, а не разрешений. Они прыгают на все что угодно при малейшем намеке на скандал.

— Это очень любезно с вашей стороны, что вы беспокоитесь об этом. К счастью, Дерек очень хорошо с ними управляется, так что все нормально, — Лондон стала судорожно осматривать комнату, пытаясь перенаправить разговор в другое русло. Когда ее взгляд остановился на пожилом конгрессмене, она поняла, что сорвала джекпот.

— Кто...? — она показала на морщинистого старика в темно-синем кресле, который явно разговаривал с большим папоротником, пока сидел.

Президент рассмеялась.

— Чейз Джепсон. Да, это так. И да, я верю, что он может разговаривать сам с собой, — ее голос упал до шепота. — Но я лишь приглашаю его, потому что он из оппозиции.

— Он…, — Лондон прочистила горло, она боролась, чтобы не рассмеяться. — Он делает такое часто?

Президент вздохнула с радостью.

— Его глава администрации уже сам разрабатывает многие вещи за последние десять лет, но я не думаю, что его кто-то заставит уйти. Они переизберут его еще двадцать два раза, — она оглянулась по сторонам. — Ходят слухи, что его помощник выступает на дебатах, поскольку он не может проснуться и участвовать в дискуссии.

Лондон закрыла рот рукой, президент усмехнулась и пробежалась как бы случайно взглядом по комнате.

— Что здесь происходит в мире, госпожа Президент? Выдаете государственные тайны моей девушке? — Дерек отвернулся от Камаля и взглянул на Лондон.

— Дерек, — ответила президент, ухмыляясь Лондон, взмахнув в сторону двери на балкон. — Я хотела бы поговорить с тобой об этом соглашении, которое посол всем сердцем продвигает.

Она мило улыбнулась Камалю и Лондон, а также Дереку внимательно изучающего своего друга. Посол имел мастерское лицо «покер фейс», ни один мускул не дрогнул.

— Ты побудешь с послом? — спросил он Лондон.

— Конечно.

— Я найду тебя потом.

Лондон наблюдала, как Дерек уходил с президентом Хэмптон, прежде чем повернуться к Камалю.

— Может мы присядем? — спросил он, указывая на соседний диван.

— Да, спасибо, — ответила она, следуя за ним.

— Как давно вы стали послом? — спросила она вежливо.

— Достаточно, чтобы понять, что иранская девушка из хорошей семьи не должна становиться эскортом высшего класса в Вашингтоне. Это не очень хорошая история, чтобы объяснить все это.

Лондон заморозилась, словно по ее телу прошелся ледяной ветер. Она не ожидала конфронтации, но он явно этого хотел. Камаль смотрел на нее с приятной улыбкой на лице, но глаза были острыми, готовые расчленить любое ее движение.

— Прошу прощения? — спросила она заторможено и затаила дыхание.

— Конечно, ты понимаешь, что мы еще наводим о тебе справки. Неужели ты думаешь, что мы устроили бы весь этот фарс, не понимая, с кем имеем дело?

Она кивнула, радуясь, что здесь ее ответа не требовалось, пока по крайней мере.

Его голос был низким, глаза следили за всеми, кто приходил мимо них.

— Я знаю, что ты росла в Джорджтауне, также знаю, что твоя мать — профессор в университете, у нее достаточно денег, ты единственный ребенок в семье. Но я не знаю, что заставило тебя уйти из симпатичного красивого кирпичного колониального дома с четырьмя спальнями и зимним садом десять лет назад, и в одиночестве в семнадцать лет бродить по улицам. Чего я не знаю так кем был твой отец, и почему ты решила вернуться, словно материализовавшись из воздуха через два года. Но я могу сказать, что я не остановлюсь, пока не узнаю.

Лондон стиснула зубы и попыталась предотвратить накатывающую панику. Она не собиралась выдавать Дереку и его друзьям хоть каплю дополнительной информации о ее прошлом. Следовать по этому пути не предвещало ничего хорошего. Это путь скрывал уродливые секреты и ее прошлую жизнь. Она надеялась, что они будут довольствоваться тем, что узнали, но теперь не была в этом уверена, по крайней мере Камаль точно ей дал это понять. Ее жуткие кошмары претворялись в жизнь, и худшее было то, что она боялась открыть правду своим друзьям, теперь же она была в опасности перед всем миром и… Дереком. Вдруг для нее стало это так важно, чтобы Дерек не узнал.

— Я не вижу, как это затрагивает ваш бизнес, посол, — отрезала она.

Он ответил по-арабски, и Лондон почувствовала боль в груди, которая расцветала и пускала корни, пока он продолжил:

— Я знаю, когда у кого-то есть секреты, мисс Шарп. Я не успокоюсь, пока не раскопаю твои, и если ты будешь не совсем правильно вести себя с мужчиной, которого я считаю своим братом, я ни перед чем не остановлюсь, чтобы уничтожить тебя. Поверь мне, у меня имеются ресурсы, ты даже не можешь себе представить какие. Я не колеблясь воспользуюсь ими, если это позволит оградить и спасти Дерека от тебя.

Когда он закончил говорить, она сглотнула, чувствуя тошноту. Камаль Масри был очень влиятельным человеком, который имел доступ к темным и опасным вещам. Его угроза была скорее напоминанием, а его неприязнь — никто в здравом уме не будет с ним связываться.

— Лондон? — прорвался голос Дерека сквозь ее мысли. Она подняла глаза вверх, он стоял перед ними, беспокойство отражалось у него на лице.

— Вот и ты. Мы болтали о доме, — растягивая слова сказал Камаль, вставая и протягивая ей свою руку.

Лондон уставилась на его французские манжеты дорогой рубашки, аккуратно подстриженные ногти, тяжелые золотые часы, болтающееся на его широком запястье. В оцепенении она вложила свою руку, вставая. Он сжал ей пальцы, прежде чем отпустить.

— Ты в порядке? — спросил Дерек. — Ты побледнела.

Она бросила взгляд на Камаля, но его лицо было открытым и приветливым, только глаза выдавали их предыдущий разговор. Взгляд острый, недоверчивый, обвиняющий.

— Нет, — ответила она. — Возможно, немного устала от всего. — Она заставила себя слегка улыбнуться.

— Как прошла твоя дискуссия с президентом? — перевел разговор Камаль.

— Хорошо, — ответил Дерек. — Думаю, что у тебя будет некоторый прогресс. Она согласилась встретиться со мной и обсудить все еще раз на этой неделе.

— Отлично, — Камаль хлопнул Дерека по спине. Лондон сделал глубокий вдох, пытаясь снизить частоту своих сердечных сокращений.

Дерек обнял Лондона за плечи и улыбнулся.

— Думаю, что для одного вечера моей девушке на сегодня достаточно дружеских встреч в Белом доме. Я собираюсь отвезти ее домой.

— Ну, спасибо, что пришли, — ответил Камаль. Он взял руку Лондон, пожав ее обеими руками. — Я рад, что мы смогли пообщаться, — сказал он ей сухо.

— Да, — ответила она, услышав жесткость в своем голосе. — Было прекрасно встретиться с вами снова.

— Поговорим завтра, — сказал Дерек Камалю прежде чем уйти с Лондон. Добравшись наконец до двери, она оглянулась назад. Камаль Масри поднял бокал, глаза его горели предупреждением, и она была бы полной дурой, если проигнорирует его.


Лондон была тихой на обратном пути домой. Дерек наблюдал за ней краем глаза. Она была для него загадкой, меняясь от очаровательной и изящной до спокойной и отрешенной. У него чесались пальцы, чтобы прикоснуться к ней, грудь болела, ему хотелось выяснить, что скрывают ее красивые глаза.

— Я никого не побил, — пошутил он наконец, надеясь поднять настроение.

Она слегка улыбнулась.

— Ты вел себя прекрасно. Спасибо.

— Как ты? — спросил он. — Президент не могла перестать расхваливать тебя.

— Она вынуждена так делать. Я видела, как она стала нашим первой женщиной-президентом. Она и посол близки?

— Они всегда были в хороших отношениях, но сейчас, кажется, проводят больше времени вместе. Думаю, это связано с подготовкой по настоящему соглашению.

Она кивнула, и разговор сошел на нет.

Но Дерек не собирался так легко сдаваться.

— Что-то беспокоит тебя? — спросил он, когда они добрались до ее таунхауса, и он начал искать место для парковки.

— Почему ты так решил? — спросила она глухо.

— Ты очень тихая, мне показалось, что у тебя с Камалем был серьезный разговор. Он говорил на арабском?

— Да, — ответила она, как только они остановились у дороги напротив ее темно-красной двери.

Он кивнул, не зная, что сказать.

— Он сказал что-то, что тебя расстроило? Если так, я поговорю с ним об этом. Он может иногда быть уж слишком защищающим, на самом деле он не плохой. Он мой защитник уже давно, и это стало почти его второй натурой.