— Извините меня! — послышался знакомый голос из холла. — Мне плевать, что ты из секретной службы, я должна увидеть ее сию же минуту, если ты не желаешь получить неприятности!

Лондон соскочила с дивана, услышав в ответ голос Дерека.

— Все хорошо, Майкл, я... Привет, я Дерек Эмброуз, парень Лондон, я могу вам чем-то помочь?

— Я уж точно знаю, кто ты, — огрызнулась Джоанна. — Что ты делаешь у Лондон — это совсем другой вопрос. Я же, ее лучшая подруга, и сию минуту должна с ней встретиться, или я позвоню в полицию и скажу, что ты удерживаешь ее против ее воли.

Дерек усмехнулся, Лондон тоже не могла не улыбнуться про себя, ее сердце забилось в два раза быстрее.

— Не надо вызывать полицию, — ответил Дерек. — Она здесь, и вы можете ее увидеть.

Каблуки Джоанна настойчиво стучали по деревянному полу, когда она ворвалась в гостиную, Дерек следовал за ней, с задумчивом выражением, на лице.

— Лондон, Слава Богу, ты жива, — закричала Джо, заключив ее в крепкие объятия. Лондон поверх плеча Джо кинула взгляд на Дерека, который довольно улыбался, глядя на них.

— Все в порядке? — спросил он.

Лондон кивнула в ответ, и он вернулся к охране, выйдя на улицу и прикрыв за собой дверь.

Джоанна отстранилась от Лондон, обняв ее за плечи и внимательно разглядывая.

— С тобой все в порядке? — мягко спросила она.

Лондон улыбнулась театральности Джо.

— Да, он беспокоиться обо мне, поэтому поставил охрану, которая может сдерживать других, и охранять мой дом, — хотя на самом деле она была затворницей от природы, но в данный момент ей стоило сказать об этом Джоанне.

Они присели, и Джо повернулась к ней, на ее милом идеальном лице читалось неприкрытое беспокойство.

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Лондон вздохнула, чувствуя вину.

— А зачем ты звонила?

Джоанна покачала головой, хватая Лондон за руку.

— Когда ты наконец поймешь? Я люблю тебя. Ты мне как сестра, которой у меня никогда не было, ты моя семья, а я твоя. Совершенно неважно, что ты там делаешь, я тебя не оставлю.

Из глаз Лондон потекли слезы, но она сдержалась, чтобы не разрыдаться.

— Но я ведь лгала тебе… опять. И я проститутка…

— Я знаю, ты уже говорила.

Лондон всхлипнула.

— Но теперь ты знаешь, что я проститутка, которая занималась сексом с женатым политиком, а ты хотела за него голосовать. Я видела фотографии его жены. У него маленькие дети, Джо. Я никогда не интересовалась личной жизнью своих клиентов. Мы никогда не... я никогда...

— Шшш, — шикнула Джо. — Чем ты занималась вчера или позавчера, не имеет значения, почти так же, как то, чем ты займешься завтра. Я злюсь? Черт, да. Ты солгала мне. После того, как раскрыла, что была проституткой, после того, как рассказала, как ты очутилась здесь и почему все пошла на это. Ты все-таки солгала мне опять. И это ранит. Я чувствую, что ты не доверяешь мне, даже после всех лет нашей дружбы, после того, как я узнала, что ты скрывала свою личность, я все равно простила тебя. Ты же по-прежнему не доверяешь мне.

— Мне очень жаль, Джо. Я доверяю тебе. Мне кажется, что столько лет скрываясь и пряча свою настоящую личность, обманывая, я просто не умею делать ничего другого. Я не знаю, как по-другому себя вести. Я мошенница.

— Прекрати, — увещевала Джо. — Ты не мошенница, ты всего лишь солгала. Но сейчас у тебя тяжелое положение, из которого не так уж и легко выбраться. Нужно оставить твою двойную жизнь позади и позволь мне помочь тебе с этим, показав реальную жизнь, Лондон. Она здесь и сейчас, просто нужно немного поощрения.

Лондон крепко обняла Джо.

— То, что ты простила меня, это самая обнадеживающая вещь в мире для меня. И мне так жаль, что тебе пришлось узнать такое о Мелвилле.

Джо торжественно кивнула, поджав губы.

— Он оказался не совсем тем парнем, как я думала.

— Мне очень жаль, Джо, — говоря это Лондон имела в виду гораздо большее, чем ошибка Мелвилла. Если бы она могла повернуть время вспять, чтобы рассказать тогда подруге о кандидате в президенты, которым она так восхищалась.

— А ты и Дерек? Я не понимаю. Ты сказала, что пошла на свидание к нему, а сейчас говоришь, что виделась с Мелвиллом. Дерек оказался всего лишь приманкой для прессы? Он выглядел сейчас чертовски горячо, словно провел здесь ночь.

— Все сложно.

— Он тоже был твоим клиентом? — Джо немного побледнела, спрашивая об этом.

— Нет! — у Лондон тут же скрутило живот от одной только мысли, что Дерек мог ей платить за секс. — Он никогда не будет им. Он очень хороший человек, Джо.

Джоанна, наконец, улыбнулась и воскликнула:

— Поэтому вы оба создаете видимость?

— Он... другой…. Я никогда не встречала такого мужчины раньше.

Лицо Джоанны озарилось в огромной улыбке.

— Он тебе нравится! — с восторгом закричала она. — Ты действительно встречаешься с ним. Ах, Лондон, я так счастлива!

Лондон закатила глаза.

— Не думай планировать свадьбу. Это временно. Мы начали встречаться, чтобы отвести подозрение от Мелвилла, когда началась вся эта шумиха. Но сейчас мы застряли в наших отношениях из-за покушения. Дерек говорит, что не безопасно сейчас публично предпринимать какие-либо действия, тем более все это связано с его кампанией.

Джо ухмыльнулась.

— Какая удобная отмазка.

— Опять же, не строй никаких нелепых планов.

Джоанна встала и медленно подошла к камину, проводя пальцами по мраморной полке, сказав:

— Очевидно же, что он любит тебя. Я видела, как он смотрел на тебя, и он на самом деле считает себя твоим парнем.

Она в пол-оборота повернулась к Лондон, с совершенно серьезным выражением лица.

— Он богатый и обладает властью, Лондон. Если ты будешь с ним, он сможет помочь тебе уйти с... твоей работы. Может быть, он поможет оплатить твое обучение или начать бизнес. Есть достаточно сфер, в которых ты будешь хороша, тебе просто нужно выяснить, чем бы ты хотела заинтересоваться.

Лондон выпрямилась, представив свое будущее, которое Джо описала. Ее подруга хотела искренне помочь, но не знала о ее существующей договоренности с Дереком.

— Я понимаю, как это выглядит со стороны, но все не так просто.

— Почему? — спросила Джо, упрямо вздернув подбородок. — Почему ты не можешь начать что-то новое, когда все закончится? Я могла бы тебе помочь, я разговаривала с Брайаном на эту тему. Ты не должна жить жизнью, как будто впереди больше ничего нет.

Сначала Лондон, как всегда хотела ощетиниться на ее слова, и с негодованием сказать Джоанне, что это ее жизнь и ее она не касается. Но она понимала, что Джо имела в виду, и слова Джо были основаны на неполной информации. Существовала ситуация, которая никуда не денется, но об этом Джо не знала.

— Я благодарна тебе за заботу. Ты с Брайаном самые добрые люди в мире, и я очень люблю вас обеих, — она вздохнула, пытаясь снять напряжение с шеи и груди. — Я подумаю об этом. Обещаю. — Это был самый легкий способ успокоить Джо на данный момент. Джо не следует знать, что как только кампания Дерека будет очищена от слухов, она вернется к своей, той нормальной жизни.

Джо улыбнулась, бросившись обнимать Лондон, сидевшую на диване.

— Это я уже слышала два дня назад. Теперь я надеюсь, ты не заставишь меня узнавать еще что-то из прессы. Больше никаких секретов, хорошо?

Лондон кивнула, поднимаясь.

— Я люблю тебя, — ответила она, стараясь не давать никаких обещаний или обязательств. Притворство давалось ей легко, она потратила почти десять лет своей жизни, оттачивая это мастерство.


11.

Лондон следовало более внимательно проверять звонки. Она не знала номер, не имя, и она была в самой гуще поднятого ажиотажа СМИ, и это должно было заставить ее поступать более осмотрительно. Анонимный номер неизвестного абонента. Но прежде чем ее разум стал логически мыслить, призвав ее к осторожности, она ответила на звонок:

— Алло?

На долю секунды воцарилась тишина на другом конце провода, затем Лондон услышала крохотный вздох. Всего лишь один крошечный вдох, который она узнала, и голос, заставивший ее вывернуться на изнанку, как родное старое пальто.

— Лондон, пожалуйста, не вешай трубку, — густой голос Фаррах Амид.

Лондон стиснула зубы, в глазах появились колючие слезы. У нее сдавило дыхание, перед глазами все поплыло, и она прислонилась к стене, у которой стояла.

— Как ты узнала этот номер? И что ты хочешь? — ее собственный голос был едва громче шепота.

Она услышала, как с трудом сглотнула Фаррах, и хотя она никогда не видела, чтобы ее мама плакала, но Лондон поняла, что так она попыталась сдержать рыдания.

— Мне необходимо было выяснить, что с тобой все хорошо, — ответила Фаррах. — Я видела новости неделю назад, и через одного из репортеров смогла найти твой номер. Мне необходимо было услышать тебя, и понять, что с тобой все в порядке.

Лондон подошла к окну. Пресса обнаружила ее местонахождение этим утром, и каждый раз, когда она выглядывала в окно, газетчиков становилось все больше и больше, словно стервятники, поджидающие дичь. Затем она перевела взгляд на газету, лежащую на столе, с кричащими заголовками о покушении на Мелвилла.

— Со мной будет все в порядке, если все оставят меня в покое, — ответила она, — но не думаю, что такое произойдет в ближайшее время.

Повисла напряженная пауза, обе молчали, боясь вздохнуть, Лондон и женщина, родившая ее, впервые за десять лет, обмолвились словами. Если бы боль стала осязаемой и смогла бы отразиться в пространстве, то это был бы точно такой момент, Лондон чувствовала каждой клеточкой своей кожи, разрываемую печаль, сожаление и тоску.

— Это правда? — спросила Фаррах. — То, что пишут в газетах.

У Лондон тут же сжался желудок, и она зажмурилась, разозлившись от боли, пронзившей ее грудь.

— Что именно? Что я проститутка? Да. Что Джейсон Мелвилл был одним из моих клиентов? Да. Что я встречаюсь с Дереком Эмброуз? Это сложно.

— Хабиби, — произнесла мать, используя арабское ласковое слово, так она называла Лондон, когда та была маленькой.

Лондон больше не могла сопротивляться. Слезы потекли по лицу, и она закусила губу, стараясь не издать ни звука, но глубоко у нее в груди клокотал крик, давил на ребра, пытаясь вырваться на волю, освободившись после десяти долгих, тяжелых лет.

— У меня болит за тебя сердце, — продолжила Фаррах. — Пожалуйста, позволь мне помочь тебе, хоть как-то. Позволь мне забрать от тебя эту ношу. Чтобы ни случилось в прошлом, мы сможем это выяснить позже. Теперь, позволь мне помочь тебе. Я могу дать деньги, я могу нанять адвокатов, я могу избавить тебя от всего этого. Мы можем поехать отдохнуть куда-нибудь. Все, что ты хочешь.

Лондон почувствовала себя выжатой и голой … стены из бетона, которые она отлила вокруг своего сердца, стали давать трещины и рушиться. Это было ужасно, и все же она хотела, чтобы так произошло, она жаждала этого очень давно, как наркотик.

— Не думаю, мама, — она с трудом проглотила комок в горле. — Я не могу. Сейчас нет.

Мать опять вздохнула одним из крошечных вдохов, и дрожащим голосом произнесла:

— Хорошо. Я понимаю. Я не хочу на тебя давить. Ни в коем случае. Я никогда не заставлю тебя сделать то, что ты не хочешь. Но могу ли я еще позвонить тебе? Может через несколько дней? Просто поинтересоваться, как ты. Ответишь ли ты на мой звонок? Прошу тебя, — отчаяние прорывалось из слов, Фаррах резко, со страданием вздохнула на другом конце линии.

Ее слова полностью разбили самоконтроль Лондон, больше вынести она уже не могла. Она разрыдалась, слезы лились ручьями, ловя ртом воздух, Лондон ответила:

— Да, — и решительно кивнула головой, хотя ее никто не видел. — Да. Звони. Я возьму трубку. Я должна сейчас идти. — Ей нужно завершить разговор до того, как он окончательно прикончит ее.

— Хорошо, Хабиби. Я скоро позвоню тебе. Пожалуйста, бериги себя, моя доченька.

Лондон подавила очередной всхлип и отключилась, упав на пол в слезах от боли, которая росла и копилась десятилетие. И где-то глубоко у себя внутри, она задалась вопросом, как она позволила этому всему случиться?


Разрешение навестить Мелвилла пришлось на пять вечера, и Дерек запихнул подальше свое раздражение от того, что ему еще на два часа придется отодвинуть встречу с Лондон. Стоя в лифте больницы, он раздумывал над тем, что похоже сенатор не пользуется такой популярностью, как предполагалось. Да, в вечерних выпусках новостей, а также в дневных и утренних давался полный отчет о его здоровье. Но перед больницей было полное затишье относительно средств массовой информации, только двое репортеров стояли у входа, и, скорее всего, ни один из них даже не обратил внимания на Дерека.