Конни Мейсон - Верю и люблю

— Что? Что с тобой?

— Ты такая красивая, — пробормотал он. — Еще красивее, чем была. — Его взгляд остановился на ее груди. — Годы милосердны к тебе.

— Мне было семнадцать, когда мы поженились. Женщины созревают и меняются с годами. Ты тоже изменился.

Его взгляд вернулся к ее лицу.

— Да?

Она колебалась, затем произнесла:

— Ты изменился, стал жестче, холоднее, сдержаннее. Ты тоже повзрослел, твое тело… — Она просто не в состоянии удержаться от комплимента… Сэм превратился в настоящего мужчину. В юности он был худым, долговязым, немножко нескладным, а сейчас перед ней стоял сильный, суровый прекрасный мужчина.

Она отвела взгляд, но Сэм не собирался отступать. Он приподнял ее за подбородок и наклонил голову. Возглас удивления сорвался с ее губ, когда его губы прикоснулись к ее. О Господи, она не могла остановить его. Не сейчас… Нет… Когда узнала, что значит жить без него. Но позволить ему снова обидеть ее! Нет, она просто не вынесет этого.

Первое прикосновение его губ оказалось легче перышка. Но тут же поцелуй стал настойчивее, его губы стали жесткими, требовательными, язык проник во влажную глубину ее рта, ища, пробуя, как будто желая познать ее на вкус.

Она таяла в его объятиях, давая ему то, что он искал. От его прикосновений ее губы, ее тело стали мягкими и податливыми, словно воск. Она больше не контролировала себя. Услышав его стон, Лэйси тут же вернулась к реальности. Оттолкнув его, она вырвалась и в ужасе уставилась на него.

— Зачем ты это делаешь? Ты же ненавидишь меня.

— Я хотел понять, помнишь ли ты, что когда-то было между нами… существует ли все еще это взаимное притяжение.

Лэйси вытерла губы тыльной стороной ладони.

— И что же ты понял? — с горечью спросила она. Сэм насмешливо улыбнулся.

— Я ничего не чувствую. Между нами ничего нет. Ты убила желание, которое мы когда-то испытывали друг к другу. Убила, когда предала меня.

Лэйси смотрела на него, в ее глазах блестели слезы.

Лишь одно слово слетело с ее дрожащих губ:

— Лжец.

Хмурое выражение лица Сэма выдавало его гнев. Он, прищурившись, смотрел на Лэйси.

— Я не лжец, — резко бросил он, отталкивая ее. — Ты убила любовь, которую я испытывал к тебе. Ты ничто для меня.

— Вот и прекрасно! — с той же злостью крикнула Лэйси. — Наши чувства взаимны.

Круто повернувшись, Сэм хлопнул дверью и вышел из дома. Он не мог вспомнить, когда еще так злился, возможно, только в тот день, когда Лэйси выдала его янки. Какого черта ему приспичило целовать ее? Что он хотел доказать?

Он провел языком по губам, ощущая вкус поцелуя. Он не мог забыть мягкое движение ее губ под его губами, и то, как таяло ее тело в его руках. Он постарался выбросить эти волнующие воспоминания из головы. Что, черт побери, с ним происходит? Когда война подошла к концу, ему казалось, что он сумел справиться со своим чувством. Он успокоился, решив, что навсегда вырвал Лэйси из своего сердца, и поэтому никогда не рассказывал о ней своим братьям. Судьба, должно быть, отступилась от него, снова столкнув его с ней, да еще в такое неподходящее время.

Что скажет Лэйси, если узнает, что он скрывается от правосудия? Выдаст его, надеясь, что его повесят и она сможет выйти за Крэмера? Неужели она не понимает, как огорчится Энди, если она решится на этот шаг? Неужели ранчо значит для нее больше, чем собственный сын?

Когда Сэм вошел в барак, работники болтали, гул голосов наполнял комнату. Он поздоровался, игнорируя вопросительные взгляды, направленные на него. Сэм прекрасно понимал, что всех парней разбирает любопытство по поводу его отношений с Лэйси, но пока не собирался открывать правду. Он сам еще не знал, что станет делать и как все обернется. Он все еще пребывал в замешательстве от неожиданной встречи с Лэйси, и ему требовалось время, чтобы прийти в себя и все обдумать.

— Мы играем в покер, — обратился к нему Лефти. — Хочешь с нами?

— Почему бы и нет? — спросил Сэм, опускаясь на пустой стул, который Расти пододвинул ему.

Сэм проиграл в первой партии и победил в следующих двух. Интересно, думал он про себя, надолго ли хватит у парней терпения? Когда его спросят об ужине с хозяйкой?

Ему недолго пришлось ждать.

— Ты пропустил фантастический ужин, — заметил Расти. — Люк приготовил такое жаркое! Объедение! Ничего подобного я в жизни не ел. Рите до него далеко.

Сэм буркнул что-то себе под нос. Расти прочистил горло.

— Я не собираюсь совать нос в твои дела, — продолжил он, — но готов поклясться, что вы с Лэйси были знакомы прежде. Похоже, вы оба не ожидали подобной встречи?

Покер прервался. Все глаза обратились на Сэма. Все с любопытством ждали, что он ответит Расти. Сэм сообразил, что должен сказать что-то, удовлетворяющее Любопытство парней, но не открывающее правды.

— Действительно, мы были знакомы много лет назад. Тяжелая тишина повисла в ответ на его объяснение.

— Ты знал мужа мисс Лэйси? — наконец не выдержал Лефти.

— Ну да, думаю, можно так сказать.

Он замолчал, и когда все поняли, что больше им от него ничего не добиться, игра продолжилась. Но в течение всего вечера он продолжал чувствовать на себе любопытные взгляды.

Когда игра закончилась, Сэм рухнул на свободную койку и тут же уснул. Лэйси была права: он лгал, когда сказал, что ничего не почувствовал, целуя ее. Он чувствовал, помнил, ощущал… чувствовал слишком остро. Когда они впервые занимались любовью, она была невинна. Он помнил и поцелуи украдкой, и мучительно-сладкие объятия, прежде чем они наконец смогли утолить вожделение полностью. Когда они предавались любви, то никак не могли насладиться друг другом и порой забывали об осторожности. И вот как-то ночью Том Питере, отец Лэйси, застал их, и вслед за этим немедленно последовала свадьба. Нет, Сэм не сожалел о женитьбе, во всяком случае, тогда. Он был так беззаветно влюблен, что скорее обрадовался. Сэм знал, что старину Питерса не волнует возможность получить в зятья северянина, представителя вражеской стороны, но мысль, что дочь может родить ребенка без мужа, не давала ему покоя.

А потом Лэйси предала его. Она даже не удосужилась посмотреть на то, что совершила. И когда янки пришли за ним, она где-то гуляла целый день.

Прежде чем сон наконец сморил его, Сэм вспомнил их недавний поцелуй и погрузился в сладкое забвение, припоминая мягкость и чувственность ее цветущего тела.

В последующие дни Сэм был слишком загружен делали, чтобы думать о чем-либо другом. В те дни клеймили скот, и работы хватало, горячей, грязной, тяжелой. Но тогда Сэм открыл в себе нечто новое. Ему понравилась работа на ранчо. И теперь ему стало понятнее намерение Лэйси сохранить ранчо любой ценой. Но метод, который она избрала! Он не мог простить ей этого решения. Он еще не встретил ни одного человека, который бы хорошо отозвался о Тэйлоре Кремере.

Все эти дни работники трудились с раннего утра и были рады тем нескольким свободным часам, что выпадали перед ужином. Наконец работы закончились. Сэм только и думал о том, как бы поскорее рухнуть на койку и отдохнуть, когда вдруг заметил лошадь, привязанную к крыльцу Большого дома. Он тут же позабыл о своем намерении.

Отвернув, кран колонки до отказа, Сэм подставил лицо, плечи и спину под сильную прохладную струю. Потом направился к дому. Он без стука вошел через черный ход, но на кухне наткнулся на Риту.

— Сеньор Сэм, я не слышала, чтобы вы стучали.

— Я и не стучал, Рита. Где Лэйси?

— Но, сеньор, вы не можете входить в дом, когда вам заблагорассудится. Даже сеньор Расти стучит. Сеньора Лэйси установила определенные правила для своих работников.

— Мне наплевать, какие правила установила Лэйси, Рита. Она в гостиной с Крэмером?

— Si, сеньор, подождите здесь. Я доложу ей, что вы хотите поговорить с ней.

— Я сам скажу.

Почему-то мысль о том, что Лэйси беседует с Крэмером наедине, неприятно задела его.

Что, черт возьми, с ним происходит?

Сэм прошел через холл, отделявший кухню от жилой части дома, и, подойдя к двери гостиной, услышал голоса. Вдруг откуда ни возьмись появившийся Энди бросился к нему.

— Ты здесь, что за спешка? — удивился Сэм, подхватив мальчика.

— Он приехал, — выпалил Энди, болтая руками и ногами.

— Кто?

— Этот противный Крэмер. Я слышал, как он сказал маме, что она должна отправить меня в пансион. Я ненавижу его! Неужели мама послушается? Но я буду хорошим мальчиком. — Он повесил голову, засопел и продолжал бубнить: — Я буду, буду… хорошим… во всяком случае, постараюсь.

Сэм поставил Энди на ноги.

— Сбегай, поищи Расти. Я хочу поговорить с твоей мамой.

Энди посмотрел на него с такой надеждой, что Сэм смущенно отвел глаза.

— Ты постараешься уговорить маму не посылать меня в пансион? Я хочу остаться дома.

— Я сделаю все, что смогу, сынок. Энди схватил его руку и крепко сжал.

— Ты мне нравишься, Сэм. Хочешь быть моим папой? Сэм ничего не ответил.

— Иди, Энди. Я поговорю с мамой. Смахнув слезы, Энди побежал прочь.

Сжав кулаки, Сэм смотрел ему вслед. Что произошло, что превратило Лэйси в такую бесчувственную мать? Он не мог поверить в то, что она готова предать собственного сына, лишь бы спасти ранчо. У нее нет сострадания? Нет сердца?

Сэм услышал голоса, доносившиеся из гостиной. Полный решимости, он отворил дверь и вошел.

Мужчина, стоявший к нему спиной, резко обернулся, заслышав его шаги.

— Что это значит? Кто вы такой?

Секунду-другую Сэм изучал Крэмера, и тот сразу не понравился ему. Он был среднего роста, худощавым блондином. Верхнюю губу украшали тонкие усики, его лицо можно было бы даже назвать приятным, если бы не глаза — холодные, рыбьи, лишенные тепла, как, впрочем, и чувств. Неподвижный ледяной взгляд. Да, Энди прав, называя Крэмера «противным». Это мертвые глаза — глаза подлеца и негодяя. Сэм и раньше встречал людей, похожих на Крэмера, и всегда они вызывали у него чувство презрения.

— Сэм? Зачем ты пришел? — воскликнула Лэйси, вторя Крэмеру. — Я же сказала тебе, что сама все улажу.

Крэмер взглянул на Лэйси с холодным высокомерием. Его обманчиво мягкий голос таил в себе бездну властолюбия.

— Может, моя дорогая, вы объясните, что происходит? Сэм ждал, что ответит Лэйси.

— Это не так просто, Тэйлор, — начала она. — Если бы и знала… то никогда бы не согласилась на брак с вами.

Тэйлор метнул на Сэма такой гневный взгляд, который смутил бы любого мужчину послабее духом.

— Продолжай, Лэйси. Лэйси сделала нервный жест.

— Я рассказывала вам, что выходила замуж и что мой муж погиб во время войны.

— Я помню, — кивнул Крэмер. — Но какое отношение наше прежнее замужество имеет к этому человеку, который позволяет себе без стука врываться в ваш дом?

Сэм потерял самообладание. Чем скорее Крэмер узнает правду, тем скорее он оставит Лэйси и ее сына.

— Я полагаю, вы Тэйлор Крэмер, — начал Сэм. — Теперь моя очередь представиться. Я Сэм Гентри, муж Лэйси. Простите, если не подам вам руки. Не каждый день выпадает случай познакомиться с женихом собственной жены.

Крэмер побагровел.

— Что? — Он резко повернулся к Лэйси: — Скажите мне, что это неправда. Скажите мне, что этот малый лжет.

Сэму было почти жаль Лэйси, но его сердце не дрогнуло.

— Я… я не знала, что Сэм жив, — объяснила Лэйси. — Он не пытался найти меня все эти годы. Я верила, что я вдова. Никто, к кому я обращалась, не разубедил меня. Я считала его погибшим.

Крэмер сощурил водянистые глаза.

— Сэм Гентри, — проговорил он с горьким сожалением, — почему вдруг вам взбрело в голову объявиться здесь? Сейчас? Вам давно следовало дать знать Лэйси, что вы живы. Ничего не понимаю, черт возьми!

Лэйси оставалась безучастной, но Сэм ринулся в бой:

— Я и не ожидал, что вы поймете. Я — муж Лэйси, и это все, что вам следует знать. Так что свадьба отменяется, и вы не женитесь на ней. Ни сейчас, ни когда-либо.

— Это мы еще посмотрим! — выкрикнул Крэмер. — Вы не можете вот, так являться и предъявлять права… Я не позволю вам разрушить мои планы.

— Я, кажется, только что сделал это, — с довольным видом заметил Сэм.

Крэмер схватил Лэйси повыше локтя и развернул ее лицом к себе. Сэм процедил сквозь зубы ругательство и сжал кулаки. Затем Крэмер заговорил, и Сэм заставил себя сдержаться, довольно долго слушая ответы Лэйси на вопросы Крэмера.

— Вы по-прежнему хотите выйти за меня, моя дорогая? Терпение Сэма лопнуло:

— К черту, Лэйси! Скажи же этому мужчине, что он хочет знать!

Лэйси возмущало то, что Сэм вздумал командовать ею. Как он смел врываться в ее жизнь? Если бы он хотел ее, то ему нужно было всего лишь вернуться к ней после войны и признать ее и их сына. Она ничего не должна ему. Нет, черт побери, ничего!

Отвечая Крэмеру, она смотрела на Сэма.