Арина, вздохнув, замолчала. Молчала и Милица Андреевна, провожая взглядом редких прохожих. На душе было гадко, она искренне жалела Веру и ее отца. Ну почему так несправедливо устроена жизнь и именно хорошие люди чаще всего и попадают в неприятные истории?

– А вы знаете, что глаз этой рыбки – довольно крупный бриллиант? – нарушила молчание Арина. – Нет? Вера, наверное, вам сказала, что брошка копеечная и ценна только тем, что это – память о матери? Ясно, не хочет грузить вас своими проблемами. Или надеется, что вы попросите у Вадима брошь, он вернет, она его простит, и все пойдет по-прежнему. С нее станется. А он на эти деньги, пожалуй, сможет купить себе квартиру. Вы знаете, что нам теперь делать?

Милица Андреевна не знала.

Но и жить наедине с добытой информацией не было никакой возможности. Вечером Милица Андреевна отправилась к Лине Георгиевне за советом. Выслушав рассказ подруги, Верина тетушка, вопреки опасениям, не стала охать и причитать. Она молча достала из серванта две рюмки, налила в них какой-то настойки из большого аптечного пузырька странной формы и разбавила водой. Выпили не чокаясь. Вот что значит работать в аптеке, пять минут спустя завистливо подумала Милица Андреевна, физически почувствовав, как ее отпускает напряжение сегодняшнего дня, а мысли становятся плавными и связными.

– Импортное? – поинтересовалась она. – Почему наши так не умеют? Все валерьянка да пустырник, как сто лет назад.

– Наше, – лаконично ответила Лина Георгиевна. – Сама делала. Травы на даче собирала.

– Дашь с собой? А то что-то я с этой историей, чувствую, не усну сегодня, – завздыхала Милица Андреевна. И спросила, как недавно Арина: – Что нам теперь делать? Идти к Вадиму и просить – отдайте? Он нас пошлет подальше, и все.

– Нужен мужчина, – авторитетно заявила Лина Георгиевна. – Это нас, старух, можно послать запросто. С мужчиной подобный номер не пройдет.

– Пожалуй. Да только где его взять? Тут надо с умом. Не всякий подойдет.

– А у нас никакого нет. Один Борис на всех, – подвела печальный итог Лина. – Ну, еще твой сын. Нет?

– На моего сына где сядешь, там и слезешь. То есть он, конечно, всегда рад помочь, – спохватилась Милица Андреевна. – Но дело деликатное. Нет, не согласится он.

Лина Георгиевна понимающе покивала.

– А давай попросим Арининого мужа? – вдруг вдохновилась Милица Андреевна, на которую настойка подействовала волшебным образом. – Я так поняла, что он порядочный человек, у них с Ариной сохранились прекрасные отношения, он не откажется помочь ее подруге.

– Он, между прочим, адвокат и в подобных делах разбирается. Ты просто умница! – От полноты чувств Лина даже чмокнула подругу в щеку. – Он его напугает как следует, и рыбка у нас в кармане! Ура!

Они немедленно позвонили Арине, но она категорически отказалась беспокоить мужа делами такого рода. По ее словам, он слишком загружен работой, чтобы гоняться за ворами и алкоголиками. И Вера должна, наконец, набраться смелости и посмотреть правде в глаза. Ошарашенные такой отповедью, подруги долго сидели молча. Милица Андреевна намекнула еще об одной рюмке настойки, но получила мотивированный отказ. Вместо этого Лина Георгиевна предложила выпить чаю. Но чай, отлично заваренный, тоже с ароматными травами, не произвел такого же переворота в их умственной деятельности, как настойка. Чтобы не сидеть в убийственной тишине, включили телевизор.

– Что вы выбираете – помощь зала или звонок другу? – вопрошал усатый телеведущий вспотевшего от жадности игрока. На кону стоял автомобиль.

– Звонок другу! – решила Милица Андреевна. – Лина, звони Маше! У нее много поклонников, может, кто-нибудь и согласится помочь женщинам в беде.

Уже примерно с полчаса врач «Березовой рощи» господин Либерман рассказывал сидевшим напротив него посетителям об успехах своего заведения. Это был театр одного актера. В первые минуты знакомства он был – само радушие и приязнь. Затем вдруг сделался мрачен, сокрушенно описывая, как стресс, апатия, тревога, бессонница, невроз и депрессия, усугубляемые повальным пьянством, косят ряды наших преуспевающих сограждан. А что поделать? Это неизбежный бонус к серьезным деньгам и карьере. Потом выражение его лица сменилось на вдохновенное: только врачи его Центра, конечно же, не имеющего аналогов в России (в этом месте он добавлял: «практически»), владеют искусством превращения этих монстров в дрессированных зверюшек, не доставляющих особых хлопот владельцам. А затем рассказчик озарился по-детски заразительной улыбкой, перейдя к бесчисленным отзывам восторженных топ– менеджеров и домохозяек, бизнесменов и чиновников, артистов и депутатов (анонимно, разумеется, анонимно!), которые после выписки из Центра, похоже, коротали досуг исключительно за сочинением хвалебных писем.

– Так что ваша проблема абсолютно решаема, и первый шаг на пути ее преодоления вы уже сделали – пришли к нам. – Он привстал и сделал руками жест, будто незамедлительно хотел прижать к груди потенциальных клиентов.

– Михаил Семенович, видите ли, моя супруга… Она в свое время закончила консерваторию, – наконец смог прорваться через словесный поток один из посетителей, молодой мужчина с длинными, зачесанными назад волосами, впрочем, экстравагантность его прически вполне компенсировалась отлично сидящим костюмом. – Поэтому, как вы понимаете, нас особенно интересует метод музыкотерапии при лечении…

– Алкогольной зависимости, – немедленно пришел на помощь господин Либерман.

Супруга – слегка располневшая блондинка с темными кругами под глазами, выглядевшая явно старше своего мужа, – сокрушенно вздохнула и потупилась. Ей было стыдно.

– Мы никаких денег не пожалеем, вы же понимаете, – покосившись на нее, сообщил мужчина. – Но мы хотели бы гарантированного результата. Могли бы мы познакомиться с вашим врачом-музыкотерапевтом, чтобы подробнее узнать о его методике лечения?

На лице владельца Центра отразилось смятение. Он лихорадочно соображал, как себя повести, чтобы жирная рыбка, уже почти пойманная и взвешенная, не сорвалась с крючка.

– Дело в том… Вы понимаете, в нашей клинике все на мировом уровне, без преувеличения. И наш врач-музыкотерапевт – известный пианист Вадим Давыдов. Вы, вероятно, слышали о нем?

– Давыдов? Тот самый? Не может быть! – изумилась блондинка. – У него же гастроли по всему миру! А он… у вас?

– В этом все и дело! – вдохновился главврач, обретя почву под ногами. – У него гастроли, а у нас он работал по несколько дней в году, параллельно собирая материал для научной работы. Вот он на днях выпустил группу и опять уехал… в Геную, да. Контракт есть контракт. И вернется не раньше осени, к сожалению.

– Ну… Это же долго ждать. Я хочу сейчас, – капризно протянула блондинка, глядя на мужа.

– Пожалуй, я могу ему позвонить, – неуверенно предложил господин Либерман. – Надеюсь, он согласится выкроить время и позаниматься с вами индивидуально. Разумеется, в том случае, если вы решите пройти комплекс оздоровительных процедур в нашем Центре. Это займет всего десять дней.

– Если Давыдов согласится, тогда и я соглашусь, – кивнула блондинка. – Вы нам перезвоните, как выясните этот вопрос. Пойдем, дорогой, у меня через час спа-салон.

Когда пара покинула кабинет главврача, к нему заглянул заместитель. Взглянув на усталое и разочарованное лицо шефа, он сочувственно поинтересовался:

– Проблемы, Михаил Семенович?

– Да не говори! Пришла такая фифа. Из консерватории. Хочу, говорит, Давыдова, вынь да положь! А иначе не согласна! Тьфу, до чего противная баба, как только ее муж терпит. Так-то я бы ее и на косметолога раскрутил, видок у нее потрепанный. Нет, ей Давыдова подавай. А где я его возьму? Как сговорились. В понедельник еще Ларионов его искал, помнишь, певец, мы его из запоя срочно выводили перед концертом?

– А что с Вадимом? Заболел?

– Ты, как всегда, все новости узнаешь последним, – скривился шеф. – Я его на прошлой неделе уволил к чертям собачьим!

– Вадика уволил? – изумился зам. – Чем он тебе не угодил? Такая фишка была – музыкотерапия, народ покупался на раз.

– Ему что было велено играть? Классику! Как положено по методическим разработкам! А он что играл?

– Что?

– Он с ними в караоке играл! Они у него романсы пели! А в последний раз я захожу – всем кагалом «Мурку» горланят!

– Чего?

– «Му-урка, ты мой Муре-оночек! Мур-мур-мурка, ты мой коте-оночек»! – в голос исполнил шеф и плюнул в негодовании. – Я его спрашиваю: ты что творишь, твою мать, я же тебя предупреждал, чтобы никакой самодеятельности?! А он мне истерику закатил. Я, говорит, пианист, не могу метать бисер перед свиньями. Я им Моцарта – а они требуют «Владимирский централ», «Окурочек» и «Мурку». Пожалуйста – получите! Пианист хренов! А я, между прочим, врач, и ничуть не хуже, чем он – пианист! И молчу, и работаю с этими… С клиентами, мать их! Кстати, знаешь, как теперь наших называют? Сядь, а то упадешь – потребители психиатрических услуг.

Зам хмыкнул.

– А сколько я для него сделал! – продолжал кипятиться главврач. – Сколько мы его лечили! Спасали, вытаскивали! Он только благодаря нам на плаву и держался.

– Да… Пока у него деньги не кончились, – поддакнул зам.

Шеф подозрительно покосился на него, но зам смотрел безмятежно и вполне преданно, и главврач отчасти успокоился.

– На работу его взяли, жить тут позволили, когда у него даже прописки не было! Мало того, что рохля, так еще и неблагодарный! Звезда, понимаешь! Выкинул я его к чертовой матери, и из номера вытряхиваться велел, тут у нас не приют для бездомных, а гостиница для сотрудников клиники. А теперь эта пришла и требует!

– Позвоните ему, пусть вернется, – едва сдерживая смех, предложил зам. – Он вообще дамам нравился. Про него в форуме нашем такое понаписано, умора!

– Да не знаю я его телефона! На кой черт мне его телефон, если он здесь и жил. Надо – пошел да спросил.

– В кадрах выясните, – продолжал генерировать идеи зам. – Хоть адрес скажут.

– Он же квартиру-то пропил, помнишь? Черт его знает, куда он делся. А через отдел кадров я его не оформлял, – вздохнул шеф. – Сам знаешь, с такими, как он, гениями связываться всерьез – себе дороже. А так в случае чего выкинуть можно без проблем. Я как чувствовал…

– Ну и ладно, – подвел итог зам. – Найдем другого, можно даже женщину – еще лучше. И пусть играет легкую музыку. Я классику и сам не переношу, если честно. Это вообще на любителя. А хотят петь – на здоровье, петь – не пить.

– Точно, – вздохнул шеф. – Я уж вообще думаю – ну ее к ляду, эту музыку. Пусть рисуют, что ли. Между прочим, на последнем аукционе потребителей этих самых психиатрических услуг картин продали на семьсот восемьдесят тысяч. Плюс реклама. А руководителем оргкомитета проекта являлся чуть ли не председатель областного Заксобрания. Улавливаешь?

– Нам туда не пробиться, – уныло вздохнул зам. – Там у этого из восьмой психушки все схвачено. У него же народа – сотни, со всей области.

– А у нас – ВИПы, понял? Это тебе не кот начхал. А мы тут с музыкой валандаемся, как идиоты. Давно пора было его гнать в три шеи! – При упоминании конкурента из государственной психиатрической больницы главврач разозлился, будто именно Вадим был виноват в том, что восьмая психушка вышла в лидеры. – Жить ему негде, так что наверняка придет обратно проситься. Только дворником. Пусть двор метет!

* * *

За окном моросил дождь. Арина постояла у окна, провела пальцем по стеклу вслед стекающей капле. Надо же – середина лета, а тепла так и не было. Мокро, серость и скука. И на душе тоскливо. Из дома все разбежались, как назло, даже поговорить не с кем. Впрочем, что это она? Очень даже можно поговорить. Она взяла телефон, с минуту посидела, собираясь с мыслями, и набрала знакомый номер:

– Добрый вечер, дорогой! Как у тебя дела? Ты не в дороге? Слушай, у нас тут такие дела! Помнишь, я тебе рассказывала про Вериного жениха? Ну, пианист якобы знаменитый. То есть он знаменитый, конечно, был. А теперь знаешь, кем оказался? Стащил Верину брошь с бриллиантами на ее же дне рождения. А она, глупая, об этом никому не говорила, все надеялась, что он отдаст. Нет, я не могу ее осуждать, мы, женщины, можем простить любимым все, что угодно, даже предательство. Алло, ты слышишь? Помехи какие-то. В общем, беда. Вера наняла какую-то тетку, чтобы она с Вадимом пообщалась, они даже тебя хотели в это дело впутать, представляешь? Но я не дала, мне твое спокойствие дороже всего, ты же знаешь, милый. А этот негодяй пропал, как в воду канул. Да, вместе с брошью. Нет, на звонки не отвечает. Да не надо никому помогать! У тебя своих забот мало? И что ты можешь сделать? Не беспокойся, все утрясется. Слушай, а я тебя видела сегодня. В «Гринвиче», да. Ты какой-то усталый, неухоженный. Тебе нужно костюм купить, этот старый. Ты же с приличными людьми общаешься, Хочешь, я с тобой схожу? Ну ладно, ладно, я тебе из Швейцарии привезу! А твоя, кстати, так растолстела, просто ужас! Я ее еле узнала! В ее возрасте следует следить за собой. Я в отличие от нее двоих детей родила, а фигуру сохранила. Если хочешь, могу ей диету хорошую подсказать… Что? Алло… Алло? Черт, опять помехи!