– Опять ко мне в постель? – возмутился Василий. – Ну ты, парень, совсем обнаглел. Иди на место! Место, я сказал! А вообще ты прав, я тоже спать пойду. Объелся, еле дышу, лучше спать лечь, да и вставать завтра в шесть.

– Обнаглел, обнаглел, – обиженно думал щенок, ворочаясь на своей подстилке. Потом прислушался – хозяин перестал возиться и кряхтеть, задышал ровно. Пес осторожно подошел к кровати, прислушался, тихонько лизнул свесившуюся руку… спит. Минуту спустя он устроился у хозяина под боком, повозился и тоже засопел.

Катерина со Светкой уже третий час сидели на кухне, подводя итоги вчерашнего вечера. Светка пришла домой в три, но ревнивый супруг мирно спал, ополовинив обе емкости – с водкой и с котлетами, так что разборок ей удалось избежать. С утра у Жени болела голова, и он решил перенести обсуждение наболевших вопросов на вечер. Но Светка, приехав с работы, сразу отправилась к Катерине, даже не заглянув домой, тем более что и Лена тоже была у Титовых. Девочки смотрели телевизор и жевали хлеб с маслом, но Катерина на сей раз замечания им не сделала, потому что, по совести говоря, больше и есть в доме нечего: она, увлекшись устройством своей личной жизни, последние несколько дней не только не готовила, но и в магазин не заезжала. Хорошо, что Светка, в очередной раз своевременно наплевав на диеты, купила по дороге «вечнозеленый» рулет в вакуумной упаковке – если сыт, то гадость несусветная, а если с утра ничего не ел, то вполне сойдет за еду.

К сему моменту основные итоги были подведены: Владлен Георгиевич был чрезвычайно мил, шутил и развлекал свою спутницу и между делом намекнул о том, что через месяц собирается в Италию, где среди прочих дел намеревается обновить свой гардероб, и если уважаемая Светлана Анатольевна захотела бы составить ему компанию… Тут Светка теряла дар речи и начинала глупо хихикать от счастья.

Катерину тоже переполняли эмоции. Ивашов в ресторане явно был завсегдатаем, и официанты относились к нему с особым почтением, выделяя его среди прочих и перенося часть этого почтения на Катерину. Весь вечер она ловила на себе заинтересованные взгляды других посетителей – мужчины смотрели оценивающе, женщины – с неприязненным любопытством. Среди них было немало известных людей, к которым Катерина не имела доступа как частное лицо, разве что по долгу службы на пресс-конференциях и приемах «по случаю». Они подходили, здоровались с Ивашовым, перебрасывались какими-то репликами, вежливо раскланивались с Катериной. Она подумала, что мама была бы счастлива, увидев дочь в такой обстановке. Она бы сказала: «Наконец-то!»

Ивашов читал ей стихи, свои и чужие, а еще принял участие в каком-то конкурсе по поводу Дня всех влюбленных и выиграл для Катерины гигантский букет роз, который дома она смогла разместить только в ведре и который Светка теперь с замиранием сердца нюхала и теребила, восхищаясь красотой, громадностью и «вообще». «Вообще» – это неслыханной удачей, которая, по ее мнению, заслуженно выпала ей самой и Катерине.

Но удачу необходимо было закрепить. А для этого наметить перспективы и выработать если не стратегию, то хотя бы тактику. Светку волновал вопрос, почему Владлен Георгиевич по-прежнему называет ее по имени-отчеству и на вы, не делая ни малейших попыток сократить дистанцию. Это, конечно, очень вежливо с его стороны, но как-то… неправильно.

– Может, он того… импотент? – переживала Светка. – Ну и ладно, в общем-то ничего страшного, был бы человек хороший. Или он просто любит по магазинам ходить, а одному ему скучно? Бывает такое? Или все-таки импотент?

Катерина подумала и честно ответила:

– На свете чего только не бывает. Но я лично с таким не встречалась. И потом, не в ресторане же ему тебя хватать за разные места. И не в магазине. Он просто воспитанный человек. Наверное. Вот подожди, поедете в Италию, там все и выяснишь.

– А на какие шиши я поеду? – всполошилась Светка. – Я только из Праги.

– Да уж я думаю, он с тебя не станет деньги трясти, – успокоила ее Катерина. – А в гости он тебя не приглашал? Он женат или как – не знаешь?

– Не знаю… – сразу сникая, удрученно помотала головой Светка.

– Хотя это не важно, – продолжала рассуждать Катерина. – Ты вон тоже замужем, и что? В отличие от меня.

– Ой, Кать, а ты-то как? – вдруг вспомнила Светка. – Олег так и не появлялся?

– А кто его знает, где он? – пожала плечами Катерина. Говорить о муже (бывшем!) ей очень не хотелось, поэтому она резко сменила тему. – Слушай, Свет… Я что спросить хочу… Только скажи мне честно.

Светка всем своим видом выразила готовность говорить правду, правду и только правду.

– Понимаешь, там на меня все смотрели. Ивашов такой человек… публичный, он всегда в центре внимания. Скажи – я не выгляжу замарашкой? Ну, типа со свиным рылом в калашный ряд. А то там такие девочки – если бы не твое платье, я бы вообще не знаю как вечер провела.

– Вот! Я тебе говорила! – воспарила Светка. – А еще туфли. И сумка. И колготки надо было надеть светлее, я уж тебе не хотела под руку говорить. Ты привыкла ходить в джинсах и в свитере, еще смеялась надо мной.

– Я не смеялась! – с досадой возразила Катерина, потому что, бывало, подсмеивалась в душе над Светкиным неуемным желанием бесконечно подбирать туфли к сумкам, искать платья «как в журнале», убиваться по поводу недостаточно прозрачных чулок и «прошлогодних» сапог. Что-то во всем этом было от Эллочки-людоедки, хотя, надо признать, цену за свои прихоти Светка платила нехилую, почти как мадам Вандербильд. Сама же Катерина как женщина независимая и здравомыслящая придерживалась народной мудрости насчет того, что по одежке только встречают, а провожают-то по уму, и тут уж ей, Катерине Титовой, конечно, нет равных. Но ведь есть и другая точка зрения насчет встречи «по одежке»: второго случая произвести первое впечатление у вас может и не быть.

– Хотя, конечно, можно и в джинсах, – увлеченно продолжала Светка. – Важнее туфли и сапоги. Бижутерия. Пойдем в выходной и купим, у меня скидки есть, где надо. А я тебе такую тунику дам, к твоим брюкам будут как раз. На ближайшие раза два тебе хватит. И еще знаешь что, Кать… только ты не обижайся, ладно?

– Не буду, – неуверенно пообещала Катерина, уже готовясь обидеться.

– Маникюр тебе надо сделать. И стрижку другую. Эта хорошая, и тебе идет… но она немодная совсем. Не носит сейчас асимметрию никто.

«Ты еще белье мое не видела, – мрачно подумала Катерина, между красотой и удобством всегда без колебаний выбиравшая последнее. – Значит, я и вправду замарашка. Вот так и выясняется, черт побери!»

– Да нет, ты очень-очень красивая, и все у тебя в порядке, – бросилась ее утешать все моментально понявшая Светка. – Просто у них там женщины… другие, понимаешь? У них и времени больше, чем у нас с тобой, и денег. А салоны там всякие, процедуры, так это – пожалуйста. Только мы с утра на работу, а они – к косметологу, вот и вся разница. Ну ничего! – В голосе Светки прозвучали мстительные нотки. – Вот мы выйдем замуж за их мужчин и тоже будем по салонам шляться. И машины себе купим, чтоб не пешком! И массаж! И шоколадные обертывания! Давай запишемся и вместе пойдем, я хороший салон красоты знаю. Денег кучу угрохаем, но я все равно собиралась. Я не сказала тебе? Меня Владлен Георгиевич в субботу к себе домой пригласил. Так что я все равно в салон собиралась.

Утром следующего дня щенок проводил Василия на работу и остался за хозяина. Он много успел за длинный день: растащил по всей квартире обувь из прихожей, наконец-то разгрыз на куски подаренный соседкой Раисой теннисный мячик, после нескольких неудачных попыток научился залезать с табуретки на подоконник (вот удивится хозяин!), несколько раз храбро облаял взрослых дворовых собак, два раза покушал, начисто вылизав миску, и всласть выспался, отгрыз кусочек обоев (совсем в незаметном месте, возле туалета). А когда совсем стемнело, ушел в прихожую и принялся ждать, предвкушая, как заскрипит дверь лифта, раздадутся знакомые шаги, повернется ключ в дверях – и как он бросится под ноги хозяину! Люди приезжали и уходили в другие двери, он замерз и соскучился, и опять уснул, а когда проснулся, даже немножко поплакал, сидя под дверью.

Но Василий пришел домой только утром.

Сонный щенок сунулся было к нему – и отшатнулся. От любимого хозяина остро пахло чужим человеком. Незнакомый запах заставил щенка встопорщить шерсть на загривке и зарычать – впервые в жизни, он и сам не знал, что умеет так грозно рычать. Но хозяин не обратил на щенка никакого внимания. Мимоходом погладил по голове, но улыбнулся не ему, а своим мыслям, разбрасывая как попало одежду, прошел в спальню и упал на неразобранную постель, так и не сказав ему ни слова. Щенок обиделся так сильно, что даже в кровать к Василию не полез, а гордо устроился на своей тряпке – пусть знает!

Открыв огромную тяжелую дверь, Катерина и Ивашов вошли в конюшню. Было темно, горела только тусклая лампочка. Сразу запахло сеном, кожей и еще чем-то странным, незнакомым для городского носа. Было тихо, где-то рядом ворочался и вздыхал кто-то большой, пока невидимый, но наверняка добрый и нестрашный. Тем более что рядом был Кирилл. Он щелкнул выключателем, стало светлее, и Катерина увидела за невысокой деревянной дверцей ближайшего денника голову белоснежной лошади с прекрасными темными глазами. Она обрадовалась красавице Инфанте как старой знакомой, протянула на ладони приготовленный кусочек сахара. Инфанта деликатно взяла угощение и позволила погладить себя по носу, а потом мотнула головой и потянулась к Кириллу, который стоял поодаль и разговаривал с девушкой-тренером.

– Ирина, вы у Рамзеса кровь на анализ брали? А почему? Я же просил. Завтра сделайте! – вполголоса выговаривал Кирилл. – И сразу отвезите в ветклинику. Ты же понимаешь, что хозяин приедет, с меня и с тебя спросит, а мы что будем мямлить? С Оптикой занималась? И что – сто сорок берет? А Адвокат? Отлично, молодец! Вы оба молодцы!

– Мы даже пробовали делать резкий поворот – на 180 градусов с «чухонца» на «ВБРР». – В голосе девушки явно слышалась гордость.

– Двойная система? – уточнил Кирилл. – И что?

– Проехали чисто! Я специально попробовала, помните, на Кубке России дистанцию второго гита сократили?

– Ты что-нибудь понимаешь? – спросила Катерина Инфанту.

Лошадь подошла поближе, прислушиваясь к ее голосу.

– Ты понимаешь, а я нет, – пожаловалась Катерина. – Ты умеешь поворачивать с чухонца?

– Она умеет, – подтвердил внезапно возникший рядом Кирилл. – Мы с ней в прошлом году на чемпионате России четвертое место взяли. А вот ее родной братец, Коммон-Сенс, между прочим, абсолютный чемпион России. И мы подрастем – и возьмем. Мы еще на Олимпиаду поедем, правда, моя хорошая?

Инфанта наклонила голову и замерла, чтобы Кириллу было удобнее ее гладить.

– А сколько ей лет? И какой она породы? А что такое чухонец? Как их дрессируют? – сыпала вопросами Катерина, восторженно проводя рукой по лошадиной морде.

– Осторожно, – предупредил Кирилл, – она только с виду такая белая и пушистая. Укусит запросто.

– А ты не боишься? – отдернула руку Катерина.

– Нет, – засмеялся Ивашов. – Они своих не кусают. А вот от Рамзеса стараюсь держаться подальше, с ним только Ирина справляется.

– А Рамзес разве не твой? – удивилась Катерина.

– Нет, моих лошадей тут только четыре. Остальных соседи просто в моей конюшне держат.

– Действительно просто, – проворчала Катерина, но так, чтоб Ивашов не слышал. – Делов-то: соседи своих лошадей у меня на конюшне держат. А своих всего четыре.

– Они так держат, для забавы, – махнул рукой Кирилл. – Ну, катаются по выходным. Вот, смотри, Гром – классный жеребец, губернатору на его голову делегация из Туркмении подарила, он чистокровный текинец – и стоит, бедолага, скучает, никому до него дела нет, кроме нас с Ириной, правда? Хороший, хороший, да погоди же ты, я глаз посмотрю… А я своих к соревнованиям готовлю. Хотя Рамзеса тоже можно попробовать, как считаешь, Ир?

– Через годик, – подтвердила Ира. – Если Алексей Петрович захочет.

– Да что он понимает! – отмахнулся Кирилл. – Пусть еще спасибо скажет. Катя, пойдем, я тебя со своими познакомлю. Мои все – голштинской породы. С Инфантой мы работаем уже четыре года, с Резидентом – пока всего несколько месяцев, очень перспективный товарищ, только характер – не приведи Господи! Поехали прошлой осенью на соревнования, погрузили его в трейлер, причем первого, чтоб не нервничал, в отдельный отсек, потом уже остальных – так пока тех двоих заводили, он копытами крышу пробил, представляешь? – Кирилл и Ирина засмеялись, как будто Резидент доставил им несказанное удовольствие, испортив крышу трейлера. – Но зато он сильный, гибкий, и темперамент, конечно, в плюс. Если они с Ириной договорятся, то парень выложится по максимуму. Кстати, голштинцы удачнее всех выступают в конкуре: Метеор полторы сотни европейских конкурсов выиграл и три олимпиады, и в прошлом году чемпионом мира по конкуру тоже голштинец стал… Я тебя заболтал, да? – спохватился Кирилл. – Это я запросто, меня хлебом не корми.