Татьяна посмотрела на Катерину подозрительно – не издевается ли? Но та смотрела бесхитростно.

– Сбор информации – первый этап работы журналиста, Танюх! Лучше тебя в нашей конторе это никто не делает.

– Это да, – согласилась совершенно успокоенная Татьяна. – Ой, слушай, все спросить хочу – а вот это объявление какая дура дала? Из наших? Тут ведь все наши вроде, да? А кто?

Она взяла со стола газету, раскрытую на третьей полосе, и с выражением прочитала:

– Во! «Вы – молодой, неженатый, умный, богатый, красивый, спортивный принц на белом коне. О встрече с вами мечтает Золушка, которая могла бы стать принцессой и заботливой хозяйкой в вашем замке». Замок ей с конем! Ну кто это, а? Вот бы посмотреть на эту идиотку!

– Пожалуйста! – картинно откинулась на спинку стула Катерина. – Смотри. Ну как?

– Ты, что ли? – опешила Татьяна. – Точно! То-то я смотрю – телефон вроде знакомый. Ну, ты даешь! А… зачем? Таких ведь нет. В кино только.

– А вдруг есть? – скроила романтическую физиономию и посмотрела в даль светлую Катерина. – Вдруг прискачет и увезет?

Но не выдержала, глядя на вытянувшееся лицо Татьяны, и расхохоталась:

– Да ладно тебе! Что ты так серьезно ко всему относишься? Это шутка! Посмотрим, что мне ответят, интересно же! Тем более что я решила в конце каждого двухколонника писать небольшой текст от себя, «Постскриптум», о своем опыте расскажу. И вообще, посмотрим, есть у людей чувство юмора, или все как ты… серьезные.

– Ну если шутка, тогда ладно… – отчасти успокоилась Татьяна. – Ты если узнаешь про Бабина, скажи, хорошо?

Она неохотно встала и направилась к выходу, но в дверях обернулась:

– Слушай, Кать… Если тебе кто позвонит… Тебе ведь все равно не надо, у тебя муж есть. Ты мне скажи, ладно? Шутки шутками, а вдруг?

– Непременно! – заверила ее Катерина, с трудом удерживаясь от смеха.

Как только за Татьяной закрылась дверь, зазвонил редакционный телефон.

– Алло, вы давали объявление? Про Золушку?

Голос был женский, этого Катерина не ожидала и поэтому ответила осторожно:

– Да… давала.

– Девушка, как вам не стыдно? Из-за таких, как вы, люди несерьезно относятся к объявлениям о знакомстве. Нельзя же писать такие глупости! Надо быть скромнее! Вот вы сами что собой представляете?

– Я? Я обыкновенная… – отчиталась Катерина.

– Ну вот! – Голос зазвучал торжествующе. – Что же вы чепуху пишете? И мужчин отпугнете, и сами никого не найдете. Напишите так: возраст, рост, вес. Материально и жильем обеспечена…

– А если я не обеспечена? – полюбопытствовала Катерина. – Если я как раз и хочу, чтобы он меня обеспечил. Принц. Ну то есть мужчина этот.

– Глупости! – отрезала незнакомая благодетельница. – Таких нет! Это же солидная газета. А не журнальчик для проституток, мечтающих попасть на содержание. Вот скажите – вам уже принцы звонили?

– Нет, – созналась Катерина. – Пока не звонили. Но я надеюсь…

– И напрасно, – отрезала дама. – Поверьте моему опыту, дорогая, мужчины сами хотят, чтобы их обеспечили. Поэтому лучше напишите так…

Выслушав рекомендации, Катерина вежливо поблагодарила, положила трубку и задумалась, глядя на приколотую к стене вырезку из газеты – заголовок «Культура, блин! Где я?!». Заметка была опубликована не в их газете, а в «Уральском рабочем», но заголовок произвел на Катерину такое мощное впечатление, что она вырезала и повесила, и не сняла, хотя редактор, заглядывая к ней в кабинет, каждый раз морщился и настоятельно рекомендовал убрать «эту гадость». Да уж, отдел культуры, блин, где я… До сих пор у корреспондента отдела культуры Катерины Титовой был строго определенный круг вопросов, милые интеллигентные посетители, проверенные авторы. Но похоже, с появлением этой рубрики у нее начнется немного другая жизнь: ей будет звонить множество незнакомых людей, будут приходить в редакцию и писать письма («Нормальные люди в газету не пишут», – поучали новичков старые журналисты, и в их словах был резон). Будут рассказывать свои истории, требовать внимания, и ей придется во все это вникать, разбираться, отвечать… Тоже мне, сваха! Самой бы разобраться.

Катерина вздохнула, поглядела в окно – серый, нерассветный день, дым из труб стоит столбом в морозном воздухе. Из щелей оконной рамы дует. Надо было осенью самой утеплить, а не полагаться на уборщицу, не ей ведь тут сидеть целый день. Принцев, как говорят, тоже нет на свете. И вот скажите на милость, чем бедной женщине, только что подавшей на развод, согреть душу? Верхом на обогревателе она уже сидела. Остается разве что кофе выпить.

Пить кофе – это был ритуал. Она принесла на работу старую кофеварку и варила настоящий кофе, потому что терпеть не могла растворимый. Из баночки вкусно пахло, кофеварка уютно фыркала и шипела, в прозрачной колбе булькал коричневый напиток, а по кабинету полз – нет, летел! – замечательный запах. Вот это был единственный минус. Потому что на запах обязательно кто-нибудь приперался и норовил выпить кофе на халяву. А как отказать? Разве что закрыть дверь изнутри на ключ и сделать вид, что никого нет дома. Один запах. Иногда этот номер проходил.

Катерина подошла к двери и открыла ее, чтобы достать торчавший снаружи ключ с грушей. Ойкнула, потому что за дверью стоял Бабин.

– Тут у тебя пахнет, – задумчиво сообщил он.

Катерина пожала плечами – отрицать было глупо.

– Дай кофе, а? – вдруг попросило начальство. – Настроение поганое…

Катерина впустила, все-таки заперла изнутри дверь, налила ему горячий кофе в свою чашку, а себе стала готовить новую. Бабин, зябко обняв пальцами кружку, вдыхал кофейный аромат. Молчал, исподлобья взглядывая на Катерину.

– Больно? – спросила она, показав глазами на синяк.

– Да нет… Давай спроси – кто тебя так?

– Ну скажи, если хочешь, – кто тебя так? – скопировала его интонацию Катерина, но необидно, с улыбкой.

– А чего «если хочешь»? – скривился Бабин. – Все равно узнают. У нас в коллективе секретов нет. Представляешь: практикантка, мать твою!

– Ого! – искренне изумилась Катерина. – Регина?! Или Снежана?! Как ее зовут-то? Такое юное дарование…

– Такая дрянь! – стукнул кружкой об стол Бабин. – Пришла утром, швырнула мне на стол газету с объявлениями этими и кулаком мне по роже. Я даже увернуться не успел. Бабы обычно царапаются. Ну или ладошкой по морде там… А эта… прямо как Костя Цзю.

– Неплохо… – посочувствовала Катерина. – Что это ее разобрало? Ты небось жениться обещал?

– Ну… Мало ли что я обещал?! – возмутился Бабин. – Не маленькая, понимать должна. Переспать – одно, жениться – другое. Она, видите ли, думала, что я ради нее развелся. И папе уже сказала. Идиотка! Это надо совсем с катушек съехать, чтоб на такой дуре жениться. Я ей покажу практику!

– Жень, ты не ори, – посоветовала Катерина. – Наверное, ты ей плохо объяснил. Или, наоборот, слишком хорошо – раз она тебе так поверила. Ну переживешь. Подумаешь! Любишь по бабам ходить – люби и саночки возить.

– А все ты виновата! Дай объявление, дай объявление!

– Здрасте! Дите малое, неразумное! Своя-то голова зачем?

– Да ладно! – махнул на нее рукой Бабин. – Ты лучше скажи – как мне это Светке объяснить?

– Да уж со Светкой ты по-свински поступил, уж извини, Жень. Я пришла ей предложить объявление дать, чтоб развлечь ее как-то, развод все-таки, а она ни сном ни духом. Не делается так! Я как дура влезла в ваши дела.

– Дура ты и есть! – с удовольствием подтвердил Бабин.

– Так, да? – возмутилась Катерина. – Тогда топай отсюда и пей чай у себя в кабинете. Мне еще за тобой чашку мыть.

– Ладно, не ори, – прихлебывая кофе, зажмурился от удовольствия Евгений Николаевич. – Что Светке сказать? Ну не выпендривайся, посоветуй, тебе по-бабски виднее.

– Да про что сказать-то? – разозлилась Катерина. – Чего она еще про твои дела не знает?!

– Про фингал этот объяснить как?

– А какое ей теперь дело, кто тебе фингалы ставит? – не поняла Катерина. – Она еще порадуется, я так думаю. Потому что поделом.

– Она-то порадуется… Ей письма какие-то прислали до востребования, она читает и прячет… Довольная такая, черт возьми! А я дал – мне по морде. Мне даже еще не позвонил никто!

– Все равно не понимаю, чего тебе от меня надо, – с трудом удерживаясь от смеха, сказала Катерина.

– Светка никогда себе такого не позволяла, всякое у нас было, скандалы там, разборки, к маме своей два раза уезжала с Леной. Но чтоб она руки распускала – никогда. А тут какая-то дрянь сопливая… Неудобно мне, понимаешь.

– Неудобно спать на потолке. И штаны через голову надевать, – отрезала Катерина. – Вы разводитесь. И тебе должно быть все равно, что она о тебе подумает.

– Вот! А мне не все равно. Почему-то. Может, мне не разводиться, а, Кать? Тем более что ее брат провожал.

– А то, что она по магазинам бегает? Ты же ей всю плешь проел!

– Да фигня это! Подумаешь, магазины… если все бабы такие. Зато она на голову здоровая, не то что эта сучка малолетняя. Надо, а? Руками махать?! Я ей кто – муж? Мне жена родная слова не говорила!

– Ну не разводись, раз у тебя жена родная такая хорошая. Между прочим, Светка и правда хорошая жена, а вот ты кобель первосортный, и я не понимаю, что она за тебя держалась столько лет, – забыв о своей позиции невмешательства во внутренние дела Бабиных, не удержалась Катерина.

– Кать, посоветуй, что мне делать-то? – жалобно попросил Бабин.

– Про фингал скажи – на улице напали, она поверит, вечно шастаешь по ночам. Таньке я скажу, чтоб не трепалась – один раз потерпит, не лопнет. Да может, и не узнает. А насчет развода – смотри сам. Ты зачем затеял разводиться?

– Ну… Надоело мне перед ней отчитываться. И вообще, мы в двадцать поженились, что мне – с ней одной до ста лет и спать?

– До ста лет мужчины у нас не живут, не говоря уже о способности заниматься сексом, – назидательно сообщила Катерина. – Видишь, ты как быстро нагулялся. Значит, не разводись.

– Заявление заберу. А с ней как? Она со мной не разговаривает. И потом, говорю же тебе, ей тоже мужики письма пишут. Вдруг к ней какой-нибудь козел приклеится?! Уговори ее это дело бросить, а?

– Ты ревнуешь, – констатировала Катерина. – Странно. Уж тебе-то надо бы иметь более широкие взгляды. Сначала уговори ее не разводиться, а потом посмотрим.

– Да она с радостью! Вот увидишь!

– Не знаю, не знаю, – усомнилась Катерина. – Ты очень обидел ее, Женя. Правда. Она ведь не вещь: захотел – отложил, передумал – взял.

– Ладно, еще ты будешь мне мораль читать! И без тебя тошно.

– Я не читаю, – неожиданно миролюбиво произнесла Катерина. – Дров наломал – будь мужиком, разруливай.

– Да как, как?! Ну?!

– Не нукай… Попробуй сказать ей, что ты ее любишь. И ревнуешь. И боишься потерять. Да что ты – маленький, что ли?

– Не маленький. Просто не говорил давно. У меня язык не повернется. Да и глупо, как в сериале, такое только там да в ваших журнальчиках говорят. А если она узнает, что я ревную, и вообще мне на шею сядет?

– Ну пусть тогда она сядет на шею кому-нибудь другому, – разозлилась Катерина.

– Злыдня ты! Просто стерва, честное слово! К тебе по-людски, а ты…

– По нынешним временам, Евгений Николаевич, это комплимент. Даже наука такая есть – стервология. Книжек в магазине полно. Так что спасибо на добром слове. Давай действуй. Со своей стороны чем могу – помогу.

Она улыбнулась, погладила Женю по рукаву свитера и повторила:

– Правда, помогу. Хочешь еще кофе? У меня бутерброд есть. А синяк, если хочешь, я тебе тональным кремом замажу.

– З-здравствуйте! Это отдел к-культуры? Тут н-написано, что «Б-будем знакомы!» – это у вас в кабинете? – Мужчина стоял на пороге и опасливо смотрел на Катерину. В одной руке он держал свернутую трубочкой газету, в другой – черную кроличью шапку-ушанку, тоже свернутую в трубочку, правда, потолще.

– Совершенно верно. «Будем знакомы!» – это у меня в кабинете. Проходите, я не кусаюсь! – подбодрила Катерина посетителя. – А что вы хотели?

– Я… объявление п-подать. О з-знакомстве. – Мужчина сделал шаг вперед, но проходить не стал, смотрел на Катерину так, как будто в самом деле не знал, чего от нее можно ожидать.

– Давайте ваше объявление. – Катерина протянула руку.

Но визитер стоял столбом, во все глаза глядя на нее и не двигаясь с места.

– Вы не написали? – вынужденно заполняла паузу Катерина. – Вот вам ножницы, вырежьте купон, заполните и оставьте мне. Садитесь к столу. Ручка нужна?

– Ручка? – переспросил он, не понимая. – Н-нет. У м-меня есть.

Не выпуская из рук газету и шапку, он подошел к столу, присел на краешек стула, стараясь ничего не задеть и не отрывая взгляда от Катерины. Ей стало смешно. Взрослый мужик смотрел на нее, как впервые попавший в зоопарк малыш, онемевший от восторга и обилия новых впечатлений.

– Что-то не так? – улыбнувшись, спросила Катерина.

– Н-нет… То есть д-да. Я сейчас! – И с этими словами странный визитер вскочил и пулей вылетел из кабинета.