Светлана Лубенец - Весенний подарок

Думая, что, кроме них, тут больше никого нет, разговаривали Виктория Кирилловна и Вениамин.

– Очень талантливый мальчик этот Женя Коломийцев оказался! – говорила Виктория Кирилловна. – Ну надо же. А мы не сразу его рассмотрели! Как он сегодня на репетиции вдруг преобразился! В глазах огонь, лицо такое выразительное.

– Да, – согласился Вениамин. – Я тоже заметил. Как он хорошо держит драматическое напряжение.

– Вот я и думаю, – продолжала Виктория Кирилловна. – Этот мальчик – находка. Надо менять их. Коломийцев должен Принца играть.

– А Степан? – ахнул Вениамин. – Он же так давно в театре. Стив, то есть Степа, ведь уже настоящий актер. Снимается даже… Как же с ним быть?

– Ну а что делать, если он явно роль не тянет? – воскликнула Виктория Кирилловна. – Собой много любуется, старания мало. Разве ты не замечаешь, Венечка?

Венечка, конечно, тут же заявил, что замечает.

– Так что давай-ка с завтрашней репетиции поменяем их, – подвела итог Виктория Кирилловна. – Женя будет играть Принца, а Степа… Короля! А то, что у нас Короля девятилетний малыш играет… Неубедительно. Роль-то какая хорошая, комическая! И ничего, что совсем маленькая. Зато тут есть где мастерство оттачивать. Вот пусть Степа и постарается. Это пойдет ему на пользу. Как актеру. Комические роли труднее всего хорошо играть, тут надо иметь много сил и таланта. А роль Принца другая… Видно, что-то тут не дается Степке. Не может пока он любовь убедительно играть. Я верю, он научится. Но после. А у Жени это очень хорошо сейчас получается. Согласен?

– Да! – вновь отозвался Вениамин. – Только… А не передерутся ли из-за этого мальчишки? Они ж… соперники.

– А вот здесь как раз будет возможность проявиться их лучшим качествам. Вот и посмотрим, кто из них окажется благороднее, – заключила Виктория Кирилловна.

Как хотелось выскочить, возмутиться, крикнуть, что никакие Женя Коломийцев и Степка не соперники, что нельзя Степана убирать с главной роли! Но… Этого затаившейся за шкафом личности сделать было никак нельзя.

Не отрывая взгляда от монитора, Жужища самозабвенно возила «мышкой» по столу, пытаясь изменить цвет фона на своей компьютерной картинке, когда вдруг раздался звонок. Кто-то пришел.

Конечно, Степка! Кто еще может прийти днем? Вот теперь все и начнется! Он пришел в гости, потому что в театре все время кто-нибудь мешает объясниться. А дома… дома всегда лучше. Жужа слетела со стула и бросилась в прихожую.

Распахнула дверь…

– Женечка, здравствуй… – на пороге стояла соседка с верхнего этажа, медлительная, еще не очень старая женщина.

– Добрый день… – растерялась Жужа.

– А родители твои дома? – со вздохом спросила соседка.

– Нет.

– А ты не знаешь, есть у вас дубовая кора? Мне ж идти в аптеку тяжело, а без коры пропадем мы… – горестно сказала бабулька.

– Зачем кора? – теперь спросила Жужа. – Кто пропадет?

– Да котики мои животиками все маются. – Соседка готова была заплакать.

Жужа вспомнила – именно ее коты день и ночь шмыгали по подъезду, ядовито метили двери и коврики. А вот теперь, поди ж ты – маются…

– Да, милочка… – продолжала соседка, постепенно ввинчиваясь в прихожую. – На той неделе поняла я, что заперло им животы. Увидела, так сказать, наглядные подтверждения… Я касторочки-то и стала в еду им подливать. Тут котиков и понесло, не остановишь. Бедные мои бродяги! На улицу сразу перестали бегать, сидят все дома – и воют! Ой, как воют, деточка!.. Коры бы им дубовой – глядишь, закрепило бы…

– Зачем? Чтобы касторки снова можно было дать? – удивилась Жужа, прислушиваясь к странному рассказу и кое-что начиная понимать.

– Нет! – решительно заявила соседка, захлопывая у себя за спиной дверь и таким образом полностью оказываясь в Жужиной квартире. – Чтобы все было в меру. Чтобы наладилось у них пищеварение. Так что, Женечка, сбегала б ты мне в аптеку. Вот я и денежки принесла, на-ка! Сходи-сходи, помоги моим малышкам. А вот тут я на бумажке написала, заодно и для меня лекарства купи. Сделай бабушке доброе дело…

Так что пришлось Жуже одеваться, хватать старушкины деньги и выписанный ею самой себе рецепт – и мчаться в аптеку.

«Вот вам и зайчик! – думала она на бегу. – Вот тебе и гороховые шарики! Кто ж знал, что бабка котов лечить начнет? Действительно, бедолаги! Пострадали кошаки от моей инсталляции… А я – беги в аптеку! Надо быстрее – вдруг как раз Степка наведается – а меня нету?..»

На следующий день Жужа (в смысле все тот же мальчик Женя) пришла (то есть пришел) в театр. Она разложила на полу зеленую сетку, поправляя на ней прикрученные вчера дома листики. Их нужно было расправить, чтобы глянец играл под искусственными лучами – и создавался эффект натуральной кроны дерева.

Жене Коломийцеву, который ползал возле сетки, помогали двое малышей. Оставалось совсем чуть-чуть, когда влетел Вениамин и велел Жене срочно идти на сцену.

Оставив свою работу на мелких, Жужа поправила костюм Начальника дворцовой стражи, в который по-быстрому переоделась, пока за шкафом, где обычно переодевались все, никого не было, – и отправилась за кулисы. Вот уже несколько репетиций подряд проходили в костюмах или их элементах – если костюмы еще не совсем были готовы. Ведь и премьера была уже не за горами.

Снова репетировали сцену победы Принца. Стоя в кулисе и ожидая начала, Жужа посмотрела на Степку, который пробирался к ней, и вспомнила о своей суровой с собой и за него борьбе. Ну как тут очаруешь Степку? – усмехнулась она, глядя на свои панталоны-шары, на сапоги с загнутыми вверх носами и шпагу.

– Жужа, ты мне друг или портянка? – зашептал вдруг Степка ей в ухо.

– Друг, – ответила Жужа, и на душе у нее потеплело.

Сейчас она сможет Степке очень пригодиться! Это же совершенно понятно – ему что-то от нее надо! Ну, наконец-то – начинается налаживание отношений.

– Можешь сделать для меня одну очень важную вещь? – продолжал Степка, оттесняя Жужу от кулис в сторону двери, ведущей в репетиционное помещение.

– Конечно!

– Знаешь, что сейчас произойдет? – спросил Степка, глядя Жуже в лицо. Говорил он страстным взволнованным шепотом.

Жужа замерла. Вот это да! Сейчас точно произойдет что-то совершенно необыкновенное – если уж Степка так держит ее за предплечье и шепчет, не отрывая взгляда от ее лица!.. Или он объяснится в любви… Или они поцелуются как-нибудь так по-настоящему!

– Что?!

– Сейчас нас с тобой, Жужа, местами поменяют! Они со мной уже разговаривали. Я промолчал, но…

– В смысле? – Жужа пока не понимала ничего.

– Ролями мы должны будем поменяться!

– Ну и что? – удивилась Жужа, продолжая ожидать необыкновенного.

– Ты должна отказаться, Жужа! – говорил Степка по-прежнему страстно. – Мне это очень важно, понимаешь?

– Понимаю. Но… – начала Жужа.

– Ничего ты не понимаешь! – рассердился Степка. – Пойдем, расскажу. А то подслушают.

– Но ведь нас уже позвали…

– Подождут, – с этими словами Степка вытолкал Жужу в репетиционное помещение, а оттуда они выскочили в коридор.

Степка помчался к выходу. И там, в холодном вестибюле, он рассказал…

Что роль Принца – главная роль! – очень важна для него. Дело в том, что на премьеру в театр он уже пригласил одного кинорежиссера, который должен посмотреть на то, как он замечательно играет главную положительную роль. Посмотреть – и… увериться в том, что Степан – талант! А потому то, что режиссер не пригласил его сниматься в своей картине, – большая ошибка, которую нужно исправить, взяв Степу на роль в будущем фильме. Снимать кино он собирается весной.

– Понимаешь, я ему должен понравиться, Жужа! – чуть не плача, объяснял Степан. – Детей нечасто в кино снимают, а там сериал будет, длинный, и у главных героев сын – как раз мой типаж! Мне все так говорили, когда я на первый кастинг пришел. А режиссер этот и тогда меня отбраковал, и сейчас как-то непонятно себя ведет. Ни «да» не говорит, ни «нет». Хорошо еще, что до съемок время есть, он может передумать. Но передумает он только тогда, когда увидит, что я играю Принца! И играю хорошо! Он возьмет именно меня. Так что это МОЙ ШАНС, Жужа!

Жужа смотрела на Степку – и не плакала только потому, что вот-вот мог заплакать сам Степка. А два плачущих мальчика…

– Степа, о чем ты говоришь! Конечно! – улыбнувшись, заговорила она. – Пошли. Я откажусь. Мне этот Принц на фиг сдался. Ты не волнуйся – я знаю, что сказать, чтобы меня на эту роль не утвердили.

– Спасибо тебе, Жужа! – сказал Степа девочке и поцеловал ее.

Степа и Жужа вернулись за кулисы.

– Мальчики, ну где вы ходите? – кричал Вениамин.

Виктория Кирилловна что-то тоже говорила.

Но Жужа ничего не слышала. Степкин поцелуй изменил все. Она была так горда, счастлива и уверена в себе, что могла бы перевернуть горы. Жалко, что для Степки не надо еще чем-нибудь пожертвовать. А так бы она с радостью! Поцелуй – знак любви. Разве нужны какие-то другие доказательства?

Жужа стояла на сцене и улыбалась, как майская роза. И, точно сквозь туман, она услышала голос Виктории Кирилловны:

– Послушайте, господа актеры, изменения в нашем составе. С этого дня роль Начальника дворцовой стражи будет играть Сергей, Принца – Евгений, а Короля – Степан. Мишенька станет гномиком, как в самом начале он был… Вот такие вот подвижки. Пожалуйста, мальчики, поменяйтесь костюмами и снова выходите на сцену.

Малыш Мишенька, который играл Короля, а теперь уходил в гномики, отдал Степке корону, пышный воротник и мантию. Все остальное его облачение Степке было мало.

Для Жужиной благородной и добровольной жертвы настал звездный час.

– Я не могу играть Принца, Виктория Кирилловна, – сделав шаг вперед, заявила она.

– А я так не думаю, Женечка, – улыбнулась Виктория Кирилловна. – Мы же видели, как ты вчера репетировал. Отлично, просто отлично у тебя получалось! Я уверена в тебе. Не волнуйся. Понятно, ты у нас недавно, тебе пока страшновато, но…

Жужа перебила ее. И стала отказываться еще более решительно, приводила разные аргументы, ссылалась на занятость, утомляемость, даже хроническую медвежью болезнь приплела – мол, она подведет всех с этой болезнью. Но никто даже не засмеялся. Виктория Кирилловна и Вениамин ее уговаривали и убеждали, что все будет хорошо. И только между собой перешептывались, подтверждая правильность своего выбора: «Какая живая реакция! Сколько чувства на лице!»

Степка молчал. Жужа старалась.

Информация о том, что Стива снимают с главной роли и меняют на Жужу, просто потрясла Наташу Кривцову. Ведь это именно она замешкалась за шкафом, где искала отскочившую пуговицу, найти которую нужно было обязательно, иначе их все с кофты пришлось бы отпарывать и новые пришивать.

Наташа чудом тогда из-за шкафа не выскочила с криком: «Не смейте! Мой Стив талант!» Но она благоразумно затаилась, прослушала планы руководителей до конца. И не спала всю ночь – переживала, как же ей завтра сказать такое Стиву… Она хотела предупредить его заранее, чтобы он смог что-нибудь изменить, и с Жужей собиралась конкретно поговорить, чтобы она не портила картины. Но, вот как нарочно – домашний Жужкин телефон не отвечал, мобильный почему-то был недоступен, а на следующее утро в школе Жужа то и дело ускользала. Наташа надеялась поговорить с ней в театре, но вместо Жужки первым попался ей Стив. Бедная девочка с трудом, путаясь и запинаясь, рассказала своему кумиру о том, что услышала вчера.

Степка побледнел, но сдержался. Молча махнув рукой, он убежал куда-то прочь от Наташки. «Страдает!» – с тоской и восторгом подумала она…

…А тем временем Жужа все отказывалась от роли Принца. Наконец Вениамин поднялся, взял Жужу и Степку за руки, позвал Серегу Мебель, который должен был заменить Жужу на ее боевом посту, и направился в репетиционную.

– Все, мальчики, время! – сказал он. – Быстренько переодевайтесь!

Серега! Ну конечно!

Жужа бросилась к Мебели и принялась уговаривать:

– Сережа, ну скажи же, что ты тоже не хочешь меняться, а? Я не хочу этого Принца играть. Давайте все как есть оставим! Я хочу, как раньше, быть этим Начальником!

– Какие проблемы? Давай, – согласился великодушный Серега – бывший бессловесный стражник, которому подвалило повышение.

– Ну, иди скажи, что ты тоже не хочешь меняться, – толкнула его в бок Жужа.

Серега пошел. С пятого на десятое пытался объяснить Вениамину, что он тоже хочет стражником остаться, а Начальником быть – нет. На сцену и Виктория Кирилловна выбралась – Серега Мебель и ей бросился доказывать, что он на обмен не согласен. Но к его сбивчивой речи никто не прислушался.