Галин отец, Павел Платонович, был заместителем министра культуры. Должность очень ответственная и важная. Ему приходилось много работать – даже дома. Но, несмотря на столь высокий пост, его дочь не имела никаких привилегий. Она училась в обычной школе, дружила с обычными детьми… Единственное, что он неукоснительно требовал, – это то, что Галя не должна делать ничего такого, что могло бы повредить его авторитету.

И Галя старалась изо всех сил. Она понимала – если у заместителя министра культуры будет дочь двоечница и хулиганка, то долго он на своем месте не задержится. Люди скажут – какая такая культура, если у вас, Павел Платонович, родная дочка плохо воспитана! У отца, как и у любого известного человека, было множество недоброжелателей, которые только и ждали от него какого-нибудь прокола. Пусть он хоть трижды хороший работник и трудится с утра до поздней ночи, но если он не способен быть хорошим отцом, то руководить культурой он тоже не может!

А Галина мама, Анна Андреевна, была переводчицей с французского языка.

Но не простой – она присутствовала на всяких государственных приемах, где были главы правительств. Приезжает, например, президент Франции или какое другое важное лицо – ее тут же зовут переводить. Или она летит с какой-нибудь делегацией в Париж или Давос, чтобы там работать…

Маме приходилось встречаться с известными и важными людьми – за ней наблюдало сто глаз, и, если бы в ее репутации было что-то не так, ее бы тоже немедленно отстранили от этой работы.

Она выглядела всегда безупречно и элегантно, и Галя, ее дочь, должна была ей соответствовать.

Вечером родители зашли к ней в комнату, чтобы сказать спокойной ночи. Мама поцеловала ее в лоб, а потом вздохнула и сказала так грустно-грустно, что у Гали чуть сердце не разорвалось:

– Ах, Галка, Галка, как ты могла решиться на этот поступок…

Галя сразу поняла, о чем это она.

– Мама, если бы не я, тот мальчишка утонул бы! – горячо воскликнула она. – И потом, я плаваю, как дельфин, сама знаешь!

– Да знаю… – улыбнулась Анна Андреевна. – Только мне от этого не легче. Вода была холодной, и ты простудилась. А мальчишка даже не заболел!

– Конечно, не заболел – я ж его на руках держала, когда спасателей ждала, а сама по колено в воде…

– Ты настоящий герой! – вдруг сказал Павел Платонович и тоже поцеловал ее. – Я тобой горжусь. Но…

– Папа, все в порядке! Я не собираюсь делать глупостей! Если бы там, в реке тонула собака, я бы не бросилась ее спасать – я соображаю, ради чего можно рисковать, а ради чего нет. Мы бы тогда с Сонькой просто вызвали Службу спасения и стали бы ждать…

– Соня о тебе спрашивала, когда ты вернешься, – вспомнила мама. – Она по тебе очень скучает. И этот ваш, Федякин…

– Сидякин, – поправила Галя. – Надо будет им позвонить. Хотя, конечно, тут связь очень плохая, мы с Вавой иногда даже до вас с трудом можем дозвониться…

– Это потому, что вы далеко от Москвы, – сказал отец. – А ты все Эльзу свою слушаешь?

Он кивнул на столик, на котором лежал диск с фотографией любимой певицы.

– Не Эльзу, а Элизе, – поправила его Галя. – Вечно ты путаешь! Слушайте, пап, мам, – вы бы стали возражать, если бы я покрасила волосы?

– То есть? – удивилась мама.

– Ну, под блондинку… А что, у нас в классе уже несколько девчонок красились и это… «химию» себе делали. Сейчас, говорят, безвредные краски для волос выпускают – не облысеешь…

Отец с матерью переглянулись.

– Это… это ты говоришь потому, что хочешь быть похожей на свою любимую певицу? – спросил Павел Платонович.

– Ну, вроде того… – смутилась Галя.

– Лучше не надо, – покачала головой мама. – Будь собой… Будь собой, потому что ты и так хороша.

– Лучше всех! – энергично подтвердил отец.


«Как же, лучше всех! – скептически подумала Галя на следующий день, когда родители уехали в город. – Совершенно невыразительная внешность…»

Она стояла перед зеркалом и пристально разглядывала свое отражение. «Впрочем, кикиморой меня тоже не назовешь», – тем не менее признала она.

– Галочка, собирайся, поехали на станцию, – заглянула к ней в комнату Вава. – Этот ужасный дождь наконец перестал…

– Зачем? – обернулась к ней Галя.

– У нас кончился чай, да и хлеба надо купить…

Галя подумала немного и вдруг заявила:

– Езжай ты, Вава, одна. Я лучше дома посижу. Знаешь, совсем не хочется дышать выхлопными газами…

Варвара Аркадьевна перепугалась:

– Что ты, я не могу оставить тебя одну!

– Да тут на сто километров вокруг никого нет, ни одной живой души! Ты что, думаешь, меня разбойники из леса похитят? И стены тут как у средневекового замка… И телефон…

– Телефон барахлит, – напомнила Вава, но мысль о том, что ее любимая воспитанница будет дышать выхлопными газами, вредными для ее неокрепших легких, тоже ей не понравилась. – Ладно, я быстро. Час-полтора, не больше…

Вава выкатила из гаража машину – старенькие «Жигули».

– А ты запрись и дверь не открывай!

– Ладно… – обещала Галя.

На самом деле у нее был план.

План, который Вава ни за что бы не одобрила.

Впрочем, она и не узнала бы никогда об этом…

Первым делом Галя бросилась в дом и переоделась. К черту эти джинсы и этот свитер с растянутым воротом… Вот брюки темно-синего цвета и голубая водолазка – в самый раз. Куртка… ну, куртка у нее одна, так что ничего нового не придумаешь. Зато вместо кроссовок можно надеть туфли. Впрочем, туфли не годятся – Гале же придется карабкаться по стене!

«И чего я так стараюсь ради какого-то там Данилы? – удивилась она. – Можно подумать, он мне нравится! Ерунда… На самом деле мне надо узнать его тайну. Расскажу потом Соньке и Сидякину!»

Галя выскользнула из дома и побежала на дальний конец участка. Выходить из ворот она не решилась – тогда бы их пришлось оставлять на время своего путешествия незапертыми.

«Ой, чуть не забыла…» – вспомнила она на полпути. Вернулась и захватила с собой небольшой пакет, в котором лежало несколько свертков.

Глава 4

Новый друг

Земля была сырой, скользкой и мягко проседала под ногами, когда Галя наступала на нее. «Скоро ноябрь. В ноябре уже идет снег… Значит, зима не за горами. И почему в нашей стране лето такое короткое! А говорят, есть такие места, где круглый год тепло. Хотела бы я там жить! Хотя нет… – передумала она, раздвигая руками мокрые ветви кустарника, которые так и норовили хлестнуть. – Вечное лето тоже может надоесть. Представляю такую картинку – сижу я у моря, под пальмой и мечтаю, чтобы пошел снег!..»

Старый дом, в котором жил Данила Громов, стоял тихий и мрачный.

– Данила! – подходя к нему, крикнула Галя. – Ты где?.. Данила, это я!..

Но никто не отозвался. «Может быть, он решил уехать отсюда? Понял, что его местонахождение рассекретили, и опять убежал?»

Она свернула за угол и увидела своего нового знакомого. Тот сидел на корточках перед мотоциклом и что-то проверял в нем. На Галю он даже не посмотрел.

– Привет! – сказала Галя, подходя ближе. – Ты что не отзываешься?

– Привет… – буркнул Данила. – Слушай, ты чего сюда повадилась? Я тебя не приглашал.

– Фу, какой ты невежливый! – засмеялась Галя. – Да ты не бойся, я никому о тебе не рассказывала.

– Делать мне нечего, стану я какой-то девчонки бояться! – презрительно произнес он и встал в полный рост. Он был сантиметров на пять выше Гали, но Галя, как уже говорилось, была высокой девочкой.

– Тебе сколько лет? – с любопытством спросила она.

– А тебе зачем?

– Интересно же… – пожала она плечами.

– Ладно, скажу – мне четырнадцать. С половиной… Слушай, а ты точно никому не проболтаешься? – озабоченно спросил он, вытирая испачкавшиеся руки платком.

– О том, что я тебя видела? Не проболтаюсь!

Данила зашел в дом, и Галя – за ним.

– Ух ты, темно тут как! И пыли сколько…

Они добрались до комнаты, в которой жил Данила.

– Я в той половине дома свет не зажигаю – с дороги могут увидеть. Только здесь…

Он включил шахтерский фонарь, который стоял в углу.

– Холодновато тут… – заметила Галя, обходя комнату.

– У меня обогреватель есть, – сказал Данила. – Ты садись, вон стул тут… Я бы, конечно, печку растопил, только тогда дым из трубы пойдет, и опять любой дурак догадается, что тут кто-то живет.

– Это не твой дом? – быстро спросила Галя.

– Нет. Нашел случайно…

– А вдруг хозяева вернутся? – озарило Галю. – Не бывает же так, чтобы у недвижимости не было владельцев!

– У недвижимости… – усмехнулся он. – Может, и вернутся… Только я не думаю, что они раньше следующего лета появятся. Судя по всему, не очень они любят тут бывать. Я тут уже почти три недели, в начале октября поселился.

– Ну, ты даешь! – поразилась Галя. – А раньше где ты жил?

– В Москве. Ты не думай, я не бомж какой-то – у меня там квартира и родные…

– Так чего же ты сбежал? – удивилась Галя.

– Надо было. Ты не спрашивай почему – я все равно тебе ничего не скажу, – серьезно произнес Данила, глядя ей прямо в глаза.

– Что-нибудь натворил? – так же серьезно спросила Галя.

– Нет. Я не преступник. Просто… просто обстоятельства так сложились.

«Какая-нибудь семейная драма, – предположила Галя. Она знала подобные случаи. – Бедный Данила!»

– Да, я принесла кое-что… – спохватилась Галя.

– Чего еще? – нахмурился он.

Галя выложила на деревянный потрескавшийся стол свертки.

– Это перекусить тебе, – скромно сообщила она.

– Вот придумала! – возмутился Данила. – Я ж тебе сказал, у меня полно запасов!

– Ну да, чипсов всяких и шоколадок… – скептически заметила Галя. – А я тебе настоящей еды принесла, домашней.

Данила с недовольным видом принялся разворачивать свертки.

– Курица, пирожки… С чем пирожки-то?

– С капустой и рисом.

– Только пирожков мне не хватало… – недовольно пробормотал Данила. Но тем не менее взял один пирожок и с аппетитом принялся его уписывать.

– Ну, как?

– Ничего, есть можно…

Галя смотрела на него со все возрастающим сочувствием. Надо же, человек в этой глухомани почти три недели умудрился прожить!

Сложив руки на груди, она прошлась по комнате.

– Слушай, Громов, ты не против, если я все Ваве расскажу? Ты не бойся, она не выдаст…

– Какой еще Ваве? – заорал Данила, забыв про пирожки. – Черт, Галя, я же предупреждал тебя!

– Не ори. Вава – это моя гувернантка. Я уже упоминала, что она мировецкая тетка. Она не выдаст! Я ее всю жизнь знаю. Если с нее слово взять, она ни за что не выдаст, даже если умирать будет. Она из рода Трубецких, потомственная дворянка.

– Ничего себе дворянка – в няньки пошла работать…

– Не в няньки, а в гувернантки. Сам знаешь, на дворянском титуле много не заработаешь. Ты бы к нам обедать ходил, и вообще…

– Не хочу я ни с какой Вавой знакомиться, – сказал Данила. – И все, давай закроем эту тему.

Голос у него звучал сурово, и Галя поняла – такого трудно переубедить.

– Ну ладно, ладно… Я просто предложила. Не хочешь, как хочешь…

– К тебе предки вчера приезжали? – вдруг с любопытством спросил Данила. – Ну, на таком черном внедорожнике…

– Да. Папа и мама… Они только на выходные могут приехать, а так у них работы много.

Данила доел последний пирожок и теперь пристально рассматривал вареную курицу. Он думал о том, съесть ее сейчас или оставить на вечер…

– Слушай, а тебя сюда чего занесло? – спохватился он. Нет, наверное, лучше все-таки оставить на вечер…

– А, так я после болезни… У меня воспаление легких было. Мне врач сказал – хвойным воздухом дышать надо, – объяснила Галя. Про то, что она спасла мальчишку, нырнув в ледяную воду, сообщать не стала. Вава не раз повторяла, что не стоит распространяться о своем благородстве, если ты действительно благородный человек…

– Понятно…

Они помолчали. Кажется, Данила больше не сердился на Галю за то, что та нарушила его одиночество.

– У тебя друзья есть? – спросил он.

– Конечно. И знакомых полно… Но самые главные друзья – Соня и Сидякин. Вася Сидякин.

Галя вспомнила про Соню и вздохнула. Позавчера она пыталась с ней поговорить, но в телефоне что-то шумело и трещало – особо не поболтаешь. Правда, Сонька успела ей сообщить, что в очередной раз поругалась с Сидякиным. Они всегда так – то поссорятся, то помирятся…