Разве не это она хотела услышать? Не это ли заставило ее вчера скрываться? Почему же тогда не спадает тяжесть с ее сердца?

   - Хелена пообещала, что ее отец уволит тебя, если ты не женишься на ней.

   Яна видела, как Остап замер, удивленный, даже пораженный этой новостью. Он не сразу нашелся со словами.

   - Послушай, Хелена может говорить, что угодно. Хотя я не ожидал от нее ничего подобного. Сейчас не время говорить о Хелене. Важно другое, ты не доверилась мне. Не дала возможности оправдаться.

   - Сейчас даю.

   - Да, но вчера я понял одну вещь.

   Ей вдруг показалось, что она замерзает, хотя теплые руки Остапа продолжали держать ее лицо в плену. Она заставила себя спросить.

   - Какую?

   - Все произошло слишком быстро, во всяком случае, для тебя. Ты мало знаешь меня и так же мало доверяешь.

   Да что же это такое?! Неужели, все?!

   - Я верю тебе!

   - Очень на это надеюсь. Но пока нам рано жить вместе. Эту ночь я спал здесь, в больнице. Главврач разрешил мне пожить в изоляторе, пока Хелена в городе.

   - Остап...

   - Подожди, дай договорить. - Казалось, он задыхается, так тяжело вздымалась его грудь, а руки продолжали нежно поглаживать ее скулы. - Мы будем ходить на свидания, как положено. Разговаривать. Любить друг друга. Бог свидетель, я не могу от этого отказаться! Но ночевать я у тебя не стану - пока ты не научишься мне доверять. Слышишь?

   У нее в горле стоял ком, но она умудрилась выговорить:

   - Слышу. И сколько это будет... тянуться?

   - Пока ты не решишь, что готова стать моей спутницей - во всех смыслах этого слова, довериться полностью. И работа не должна иметь к этому никакого отношения. Ты... согласна?

   Слезы вскипели на ее глазах, но Яна понимала, что могло быть хуже, и кивнула.

   Возможно, он прав. Все случилось слишком быстро.


Глава 20


   Старый двухэтажный дом, наверное, потонет в тени, когда старые яблони украсят цветы и листья. Потом землю укроют гниющие плоды, и осы не дадут спокойно пройти.

   Взглянув на окна, Вика не заметила ни единого движения за старыми рамами. Она брезгливо толкнула скрипящую входную дверь и подумала, что здание, в котором находится ее квартира, сохранилось значительно лучше.

   Взяв больничный, она неделю провела дома. На работу идти не хотелось. Ее внешний вид и признание в беременности убедили участкового врача, что она нуждается в домашнем режиме и спокойствии. Мысль о том, чтобы отключить все телефоны, пару раз мелькала в ее уставшем мозге. Она не сделала этого по единственной причине - надеялась, что позвонит Эд, но тот не давал о себе знать.

   Вместо него ей пришлось уверять мать, что у нее обычная простуда, и лишь поэтому она сидит дома. Соседка-доносчица расстаралась. Удивительно, что склочница до сих пор не доложила родителям об Эде. Хотя, вполне возможно, что наябедничала, но те решили помалкивать и подождать с разборками. Если они об этом не заговаривают, то ей тем более не стоит торопиться и подставляться.

   Звонил Вик. За пару минут он так надоел ей дурацкими советами, что она бросила трубку.

   Он, видите ли, беспокоится! Если бы не его убогое благородство, она жила бы вместе с Эдом, не тужила. Во всяком случае, до тех пор, пока не стала бы походить на бочонок, но до этого еще несколько месяцев. А теперь...

   Ей надоело реветь, смотреть глупые сериалы, где все заканчивалось свадьбой, есть ресторанную еду, которую ей доставляли на дом, и валяться - в кровати или на диване. После нескольких дней мрачного бездействия Вика ужаснулась, увидев себя в зеркале. В это день она привела себя в порядок и впервые вышла в люди. Виктория прошлась лишь до магазина, но эта маленькая прогулка привела ее в необходимый тонус.

   На следующий день она пришла в больницу, но не для того, чтобы работать. Вика порылась в архиве и нашла историю болезни одной пациентки и переписала ее адрес.

   Дом, в котором предположительно живет Эд, казался старым, почти ветхим. Правда, лестничные пролеты поражали шириной, хотя перила и нуждались в покраске. Поднимаясь на второй этаж, Вика поняла, что в этом доме всего лишь восемь квартир, и что они достаточно велики, как и обещала старушенция.

   Все это она замечала краем глаза, волнуясь перед возможной встречей. Вика не знала, в каком настроении встретит ее Эд, не закроет ли дверь перед носом. Он не из тех, кто терпит вмешательство в свою жизнь. Вика понимала, что ее приход тоже относится к этой категории, но больше не могла выносить неизвестность.

   Она позвонила в нужную дверь и уставилась перед собой, даже чуть выше, чтобы посмотреть прямо в глаза. Вика боялась, что это единственная возможность застать Эда врасплох и что-то разглядеть, пока он не натянул на лицо маску.

   "Хотя, вряд ли он встречает гостей, заранее не подготовившись", - успела подумать Вика, когда дверь отворилась. Она угадала с адресом.

   Светлые серые глаза прищурились, и девушка торопливо произнесла:

   - Я только спросить.

   Любимая фраза "стоящих в очереди" прозвучала глуповато, но Вика слишком нервничала, чтобы беспокоиться о пустяках.

   К ее облегчению, Эд отошел в сторону, давая ей возможность войти. Из просторной, почти пустой прихожей вело пять дверей. Одна из них была распахнута, и Вика подумала, что именно в этой комнате Эд и живет. Она быстренько направилась туда, пока он ее не остановил. Вика решила, что не уйдет без разговора.

   Ей удалось без лишних разговоров прорваться в относительно небольшую, светлую комнату с окнами на проезжую часть. Эд мог наблюдать за ней из окна. Оставалось лишь догадываться, видел ли он, как она медлила у входа.

   Она повернулась к нему, не зная, с чего начать. Засунув руки в карманы потрепанных джинсов, Эд прислонился к дверному косяку и наблюдал за ней непроницаемым взглядом. Вику раздражало, что он до сих пор не сказал ни слова. Более того, она ужасно беспокоилась по этому поводу, но выбирать не приходилось. Она сама к нему пришла.

   - Я узнала адрес в архиве больницы.

   Эд кивнул.

   - Неплохая комнатка.

   Он пожал плечами.

   - Ты...- Думал обо мне? Узнавал, как я? - ...как?

   - Живу. - Наконец-то! - В консультацию ходила?

   Она рано радовалась. Кажется, как женщина, она его больше не интересует.

   - В консультацию?! - Вика взорвалась. - Можно подумать, что ты ждешь наследника. И я для тебя, как... как...

   - Как?

   - Свиноматка!

   Она забыла, насколько быстро он передвигается. Через мгновение Вика оказалась прижатой к свободной стене поджарым телом - спина, ягодицы и даже руки, плененные цепкими пальцами.

   Чудовищное возбуждение накатило на нее волной. Она задышала часто и коротко, как спринтер, и уставилась на мужской рот.

   - Ты так думаешь?

   - Да. - Тонкие губы приблизились впритык. - Не знаю.

   Жесткий поцелуй смял ее рот. Головокружение грозило обмороком, но Вика яростно ответила на нападение.

   Ее плащ сполз по рукам и куда-то упал. Она пробралась руками под трикотаж мужской футболки, царапая кожу. Эд дернул ее блузку кверху, не расстегивая, а лифчик книзу, освобождая тяжелую грудь.

   Он оставил в покое ее губы, чтобы опалить дыханием грудь. Поцелуй, похожий на укус, вызвал ее стон. Эд потянул зубами за вершинку, а Вика, теряя последние крохи контроля, добралась до застежки джинсов.

   Она поняла, что ее юбка на талии, когда длинные пальцы впились в ее ягодицы. Вика потянула "молнию"" вниз. Он приподнял ее ногу, сдвигая в сторону узкую полоску кружев между ног. Она сдвинула джинсы.

   Эд посмотрел в ее глаза, впился поцелуем в губы и заполнил собой, будто прожигая насквозь.


   Блаженная усталость заставила ее повиснуть на руках Эда. Она чувствовала на коже шеи его постепенно успокаивающееся горячее дыхание и улыбалась.

   Вику распирало от удовлетворения, даже счастья. За последние несколько минут - или часов - ее сомнения почти улеглись. Виктория снова поверила в то, что Эд не так уж безразличен к ней, как хочет показать. Она нужна ему хотя бы для секса - потрясающего и безоглядного, без запретов и предрассудков.

   В конце концов, этот парень должен поверить, причем безоговорочно, что только с ней он может получить такие ощущения, какие испытал сегодня. Вика ни минуты не сомневалась, что угодила ему. Не имела права, если хотела удержать его рядом. Любой ценой.

   Она повернула голову и коснулась губами мужской щеки.

   Эд дернул головой, отпустил ее ногу и отодвинулся. Вика невольно потянулась за ним, но уже спустя мгновение снова оперлась о стену.

   Все верно, нежности он не терпел. Зря она его поцеловала.

   Поправляя белье и одежду, она старалась не думать о возникшем отчуждении - и это после такой близости! Отмахиваясь от неприятных предчувствий, Вика размышляла о том, что правильно сделала, выбрав чулки. Колготки не удалось бы спасти, а идти домой с голыми ногами ей не улыбалось.

   Молчание затянулось. Виктория услышала звук застегивающейся "молнии" и подняла глаза. Сидя на диване, Эд натягивал носки. Он не смотрел в ее сторону, и это взбесило Вику. Она и раньше не отличалась спокойным нравом, но теперь срывалась по всякому поводу и без оного. Вика пыталась удержаться от резких слов, но, казалось, кто-то подначивает ее со стороны.

   - Это все? А я бы продолжила.

   - С тебя хватит.

   - Это мне решать! - выпалила она, но тут же пожалела об этом. Вика, как никто другой, знала, что с Эдом нельзя разговаривать в подобном тоне.

   Он смерил ее тяжелым взглядом и хмыкнул.

   - Продолжаешь чувствовать себя свиноматкой?

   Неужели, она это сказала? Вика почти смутилась.

   - Нет.

   - Уже легче.

   - Кому?

   - Всем. Кстати, тебе пора.

   Вика чуть не задохнулась от возмущения: "Он ее выгоняет!"

   - И не собираюсь!

   Эд начал шнуровать кроссовки.

   - Послушай, Кукла, ты получила то, за чем пришла. А теперь проваливай. Мне нужно идти на работу. Я и так задержался из-за тебя.

   Где-то в глубине ее тела зародилась паника и снежным комом принялась завоевывать новые территории, сметая по пути уверенность и надежду.

   - Я еще не все сказала! И откуда тебе знать, почему я пришла?

   - Значит, перепихнуться не хотела? Ладно, больше не буду приставать.

   - Почему ты все перекручиваешь? Я... хотела, но и поговорить - тоже.

   Эд поднялся и взял куртку, лежавшую на спинке стула.

   - Пошли. Расскажешь по дороге.

   Он подошел к ней, поднял плащ и набросил на ее плечи. Какое-то мгновение она упиралась, но Эд подтолкнул ее к выходу.

   Едва сдерживая слезы обиды, она на ходу натянула на себя плащ и застегнула пуговицы.

   Пренебрежение Эда больно ранило ее самолюбие. Вика чувствовала себя использованной и брошенной, но не собиралась показывать это виновнику своего подавленного состояния.

   Они вместе вышли на лестничную площадку. Эд закрыл дверь на ключ и начал спускаться вниз, будто она не стояла рядом. Вика поплелась за ним, понимая, что капризничать в ее положении смешно. Она проглотила ком в горле и спросила:

   - А где хозяйка?

   - У соседки.

   - И как она? Строгая?

   - Нормальная. Это все, что ты хотела узнать?

   - Нет.

   Они вышли из подъезда и направились вдоль дорожки, ведущей к проезжей части - вместе, но не касаясь друг друга.

   - Кукла, я не шучу. Мне, действительно пора. Выгонят, а работу найти трудно.

   Она решилась.

   - Эд, возвращайся ко мне.

   - Ты же хотела, чтобы я съехал. Папочка расстроится, денежки лишит.

   - Мне все равно. Правда.

   Она скатилась до унизительных просьб, но и жить без Эда не хотела. Привыкла к нему, наверное. А он, гад, издевается. Ну и пусть! Только бы вернулся.

   У дороги Эд остановился и повернулся к ней лицом, слегка нависая.

   - Зато мне не все равно. Я остаюсь здесь.

   - А я?

   Вика чувствовала, как дрожат ее губы, и больно сжала их.

   - А ты... заходи в гости, когда снова приспичит. Только позвони заранее, чтобы хозяйку не испугать. У нее сердце больное.