- И при чем здесь эта малышка?

   - Я думала, что ты и она... Вы так разговаривали там, возле больницы, что мне стало страшно.

   - Значит, я не имею права разговаривать с другими женщинами?

   - Да. То есть, нет. То есть... Господи, я не знаю, как это объяснить!

   - А мне как прикажешь понимать?

   - Прежде ты ни на кого так не смотрел. - Она стойко выдержала взгляд Эда, понимая, что сейчас решается очень многое. - Синичка нравится тебе, и я подумала, что именно ее ты хочешь, что именно она тебе нужна.

   - И поэтому столкнула ее с моста?

   - Это вышло случайно. Поверь мне, наконец! Я не собиралась ее топить, только хотела проучить, то есть объяснить, что ты ей не достанешься.

   Эд прищурил глаза.

   - Решала за меня?

   Она не собиралась посягать на его свободу, которую он ценит, возможно, больше всего остального, но невольно сделала это. Вика ухватила Эда за руку, инстинктивно пытаясь удержать рядом, но заставила себя разжать пальцы. Она не хотела, чтобы он снова почувствовала себя загнанным в клетку.

   - Нет! Конечно, нет. Я просто ревновала. Прости меня.

   - Это - не ко мне.

   - Что?

   Виктория не понимала, что он имеет в виду. Неужели, отказывается от нее?

   - Не у того прощения просишь. - Эд кивнул в сторону. - Вон там парочка. С этими словами - к ним.

   Просить прощения у Синички?

   От этой мысли желудок сжался. Вика даже подумала, что вернулся токсикоз. Уж лучше бы это. Она не могла себе представить, как скажет что-то подобное своей сопернице.

   - Я не смогу.

   - Даже если я уйду?

   Горло сдавило. Вике пришлось прокашляться, чтобы снова заговорить.

   - Значит, она тебе небезразлична.

   Эд убрал с ее плеч руку, и Вика замерла в ожидании, но он лишь достал из кармана сигарету и закурил. Выдохнул дым в сторону, видимо, не хотел вредить ее малышу.

   Виктория вдруг поняла, что готова сделать что угодно, лишь бы Эд остался с ней. Она уже собиралась переступить через гордость и признаться ему в этом, когда он заговорил сам.

   - Ты знаешь, что повторять я не люблю, - Вика кивнула, и Эд продолжил. - Вообще, произносить речи - это не мое.

   - Эд, я все понимаю и...

   - Я тебя выслушал, теперь твоя очередь. Второй раз повторять не буду. - Вика шмыгнула носом и сложила руки на груди, чтобы ненароком не потянуться к Эду. - Ты решила, что Яна мне нужна, и набросилась на нее, как на преступницу. Еще бы! Твое эго не терпит конкуренции. Ни в каком виде. А ты не пробовала посмотреть на происходящее с другой стороны?

   - С какой?

   Вика действительно не понимала, о чем он говорит. Какая еще другая сторона? Она любит Эда, а Яна встала на ее пути. Все просто.

   - Нуждается ли эта девушка в таком, как я? Посмотри на них? - Вика послушно перевела взгляд на обнявшуюся парочку. Она снова позавидовала Синичке. От этого будет трудно излечиться. - У Яны есть ее Остап. Они счастливы вместе. У них - общие интересы и жизненные цели. Думаешь, ей захочется променять все это на меня - человека с сомнительным прошлым и неизвестным будущим? Лично я не сомневаюсь, что всегда буду чувствовать себя рядом с ней ущербным, а она станет меня жалеть. Думаешь, я этого хочу?

   Вика слушала и понемногу начинала понимать то, что ранее ускользало от нее, оставалось в тени. Сказанное выглядело достаточно логично. Вот только не было в речи Эда ничего о ней - о них.

   - А чего ты хочешь?

   Она не особенно надеялась на ответ, но Эд ее снова удивил.

   - Все настолько просто, что на первый взгляд звучит довольно наивно и прозаично. Я хочу любящую жену, детей - нормальную семью, о которой мог бы заботиться. Кому-то может показаться, что этого мало для счастья. Тогда этот кто-то слишком мало видел в своей жизни, потому что именно в таких вещах - главный смысл всего.

   Происходящее выглядело нереально: ее оголтелая ревность, падение с моста Синички, неожиданное появление Остапа и Эда и в довершение ко всему странное признание необычного мужчины в обычных человеческих желаниях. Над всем этим стоило подумать, но Виктория не могла, не имела сил, во всяком случае, сейчас. К тому же к ним направлялся участковый.

   Она вцепилась в Эда мертвой хваткой и зашептала:

   - Он идет сюда.

   - Вижу.

   - И... что мне ему говорить? Ужасно боюсь.

   - Сначала послушай, что скажет он. Думаю, Яна не станет тебя "топить".

   Раньше Вика возмутилась бы подобным сравнением, но не сегодня. Эд имел право говорить с ней подобным тоном. Он оставался ее единственной соломинкой, и она не могла позволить себе лишиться его поддержки. Виктория ограничилась коротким:

   - Сомневаюсь.

   Эд пожал плечами, но Вика уже не смотрела на него. Она заставила себя взглянуть на милиционера.

   - Доброго здоровьечка! - приветствовал их пожилой мужчина, стрельнул подозрительным взглядом на Эда и продолжил, обращаясь к Виктории: - Как себя чувствуете?

   - Я? - Вика не ожидала подобного вопроса и растерялась. - Спасибо, неплохо. А она как?

   Взглянув в сторону озера, она увидела, что Синичка в обнимку с Остапом шагают в направлении больницы. Значит, травм нет.

   - Девушка говорит то же, что и вы. И беспокоится о вашем состоянии. Вы действительно в положении?

   Услышанное настолько удивило Вику, что она ответила не сразу.

   - Да. А что?

   - Уточняю. Свидетельницы происшествия уверяют, что вы столкнули собеседницу с моста.

   - Столкнула?

   - Нет?

   - Н-нет. Все получилось случайно. Несчастный случай.

   Мужчина кивнул и снял фуражку.

   - То же самое сказала пострадавшая и отказалась писать заявление. - Эд снова оказался прав, что радовало и странно огорчало. - Значит, у вас все в порядке?

   Участковый в очередной раз посмотрел на ее соседа, но ничего не спросил. Испугавшись, что мужчина может начать задавать наводящие вопросы Эду - пусть лишь из профессионального интереса, Виктория торопливо заверила:

   - Да, конечно. Но мне хотелось бы прилечь. Стресс и все такое. Мой друг проводит меня.

   Прищурив глаза, участковый еще раз прошелся взглядом по татуировкам Эда.

   - Ну что же, идите. И в следующий раз будьте осторожнее, особенно на мосту.

   - Обязательно. Спасибо.

   Виктория поднялась и потянула Эда за руку. Тот медленно поднялся и неспешной походкой пошел прочь от участкового.

   - Быстрее нельзя?

   - Я ни в чем не виноват. Свое отсидел.

   - Тогда сделай мне одолжение. Я беспокоюсь о тебе.

   Он неожиданно остановился, обнял ее и впился болезненным поцелуем в губы. Он закончился так же стремительно, как и начался. Эд подхватил ее под руку и потащил за собой.

   - Что это было?

   - Наказание. И благодарность. Не так много людей обо мне беспокоится.


Глава 32

   Яна выключила кран и погрузилась в горячую воду по шею. Ступни словно закололо тысячами иголочек. Она здорово промерзла. Закрыв глаза, девушка попыталась расслабиться.

   Ни о чем не хотелось думать, но память то и дело возвращала ее к событиям сегодняшнего дня. Анализировать причины поведения Виктории не осталось сил, но каждая минута спасения запечатлелась в памяти, наверное, навсегда.

   Жажда выжить, снова любить и быть любимой помогла ей продержаться до появления Остапа, как ни пафосно это звучит. Сейчас ей казалось, что иначе и быть не могло. Ее любимый мужчина появился в самый сложный, критический момент и вытянул ее из воды - плена, навеянного страшными снами, а теперь и явью. Возможно, такое случается только с теми, кто верит в сказки? Рыцарь спасает прекрасную даму. Она никогда не произнесет этого вслух, но почему бы не помечтать?

   Яна смахнула с носа капельки воды.

   В больнице они с Остапом не задержались, хотя заведующая отделением настаивала на госпитализации. Яна стремилась домой и отказалась остаться даже на ночь. После стресса девушка думала об одном - оказаться в своей квартире, в привычной для себя обстановке и, конечно, в обществе Остапа. Она ни на мг не сомневалась, что он поедет с ней.

   Яна переоделась в чью-то сухую одежду, Остап прихватил дорожную сумку, а такси доставило их домой. Они задержались на несколько мгновений в прихожей, когда Дорош обнял ее и, придерживая ладонью затылок, поцеловал, да так отчаянно, что Яне показалось, будто окружающий мир исчез. Остались только они, их жаркие губы и колотящиеся сердца.

   Нехотя прервавшись, он прошептал ей в губы: "Люблю тебя". Она повторила его слова, и они снова целовались, пока хватило воздуха. Затем он подхватил ее на руки, отнес в ванную и, поставив на пол, неуверенно провел по плечам, будто хотел попросить разрешения раздеть. Какие-то причины заставили его отступить. Когда Остап закрывал дверь, Яна не удержалась и произнесла:

   - Не уходи.

   Он покачал головой и улыбнулся.

   - Не уйду.


   Чайник вскипел. Остап заварил чай, нашел в шкафу баночку с медом, поставил на стол, рядом - любимую, в красный горох, кружку Яны и устроился на табурете.

   Не сиделось. Дорош вскочил и заметался по квартире. После всего случившегося хотелось двигаться, лишь бы не думать о том, что могло или не могло произойти. Все это он сможет сделать позже, а сейчас самое главное - самочувствие Яны. Он беспокоился о ее здоровье. Озерная вода оказалась слишком холодной. Переоделась Яна не сразу. Да еще стресс - не каждый день люди падают с моста. Все вместе усугубляло прогноз.

   В очередной раз пробегая мимо ванной, он не удержался и прижался ухом к двери. Вода больше не шумела, а тишина, как никогда прежде, раздражала. Остап поднял руку и после нескольких секунд сомнений постучал.

   - Все в порядке?

   Ожидание ответа, казалось, длилось вечность. Он уже не знал, что думать, когда услышал:

   - Ты не мог бы зайти?

   Спустя миг он уже стоял в заполненной паром комнатушке. Раскрасневшееся личико в обрамлении мыльных пузырьков выглядело очаровательно. Женское тело надежно скрывала пена. Виднелись лишь тонкие пальцы рук, вцепившиеся в бортик.

   Внезапная волна желания накрыла Остапа с головой, но, считая его неуместным и несвоевременным, он сглотнул и спросил:

   - Что случилось?

   В серых глазах промелькнула неуверенность.


   Она нуждалась в нем. Сейчас. Яна почувствовала это, когда услышала повторяющиеся шаги за дверью. Она сделала над собой усилие и попросила:

   - Помоги мне.

   - Да. Конечно. - Остап хмурился, но Яна решила не отступать. Потом все можно будет списать на адреналин. - Что мне сделать?

   Яна протянула ему губку. Остап присел у ванны, взял из ее пальцев мягкий комочек и посмотрел в глаза. Она мысленно молила его о ласке.

   Остап поднял ее руку и осторожно провел по ладони, предплечью, плечу. Яна протянула ему вторую и закрыла глаза, наслаждаясь медленным скольжением по коже. Ей давно никто не помогал мыться, а участие в этом процессе Остапа делало процедуру возбуждающей и расслабляющей одновременно. Как это возможно, она не понимала, да и не хотела напрягаться, чтобы понять. Ей было слишком хорошо.

   Яна приподняла подбородок, чтобы Остап получил доступ к шее, и он одарил ее поцелуем. Губы сами растянулись в улыбке, и она потянулась к нему в ответном касании. Когда мягкий ком, ведомый уверенной рукой, прошелся вдоль позвоночника, Яна непроизвольно выгнулась, как довольная кошка.

   Откинувшись на спину, сквозь мокрые ресницы она наблюдала за губкой, ползущей к ее груди, а затем перевела взгляд на Остапа. Он тоже смотрел на нее, описывая магические круги по разгоряченной коже. Только спустя какое-то время Яна вдруг поняла, что уже не губка, а ласковые пальцы скользят по набухшим вершинкам, между ними - вниз, под воду, где ноги уже сами раздвинулись в предвкушении.

   Тяжелые веки опустились, скрывая от нее Остапа, но горячие губы снова овладели ее губами, а язык повторял то, что творили пальцы. Вода, казалось, снова поглотила ее. Она сама стала ее частью, когда распалась на молекулы во время ослепляющего взрыва.

   Яна очнулась в кровати - нагая и уставшая. Остап промокал ее тело махровым полотенцем, нежно касаясь кожи поцелуями. Ее сердце до краев заполнилось огромным чувством к своему спасителю, другу, любовнику. Любимому. Она протянула руки и позвала: