Яна не удержалась и бросила украдкой еще один взгляд на мужчину в коричневом свитере, нехотя признав, что он очень симпатичный, хотя и рассматривает ее слишком... В общем, слишком. С нее достаточно симпатичных мужчин.

   Яна откашлялась, одернула белый халат, пригладила волосы и принялась докладывать.


   "Хорошенькая. И смышленая".

   Остап разглядывал девочку в белом халате вначале от скуки, затем с все возрастающим интересом.

   Когда она только появилась в зале, такая худенькая и взъерошенная, он принял ее за студентку. Потом главврач попросил ее рассказать о дежурстве, и Остап понял, что ошибся.

   Ему хотелось расхохотаться, когда она почтила его своим вниманием, изучая так внимательно, словно он - музейный экспонат. Хотя в свои тридцать два он считал тщеславие мелочью, недостойной внимания делового человека, Остапу вдруг захотелось понравиться молоденькому доктору. Когда же он поймал взгляд серых глаз, размышления покинули его аналитический ум, а обычно защищенное от женских чар сердце дрогнуло. Открытый, волнующий и напрочь лишенный кокетства взгляд удивил его.

   Ему даже стало легче дышать, когда в зале появился Раевский, и девушка отвернулась. Теперь он мог спокойно, почти без эмоций рассмотреть ее. Пепельные волосы, аккуратный носик, тонкие ниточки бровей, красивые губы, стройная фигурка, длинные ноги в чулках, а не в штанах, как принято в их клинике - привлекательная особа, на первый взгляд спокойная и рассудительная. Лишь маленький упрямый подбородок выдает не слишком уступчивый характер.

   Слишком молода для него. Сколько ей? Не меньше двадцати трех. Все равно, разница великовата.

   Но красивые серые глаза с длинными пушистыми ресницами уже запали ему в душу.

   Яна. Яна Евгеньевна. Кажется, так обратился к ней Раевский. Имя ей подходит. Интересно, это дитя училось медицине в местном вузе, или где-то еще? Наверное, когда она поступила на первый курс, он уже выехал из страны, и их пути не пересекались. До сегодняшнего дня.

   Размышляя, Остап чуть не пропустил окончание доклада, да и обсуждение тоже. Когда Яна шла к своему месту решительной походкой, он проводил ее взглядом. Она заинтересовала его.


   - И кого ты там увидела? - Сергей, вытянув шею, пытался рассмотреть сидящих в первом ряду.

   - Где? - Яна все еще не пришла в себя после обмена взглядами с незнакомцем, но не хотела обсуждать это с Сергеем.

   - Среди гостей, конечно. У тебя был такой вид, будто перед тобой - привидение. - Сергей помолчал и, не дождавшись ответа, уже тише добавил. - Или мужчина твоей мечты.

   - Очень остроумно! - с легким сарказмом в голосе прокомментировала это заявление Яна, но в глубине души удивилась подобной догадливости.

   Что, если все это заметили? И Виктория тоже?

   Эти мысли разозлили ее и вызвали недоумение. Неужели она ревнует? И к кому? Она даже не знает его имени!

   Яне стало не по себе. Уже давно пора научиться скрывать свои мысли от окружающих.

   Нет, она больше не позволит Виктории играть ее чувствами. И до незнакомца ей нет никакого дела.

   Вопреки принятому решению, Яна с нетерпением ждала выступления Раевского. Он взял слово только в самом конце.

   - Уверен, что всех присутствующих заинтересовали наши гости.

   - Не прошло и пол года, - вздохнул с облегчением Сергей. - Я уж думал, что усну в ожидании.

   Яна же не хотела спать. В ее крови все еще бурлило непонятное возбуждение. Она даже подалась вперед, чтобы лучше слышать главврача.

   - Я специально оставил этот сюрприз на десерт, чтобы, так сказать, подогреть интерес. - Присутствующие рассмеялись, а "маэстро" театрально взмахнул рукой и продолжил. - Эти милые люди прибыли к нам из далекого Торонто, чтобы помочь нашим многострадальным кардиологическим больным избавиться от многих недуг и, конечно же, поделиться своим опытом с врачами нашей больницы.

   Все улыбались, слушая Раевского. Они привыкли к его пристрастию к пышным фразам и драматическим эффектам. Коллеги всегда с уважением относились к Семену Аркадьевичу за его преданность работе и справедливое отношение.

   - Хочу представить вам главу делегации и директора клиники Джона Родзинского, а так же молодых, талантливых врачей.

   Мужчина в очках встал, обернулся и, ослепив присутствующих белоснежной фарфоровой улыбкой, принялся рассказывать о планах делегации.

   Яна старательно вслушивалась в рассказ Родзинского, но ее взгляд то и дело соскальзывал к каштановому затылку.

   Торонто. Это слишком далеко.

   Когда Семен Аркадьевич закончил совещание и пожелал всем удачного во всех отношениях дня, на Яну навалилась неимоверная усталость. Она вместе со всеми двинулась к выходу, но сразу пройти в ординаторскую ей не удалось. Сотрудницы ее отделения живо обсуждали совещание, стоя у двери. Сергей закатил глаза и, махнув ей рукой, тут же смылся, а Яна остановилась рядом с заведующей Клавдией Сергеевной.

   - Какой импозантный мужчина! Седина только добавляет ему шарма.

   "Это они о Родзинском", - поняла Яна. Она была не согласна с таким восторженным комментарием, но, кажется, оказалась в меньшинстве.

   - Одна улыбка чего стоит. Обворожительная.

   - И одет со вкусом.

   - Интересно, он женат?

   Вопрос самой пожилой участницы разговора вызвало приглушенные смешки, а Клавдия Сергеевна сообщила:

   - По моим сведениям он имеет взрослую дочь. Кстати, она приехала вместе с ним. О жене ничего неизвестно.

   Значит дочь директора - та темноволосая женщина, что сидела между Родзинским и зеленоглазым незнакомцем. Яна снова вспомнила о нем и чуть не пропустила следующую фразу Клавдии Сергеевны.

   - Вы, наверное, устали, Яночка? Такое тяжелое дежурство.

   - Нет, не слишком. Хирург потрудился значительно больше.

   - И кто в этом виноват? - Яна не заметила, когда рядом появилась Виктория. - Если бы Доктор Синичка больше внимания уделяла своим больным днем, дежурные врачи не перетруждались бы ночью.

   Дешевая месть. Вот что это было. Но высказаться нахалке в глаза решилась только Татьяна Николаевна.

   - Ваш профессиональный уровень, госпожа Спинель, не позволяет адекватно оценить старания Яны Евгеньевны.

   На глазах у всех голубая гладь в глазах Виктории превратились в колючий лед. Она прошипела, полоснув взглядом пожилого доктора:

   - Хочу напомнить вам, дорогуша, что пенсию даром не дают. А к вам она уже стучится в дверь. Точнее, в трудовую книжку.

   Чтобы хоть как-то отвести от милой женщины удар, Яна обратилась к бывшей подруге с замечанием.

   - Ты так и не поговорила с Терезой Вацлавной из восьмой палаты, Вика. Ей необходима психологическая помощь.

   - Так палата же женская, - скороговоркой высказалась молоденький интерн Мариша и смущенно замолчала, спрятавшись за спиной у старших.

   Виктория обвела присутствующих высокомерным взглядом и обратилась к Яне.

   - Для тебя я - Виктория Александровна. Ничего с твоей Вацлавной не случится. Зайду, когда смогу.

   Она развернулась и ушла, нацепив на лицо свою обычную приветливую маску, а врачи сочувственно посмотрели на Синичку, зная или догадываясь об их отношениях.

   Яна не знала, что сказать и обернулась в поисках хоть кого-то повода, чтобы уйти.

   Он наблюдал за ней издали, прищурив глаза. Зеленые и проницательные.


Глава 4


   Яне таки пришлось идти на гулянку. Главврач объявил это мероприятие обязательным для посещения. И все из-за гостей. "Маэстро", видите ли, захотелось продемонстрировать гостеприимство перед врачами из Торонто. А какое же гостеприимство без столов, ломящихся от еды и спиртного?

   Яна до последней минуты не могла решить, что надеть. Хотелось выглядеть не слишком броско и одновременно эффектно. Как совместить и то, и другое, она не знала. Задумываться о причинах необычного желания Яна даже не пыталась. Убедившись, что самой ей не справиться, она обратилась за помощью к соседке Маше - бывшей Мисс школы, а сейчас матери двух симпатичных двухлетних близнецов Люси и Ляли.

   Маша критически перебрала весь ее гардероб и уверенно заявила, что в шкафу Яны нет ничего подходящего. Но к счастью у нее завалялось одно симпатичное платьице - ни разу не одетое и приобретенное еще до родов, которым она готова пожертвовать лишь потому, что к ней впервые обратилась за советом отличница. В порыве благотворительности молодая мамочка, весьма довольная тем, что ее глаз по-прежнему наметан и платье подошло, наложила соседке макияж, предупредив, что Яна ни в коем случае не должна касаться лица руками, только помадой.

   Все это Маша проделала ловко и быстро, несмотря на то, что два маленьких ангелочка непрерывно вертелись у нее под ногами, орали, требуя внимания, и пытались добраться до косметики. А когда им это удалось, они измазали ею себя и лица всех кукол, которые попались им на глаза. В то время как Яна наблюдала за происходящим с ужасом, ее соседка совершенно спокойно достала влажные салфетки и по очереди вытерла симпатичные личики близнецов.

   Переступая с ноги на ногу от холода в черных туфлях на высоком каблуке под вывеской на маленьком ресторанчике "Амур", Синичка долго не решалась войти, в который раз ругая себя за тщеславие, заставившее ее заглянуть домой в поисках подходящей одежды. Она могла остаться на работе и явиться в ресторан вместе с другими врачами, не терзавшимися из-за своего внешнего вида. Теперь же ей придется заходить внутрь в одиночестве, на глазах у всех. Яна терпеть этого не могла, но холод переносила еще хуже. Когда ее зубы начали стучать, она вздохнула и вошла.


   Он скучал, но стоило ей войти, как он понял, что ждал ее. Остап удивился, что никто из присутствующих мужчин тут же не вскочил, чтобы предложить ей место за своим столиком.

   Она совсем не походила на подростка в своем темно бирюзовом платье из струящейся ткани. Красивая. Искрящаяся. Изящная. Скорее утонченная. В любом случае необыкновенная девушка.

   Она обвела взглядом зал, видимо, разыскивая кого-то. В ней чувствовалась какая-то незащищенность, даже ранимость, которая чуть не заставила Остапа вскочить и пригласить...

   Собственно, пригласить было некуда. За его столиком не оказалось свободных мест, а танцы еще не начались. К тому же, они не знакомы. Что это с ним? Сейчас двадцать первый век на дворе. Может и сам познакомиться.

   Пока он сомневался, рядом с Яной появился симпатичный черноволосый мужчина, взял ее за руку и отвел к одному из столиков. Девушка улыбнулась, а у Остапа испортилось настроение. Только глупец мог предположить, что такая девушка может остаться без мужского внимания.

   - Скучаешь, Остап?

   Хелена Родзинская - милая, умная женщина. Они дружили уже несколько лет и, Остап подозревал, что она подумывает о большем, чем просто дружба. Он так и не решился на близкие отношения с ней, и не только потому, что ее отец - директор клиники, по сути - его работодатель. Что-то удерживало Остапа от сближения с Хеленой, хотя общался он с ней с удовольствием.

   - Не слишком. Просто наблюдаю.

   - Я тоже. Здесь все по-другому - работа, условия, отношения, люди.

   - Разве я так сильно отличаюсь от других твоих знакомых?

   - О, я иногда забываю, что ты жил здесь много лет. Но ты отличаешься, Остап. И мне это нравится.

   К счастью, отец Хелены избавил его от необходимости отвечать. Он втянул свою дочь в какую-то беседу с главврачом, а Остап снова посмотрел в сторону столика, где симпатичная русоволосая девушка обворожительно улыбалась своему собеседнику.

   Ревность? Кто бы мог подумать? Он напомнил себе, что она слишком юна для него.


   Яна освоилась в непривычной для себя обстановке довольно быстро, и все благодаря Сергею. Он болтал без умолку и бессовестно баловал ее комплиментами. Она не сумела остаться безучастной к подобному вранью, не удержалась и тотчас высказалась другу по этому поводу. Вороной напустил на себя шутливо обиженный вид, а все присутствующие, хохоча, заверили Яну, что она на самом деле отлично выглядит. Окончательно смутившись, она залилась горячим румянцем. Ее усилия выглядеть женственно не пропали зря.

   Понимая, что поступает по-детски, Яна бросила быстрый взгляд в сторону столика, где разместились заграничные гости. Ей очень хотелось, чтобы зеленоглазый доктор тоже заметил, что она может быть не только растрепанной и заспанной, но тот о чем-то доверительно разговаривал с дочерью Родзинского. Ну и пусть.