Нина Харрингтон - Весна любви

– Это просто ужасно! Я тебе так сочувствую! Пройти через такое никому не пожелаю. Я знаю, как это больно, когда тебя предает близкий человек, которого ты любишь всем сердцем.

– Да откуда ты знаешь? Ты себе представить не можешь, каково это было – войти в спальню и увидеть эту парочку нагишом. Я тогда впервые в жизни понял преступников, убивающих в состоянии аффекта. Но, конечно, Трэвису снова повезло. В отличие от него я оказался приличным человеком и нашел в себе силы развернуться и уйти, оставив в покое людей, которых когда-то считал моей семьей. – Скотт так сильно ударил кулаком в стену, что Тони подпрыгнула. – Нет, Тони. Ничего ты не знаешь.

Каждое слово Скотта было для Тони словно удар в лицо. На нее снова нахлынули воспоминания прошлогоднего дня рождения, который она тщетно старалась не вспоминать.

Горло сдавило, и она судорожно всхлипнула, потому что так и не смогла похоронить прошлое. Боль накатила с такой силой, что Тони как подкошенная рухнула на шаткий деревянный стул и закрыла лицо руками. Ноги внезапно стали ватными. Ее затошнило, и очень захотелось плакать.

– Ты не прав, Скотт. Я знаю. Мне тоже пришлось это пережить.

– О чем ты говоришь? Как могло то же самое случиться с тобой? Разве ты была замужем?

– Нет. Но у меня был молодой человек, которого я любила и которому доверяла гораздо больше, чем он того заслуживал. День и ночь три недели мы снимали документальный фильм во Франции. Я была уверена, что знаю о нем все. Уверена, что он любит меня и хочет быть со мной. Я ошиблась, Скотт. И в том и в другом.

Он хотел что-то сказать, но она закрыла ему рот рукой.

– Подожди. Дай мне договорить.

Ей нужно было рассказать ему. Иначе она сошла бы с ума.

– Я сутки напролет крутилась как белка в колесе, чтобы успеть закончить съемку до наступления дедлайна. В то время как я надрывалась на съемках, Питер в основном развлекал клиентов и налаживал контакты. Мне это казалось честным разделением труда, ведь я была влюблена! Потом как-то Питер попросил помочь ему. Заявил, что его пригласили в Лондон на свадьбу, но бросить свою часть работы на середине он никак не может. Конечно же я вызвалась помочь. Кто не вызвался бы на моем месте? За это он пообещал провести со мной мой день рождения. И хороший же подарок он приготовил. – Тони опустила голову очень низко. – Разве я могла ему отказать в такой малости? Я его любила. Готова была сделать ради него что угодно. Работала без перерыва сорок восемь часов. Можешь себе представить? – Она вздохнула и нервно рассмеялась: – Зато проект вышел просто превосходный. Настолько шикарный, что клиент в качестве вознаграждения предложил мне поездку в Лондон за счет компании. «Вот ведь совпадение, – думала я. – Заявлюсь к Питеру в гости, устрою сюрприз». Но сюрприз ожидал меня. Заказчик попросил меня передать девушке Питера, что их обоих приглашают позировать для каталога нижнего белья. Ведь они такая прекрасная пара! – Нервный смех Тони перерос в плач. – Я пыталась объяснить, что произошла ошибка, и на самом деле я его девушка, но тут в моей голове сами собой начали складываться пазлы. Женская одежда в шкафу Питера, якобы принадлежавшая его сестре. Телефонные звонки дни и ночи напролет, якобы от клиентов. И переписка. Постоянная, черт возьми, переписка. Вот тут-то я все и поняла. – Тони еще ниже склонила голову и закончила уже совсем тихо: – И свадьбы никакой не было. Просто Питеру нужен был предлог, чтобы от меня избавиться. Но я все равно нанесла ему визит. Заказчик был прав, они действительно прекрасная пара и вполне подходили позировать как в нижнем белье, так и без него. Они вместе принимали душ, так что у меня была возможность лично в этом убедиться.

Она умолкла, и ничто на свете не заставило бы ее сказать еще хоть слово. Да и о чем теперь было говорить?

– Мне так жаль, Тони, я и представить себе не мог ничего подобного.

– Да ладно. Откуда тебе было знать? Я не очень люблю об этом рассказывать. Кому приятно признавать, что его использовали? Я была глупой, доверчивой и наивной. И когда вспоминаю об этом, становится больно.

Скотт покачал головой:

– Не нужно об этом вспоминать.

Тони закрыла глаза и непроизвольно придвинулась к нему ближе, нуждаясь сейчас в теплоте и поддержке. Ей хотелось разрушить неловкость, возникшую после нелепого пожара и звонка Трэвиса.

Скотт прижал девушку к себе. Она слышала, как под рубашкой громко стучит сердце. Прижав пальцы к мягкой ткани, разделявшей их тела, она закрыла глаза и только тут вспомнила, что на ней сейчас не самый лучший наряд, пахнущий дымом огромный кардиган Ларса Элстрома. Запах так и не выветрился, да вряд ли выветрится вообще. Но сейчас это не имело ни малейшего значения.

Кого она обманывала? Скотт стал ей ближе и дороже всех мужчин. Она никому в этом не признавалась, даже Эми, которая всегда знала мельчайшие подробности из жизни сестры. Даже самой себе. Но сегодня она открыла душу этому удивительному человеку, и стало легче. Она поняла: их связывает нечто большее, чем легкий флирт.

С Питером такого не было. У них сразу закрутился роман, и в течение нескольких месяцев, проведенных в одном из самых романтичных городов, Тони считала, что они пара, и строила планы на совместное будущее. Правда, друзьями они никогда не были. Настоящий друг не использует и не предаст.

– Скажи мне, что нужно сделать, – прошептала она. – Я выхожу на работу через неделю, но у меня много друзей, которые согласятся тебе помочь. Мы можем все устроить за неделю. Тебе останется только руководить.

Она бы всю жизнь могла стоять вот так, в обнимку со Скоттом, и наслаждаться моментом. Но его настроение внезапно изменилось. То, что произошло дальше, было поразительно. Тони будто окатили ледяной водой. Будто кто-то распахнул окно, и холодный ветер ворвался в комнату.

Он убрал руку с ее спины и сделал шаг в сторону. И еще один шаг. И еще. Пока не отошел к столу и не склонился над бумагами.

Зачем он это сделал? Тони почувствовала, как одиноко и холодно ей стало без него. Но достаточно было взглянуть ему в глаза, чтобы все понять.

В этот момент он тоже осознал, какое значение имеет для него Тони. Его влекло к ней сильно, страстно и неудержимо.

Их сплетенные руки в кофейне в первый день работы, его случайно брошенные на нее взгляды в те моменты, когда Тони этого никак не ожидала, их поцелуи на террасе под февральским небом – все было значимым. Легкость его губ, скользящих по ее коже, нежность его рук, тепло его тела – только это по-настоящему значимо.

Но было что-то еще, не позволявшее ему сказать об этом прямо. Конечно же обстоятельства.

Поэтому Тони предпочла не бросаться ему на шею, а терпеливо ждать, пока он наконец ответит на ее вопрос. И он ответил:

– Неделя? Ты в самом деле считаешь, что этот бардак можно разгрести за неделю? Ну, Тони! Ведь я совсем забыл, что у тебя есть своя работа. И своя жизнь.

Он подошел ближе, ласково погладил ее по щеке.

– Я виноват перед тобой, Тони. Я думал, у нас получится легкий, ни к чему не обязывающий роман, это нужно было и мне, и тебе. Но все получилось не так. Ты оказалась слишком уж прекрасной. Теперь я хочу большего. Чтобы ты осталась в моей жизни навсегда. Но мы оба знаем: я скоро снова отправлюсь на Аляску, и было бы нечестно давать друг другу невыполнимые обещания. Не важно, чего мы хотим. Тебе нужно выйти на работу, и я не имею права тебе мешать.

Ну что же, вот и ответ на ее вопрос. Но кто сказал, что у нее нет выбора?

Можно послушаться Скотта и сделать как он сказал. А можно не послушаться и сделать что-нибудь совершенно невероятное.

В первом случае, вне всякого сомнения, он навсегда уйдет из ее жизни. А этого она никак не может допустить. Что уж там, даже представить себе этого не может! От одной мысли об этом по телу пробегала дрожь. Скотт будет с ней и только с ней. Это она поняла только что. Она не может его потерять после всего, что они вместе пережили. Он ей нужен. Так нужен, что ей вполне по силам за него бороться.

– На что ты не имеешь права, Скотт? Быть моим другом? Проводить время со мной? Обнимать меня, когда мне плохо? Неужели ты не имеешь на это права? Что за ерунда, Скотт! Расскажи мне все как есть! Твои слова расходятся с чувствами, твой язык говорит одно, а тело совсем другое.

Внезапно он шагнул к ней и раньше, чем она успела осознать происходящее, сжал ее в объятиях, запустил пальцы ей в волосы и прижался к ее губам таким пламенным поцелуем, что она от удивления раскрыла глаза. Он целовал ее, как в последний раз в жизни, и волна страсти с головой захлестнула их обоих. Тони закрыла глаза и, обняв Скотта, вернула поцелуй, долгий, страстный и нежный. Она тонула в его объятиях, таких теплых, таких родных. Кто бы мог подумать, что эти мощные руки могут обнимать так ласково? Счастливая, она гладила его волосы, вдыхая единственный в мире запах, который мог принадлежать только ему. Никогда она не испытывала ничего подобного. Ни один мужчина не дарил ей таких объятий. Скотт неподражаем. Удивителен. И вне всякого сомнения, великолепен.

И когда она уже решила, что ничего прекраснее с ней не случалось, его поцелуй стал сильнее. Будто бы он хотел получить все, что она была готова ему отдать, и жар его губ унес ее в прекрасное бессознательное.

Таким теплым, таким любящим поцелуем ее тоже никто никогда не целовал. Это не просто поцелуй, это знак. Знак того, что они не только любовники, не только друзья. Знак того, что впереди их ждет нечто большее. Знак того, что он тоже впустил ее в свое сердце.

Все чувства Скотта обнажились перед ней, как на ладони, когда она наконец открыла глаза и разомкнула объятия. Тогда он склонился к ней, щекоча ей щеки небритым подбородком, и стал целовать эти глаза, карие и лучистые. Она любовалась его озорной дерзкой улыбкой, любовалась им, и сердце в груди замирало от столь неземной красоты.

Он, конечно, знал, как действует на нее его красота и поцелуи. Да и как не понять? Ее щеки вспыхнули алым пламенем, сердце билось быстро-быстро в унисон с сердцем Скотта.

– Вот как ты заставляешь женщин замолчать? – сообразила Тони, пытаясь придать голосу спокойный ироничный тон. Но из этой затеи ничего не получилось. Голос предательски дрожал.

Он улыбнулся еще шире. Один уголок рта поднялся чуть выше другого.

– Это аварийный выход из положения. Берегу на крайний случай. – Он посмотрел ей в глаза. Взгляд его посерьезнел. – Знала бы ты, как тяжело мне будет вернуться на Аляску и оставить тебя здесь! Но что еще мне остается? Завтра приедет Фрейя, чтобы прибраться и подготовить здание к съемкам. Моя помощь ей не нужна. Для меня не осталось здесь работы, Тони. Вряд ли я вернусь обратно. А ты заслуживаешь гораздо большего, чем безнадежное ожидание.

Теперь он целовал ее лоб и волосы, тихо и печально.

– Мне в жизни не говорили таких слов.

– Но каждое мое слово – правда. Твоя жизнь здесь, перед тобой блестящее будущее художницы и фотографа. Я уже вижу, как это будет. – Он вывел в воздухе ее имя. – Авторская фотостудия Антонии Балдони. Это будет нечто потрясающее. Как знать, возможно, и я приду к тебе сделать пару снимков.

– Не надо мне твоих снимков, Скотт. Ни одна фотография не в силах заменить тебя.

Скотт положил голову ей на плечо и ненадолго застыл так, а потом, протянув ей руку, с грустью сказал:

– С вами было очень приятно работать, мисс Балдони. Желаю вам творческих успехов, карьерного роста и всего самого наилучшего.

Затем повернулся и пошел вниз по лестнице туда, откуда все еще доносился запах сгоревшего дерева и копоти. Оставив ее одну сидеть на полу в запачканном сажей кардигане. Скучать по нему уже сейчас. Так сильно, что никакие слова не смогли бы этого выразить.

Солнечным мартовским утром Скотт вошел в конференц-зал офиса Элстромов и тут же был сбит с ног Фрейей, которая, соскучившись, буквально повисла на нем. Все тревоги и волнения тут же улеглись. Сжав ее в объятиях, Скотт осмотрелся: мало ли, вдруг они в комнате не одни.

– Я знаю, что папа все еще в Италии, утром говорил с ним по телефону. А где ты прячешь Трэвиса? Я думал, он всегда сует свою мерзкую морду туда, где крутятся более-менее приличные деньги. Под столом он, что ли? Не думаю, что там он спрячется от моих кулаков.

– Вот и не угадал. – Фрейя щелкнула его поносу. – Трэвис вчера прислал мне такое чудесное сообщение! Написал, что семейный бизнес его больше не волнует, поскольку он решил заняться другим делом.

Видимо, у Скотта был чересчур уж растерянный вид, поэтому Фрейя еще раз подтвердила свои слова.

– Точно тебе говорю: Трэвис продал все свои акции. И я понятия не имею, кто их купил. Но этот человек точно не из числа моих знакомых. Я, знаешь ли, выяснила все, что могла. И не смотри на меня так! Я не вру и совершенно точно ничего о нем не знаю. Сама в шоке! У кого мог возникнуть такой внезапный интерес к нашему бизнесу? А впрочем, будем надеяться на лучшее!