Он медленно досчитал до пятидесяти – считать он начал еще у двери на улицу – и продолжил спуск на нижний этаж. По обе стороны от выхода были нагромождены тюки с хлопком и стояли бочонки со смолой, маслом и дегтем.

Шаркнула подошва, и Дункан осторожно перевел взгляд к кругу света. В центре небольшого свободного пространства, между стенами хлопковых тюков, на шатком столе стоял фонарь, и по обе стороны от него горели свечи. У стола стояло три стула, на одном из них сидел Гаррет Шо. Взгляды Дункана и Гаррета встретились и долго не отпускали друг друга; каждый из мужчин оценивал, насколько далеко может зайти другой, руководствуясь собственными мотивами.

Дункан первым отвел взгляд, чтобы продолжить осмотр. В углу он увидел мужчину и мальчика, связанных спина к спине; их рты были плотно заткнуты кляпами, а кусок веревки, обвивавшейся вокруг их грудных клеток, не позволял им пошевелиться. Мальчик находился в полубессознательном состоянии, его голова свесилась вниз, а сломанную ногу он вытянул перед собой. Встревоженные светло-карие глаза мужчины покраснели от усталости, однако оставались ясными и выразительными и упорно пытались что-то сообщить Дункану Фарроу – или предупредить его?

Дункан проследил за взглядом Мэтта, указывавшим на четвертый стул, наполовину скрытый за тюком хлопка. На стуле сидела Кортни в свободной рубашке, со связанными за спиной руками. Она явно замерзла в холодном сыром воздухе, была бледна и выглядела беззащитной, но крови на ней не было. У нее на глазах была повязка, но Дункан понял, что она почувствовала его появление.

– Корт...

– Отец! О, отец, это и правда вы? – Она проглотила все остальное, что ей хотелось сказать или крикнуть, но вместо этого постаралась определить, откуда исходит его голос.

– Это я, – ответил Дункан и взглянул на Гаррета: – Сними с нее повязку, она совершенно ни к чему.

Взгляд Гаррета метнулся к темной фигуре, стоявшей за кучей тюков и не попадавшей до сих пор в поле зрения Дункана. Согласно кивнув в ответ, Гаррет согнутым пальцем сделал знак Миранде, чтобы она сняла с Кортни черный шелковый шарф. Темноволосой красавице эта просьба вовсе не доставила удовольствия, так как для того, чтобы ее выполнить, ей нужно было выйти из тени и, таким образом, привлечь к себе внимание Дункана.

Кортни напряглась всем телом, почувствовав, как-коротким резким движением с нее сорвали шарф, закрывавший глаза. Сердце бешено стучало, и его стук отдавался в ушах. С момента похищения Кортни пребывала в полной темноте, только час назад ее привели сюда из холодного подвала, и она не знала, чего или кого ей следует ожидать. Пока она не подслушала перебранку Гаррета и Миранды, она не знала, что должен прийти Дункан, и пока не услышала его голос, не верила, что у этой троицы – Гаррета, Миранды и Англичанина – есть шанс преуспеть в своем коварстве.

Шарф соскользнул на шею, и Кортни постаралась удержать мгновенно нахлынувшие слезы, вызванные тусклым светом, который показался ей после темноты ярким, как солнце. Она немедленно отыскала Дункана, и облегчение, мелькнувшее в ее глазах, затуманилось тысячей вопросов.

– Корт, ты в порядке?

– Да. Да, со мной все хорошо.

– Они мучили тебя?

– Мучили? – Можно ли считать мучениями голод, жажду, холод и изоляцию? – Нет, они меня не мучили.

– И не будем, пока вы оба будете вести себя смирно! – прорычал Гаррет и снова поманил к себе Миранду: – Обыщи его, я не хочу никаких сюрпризов.

Миранда двинулась вокруг стола; ее грудь подрагивала под тонкой белой блузкой, бедра соблазнительно покачивались под ярко-синей тафтой, янтарные глаза в упор смотрели на Дункана. И в движении ее рук была откровенная чувственность, когда она проводила ими по его ребрам, потом по спине, по внутренним и внешним сторонам упругих бедер. По окончании обыска кинжалы легли на стол, револьвер отправился за пояс ее юбки, и у Миранды на лице заиграла улыбка.

– Ты пришел один? – подозрительно спросил Гаррет. – Я специально послал приглашения двоим.

– Двоим? – Дункан сделал вид, что не понял. – Ты ожидал, что Дэви, получив такую рану, способен сюда прийти?

– Не затевай со мной игру, Дункан! – прорычал Гаррет. – Где он? Где этот негодяй янки, который сделал со мной это? – Он поднял розовый блестящий обрубок, оставшийся от правой руки, и тихо добавил: – Я хочу вернуть ему долг.

– Значит, ты имеешь в виду Баллантайна, о котором я так много слышал? Почему я должен знать или даже интересоваться тем, где он сейчас? Я ожидал его здесь увидеть – если, конечно, он вообще должен прийти. Сказать по правде, я не удивлюсь, если он испортит представление – какое ему дело, если мы с тобой убьем друг друга?

– Донн передал ему записку? С указанием времени, места... и имени отправителя?

– О да – Англичанин. Означает ли это, что я наконец-то встречусь с твоим личным осведомителем?

– Его больше интересует Баллантайн.

– Тогда ему, быть может, стоило бы организовать другую встречу? – Дункан приукрасил свой голос нотками раздражения. – Откровенно говоря, меня больше интересует, какого черта ты пытаешься доказать, похитив мою дочь и требуя за нее выкуп?

– Я ничего не пытаюсь доказать, – усмехнулся Гаррет, – кроме того, возможно, что преступление не приносит дохода – тебе. Это вполне честная сторона нашей профессии, разве не так? Похищение? Разве не поэтому ты держишь все это, – повел обрубком в воздухе, указывая на склад, – в такой тайне? Ее похитили бы на следующий же день после того, как слух об этом стал достоянием гласности.

– Я могу спросить, как ты узнал об этом?

– Можешь. И я дам тебе весьма простой ответ. Однажды я сопровождал Эверара в Алжир, там он встретился с капитаном торгового судна, и следующее, что я увидел, были свертки, ящики и бочонки, сменившие своего хозяина. Ты принес с собой деньги?

– Что, даже никаких вопросов о моем здоровье? – ухмыльнулся Дункан. – Никакого любопытства по поводу того, как мне удалось уйти живым из Мокнины?

– И как вам это удалось? – растягивая слова, поинтересовалась Миранда. – Гаррет говорил, что вас заманили в ловушку. Он сказал, что «Гусь» горел и спастись было невозможно.

– «Гусь» получил прямой удар в склад боеприпасов, – кивнул Дункан, не сводя глаз с лица Гаррета. – Я помню, как сразу же вслед за этим он взлетел на воздух и меня выбросило за борт. Когда я пришел в себя – должно быть, я приплыл к берегу на какой-то балке, – прошло довольно много времени, и я не смог найти вокруг ни одной живой души, ни одного корабля, дружеского или вражеского. Я отлично понимал, что нужно уходить оттуда, пока не слетелись стервятники, и пошел на восток, надеясь набрести на какую-нибудь деревню или лагерь. Не знаю, сколько я шел – день, два? Помню только, что проклинал мух и солнце и без конца падал, так что мои колени были ободраны до костей. Следующее мое отчетливое воспоминание – это как я вхожу в шатер из овечьих шкур, а полсотни бедуинов снаружи решают мою судьбу.

– Так как же вам удалось спастись? – сухо спросила Миранда.

– Я помог им принять решение, предложив заплатить столько золота, чтобы они смогли пережить зимы в следующие лет десять. И все, что им нужно было сделать, – это доставить меня в Алжир.

– Таким образом, вы смогли сесть на корабль и спокойно уплыть, пока мы томились в плену на борту военного корабля янки, который вез нас в Гибралтар, на виселицу?

– Да, – снова кивнул Дункан, на этот раз задумчиво, – известие о том, что янки захватили Змеиный остров, распространилось по побережью как эпидемия чумы, но я не думаю, что в Гибралтаре вас повесили бы. Больше похоже на то, что они хотели создать видимость судебного разбирательства и приговорить вас к длительному тюремному заключению или выставить условия соглашения. Я подумал, что если бы прибыл туда раньше их кораблей, это послужило бы веским аргументом и повысило оплату нашего соглашения. Но разумеется, ничего этого не потребовалось благодаря вмешательству «Ястреба».

– Вмешательству, которое стоило мне моего корабля и команды! – прорычал Гаррет.

– Твоего корабля?

– Закон моря, Дункан. Ты бросил свой корабль.

– А ты через неделю сдал его кучке голодных безоружных американцев. Что-то подсказывает мне, что ты его не заслужил. – Дункан сжал губы.

– Они были вооружены! – возмутился Гаррет, вскочив на ноги.

– Особенно один – по имени Баллантайн? – Взгляд Дункана скользнул по Кортни. – Я вижу, он многое отнял у тебя, и далеко не все силой. Но я человек великодушный. Отпусти Кортни, и вместо «Ястреба» я куплю тебе целую флотилию.

– Флотилию? Прямо сейчас? – иронически усмехнулся Гаррет. – А вот мне помнится, ты совсем не хотел добровольно отдать мне два своих корабля, которые тебе надоели.

– Я предлагал их тебе за разумную цену.

– Ты прекрасно знал, что я не мог заплатить столько.

– И поэтому ты решил украсть их у меня?

– Закон моря, Дункан! Я ничего не украл! Ты пропал, исчез без следа. И я предположил, что ты погиб.

– Сейчас у тебя есть выбор, – спокойно возразил Дункан. – Отпусти Кортни, дай нам возможность уйти отсюда, и я не обернусь, чтобы взглянуть, в каком направлении ты побежишь.

У Гаррета заблестели глаза, и он нерешительно замер с поднятым кулаком.

– Неужели ты веришь ему? – с издевкой воскликнула Миранда. – Он не позволит тебе так просто уйти, тем более что ты посягнул на его драгоценную дочь. Мы кое-что начали, черт возьми, и теперь должны довести дело до конца. Скажи ему. Скажи ему!

– Твоя преданность производит впечатление, дорогая. – Дункан с изумлением взглянул на нее. – Такое же, как и верность Гаррета.

– Преданность? – крикнула она. – Я отдала вам четыре года своей жизни и что получила взамен? Вы когда-нибудь относились ко мне с уважением? Когда-нибудь обращались со мной иначе, чем с проституткой? Вы хоть раз дотронулись до меня с лаской или с нежностью? Хоть раз подумали о том, чтобы сделать меня частью своей жизни?

Дункан долго смотрел на нее, на слезы негодования, блестевшие на концах ресниц, а потом, подняв руки, медленно и выразительно зааплодировал, и этот звук громом разнесся по комнате.

– Браво! Прекрасное выступление. Оно могло бы достичь цели, если бы я не знал, что ты спишь с любым мужчиной, который помашет перед тобой дешевой безделушкой. Ты приводила их в мой дом, в мою постель. Ты прилагала величайшие старания, чтобы не зачать от меня ребенка. Хотя за это я сам чрезвычайно тебе благодарен. Да, я использовал тебя, Миранда. Но это был честный обмен. Я не помню, чтобы ты когда-нибудь вела себя не как проститутка.

Миранда выпустила когти и устремилась к нему, но Гаррет быстро оттащил ее назад.

– На это у нас нет времени, – сердито проворчал он. – Ты принес деньги? Да или нет?

– Нет. – Взгляд темно-зеленых глаз встретился со взглядом Гаррета. – Но я принес кое-что другое, и оно ничем не хуже.

Рука Дункана двинулась к нагрудному карману, и в кулаке Гаррета Шо мгновенно появился револьвер со взведенным курком, который нацелился Дункану прямо в лоб.

– Документы, – спокойно пояснил Фарроу. – Они у меня в кармане. Без всякого обмана.

Прищурившись, Гаррет внимательно следил за движениями пальцев Дункана, пробиравшихся под куртку.

– Здесь письмо поверенного, дающее тебе доступ ко всем моим капиталам и банковским счетам. Вот документ на мою собственность, купчие, выданные на мой дом и мои предприятия. Они все абсолютно законны и неоспоримы. Требуется только поставить наши две подписи.

– Я совсем не разбираюсь в юридических бумагах. – Гаррет с подозрением посмотрел на него. – И я им не доверяю. Красивые слова, красивые печати... Как я узнаю, что это не ловушка и не ложь? Откуда мне знать, что ты действительно владеешь всем, о чем говоришь, и что это не пустые слова?

– Ты дал мне меньше двадцати четырех часов на все приготовления, и двенадцать из них пришлись на воскресенье – день отдыха в цивилизованном мире. Документы подлинные, даю тебе слово. Но они не имеют силы без моей подписи, а ее ты не получишь, пока не освободишь мою дочь.

Гаррет потер обрубком верхнюю губу, стараясь скрыть растерянность, а затем приказал Миранде:

– Освободи ее.

– Что?!

– Ты слышала. Я сказал – освободи ее!

Упершись руками в бедра, Миранда смотрела на Гаррета горящими от злости глазами, но затем все же направилась к стулу, на котором сидела Кортни, и принялась возиться с окровавленными узлами веревок, связывавших запястья пленницы. Некоторое время Дункан наблюдал за ней, а потом с насмешкой взглянул на Гаррета:

– Странно, что ты так боишься слова «ловушка». По-моему, теперь ты способен унюхать ее даже на расстоянии. Просто из любопытства – скажи, сколько американцы заплатили тебе, чтобы устроить свидание в Мокнине?

– Что? – Гаррет резко повернул голову. – Мне? Заплатили мне? Ты сошел с ума?

– Нет, не сошел. У меня было достаточно времени, чтобы поразмышлять над случайными стечениями обстоятельств, преследовавшими нас в последние восемнадцать месяцев: американцы знают, где перехватить суда с зерном, которые мы проводим через блокаду в Триполи; американцы посылают военный корабль вместо сторожевого шлюпа, чтобы охранять гавань, в которой мы регулярно пополняем запасы; американцы знают, где и как мы должны встретиться с посланниками Караманли, знают порядок работы сигнальных огней, знают достаточно, чтобы послать три канонерки перекрыть выход из залива.