Мы зашли в город сразу за толпой торговцев, наверное, тащащих на своих спинах огромные бурдюки с чем-то. Особо я не присматривалась, просто уже хотелось куда-нибудь дойти. И не мне одной. Робин уже плелся так, что начинал походить на оголодавшего зомби. Его желудок урчал настолько громко, словно два дракона ввязались в схватку за последний кусок хлеба на земле.

Через полчаса хождения по городу Робин заприметил полусгнившую, полуразвалившуюся доску, нарек ее скамейкой и плюхнулся на нее. Если бы не какая-то самопровозглашенная помойка рядышком, вообще бы был рай. Но, увы, либо запах и отдых, либо иди, пойди, найди другую.

В общем, мы присели. Я тоже устала неимоверно. Мы почти шесть часов плелись до города. Пешком, по жаре, в 11 веке. Нет, воздух был свежее, чем в нашем времени. В городе ситуация заметно ухудшилась из-за букета ароматов. Но все-таки – никаких тебе выхлопных газов от машин…

Но, тем не менее, это совершенно не спасало от усталости.

Поскольку мы присели не просто на полусгнившую доску, но еще и умудрились засесть за какую-то, то ли телегу с тряпками, то ли это просто было что-то типа сушилки для вещей – по-другому это вообще никак описать было нельзя – я сначала услышала, как несколько людей громко ругаются. Поскольку мы тут вполне можем стать причиной местного раздора, я, естественно, начала прислушиваться.

После того, как мы услышали удары и вопли того, кого били, даже Робин напрягся.

– Что происходит? – Тихо спросил он, чтобы ненароком не привлечь к себе излишнего внимания.

Я тоже надеялась, что мы тут совершено не причем. Но язык… Я еле-еле понимала, о чем они говорят. Как только вернусь обратно в свое время, сразу же запишусь на курсы всех известных языков. Даже японского! Мало ли куда Эдди может нас случайно закинуть? Что я буду делать в феодальной Японии?! Конечно, не думаю, что знание языка мне сильно поможет, меня там вряд ли примут за свою. Но все же. Здесь я тоже белая ворона, так что – языки! Держитесь!

Суть разговора мне осталась не ясна, но отдельные слова я, более или менее, поняла.

– Там что-то про еду или… Короче, я уловила слово «сделать» и где-то там вроде бы звучало ругательство или это их местное приветствие.

– И… – Робин в растерянности смотрел на меня, потому что ситуацию я не прояснила совершенно, – что это значит?

– Не знаю. Но вроде бы о нас ни слова.

– А это ты как поняла?

– Ну, они же друг друга там бьют, а не нас разыскивают, – вздохнула я. – Это… не мой конек. Макс, обычно, в этой части правил. Я больше по Европе.

– В смысле? – Не понял Робин.

– Спроси меня что-нибудь на итальянском, французском, испанском, английском, немецком и даже русском, я запросто отвечу тебе всеми возможными вариациями, – объяснила я. – Но иврит, древнеегипетский, арабский и еже с ними… Я их только краем уха изучала. Так что…

– Мы в ж… – хотел, было, подвести итог Робин.

– Ничего подобного! – Возмутилась я. – Мы живы, мы в большом городе. Все, что нам осталось, это найти портал. В какой еще ж…? Ничего мы не в ж…!

– Мы в Иерусалиме! В 10 веке!

Я уставилась на Робина взглядом строгой учительницы.

– В 11, – поправила я.

– Ты же сказала 1099?!

Я закатила глаза.

– Мы в каком году живем? – Спросила я.

– В 2013м!

– И какой это век?

– Двадцать…

Тут-то Робин осекся и покраснел, как свекла. Угораздило меня с ним попасть в прошлое. Попала бы сюда с Энцо, он бы уже, давным-давно, построил нам дворец, нашел бы слуг, и мы бы правили целым миром. А этот… сплошное недоразумение.

– Ну чего ты хочешь?! – Возмутился Робин. – Я тут целый день прусь неизвестно куда!

– А я, прям, на твоем горбе все это время тихонько посапывала, – скривилась я.

– Слушай, ты нас сюда притащила, давай уже! Разбирайся в чем тут дело!

– Это ты мне сейчас приказал?

– Нет! – Воскликнул еще раз Робин, затем откашлялся и добавил уже более спокойно: – думаю, нам не стоит медлить. Иначе нас действительно могут заметить.

Это правда. Нужно двигаться. Причем желательно двигаться в нужном направлении. Еще бы знать, где это нужное направление.

Мы снова пошли. Ноги гудели просто безумно. Я только-только отошла от прогулок и пробежек по Древнему Египту, а теперь Иерусалим. Конечно, хорошо, что нас закинуло хотя бы недалеко от большого города. Что, если бы мы вообще были сейчас в какой-нибудь пустыне? Нет, это определенно поправляло положение.

Я продолжала слушать. Мне потребовалось еще часа два топтания возле каких-то сильно разговорчивых мужчин, чтобы понять, о чем они говорили. Не то, чтобы все стало кристально ясно, наоборот, все только запутывало. В общем, вроде бы у местного эмира был какой-то приближенный, у которого сын женился. Кажется. И это тут такой переполох был из-за него.

Ну ладно, хотя бы хороший повод, а не изгнание, ссылка, сжигание на костре, похороны. Свадьба – это всегда хорошо. Понятно, что до местного эмира в этот раз мы не доберемся, мне закосить под принцессу уже не удастся без Энцо, где я тут найду одежду, слуг, способ пройти во дворец, как приглашенные гости? В общем, без Энцо, если бы я даже все это смогла раздобыть, это было бы не то.

Короче говоря, мы продолжили бродить по городу в поисках портала. Дело было к вечеру и это было нехорошо, придется искать ночлег. То ли я переборщила с мыслями об Энцо, то ли так устала и замучилась, но внезапно недалеко от себя я вдруг увидела моего ассассина и обомлела! Он мелькнул раз между домов, и потом скрылся за поворотом, но… я была уверена, что это он.

Решительно изменив направление, я направилась следом. Мало ли? Конечно, мне действительно могло показаться, он был не один, а в окружении каких-то смеявшихся мужиков. Наверняка мне показалось. А, может быть, он нашел меня и это его хитроумный план как меня спасти?

Добежав до поворота, за которым скрылся предположительно Энцо, я успела заметить, как вся эта толпа из шестерых человек заходит в, неизвестно для меня, куда ведущую, деревянную дверь. Было плохо видно, я углядела только кусок лба и часть уха, этого явно было недостаточно, чтобы составить полное представление о том, был ли это действительно Энцо или нет.

– Ты чего? – Догнал меня Робин.

– Идем, – решительно направилась к двери я.

Мы зашли внутрь, и я так поняла, что это не какой-нибудь подпольный штаб ассассинов, напротив, это было местом отдыха для тех, кто желал отвлечься от повседневных трудностей. Света здесь было мало, повсюду украшения и утварь востока. Деревянные резные ширмы перекрывали зал на несколько отсеков. Повсюду стояли столики, за которыми сидели расслаблявшиеся мужчины. Играла легкая восточная музыка, какая-то девушка в темно-синих одеяниях ненавязчиво танцевала восточный танец.

Зайдя за одну из перегородок, я стала сквозь рисунок наблюдать за той кучкой мужчин, которые были мне нужны. Как ни странно, они отправились к диванчикам вокруг круглого стола, расположившись в самом углу помещения, подальше от людских глаз. Их скрывали еще две перегородки, так что я опять не могла разглядеть всех.

Но мне повезло. Пока все рассаживались, мой предположительный ассассин появился в проеме, и я обомлела. Это был он! Энцо! Правда… что-то с ним было не так. Он выглядел каким-то уставшим, глаза его слипались. А потом им принесли выпивку и что-то за перегородкой задымилось. Энцо осушил сразу два стакана, а затем плюхнулся на диван. Похоже, это не мой спаситель.

– Что мы здесь делаем? – Нервничал Робин.

– Мне кажется, – стала соображать я, – это до того, как я отправилась к мадам.

– Что? – Не понял Робин.

– Ничего, – мотнула головой я. – Давай, идем искать…

Только я шагнула к выходу, но даже не успела договорить, как уткнулась в какого-то бородатого мужчину. Робин, двинувшийся за мной, тут же уперся в меня как в неожиданно возникшее препятствие. Бородач заговорил. Я, естественно, его не поняла. Попыталась выдавить улыбку, но это не помогло. Что оставалось делать?

– Извините, – заговорила на французском я. А что еще я могла? За ним встал какой-то бугай с мечом наперевес. – Я не понимаю.

Бородач сначала выругался.

– Ты сюда танцевать? – Спросил меня, на очень ломанном французском, бородач.

К счастью, его ломаный французский был лучше моего ломаного иврита.

– Нет-нет, – улыбнулась я.

Бородач тут же нахмурился, бугай шагнул к нам. Я напряглась и замерла.

– Я говорю – быстро затараторила я, – он… – ткнула я на Робина, – привел меня! На танцы!

Я широченно улыбнулась, бугай поутих, бородач не проникся ко мне доверием ни на миллиметр.

– Одевать, – произнес лишь он и поманил за собой.

– Куда ты? – Поймал меня за руку Робин.

– Танцевать, – бросила я, пытаясь высвободиться.

– С ума сошла?! – Возмутился Робин.

– Ну… у нас небольшой выбор: либо я станцую, либо пойдем на корм рыбам.

Я одними глазами указала на бугая. Робин соображал две секунды.

– Есть тут лютни, что ль? Я сыграю! – Тут же вызвался он.

– Расслабься. Ты вроде как… мой владелец или вроде того. Нам, возможно, даже заплатят, если повезет.

– Правда? – Загорелся Робин. – Иди-иди!

Я отправилась за бородачом. Не то, чтобы мечта всей жизни танцевать восточные танцы, я, вообще-то, занималась ими, когда мне было двенадцать, уже позабыла маленько. Но определенно лучше, чем быть изрубленными. Все хорошо, когда есть возможность выиграть время.

Меня завели в какую-то душную каморку. Бородач махнул на сложенные в углу костюмы и оставил меня одну. Я там чуть не задохнулась, пока переодевалась, но что поделаешь? Не потребуешь же отдельную гримерку со всеми удобствами. Более или менее приведя в порядок свою прическу, я взяла красный платок – к красному костюму он подходил идеально – и отправилась на выход.

Бородач попытался дать мне инструктаж, но он мне уже не требовался, когда меня привели к той самой местной вип-зоне, и я поняла, что сейчас буду танцевать для Энцо. Ну и тех остальных пяти. Ладно, спокойно, расслабиться и выходить.

– Делать все хорошо! – Строго наказал мне бородач.

Я кивнула. Наряд у меня, конечно, был шикарным. Красная юбка с поясом, украшенная золотой вышивкой, открытый живот и подходящий под пояс верх. Только платок сейчас прикрывал меня и мое лицо и то, не так, чтобы очень хорошо. Ладно, была не была!

Похоже, как я подумала, я попала в то время, когда Энцо был просто ассассином. Так вот значит, как он проводил время до встречи со мной. Предсказуемо. Ассассину довольно трудно заводить семью. Ведь, по сути, у него не было на это ни времени, ни возможности, да и желания, как я погляжу. А что ему оставалось? Только в моем времени он мог… Ладно, не будем об этом.

Музыка началась. Не так, чтобы что-то мною мгновенно узнанное, но импровизацию еще никто не отменял. Я любила это дело, когда мне было двенадцать, но потом я предусмотрительно ушла в углубленное изучение истории и языков, и мне просто физически перестало хватать времени на танцы.

Я появилась среди уже довольно обкурившихся мужчин медленно и в танце. Мое лицо скрывал платок, были видны только глаза. Все сразу обратили свои взоры на меня. Я же смотрела только на Энцо. Как ни странно, он был уже пьян и глаза его были мутными. Но он смотрел на меня с интересом. Ах, он развратник! Чем он занимался до меня? Как только вернусь домой, сразу же отругаю.

Музыка стала звучать громче, танец начал убыстряться. Надо же, я все еще не забыла движения. Импровизация шла удачно, мое тело изгибалось под музыку плавно и размеренно. Все-таки было что-то в восточных танцах такое, что заставляло мужчин буквально млеть. Ни один другой танец не давал подобного эффекта.

Мужчины, для которых я танцевала, забыли обо всем на свете. На их лицах застыли блаженные улыбки, они все смотрели на меня, не моргая, наблюдая за тем, что мое тело еще может себе позволить. Это было приятно, но не так, как глаза Энцо, прикованные ко мне. Пусть он меня еще не знает, но я уже вся в его внимании.

Мой платок соскользнул, я открыла лицо и взмахнула волосами, подарив своему будущему мужчине ласковую улыбку. Энцо, наблюдавший до этого за изгибами моего тела, почему-то впился взглядом в мое лицо. Блаженная улыбка, которая играла на его губах до этого, почему-то исчезла, он замер и, кажется, потерял всякий интерес к моему танцу.

Но я не останавливалась, приближаясь к Энцо все чаще и настойчивее. Мой платок соскочил с руки и коснулся его ноги. Я хотела двигаться в танце дальше, но он внезапно резко схватился за платок и дернул меня на себя. Я ахнула, но на ногах не удержалась, чуть не завалившись на него.

Я замерла на одном колене, глядя Энцо в лицо сверху вниз. Он не отрывал взгляда от моих глаз. Неужели это тот самый момент? Неужели именно поэтому он тогда не убил меня у мадам? Потому что видел меня здесь, танцующую для него?