– Но, все же, без меня бы ты не справилась, – фыркнул Робин.

По его лицу стало понятно, что он начал злиться.

– Без тебя? – Полезли наверх мои брови. – Мальчик, – ласково назвала его я, – да если бы не ты, я бы уже давно дома сидела на своем диване, горячий чай попивала. Ты мне только мешал.

– А как бы ты выпуталась в том притоне сама, а? – Все, улыбки больше не было, он стал нагло спорить.

– Это не притон, это раз, и чего тебя это так беспокоит, это два?

– Ничего меня не беспокоит. – Он снова ухмыльнулся. – Признай, я хорошо сыграл свою роль.

– Хочешь сказать, что все это была лишь игра? – Недоверчиво прищурилась я.

– А что мне оставалось делать? Ты же от меня убежала.

– Полагаю, сейчас ты тоже очень хорошо вжился в роль пленника, – хмыкнула я. – Из какого года ты? – Быстро переключилась я.

– 2015, – нехотя ответил Робин.

Я задумалась на мгновение.

– Ты случайно с тем очкариком не заодно? – Уточнила я.

– Ты про Гарри? – Уточнил Робин.

– Я не знаю, он не представился, но мобильный телефон в одиннадцатый век по дурости взял.

– Ничего не по дурости! – Рявкнул Робин. – Просто… Гарри мирный член команды. Мы – нечто посерьезнее.

– Для любителей, может быть, – я медленно улыбнулась. – Но не для моего ассассина.

– Так, значит, ты все-таки притащишь его в наше время из одиннадцатого века, – подытожил Робин. Что? Нужно было целых три дня на то, чтобы это понять? – А еще говоришь, что Гарри – дурак.

Робин ухмыльнулся.

– Мальчик, – передергивала я из-за его этой «малышки», – ты сколько этим занимаешься?

– Достаточно.

– И до сих пор не знаешь, что такое одиннадцатый век? – Повела бровью я.

– Мне было достаточно знать свое задание, вот и все.

– Интересно, и как же ты пробивался сквозь толпы фашистов? С твоим желудком я вообще удивляюсь, что тебя взяли в фирму. Или это потому, что больше никому ты не пригодился?

– Осторожнее девочка, ты можешь обжечься.

– И что ты сделаешь? Еще раз продемонстрируешь содержимое своего желудка? – Хмыкнула я. – Ты можешь говорить все, что угодно. Но ты не в том положении, чтобы вообще что-то мне доказывать.

– Посмотрим, когда ситуация изменится.

– И что же тогда изменится? Мой ассассин будет при мне.

– Даже я, не знающий об одиннадцатом веке ничего, знаю, что забирать кого-то из времени в другую эпоху нельзя.

– Ах, у нас есть мысли, какая прелесть!

– Ты хоть понимаешь, что это может изменить прошлое? – Не обратил никакого внимания на мои слова Робин.

– А ты хоть понимаешь, что прежде, чем забрать его, я об этом подумала?

– И когда же ты это сделала? Когда танцевала развратные танцы? – Робин ухмыльнулся, но его взгляд как-то странно скользнул по моему закутанному хламидой телу.

Я медленно улыбнулась.

– А тебе что? Понравилось, как я танцевала? – Робин на удивление весь напрягся (только на долю секунду, этого и не заметить было бы, если бы я так пристально за ним не наблюдала) и отвел взгляд. – Да, ладно! Неужели я сразила не только шестерых ассассинов, но и тебя?

– Не глупи. На тебе свет клином не сошелся.

– Я надеюсь на это, – лишь заметила я. – Потому что, Робин…, – он посмотрел мне в глаза, я покачала головой и добавила, – нет.

– Да иди ты, знаешь, куда?

Теперь он отвернулся от меня и даже не хотел больше со мной разговаривать. Не знаю, что и куда ему стукнуло, но как я говорила – восточные танцы все-таки самые, что ни на есть, соблазнительные. Что-то все-таки в них есть. Повезло, что я не какую-нибудь джангу училась танцевать. Представляю себя, под восточную музыку вышла с джангой. Вот бы у ассассинов лица вытянулись. Такого они еще не видели.

В общем, больше мы с Робином не разговаривали. После моего неожиданного разоблачения он не решался со мной говорить. Может быть это, конечно, тоже была лишь игра, но мне было все равно. Я просто ждала Энцо.

К счастью, Энцо вернулся обратно уже через полчаса.

– Я нашел портал, – сообщил он.

Я тут же выдохнула и радостно улыбнулась.

– Я даже не сомневалась, – произнесла я, обнимая моего ассассина. – Мечтой всего этого путешествия было уже дождаться тебя.

Энцо быстро поцеловал меня в губы.

– Нам нужно идти.

– Хорошо, – закивала я.

Он был серьезен, я поняла, что времени на нежности телячьи сейчас нет. Похоже, в городе все, по-прежнему, неспокойно. Энцо сразу же отправился к лошади, снял с нее седло и все, что можно было, а затем отпустил.

Я обернулась на Робина – он стоял на месте, выглядел мрачнее тучи и с возмущением смотрел в нашу сторону взглядом обиженного ребенка.

– Ну, бывай, – махнула ему я, взяла Энцо под руку, и мы двинулись через лесок к городу.

Робину потребовалось секунд пятнадцать, чтобы понять, что сейчас происходит.

– Эй! – Воскликнул он. – Ты с ума сошла?! Вернись!

– Бегу и спотыкаюсь, – кинула в ответ я.

– Ты не можешь меня так оставить!.. Стой же!

– Кричи громче! А то так стражники города тебя не услышат! – Отмахнулась я.

– Постой! Сирина! Я серьезно! Постой!

Но я уже не слушала, продолжая идти вперед. Энцо сжимал мою ладонь в своей руке. Робин притих, потому что, и, правда, привлекал уйму ненужного внимания своими воплями. Но что делать? Мельком обернувшись, я заметила, как он начал сходить с ума и пытаться освободиться. У него, естественно, ничего не получалось. Энцо знал свое дело, когда привязывал его.

– Когда ты хочешь за ним вернуться? – Спросил Энцо.

Похоже, он понял, что я задумала. Естественно, я не настолько глупа, чтобы оставлять своего современника в одиннадцатом веке. Самое безобидное, что с ним сделают, это зарежут. А что, если начнут пытать и разведают парочку секретов? Нет, его нельзя было оставлять.

– Еще немножко, – улыбнулась я. – Хочу, чтобы он по-настоящему испугался.

Энцо тоже улыбнулся, как будто умилившись моим детским шалостям. Главное ведь, что он меня поддерживает, а все остальное – не важно. Да, для него это детские шалости, но мне главное, чтобы он просто был рядом, когда я их совершаю.

Мы уже почти вышли из леска, как внезапно в мою голову ударила шальная мысль. Просто внезапно она засела у меня в голове, и я не смогла с ней расстаться. Все эти мысли и рассуждения на счет ожерелья заставили меня пересмотреть многое. Я притормозила, Энцо удивился этому, но тоже остановился.

– Можно задать тебе один вопрос? – Попросила я.

– Конечно, – кивнул Энцо.

– Скажи: в ту ночь, что за задание у тебя было, связанное с мадам? – Спросила я.

Мгновение спустя его ответ мне был уже не нужен. Мне как будто просто нужно было сформулировать вопрос, чтобы все понять. Медленно блаженство с моего лица сползло. Задумавшись, я начала сама отвечать на свои вопросы.

– Тебе ведь тоже было нужно ожерелье, – произнесла я. Энцо молчал, просто наблюдая за мной. – Но ты отдал его мне…

Откровение за откровением, словно пули, поражали меня, и каждое новое начинало разрывать меня изнутри. Я схватилась за сердце и отступила, Энцо шагнул следом.

– Ты знал об ожерелье. О том, что оно может, так ведь? – Одного взгляда было достаточно, чтобы понять: я права. Энцо был, на удивление, спокоен, просто старался сокращать расстояние между нами. – И когда я сказала тебе, что из будущего… ты просто хотел узнать, как я попала сюда. И ты последовал за мной…

– Достаточно, – вдруг произнес Энцо и потянулся за моей рукой.

Я почувствовала себя обманутой, мне захотелось кричать, но ком в горле не позволял этого сделать. Его прикосновение теперь обожгло, я резко ударила его по руке и выкрикнула: «Не трогай меня». На Энцо это не подействовала, он продолжал попытки. Я стала отступать – он наступал. Тогда я попробовала бежать, он резко схватил меня и, развернув к себе лицом, прижал к дереву, зажав мои руки у меня над головой.

– Ты знал…, все это время ты знал…. Тебе нужно было только ожерелье… – из глаз брызнули слезы, я хотела сжаться в маленький комок и больше никогда не разжиматься.

– Достаточно, – снова настойчиво произнес Энцо.

Истерика не накатила на меня, как ни странно, что-то было в его повелительном тоне, что заставило меня взять себя в руки. Что? Все это… Как же было горько осознавать, что я была обманута еще с первой секунды, когда только взялась за это задание.

– Ложь…, – выдохнула я, – все это ложь.

– Сирина, – его голос звучал напряженно и настойчиво.

– Отпусти меня, – я попыталась вырваться, хотя отлично знала, что это теперь бесполезно.

Тем не менее, я не прекращала попытки и в какой-то момент, когда я начала извиваться, Энцо взял меня за талию, чтобы успокоить, моя хламида скользнула в сторону и тут-то все внезапно изменилось. Энцо увидел мой наряд, и его лицо исказилось гневом. Стиснув зубы, он бросил на меня холодный взгляд убийцы.

– Ты танцевала? – Потребовал ответа он. – Для кого ты танцевала?

Он смотрел сейчас на меня взглядом зверя, которого внезапно растревожил маленький пушистый заяц. Мой взгляд в ответ был как раз таким же, если бы я и была тем зайцем.

– Отвечай мне! – Прогремел Энцо.

Впервые в жизни я была напугана до смерти. Но горечь откровения накрыла меня новой волной.

– Какая тебе разница? – Грустно улыбнулась я. – Все, что ты делал… все, что…

Я вдруг запнулась и прикрыла глаза. Ладно, я могла понять все остальное, могла понять, зачем он пошел за мной, даже зачем отдал ожерелье. Я должна была привести его в мой мир, возможно, он надеялся таким образом выйти на заказчика и убрать его, я не знаю.

– Почему ты это делал? – Снова принялась выдыхать всхлипывания вместо нормальных слов я. – Почему ты?.. Почему ты целовал меня? Почему ты заставил меня довериться тебе?..

– Сирина – хватит, – настаивал Энцо.

– Почему обязательно я должна была пройти через все это? Почему ты заставил меня чувствовать?..

Я сдавалась, а Энцо только больше злился.

– Почему? Почему? Почему?.. – Рыдала уже откровенно я.

И Энцо не выдержал. Сжав мои руки чуть сильнее, он стиснул зубы и выкрикнул:

– Да потому, что я люблю тебя!

Эти слова ударили глухим отзвуком в каждом дереве, что окружали нас. Я замерла и даже на несколько мгновений перестала дышать. Пытаясь избежать его взгляда, что было сделать довольно трудно, ведь он был слишком близко ко мне, я дала себе небольшую отсрочку, а затем медленно подняла глаза на него. Коснуться его глаз взглядом оказалось испытанием, но не потому, что я боялась теперь смотреть ему в глаза, а потому, что я увидела в них то, чего не ожидала.

Он не лгал мне, его глаза смотрели на меня так, как никогда в жизни еще никто не смотрел на меня. Это были и нежность, и преданность, и желание, и такое хрупкое и шаткое доверие, которое он боялся разрушить. Боялся! По-настоящему! Это было потрясающе! Мне больше не хотелось плакать, но на какое-то время я просто впала в ступор.

– Отпусти меня, – донеслись до меня самой эти глухие, отдавшиеся эхом слова.

– Нет, – покачал головой Энцо.

И я вдруг увидела отблеск страха, мелькнувший в его глазах, сопровождаемый моей просьбой.

– Отпусти меня, – снова повторила я.

– Никогда.

Ком в горле снова появился, но теперь по другой причине. Он не понимал, он не мог этого понять. Но мне нужно было успокоиться. Мысли в порядок я теперь вряд ли когда-нибудь приведу, это факт. Но хотя бы попытаться совладать с дрожью внутри себя, надо было срочно, иначе распластаюсь здесь прямо на земле.

– Ты просил меня доверять тебе, – каким-то отстраненным тоном говорила я, – теперь я прошу тебя о том же.

– Я доверяю тебе.

– Тогда отпусти меня.

– Нет.

– Энцо…

– Я сказал: – настойчиво повторил он. – Я не отпущу тебя.

– Энцо…, – в моем голосе скользнула мольба, – пожалуйста, доверься мне.

Его лицо исказила гримаса боли, как будто я только что воткнула ему под ребра раскаленную кочергу. Наверное, даже если я бы сделала то, что описала, его лицо выглядело бы по-другому.

Он не хотел этого делать, я это видела, но все-таки он отпустил мои руки, преградив при этом мне любые пути к побегу или отступлению. Я опустила руки и еще с минуту смотрела ему прямо в глаза, а затем покачала головой.

– Как же ты мог? – Произнесла я. – Как же ты мог хотя бы допустить эту мысль?

– Что? – Не понял он.

Я покачала головой, мои глаза наполнились слезами, и через мгновение я обвила руки вокруг его шеи, прикоснувшись к его губам поцелуем. Он растерялся лишь на мгновение, затем он уже отвечал на мой поцелуй, крепко прижимая меня к себе. Пожалуй, даже немного крепче, чем надо. Едва отстранившись, я заговорила:

– Как же ты мог подумать, что я могу уйти? – Все продолжала мотать головой я.

Энцо медлил с ответом, все крепче сжимая меня в своих объятиях. Еще чуть-чуть и мои ребра хрустнут. Вот у него сила!