– Ничего нового. Обычная Эвтерпа2.

– Да, но мне всегда казалось несправедливым, что до сих пор никто не придумал имени для музы рока, ее не существует. Точнее, не существовало до тебя.

Я не нашлась что ответить на это, но по сути Дэниел был прав. В современной классификации музыкальных жанров это было бы забавно. И одновременно этот диалог ответил на мой невысказанный вопрос: кто я для него? Только теперь я осознала, что меня больше не мучает само присутствие в клубе. Ведь я словно возвышаюсь над типичными любителями ночных развлечений. Я пришла не напиться, сплясать и завалиться под стол, я пришла как муза Дэниела, о чем он уже неоднократно мне намекал. Приятно почувствовать себя кем-то, даже так. Лишь бы забыть об этом университете хоть ненадолго.

– Мы выступаем еще не сейчас, – обратился ко мне Дэниел, – ты можешь отдохнуть в гримерке, привести себя в порядок если нужно.

– Я же не певица.

– Зато ты со мной.

Дэниел, снова безуспешно попытавшись обнять меня за спину, проводил меня в комнату, где лежали инструменты всех выступавших и стояло несколько стульев. Он постелил на стул свою вечную куртку и предложил мне сесть. Я не отказалась, потому что немного устала пока добиралась. Снова сев передо мной на корточки, Дэниел принялся гладить меня по руке.

– Люди в зале об этом еще не знают, но мы сегодня сыграем нашу новую песню, которую я дописал только благодаря встрече с тобой.

– Не понимаю о чем ты, – я отдернула руку.

– Мне очень понравилась твоя идея альтернативного прочтения истории о Морриган и Кухулине. Незаконченный текст я дописал буквально за вечер и песня уже готова. Я посвящаю ее тебе.

Глаза Дэниела сверкнули каким-то недобрым огоньком. Мне опять стало не по себе.

– Спасибо, я лучше пойду в зал. Так захотелось потанцевать.

– Тебе в таком наряде можно и послэмиться, – хохотнул Дэниел, – жаль, я с такими песнями завязал.

Не слушая что он скажет дальше, я поднялась со стула и пошла в зал. Точнее попыталась, потому что в дверях столкнулась с Грегом – бас-гитаристом – который, кажется, спешил:

– Дэн, заканчивай. Скоро выходим.

– Не торопись, – последовал ответ, – эти клоуны близко еще не закончили.

– Мы уже должны начинать, просто тебе повезло, что они долго… – Окончание фразы Грега поглотил шум зала.

– Что? – переспросила я.

Грег усмехнулся и удивился одновременно:

– Ты сказала свое первое слово?

– В каком смысле? – обиделась я.

– Ты все время молчишь даже когда Дэн рядом. Да ладно, я пошутил. Ну ты скоро там? – снова обратился он к Дэниелу, – одна песня осталась.

– Я иду, – спокойно ответил Дэниел.

Мы втроем прошли в зал. Мужчины пропустили меня вперед к столику, а сами пошли к сцене. Было неуютно сидеть за столиком одной, особенно после того как все сидевшие за ним ушли. Смотреть на то, как группа настраивается, мне не хотелось и я села за барную стойку.

«Докатилась, снова пью», – отозвалось в моем мозгу. И от этой мысли в памяти снова всплыла эта эстетизация дорогого алкоголя, густой и тяжелой музыки, от которой хотелось предаться всему самому аморальному, что есть в мыслях. Хоть и недолго, но тогда я была счастлива. А сейчас? Впервые за несколько лет мои мысли пошли в диаметрально противоположном направлении: а что если не околосценическая, а студенческая жизнь – бесполезная трата времени? И испугалась этих мыслей. И в то же время я успела так разочароваться в известной мне научной жизни, что мне почти всерьез захотелось пойти сейчас к мисс Лейн и высказать ей в лицо все, что я давно хотела. Да и вообще всем, кто учил меня не столько науке, сколько жизни. А Дэниел… ох уж этот мне Дэниел!..

Мои мысли прервала музыка «Древа». Я с удивлением поняла, что мне хочется слушать ее и слушать. Словно я нахожусь в древнем храме около леса, слышен шум дождя и сквозь тучи пробиваются лучи солнца. Это «солнце» создавали клавиши, звучавшие в нужное время, а «тучи» – грозовые перекаты гитар и ударных. Музыка словно гипнотизировала, снимая физический и душевный дискомфорт, а голос Дэниела казался черным бархатом, касающимся ушей. Неожиданно для себя я оставила пустой бокал и подошла прямо к сцене, чтобы лучше слышать музыку и не отвлекаться на визги фанатов. Вибрация от музыки буквально проходила через мое тело и я потеряла последнюю связь с реальностью, ощущая себя частью музыки, частью шоу, происходящего на сцене. Мне не хотелось думать ни о чем, хотелось только танцевать. После очередной песни бешеный темп неожиданно сменился на лиричную балладу.

– Bí mo bandia!3 – вдруг сказал Дэниел пока шло вступление, смотря прямо на меня.

Мне захотелось поежиться и отойти куда-нибудь подальше в зал, но было уже поздно: песня началась и Дэниел, спустившись с невысокой сцены, подходил все ближе ко мне. Отступать стало некуда, когда он взял меня за руку и, не переставая петь, повел на сцену.

Песня действительно воплотила мой высказанный бред в парке: она была о герое, считавшим своей покровительницей богиню войны и смерти. Понимая что влюблен, герой пытается это отрицать и клянет богиню за то, что она испортила ему спокойную жизнь, в которой не было место сантиментам, одновременно продолжая любить ее и обещая, что предстоящий бой не выиграть даже самой богине войны, потому что любовь победит даже смерть. Как-то не так я представляла себе «альтернативное прочтение легенды». По сути я вообще его никак себе не представляла, мне лишь хотелось подколоть Дэниела, а в результате я снова подколола сама себя, да еще и ославила.

Пытка, продолжавшаяся на сцене около пяти минут, показалась мне вечностью. Не найдя глазами места, куда можно было бы безопасно уставиться, я посмотрела Дэниелу в глаза и прочитала в них совершенно четкое намерение, но не успела отреагировать. Он вплотную подошел ко мне и после завершающих аккордов, грубо поцеловал, сжимая меня в объятиях. Прямо в губы. Зал взорвался аплодисментами. Очевидно публика решила, что это часть шоу. В любое другое время я дала бы ему пощечину за такой поступок, как и любому другому мужчине. Но портить эффектную сцену и ставить группу в неловкое положение я не посмела. Не желая больше ни секунды находиться у всех на виду, я сбежала со сцены. Шок все не проходил: я ощущала какую-то пустоту внутри и одновременно мне казалось, что произошло что-то важное для нас обоих. Обретя дар речи, я отправилась в гримерку. Мне было уже все равно, что Дэниел там не один. Были все кроме Грега, который еще возился с инструментом на сцене.

– Ты позер и женоненавистник! – вырвалось у меня с порога. Ребята все как один повернулись к нам. Мне стало неловко, но сдерживаться я не могла.

– Давай не здесь, – мягко возразил Дэниел и, взяв меня за руку, вышел со мной на улицу.

– Хорошо, давай здесь! – почти кричала я на него, когда мы отошли от клуба, – ты гадкий любитель эффектных трюков, чертов эгоист!

– Тебе понравилось, – спокойно отметил Дэниел, скрестив руки на груди.

– Не твое дело! – уже по-настоящему злясь ответила я. Затем, выпустив пар, продолжила спокойнее, – да, понравилось. Но ты подумал, что использовал меня? Было эффектно и красиво, лишь об одном ты не подумал. Обо мне. Мы чужие люди и за такое от меня обычно получают по морде. А ты, похоже, нарочно поставил меня в дурацкое положение, зная, что я постесняюсь хоть как-то отреагировать. Ты словно изнасиловал меня у всех на глазах!

– Джинджер, – вдруг сбивчиво начал оправдываться Дэниел, – я клянусь, что не хотел ни оскорбить тебя, ни тем более насиловать. Ни морально, ни физически. Я лишь поддался импульсу, потому что ты нравишься мне уже давно.

– Слушай, – незаметно для себя как-то подобрела я, – хочешь заслужить мое прощение, подвези меня до дома. Потому что, честно говоря, я в шоке и зла на твой безобразный поступок.

– Буду рад, – прозвучал тихий бархатный голос, – садись.

Уже ставшим привычным движением я пристегнула ремень.

– Я не стану разговаривать с тобой, мне нужно разобраться в себе и в том, что произошло сегодня. И особенно – как быть с нашей дружбой и сотрудничеством, – сообщила я насколько это было возможно ледяным тоном. Вместо ответа Дэниел снова поцеловал меня и спросил:

– А это не даст подсказку?

Я не успела ничего ответить и даже опомниться, как машина резко тронулась с места.

Глава 9

Дэниел вел машину очень быстро, что было очень не похоже на него. Я даже не успела сказать, что он ошибся поворотом на перекрестке. Да что он делает? Хочет, что ли, чтобы мы разбились? Он и до этого вел себя со мной странно, но сейчас я утратила все остатки понимания мотивов его поступков: зачем он поцеловал меня на сцене? Куда везет? Ко мне? К себе? Почему таким странным путем? Ветер свистел мне в уши, а волосы забивались в глаза. Странно, что длинные волосы совершенно не мешали Дэниелу: они просто развевались сзади. Он смотрел только на дорогу, предельно серьезно, без улыбки, даже не смотря на меня как бывало раньше. Наконец мы остановились у какого-то непонятного роскошного дома, расположенного в своеобразном тупике дороги, на отшибе: два этажа, аккуратный сад вокруг. Дом всем своим видом был похож на свежую постройку.

Дэниел вышел и вывел меня из машины. Куда он меня привез? Это не мой дом и даже не его. Да еще почти никаких домов поблизости, лишь поодаль стоит пара таких же роскошных построек. Ошибся? На него не похоже.

Дэниел взошел на порог и открыл дверь. Значит, это тоже его дом? Но что он делает здесь и почему привез сюда меня? Вместо того чтобы бежать – как сделал бы любой здравомыслящий человек – я последовала за ним. Он вошел и включил свет. Внутри дом оказался еще более вычурным, чем снаружи: в гостиной, куда я попала, стоял кожаный диван, рядом с диваном – стол, а на столе стояли два подсвечника то ли старинных, то ли стилизованных. Я огляделась и поняла, что поторопилась назвать комнату гостиной, это скорее был сплав гостиной, кухни и бара, как часто показывают в американских фильмах.

Все стало понятно: это типичное любовное гнездышко. Значит, все-таки я все это время была права и он просто хочет изнасиловать меня, несмотря на Джейн? Ему настолько плевать на ее чувства?!

Не вполне отдавая себе отчет в действиях, я схватила со стола один подсвечник, тот, что стоял ко мне ближе всего. По крайней мере, подумалось мне, я смогу оглушить его, если он попытается взяться за дело. Но Дэниел меня перехитрил, крепко обняв обеими руками так, что возможность поднять руки выше плеч попросту исчезла. Вот теперь я по-настоящему испугалась!

– Джинджер, здесь я иногда отдыхаю после концертов и репетиций. Впрочем, делами группы я тоже занимаюсь здесь. На втором этаже расположена студия. Мы там записываемся, а в доме, в который я тебя возил в первый раз, моя собственная творческая кухня, как ты видела и я…

– Дэниел! – крикнула я, оглушив сама себя. Слушать его сказки сейчас было невыносимо.

– Джинджер, что с тобой происходит? – как будто удивился он.

– Что происходит?! Ты привез меня сюда, чтобы изнасиловать без свидетелей, вот что происходит. Ты все это время изображал супергероя, который приходит мне на помощь, чтобы я влюбилась и перестала рассуждать разумно, а потом бы отдалась тебе, хотя бы из чувства благодарности. Не выйдет. Ты к тому же еще и подлец: встречаешься с Джейн, а желаешь меня!

Дэниел словно не ожидал от меня такого, потому что ничего не отвечал, а просто стоял как статуя с застывшим лицом, выражавшим что-то среднее между искренним удивлением и гневом. Какой актер! Самой оптимистичной мыслью, которая крутилась у меня в голове, была «вот сейчас он отымеет меня и, вырубив этим же самым подсвечником, которым пыталась огреть его я, закопает на заднем дворе».

– Господи, Джинджер! – наконец обрел он дар речи, – у меня и в мыслях не было… о чем ты вообще думаешь? Если бы я играл тобой, я бы придумал что-нибудь поизящнее, а если бы хотел изнасиловать, взял бы тебя прямо там в клубе, в туалете. Или у тебя дома, пока Джейн ходила за лекарствами. Или в парке…

– Хватит, хватит. Я поняла, что у тебя богатая фантазия. Но у тебя этого не получилось бы – Джейн пришла вовремя, хотя я и подозревала, что ты хочешь меня.

– О, да. Очень богатая! Ты даже не представляешь насколько! Но, во-первых, мы с Джейн не встречаемся, я тебе уже говорил. Она просто мой хороший друг. И вообще она ведет себя как парень, а «голубым» я никогда не был, – заметил он смеясь как-то по-доброму, как незлобно подкалывают друзей, – во-вторых, Джейн мне – не помеха. Если бы я хотел, то запер бы дверь и затащил бы тебя в твою спальню, связав тебе рот твоими собственными волосами, а потом…

– Довольно! – прервала я его, не желая слушать грязь. Он явно часто и в подробностях представлял себе эту картину, если так аппетитно и сладострастно описывает ее сейчас мне, даже по прошествии нескольких дней.

– Я не о том, Джинджер, – вдруг спокойно произнес Дэниел, – я привез тебя из клуба именно сейчас, чтобы ты на этот раз точно не ушла от объяснения, как сделала в парке и после фотосессии. Наверное, я эгоист, но я привез тебя именно для этого: для объяснения. Я намекал тебе и говорил прямо. Даже забыв обо всем, поцеловал тебя перед всеми. А это не в моих правилах.