Глава 4

Первое, что запомнилось Джошуа, когда он выбрался из воды, продолжая страдать от дикой головной боли после принятого еще утром изрядного количества виски «Кто убил Джона», было бледное лицо Уилфреда Ходжинса, вопросительно смотревшего на него. Отстранив секретаря графа рукой, Джошуа поспешил к Сабрине, промокшей до нитки. Впрочем, как и он сам.

Сабрина повернулась и, не говоря ни слова, исчезла за кустами, оставив Джошуа вздыхать по ее аппетитным ягодицам под подолом мокрого платья. Он подумал при этом, что ей будет не очень-то удобно добираться до дома в подобном виде.

Сабрина же тем временем уже выбежала из сада на улицу. Но Джошуа потребовалось всего несколько секунд, чтобы догнать ее.

— Если вы не смените вашу одежду на сухую, то вполне реально можете отправиться на тот свет, — озабоченно сказал он.

Сабрина резко обернулась и с яростью посмотрела на него:

— Прекратите меня преследовать!

— Но я хотел только помочь вам!

— Вы за один день уже успели не раз «помочь» мне, мистер Кантрелл! Этого будет вполне достаточно на всю мою оставшуюся жизнь. Даже если мне суждено протянуть до ста лет! Благодарю за заботу!

— Но вы же англичанка. Так будьте же справедливы!

— Что вы имеете в виду?

— То, что вы знаете мое имя, а я вашего — нет! К тому же вы так и не ответили на мой первый вопрос.

— Какой?

— Что вы, черт побери, делали в саду моего дядюшки?

Сабрина сжала в руке свою мокрую шляпу, едва сдерживаясь, чтобы не ударить ею Джошуа по лицу, если он приблизится хотя бы еще на шаг…

Но Джошуа не сделал этого шага. Сабрина растерянно следила, как капли одна за другой скатывались по его носу и падали на землю. Ей стало смешно.

— Чему вы радуетесь? — буркнул он. — Я не вижу вокруг ничего, что давало бы повод для веселья!

— Мне кажется, что наша встреча окончилась для вас так же плохо, как и для меня. Я имею в виду одежду после невольного купания. Вы вполне преуспели в том, чтобы практически уничтожить мою рабочую робу, хотя и сами лишились костюма. Но виконт может легко купить себе новый, а бедной учительнице платье не всегда по карману!

— Учительнице? Вы не похожи ни на одну учительницу, какую я когда-либо видел!

— Судя по поступкам, у вас лично никогда и не было учительницы. Впрочем, может быть, она носила украшение в виде кости, проткнутой через нос?

— Как, возможно, и вы избрали не тот континент для рождения и жизни. Вам больше пристала бы Африка, а не Северная Америка и уж никак не Европа.

Тем временем небо заволокла черная грозовая туча. Подул ледяной ветер. Сабрина съежилась и задрожала от холода.

— Вам следует пойти к нам в дом и переодеться во что-нибудь сухое. Иначе можно простудиться. По меньшей мере позвольте мне отыскать там теплую шаль или одеяло, в которые можно укутаться.

Сабрина ничего не ответила, а бросилась на проезжую часть улицы в надежде остановить показавшийся из-за угла кеб. Но тот равнодушно промчался мимо.

— Ни один кебмен не повезет вас. Ибо подумает, что у вас нет денег. Так по крайней мере вы сейчас выглядите. Я могу предложить вам один из наших экипажей… А вы взамен откроете мне свое имя. Идет?

Она посмотрела в зеленые глаза Джошуа и неохотно сказала:

— Я — мисс Сабрина Эджуотер. Меня попросили подождать в саду мистера Ходжинса, чтобы обсудить с ним возможность работы в качестве учительницы и воспитательницы мисс Софи — племянницы лорда Хамблтона. По-моему, я ответила на оба ваших вопроса: как меня зовут и почему оказалась в саду вашего почтенного дядюшки. Разве не так?

— Тогда позвольте вас спросить: что учительница и воспитательница племянницы графа делала на пристани и почему попала в тюремную камеру?

— В камеру я попала совершенно случайно. Когда вы организовали все те безобразия в порту, меня засадила туда полиция для безопасности. А на пристань я приехала по распоряжению графа Хамблтона. Когда полицейские узнали, кто я и почему там очутилась, меня тут же отпустили.

— Прежде всего никаких беспорядков в порту я не устраивал! Я только помог несчастной бедной девочке избавиться от напавших на нее негодяев. Кстати, один из них чуть позже увязался за вами.

— Я от него очень скоро сумела отделаться. Как, впрочем, позже — и от вас!

Джошуа тяжело вздохнул и еще раз посмотрел на дрожащую Сабрину.

— Пойдемте в дом. Иначе мы оба превратимся в подобие той гипсовой статуи, из которой бьет фонтан. Но в нашем случае она будет ледяной. Обещаю вести себя вполне прилично!

Джошуа поднял руки вверх в знак того, что считает себя побежденным. После чего жестом предложил Сабрине направиться к дому.

Они подошли к подъезду и уже стали подниматься по ступенькам.

Сабрина понимала, что Джошуа не поверил ее рассказу о вчерашнем дне. И даже в то, что она учительница. Но было бы заблуждением подумать о ней как о глупой и легкомысленной простушке!

Она очень замерзла, а идти домой было бы слишком далеко и долго, даже не будучи столь безнадежно промокшей. Правда, в жизни ей довелось преодолевать куда более серьезные трудности и неудобства. Кроме того, Сабрина никогда бы не доставила техасскому дикарю удовольствия праздновать над ней победу!

Порывшись в ридикюле, она извлекла оттуда несколько монет, дававших ей возможность нанять кеб и спокойно доехать до дома.

— Я слышала, что у вас, американцев, есть поговорка: «Деньги говорят громче слов!» — хмыкнула Сабрина.

Она быстрым шагом пошла вниз по улице. Очень скоро ее нагнал кеб. Возница спрыгнул на землю, чтобы помочь ей подняться по ступенькам экипажа и расположиться на заднем сиденье.

Джошуа некоторое время смотрел вслед удалявшемуся экипажу. Потом повернулся и пошел обратно к дому…

— Будем надеяться, что эта верховая прогулка будет удачнее, чем встреча с раздраженной мисс Эджуотер, — пробормотал Джошуа, наклонясь к уху своей лошади на полном скаку.

Где-то здесь его должен поджидать Майкл Джеймисон. Пока же он не появился, Джошуа предался размышлениям, касавшимся в основном Сабрины.

Неужели она и впрямь была учительницей? Эта мысль преследовала его подобно зубной боли. Конечно, она плела что-то несуразное о вчерашнем дне. Но может, какая-то доля правды была во всем этом? Джошуа умел хорошо распознавать людей и определять по разговору их социальный статус. Употребление Сабриной некоторых книжных слов и выражений, казалось, подтверждало ее заявление. И все же одета она была более чем скромно. Слишком длинное платье, несомненно, говорило о дани консерватизму.

Джошуа подумал, что если Сабрина сказала ему правду и граф действительно назначил ее воспитательницей одной из своих несовершеннолетних кузин, то поведение самого Джошуа по отношению к ней выглядело до омерзения грубым. Уже не говоря о попытках заигрывать и флиртовать с Сабриной, которые были крайне глупыми и примитивными. А чего стоили его насильственные объятия и тот гнусный поцелуй! Поцелуй…

Размышления Джошуа прервало появление всадника, выехавшего ему навстречу из соседней аллеи. По тому, как внимательно рассматривал он Кантрелла, последний сразу же угадал, что это и есть тот самый человек, с которым ему предстояло увидеться.

— Насколько я догадываюсь, вы — мистер Джеймисон? — спросил Джошуа.

Тот еще раз проницательно взглянул на Кантрелла и усмехнулся:

— Вы не ошибаетесь. Майкл Деррик Джеймисон — к вашим услугам, милорд!

— Положим, я еще далеко не милорд. И возможно, никогда не стану им, если наша с вами предстоящая операция окончится скандальным провалом. Правда, мой президент настроен в отношении ее очень оптимистично!

— Скажите, а верно, будто Рузвельт, до того как стал президентом Соединенных Штатов, работал на скотобойне?

Джошуа в продолжение нескольких секунд ошарашенно смотрел на Джеймисона, а затем разразился хохотом:

— Наверное, вы хотели спросить, не был ли он ковбоем?

— Совершенно верно! — подтвердил Джеймисон. — Я именно это имел в виду! Простите мою неосведомленность в делах вашей страны. Ведь я никогда не бывал нигде западнее Миссисипи. Но в одной из газет прочел захватывающий рассказ о приключениях Теодора Рузвельта в штате Дакота. Это было в высшей степени интересно! Не менее чем его подвиги во время минувшей войны!

— Полковник достаточно долго занимался продажей скота. Я собирался последовать его примеру. Но Рузвельт купил свое ранчо значительно раньше. И мне пришлось довольствоваться лишь ролью обыкновенного скотовода на его ферме. Правда, я преуспел в этом деле, хотя и провалился на президентских выборах. Что ж, каждый должен заниматься тем, к чему у него есть талант! Догадываюсь, что именно поэтому вы сделались шпионом. Ведь так?

Теперь настала очередь рассмеяться англичанину.

— Признаюсь, не очень уважаемая профессия! — продолжил Джошуа. — Но это соответствует действительности. Вся родословная моей семьи по мужской линии представляла собой бесконечную линию шпионов. Дед мой был агентом секретной службы, действовавшей против Наполеона. А отец также негласно работал против дипломатического признания Англией нашей Конфедерации.

Джеймисон с некоторым подозрением посмотрел на Кантрелла, ибо Техас был участником неудавшегося сопротивления английским планам.

— Не волнуйтесь, — поспешил успокоить его Джошуа. — Все это происходило до моего появления на свет. А если кинуть еще один взгляд в прошлое, то позже я никогда не участвовал во всей этой сваре.

Правда, заведение Гертье было в Массачусетсе, до конца оставшемся верным юнионистам. Но Джошуа почувствовал, что не стоит откровенничать на эту тему с англичанином. И не ошибся, заметив, что Джеймисон сразу же вздохнул с облегчением.

Во время всего их разговора Джеймисон, не отрываясь, изучал лицо Джошуа. Тот заметил это и слегка покраснел:

— Вас настораживают мои царапины на лбу? Это я получил на память после вчерашней драки на пристани. Через пару дней от них не останется и следа.

Джеймисон кивнул, давая понять Джошуа, что придерживается того же мнения.

— Наверное, лучше будет поскорее обсудить все неотложные дела, пока нас с вами никто не увидел вместе, — предложил Джеймисон. — Давайте встретимся через полчаса за деревьями вон той рощицы. Только будьте осторожны и не притащите за собой хвоста!..

— Нет, я не верю, что вы говорите серьезно! — воскликнула Сабрина, чуть было не уронив на пол чашку с горячим чаем, которую протягивала мистеру Ходжинсу.

Секретарь графа накануне передал ей записку, в которой выразил желание видеть Сабрину и поговорить о положении, сложившемся в доме графа после досадного случая у фонтана. Он просил разрешения лично попросить у нее извинения за происшедшее и последствия этого случая, которые секретарь графа уже заметил в поведении домочадцев.

Сабрина успела к тому времени успокоиться и охотно приняла Ходжинса в своей гостиной.

— Неужели вы на самом деле хотите, чтобы я стала… учительницей и воспитательницей племянника лорда Хамблтона? — спросила она, когда чашка с горячим чаем благополучно перекочевала в руки секретаря графа.

— Я говорю совершенно серьезно, мисс Эджуотер! — Ходжинс смахнул носовым платочком капельки пота, выступившие, видимо, от волнения у него на лбу.

Реакция Сабрины на его предложение секретарю графа не понравилась. Но выражение разочарования на лице Ходжинса быстро сменилось умиротворяющей улыбкой:

— Ваши рекомендации непогрешимы. Сама леди Рашкрофт отзывалась о вас очень высоко.

«Я с куда большим удовольствием стала бы обучать обезьяну бешеной езде на неоседланной лошади, чем иметь дело с этим хамом!» — подумала Сабрина, однако вслух сказала:

— Но я никогда не работала с мужчинами. Тем более если этот мужчина — не джентльмен. А племянника графа назвать джентльменом у меня просто язык не поворачивается!

— Его сиятельство с пониманием относится к вашему нежеланию выполнить эту его просьбу. Особенно после отвратительной сцены, происшедшей в саду около фонтана. Но все же он просил меня поговорить с вами и постараться убедить, что никогда впредь мистер Кантрелл не позволит себе чего-либо подобного. Поймите, что этот человек — американец, а потому не привык вести себя с должным тактом.

Ходжинс сказал это так, как будто поставил все точки над i и не потерпит никаких возражений. Скорее всего так оно и было.

— Прошу вас передать лорду Хамблтону, — ответила Сабрина, — что я, видимо, неправильно его поняла. И была уверена, что его сиятельство предлагает мне стать наставницей его племянницы, на что я с радостью согласилась. Но оказывается, что от меня требовалось заняться воспитанием племянника графа. На это я просто не могу пойти, ибо уже имею представление о мистере Кантрелле как о крайне неприятном человеке с дурными манерами. Причем взрослом. А потому перевоспитать его мне не удастся, как бы я этого ни хотела. Так что сообщите, пожалуйста, лорду Хамблтону, что я с удовольствием буду заниматься с его племянницей Софи…