Джейн бессильно опустила руку.

— Да, это самое лучшее, — устало согласилась она.

Торп взглянул на нее, и в его взгляде Джейн прочитала то же чувство, что переполняло сейчас ее саму — страсть. Она с огромным трудом поборола в себе желание броситься в объятия Торпа, задержала дыхание и буквально оторвала от него глаза. На миг ей показалось, что в комнате совсем не осталось воздуха. Она с трудом глотнула, подошла к столу и дрожащими руками взяла бумаги.

Торп быстро накрыл ее руку своей ладонью.

— Почему вы дрожите? — спросил он хриплым шепотом.

Его прикосновение обожгло Джейн, словно расплавленный металл. Ей захотелось закричать. Она задохнулась, разрываясь между желанием сказать ему о том, как сильно, до боли, он волнует ее, и чувством, которое так внезапно возникло у нее к Фредди. Да, сегодня днем она отдала Фредди часть своего сердца, и было бы подло вновь позволить Торпу обнимать ее, целовать… заниматься с ней любовью.

Собрав все силы, Джейн освободила руку, взяла бумаги и отошла с ними от стола. Дрожащим голосом она начала читать те отрывки из их пьесы, которые были уже написаны или хотя бы намечены — как предполагаемая дуэль на шпагах.

Постепенно Джейн успокоилась, с головой уйдя в работу, и Торп последовал ее примеру. Он сел к столу и начал писать, делать поправки, слушать предложения Джейн, предлагать свои идеи. Они вместе обсуждали каждую деталь будущей пьесы, и это было удивительно приятно. Торп снял со стены пару шпаг, и они принялись репетировать, оттачивая каждый жест, каждое слово. Пьеса должна была кончаться тем, что он просил ее стать его любовницей, а она отвечала отказом, делая выбор в пользу своих будущих детей.

— Давайте-ка пройдем это место еще раз, — предложил Торп. — Я, кажется, придумал, как интереснее его решить.

— Давайте, — с готовностью ответила Джейн.

Ее вдохновляла та деловитая серьезность, с которой они работали. Такого между ними еще не бывало. Они встали с Торпом спина к спине; руки у обоих скрещены на плечах, в правой руке у каждого — шпага.

Через десять минут репетиция подошла к концу, пройдя гладко, почти без заминок. Виньетка летела к завершению, оставалась последняя реплика Джейн, и она произнесла:

— Я делаю это не ради себя, милорд, но ради своих будущих детей!

Торп выронил шпагу и крепко обнял Джейн за талию. По пьесе они должны были в этом месте посмотреть друг на друга и замереть.

Джейн улыбнулась:

— Боюсь, публика не догадается, что мы закончили, пока мы не расцепим рук и не поклонимся.

— А мы все закончили, Джейн? — неожиданно серьезно спросил Торп.

Джейн посмотрела в его вопрошающие глаза и поняла, что не знает ответа. Да, наверное, они все закончили. Закончили, так толком и не начав…

Торп некоторое время не мигая смотрел ей в глаза, а потом поднял шпагу и скрестил ее со шпагой Джейн.

— Я еще ничего не закончил, — прошептал он. — Виньетка — да, закончена. Но наша история — нет!

Джейн подняла шлейф левой рукой и отступила на шаг назад. Но Торп шагнул следом, продолжая упираться своей шпагой в ее шпагу.

— Что вы делаете, Торп?! — выдохнула она. — Хватит! Оставьте ваши глупости, говорят вам!

Резким движением Джейн оттолкнула его шпагу, но Торп быстро увернулся, принял стойку и коснулся кончиком лезвия ее живота. Джейн рассердилась не на шутку.

— Вы смешны! — прошипела она, вне себя от гнева и обиды. — Остановитесь, Торп! Не делайте из себя посмешище!

Она лгала и прекрасно знала, что лжет. А правда состояла в том, что ей не хотелось, чтобы он останавливался! Джейн судорожно глотала воздух, изо всех сил борясь с желанием — диким, неуемным. Торп осторожно, шаг за шагом продолжал теснить ее, пока Джейн не оказалась прижатой спиной к стене в углу комнаты. Здесь царил полумрак, в котором расплывались черты лица Торпа. Он наконец отбросил в сторону шпагу и встал, уперев руки в стену над плечами Джейн.

— Неужели вы не понимаете? — прошептал он. — Нет и не может быть ничего смешного или глупого, когда мы вместе!

Джейн почувствовала, что не может вдохнуть. Торп наклонился и коснулся губами ее виска. Она закрыла глаза, дрожа всем телом, пока он нежно гладил ее бедра, живот, грудь. Шпага звякнула, выпав из ее руки.

Губы Торпа опустились ниже и прижались к шее Джейн. Она сделала наконец глубокий вдох — или попыталась его сделать.

— Торп! — задыхаясь, прошептала она, и он, словно в ответ, жадно впился в ее губы, проникая дразнящим языком в их горячую глубину.

Джейн громко застонала от наслаждения и судорожно вцепилась в плечи Торпа. Не отрывая губ от ее рта, он скользнул рукой за спину Джейн и внезапно, рывком прижал ее бедра к своим. Джейн ощутила его напрягшуюся плоть и поняла, что если не считать тонкий слой ткани серьезной преградой, то следует признать: Торп опять занимается с ней любовью. Опять!

Но вместо того, чтобы сопротивляться, Джейн принялась стаскивать с Торпа сюртук. Страсть бушевала в ней и требовала немедленного выхода.

— Ну пожалуйста, Торп! — как безумная шептала она, прижимаясь к нему все сильнее.

Внезапно Торп взял ее руками за плечи и резко отстранил от себя.

— Вот видите? — прошептал он. — Ничего мы не закончили. И никогда не закончим, Джейн. Никогда. До тех пор, пока вы не станете моей любовницей.

Затем он поклонился, собрал шпаги, аккуратно повесил их на место и отошел к камину.

Джейн не могла двинуться с места. Она продолжала стоять у стены, чувствуя, что неутоленная страсть разрывает ее тело на части. Сердце грохотало, ударяясь в ребра, ноги подкашивались. Лишь огромным усилием воли она заставила себя сделать первый неуверенный шаг.

Кое-как добравшись до стола, Джейн машинально взяла исписанные листы и уставилась в текст.

«Наши отношения — не трехактная драма с фарсом в конце, но виньетка — короткая, яркая. Мы с вами — два огня, которые сливаются и мгновенно испепеляют друг друга дотла».

Может быть, Джейн и не ощущала себя в эту минуту спаленной дотла. Но, когда она, прижав к груди смятые листочки с текстом виньетки, медленно пошла к двери, опаленной она себя чувствовала…


Следующим утром Джейн надела свой лучший костюм для верховой езды — из угольно-черного бархата, с длинным треном, прикрывающим лодыжки. На голове — черная маленькая шляпка с черной ленточкой и длинным страусовым пером над завитыми, спадающими на плечи локонами. На руках — черные лайковые перчатки, на ногах — черные туфли с высокой шнуровкой. Вэнджи засмеялась от восхищения, уложив последний локон.

Джейн тоже понравилось собственное отражение в зеркале. Может быть, Фредди и не будет в особом восторге от ее шляпки — ох, уж это перо! — зато наверняка ему доставит удовольствие видеть Джейн в приталенном скромном платье, с ног до головы закутанную в бархат.

А вот Торпа ее шляпка привела бы в восторг…

Странно, но сердце не трепыхнулось при мысли о лорде Торпе, и Джейн с удовлетворением подумала, что все-таки она еще не окончательно сдала свои позиции.

В который раз припомнив их последнюю встречу, она так и не смогла понять, почему Торп отпустил ее тогда. Ведь он был всего в одном шаге от очередной победы! А главное — она сама хотела, чтобы он сделал этот шаг. Безумно хотела! Неужели он нарочно оставил ее именно в этот момент, дабы она как следует помучилась от неутоленного желания?!

И вчера перед сном, и сегодня с утра Джейн несколько раз прокручивала в памяти все, что произошло вчера — сначала с Фредди, затем с Торпом. Их любовь с Фредди бурно расцветала, это несомненно. Но как же тогда получилось, что она позволила Торпу ласкать ее, целовать, доводить до экстаза? Ведь она сама предложила ему себя, словно какая-нибудь потаскушка из таверны!

И впрямь, в ее влечении к лорду Торпу есть что-то мистическое…

Джейн решительно тряхнула головой. Ладно, в конце концов страсть к Торпу — не главное в ее жизни! Она вовсе не собиралась принимать его предложение. Напротив, воспоминания о том, как он едва не добился ее близости вчера вечером, лишь укрепляли Джейн в желании поскорее достичь главной цели — выйти замуж за Фредди.

И сегодня в пещерах она непременно доведет дело до конца! Джейн поклялась себе, что покинет пещеры невестой Фредди Уэйнгрова.

Джейн перекинула через локоть шлейф платья, взяла из рук Вэнджи хлыст и легкими шагами вышла из спальни.

Никто не встретился ей ни в коридоре, ни на лестнице, и она почти бегом спустилась по ступеням. Джейн вообще обожала движение — любила бегать, прыгать, плавать, ездить верхом. А сейчас она сгорала от нетерпения — так хотелось ей поскорее отправиться в пещеры вместе с Фредди и проверить, насколько приблизил счастливую развязку вчерашний поцелуй в лабиринте.

Ведь вчера многое изменилось. Вчера изменилось все!


Но, когда Джейн с горящими глазами и пылающими щеками выбежала в холл, она почувствовала, как внутри у нее все оборвалось — вместо Фредди ее поджидал дворецкий с письмом на элегантном серебряном подносе.

Она сразу узнала почерк Фредди. Взяла протянутую записку, развернула и принялась читать:


«Моя дорогая! Боюсь, что не смогу поехать с вами сегодня в пещеры. Меня замучила мигрень — сильная, как никогда. Пожалуйста, простите меня. И не отказывайтесь из-за этого от прогулки. Не лишайте себя удовольствия. А обо мне не беспокойтесь: мисс Хартуорт послала за доктором и любезно принесла мне еще лауданума, так что мне обеспечен хороший уход.

А в пещеры мы, возможно, сумеем съездить с вами в другой раз».


«Ну, вот и все», — обреченно подумала Джейн. Шаги дворецкого удалялись, и вскоре их звук растаял в тишине холла. Послание Фредди на первый взгляд оставляло надежду — но лишь на первый взгляд. Джейн почувствовала, что проиграла: даже если этот «другой раз» когда-нибудь представится, будет поздно.

Она недаром делала ставку именно на сегодняшнюю прогулку: то, что произошло вчера, должно было получить развитие. Она надеялась, что Фредди будет целовать ее снова и снова и, наконец, его страсть выльется в слова, которых она так долго ждала: «Джейн, вы согласны стать моей женой?»

У нее осталось три дня — всего три дня на то, чтобы решить вопрос со своим замужеством! И вот один из них, сегодняшний, безнадежно потерян…

Три дня! Джейн не выдержала и застонала.

Через три дня праздник закончится и Фредди вернется в свой дом в Шропшире. А на то, что Джейн пригласят туда, надеяться не приходилось — заботливая матушка Фредди зорко оберегала сына от возможных претенденток на его руку!

Джейн схватилась рукой за голову, чувствуя, как бешено пульсирует кровь в висках. Почему Фредди опять обманул ее надежды?! Шансы на то, что он передумает до пятницы, ничтожно малы. Но если так, они не увидятся больше до следующей весны. А к тому времени Джейн уже будет сидеть в долговой яме или, что еще хуже, будет разъезжать по Европе вместе с Торпом — в качестве его любовницы…

Почему Фредди так подвел ее? Этому не было решительно никакого объяснения, особенно после пылких поцелуев в лабиринте. Неужели он так испугался, что решил спрятаться, уйти в свою болезнь, оставив ее в ожидании — словно провинциальную актрису в поисках контракта?

С каждой секундой Джейн все глубже проваливалась в трясину отчаяния. Все ее надежды рухнули в одночасье. Впереди был мрак неизвестности.

Но нет, она не может позволить себе поддаться разочарованию! Джейн Амбергейт не из тех, кто пасует перед неудачами! Дважды хлестнув себя по бедру хлыстом, она подобрала шлейф и решительным шагом направилась к музыкальной гостиной, через которую лежал кратчайший путь на конюшни.

«Фредди будет наказан! Должен быть наказан!» — думала Джейн. С ним или без него, она все равно поедет в пещеры. Кроме того, ей просто необходимо было сейчас успокоить себя хорошей скачкой.


Торп стоял у окна спальни. Стадо грациозных ланей паслось на склоне холма в лучах прохладного утреннего солнца. Без сомнения, Чаллестон был одним из красивейших уголков Англии.

В сотый раз Торп припомнил во всех деталях вчерашний день — начиная с момента, когда застал Джейн целующейся с Фредди, и до того, как оставил ее в полном недоумении в оружейной. И чем больше он анализировал все повороты и оттенки своих чувств к Джейн, тем все более непонятным для него самого становилось его отношение к этой женщине.

Когда он застал Джейн в объятиях Уэйнгрова, все его существо пронизал гнев. Большого труда стоило тогда Торпу удержаться и не схватить Фредди за лацканы, не влепить ему оплеуху за то, что он посмел целовать Джейн. Торп не сделал этого по единственной причине — ведь подобный поступок сразу и окончательно поставил бы крест на их отношениях с Джейн. Он решил сделать умнее: отбросить неведомое ему доселе острое чувство ревности и дать понять Джейн, насколько ему отвратительно ее поведение.

Но оказалось, что это не так-то просто. Вот и теперь Торп опять во всех подробностях увидел эту картину — Джейн целует Фредди с закрытыми от страсти глазами, с выражением нежности и счастья на лице…