И это чертово чудо. Обычно она узнавала о начале моих месячных через десять минут после того, как они начинались. Нам нравится праздновать еще один месяц, в котором мы не забеременели.
За всю жизнь я врала ей лишь дважды. По-видимому, мне нравится жить на краю, потому что я знала, меня ожидает неведомая доселе расплата, когда она узнает правду. Потому что, на данный момент, я погрязла слишком глубоко и чертовски точно не смогу признаться в том, что наделала.
Когда врешь лучшей подруге, самая большая проблема в том, чтобы выбрать правильную историю. Необходимо делиться небольшим количеством правды, чтобы все казалось достоверным, но и не врать настолько, чтобы стало заметно, что ты несешь полный бред, и это именно то, что мне надо найти, поэтому я решила отвлечь ее внимание, выбрав золотую середину.
— Все нормально.
— Нормально? И все?
— Ага. Нормально, — что еще, черт побери, я могла сказать? Ничего потрясающего не происходило, даже если отношения между мной и Эйденом сейчас лучше, чем когда-либо. Он живет своей жизнью, а я своей. Он занятой парень; я всегда это знала и ничего не изменилось.
— Самая занятное, о чем я узнала, это то, что Эйден каждую неделю получает доставку из продуктового магазина, и что он нанял какую-то дамочку из Вашингтона, которая отвечает на его письма. Сумасшествие, не правда ли?
Она хмыкнула, замолчала, а затем спросила:
— Почему мне кажется, что ты меня обманываешь?
Она уже догадалась. Какого черта? И почему я удивлена?
— Потому что ты сумасшедшая? — предположила я, в панике съежившись.
— Сомневаюсь.
— Вообще-то, это факт, но в любом случае, не о чем рассказывать. Мы не часто видимся. Все, что он обычно делает, это машет мне.
Иногда он со мной разговаривает, но не нужно вдаваться в детали, не так ли?
— С-к-у-ч-н-о.
Я застонала.
— П-р-о-с-т-и.
— Серьезно? Ты не можешь рассказать мне ничего пикантного?
— Не-а, — я уже работала на него два года, и если и было что-то плохое, о чем я могла ей рассказать, я этого не сделала. Я подписала соглашение о неразглашении.
Я улыбнулась из-за ее недовольного бормотания.
— Ладно. В конце концов, ты едешь в Эль-Пасо на этих выходных? — спросила она, меняя тему. Она знала, если я ей чего-то не рассказываю, значит, так и будет.
— Да, — подтвердила я, и мои внутренности пронзил маленький укол тревоги.
Я еду в Эль-Пасо на день рождения своей матери.
Знаю ли я, что пожалею о поездке, как только попаду туда? Да. Девять раз из десяти такое уже случалось.
Но это ее пятидесятый день рождения, и ее муж организует для нее вечеринку. Он сказал, что она с радостью повидалась бы со мной. Пытался вызвать во мне чувство вины, не так ли? Я разговариваю с ней раз в месяц. Я поняла, что это не слишком некрасиво, учитывая все, что было.
Из-за того, как он заставил меня чувствовать себя, кажется, будто одного звонка в четыре недели недостаточно. Но мне этого хватило, чтобы я собралась поехать к ней, даже если мое нутро подсказывало, что это плохая идея.
— Где остановишься?
— В гостинице, — ответила я.
Я могла бы остаться с мамой, если бы хотела, но это не так. В прошлый раз, когда я у нее осталась, все закончилось ужасно. Там были и две мои старшие сестры, но я лучше переночую под мостом, чем сделаю это. И, конечно же, еще есть мои приемные родители, к которым я планирую заехать, пока буду в городе, но не хочу их обременять.
— А Оскар приедет? — спросила она о моем младшем брате.
— Нет. У него уже начались занятия.
— Ты будешь там одна?
— Конечно, одна, — ответила я, прежде чем задумалась над тем, что говорю.
Разве у «Трех Сотен» не начинается свободная неделя? Которую они получают во время сезона, чтобы игроки отдохнули. Должна ли я ехать одна? Хорошая ли идея брать Эйдена с собой к маме? К моим сестрам? От этих мыслей я скривилась.
Но когда я расскажу им главные новости, он может быть рядом. Теперь именно эта идея казалась мне убедительной. Члены моей семьи ничего не расскажут Диане или ее семье, так что я могу не волноваться из-за этого.
— Вообще-то, может, я поеду и не одна.
Моя любопытная подруга резко вдохнула.
— Правда?
— Возможно, я попрошу Эйдена, так что держи рот на замке.
— Так и сделаю.
Она ужасная лгунья. Я ей не поверила. Не верю, что она не рассказала хотя бы брату, что я живу с Эйденом, но так как никто еще не назвал меня проституткой, я начинала верить, что впервые в своей жизни она промолчала о том, почему я к нему переехала. Она знала, это нелегально, и мы всегда шутили о том, что если одна из нас сядет в тюрьму, то туда пойдем обе, чтобы притворяться любовницами друг друга.
Когда я услышала, как открылась и закрылась дверь гаража, я поняла, что кто-то дома.
— Если ты не сдержишь слово, я всем расскажу о твоих закладках с порно, — пригрозила я ей со смешком.
— Ты никогда об этом не забудешь, не правда ли?
Неважно, как сильно я пыталась, невозможно забыть, как я случайно наткнулась на сохраненную закладку с порно моей подруги — преимущественно с гей-порно.
— Нет.
— Будто ты никогда не смотрела гей-порно, — съязвила она с горечью. — Думаешь, Сьюзи придет к твоей маме?
И после этого мой хороший, прекрасный день ударили в голень. Я прикусила свою щеку изнутри и поправила очки на носу.
— Не знаю. Пару дней назад я разговаривала с мамой, и она не упоминала об этом.
Не то чтобы мама это сделала.
Если я увижу Сьюзи, очень высоки шансы, что все закончится плачевно. Так было всегда. Даже люди, которых я не знаю, но кто знает о нашей ситуации, были об этом осведомлены. Мы как два постоянно отталкивающихся друг от друга магнита.
Черт побери. Я знаю, Диана просто пыталась быть полезной, но когда я просто думаю о Сьюзи, у меня начинает болеть голова.
— К слову, не думаю, что ты должна ехать, одна или с Эйденом.
Это не удивительно. Я просто надеялась, что она не заговорит о Сьюзи.
— Я знаю.
— Но все равно поедешь?
Я уже пообещала, что приеду. Как я могу отказаться?
— Да.
Она этого не одобряла, и я понимала это даже по телефону.
— Я хочу доесть и вернуться к работе. Напишу тебе позже. В следующий раз, когда увидишь бесенят, обними их за меня и скажи Дриго, что я до сих пор помню, что у него мои DVD диски, которые он одолжил месяц назад, — произнесла я, потирая пульсирующий висок.
— Передам. Завтра я сижу с ними. Я скажу тебе, когда у меня будет выходной на следующей неделе, и мы перекрасим твои волосы снова, хорошо?
Мы отключились как раз в тот момент, когда открылась кухонная дверь, соединенная с гаражом, и в дом зашел Эйден со спортивной сумкой в руке.
— Привет, — поприветствовала его я, выключая духовку.
— Привет, Ванесса.
Эйден бросил свою сумку на пол и подошел ко мне, его ноздри раздулись от аромата чечевицы, смешанной с овощами и томатами.
— Пахнет вкусно.
Я посмотрела на него краем глаза, заметив лишь экстра большую футболку на его огромном теле, что на секунду отвлекло меня.
— Здесь достаточно еды для нас обоих, если тебе хватит нормальной, человеческой порции, а не порции размером для Халка.
Он фыркнул, и я подумала, что это больше из-за моего комментария, чем от запаха еды.
— Спасибо, — ответил он, потом подошел к раковине и помыл руки. У островка он немного замешкался, а потом взял две тарелки с полки и поставил их на стол рядом с моим бедром.
Когда запикал таймер, что лапша готова, я слила воду, разложила по тарелкам лишь половину, а остальное оставила в кастрюле. Сверху я полила макароны подливкой, а Эйден положил у своего обычного места два яблока.
Мы сели поесть. Мы просто сидели, не в телефонах, не в компьютерах. А просто... сидели.
— Зак спускался? — спросил он неожиданно.
— Однажды. Около полудня он вышел из своей комнаты, и это все, — с того момента, как команда от него отказалась, прошла неделя, и кроме того дня, когда мы ходили гулять, он не покидал своей комнаты, только если не было необходимости, чаще всего лишь ради еды. Он не хотел ни с кем разговаривать или чем-нибудь заниматься, и я не была уверена, что мне делать, или должна ли я вообще что-то предпринимать.
— Хм-м-м… — протянул Эйден.
— Не знаю, что сказать ему, или должна ли я вообще что-то делать, — призналась я.
Я не умею утешать людей. Правда. Некоторые люди знают, что надо сказать в любой ситуации, знают, какие слова использовать, и идеально их применяют. А я? Обычно я довольствуюсь фразой «Мне жаль». Я плохо обращаюсь со словами, даже если хочу сделать для Зака что-нибудь. Я просто не знаю, что.
Здоровяк поднял одно плечо.
— Дай ему немного времени, — предложил он.
Мистер Конгениальность сейчас пытается дать мне совет о том, что мне делать? Значит ли это, что я должна сделать все наоборот?
— Да, наверное, так и сделаю, — ответила я, прежде чем вспомнила о своем разговоре с Дианой. — Эм-м, на выходных я еду в Эль-Пасо. Помнишь, я тебе говорила? — я ткнула вилкой в макароны на тарелке. — У моей мамы день рождения.
Он поерзал на стуле и коснулся своим коленом меня.
— Ладно.
Я не должна чувствовать себя неловко. Совсем. Если он скажет, что поедет, отлично. Если не захочет, ничего страшного.
— Я думаю... может, ты поедешь со мной? Я не рассказала ей, что мы поженились, и хотела бы сказать об этом лично, чем если бы они узнали от других, — я заерзала на стуле и бросила на него косой взгляд.
Эйден лишь забросил в рот еду, медленно жуя.
Я почесала ухо.
— Только если ты хочешь, — затем добавила я, — лишь на выходные.
Черт. Черт. Черт, черт, черт.
Зачем я вообще спросила?
Эйден почесал подбородок кончиком вилки. Он слегка развернул свое тело на стуле, снова коснулся коленом моей ноги и ответил:
— Мне нужно вернуться в воскресенье вечером.
Я удивленно переспросила:
— Правда?
Он пожал плечами, очень небрежно, или, по крайней мере, настолько небрежно, насколько позволяли его размеры. Честно, я удивлена, что его задница помещается на один стул. И меня поражает, что ножки стула еще не сломались под его весом.
— Да, — и это весь его ответ.
— Ох... хорошо. Я планирую выехать в пятницу. Это восемь часов на машине.
После этих слов он повернулся лицом ко мне, за секунду на его лице отразилась тревога.
— Ты хочешь поехать на машине?
Я кивнула.
Он еще секунду пялился на меня, а потом потянулся к своему карману, вытащил черный кожаный бумажник и протянул мне серебристую кредитную карту.
— Купи два билета и арендуй машину. Я не езжу в долгие поездки.
Знала ли я, что он не ездит никуда на машине дольше, чем необходимо? Да, но я все равно хотела закатить глаза. Если мне не придется ехать восемь часов, я не поеду, особенно если еще и не я плачу за это.
Так как мы официально женаты, он не считается моим богатым благодетелем, верно?
Отмахнувшись от этой мысли, я нерешительно взяла его карточку.
— Уверен?
Он не стал скрываться и закатил глаза.
— Купи билеты на послеобеденный рейс, обычно нас отпускают около трех, — он посмотрел на меня уголком глаз. — Не арендуй эти крошечные экономные машины, лишь бы сэкономить деньги.
Ага, его властность пробуждает не самые лучшие воспоминания. Но я все равно кивнула и, держа его карту между пальцем, засомневалась.
— Это какой-то тест? — спросила я с сомнением.
Так как он был занят поглощением еды, я дала ему секунду на то, чтобы ответить, прежде чем он повернулся ко мне, между его густых бровей залегла складка.
— О чем ты говоришь?
— Это тест? — я помахала его кредитной карточкой. — Чтобы проверить, потрачу ли я твои деньги или предложу оплатить свой собственный билет самостоятельно?
Его пухлые губы слегка приоткрылись, и он, прищурившись, посмотрел на меня. А потом медленно покачал головой, очень медленно, и я знала, он раздражен... или думает, что я полная идиотка. Либо одно, либо другое. А, может, все сразу.
— Не будь идиоткой. Я бы не предложил оплатить билет, если бы не хотел этого. Ты же меня знаешь.
В его словах есть смысл. Я пожала плечами.
— Хорошо. Ладно. — Боже. — Я просто хотела убедиться, потому что если ты хочешь за них заплатить, я не собираюсь отказывать тебе.
— Просто купи билеты и арендуй машину, — он встал вместе со своей тарелкой и подошел к раковине, прежде чем добавить: — Где мы остановимся?
"Виннипегская Стена и я" отзывы
Отзывы читателей о книге "Виннипегская Стена и я". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Виннипегская Стена и я" друзьям в соцсетях.