– Одиноко?

– Да. Одиноко.

– Ой, Винс, не будь такой размазней.

Он пожал плечами и покачал головой:

– Но правда. Я будто совсем один.

– Тогда почему ты ничего не делаешь? Может, стоит увидеться с друзьями? Немного расслабиться?

– Это другое. Я не хочу видеться с друзьями. К тому же они всегда парами. Я чувствую себя третьим лишним. Я хочу видеться с тобой.

– Винс, мы видимся каждый вечер.

– Нет. Я вижу осколки тебя. Оставшиеся после работы, Лары и твоих дурацких дружков…

– Ага, – выпалила она, опуская бокал на стол. – Вот мы наконец и добрались до сути проблемы. Ты ревнуешь. Ревнуешь меня к Джону и к друзьям и обижаешься, что у меня есть личная жизнь за пределами этой чертовой домашней тюрьмы.

– Что?

– Хочешь, чтобы я сидела с тобой, изображала счастливую хозяюшку, виделась с твоими преждевременно постаревшими друзьями и вела беседы про нянь и гребаное органическое питание. Прости, Винс, но ты женился не на той женщине и ты меня в такую никогда не превратишь. Потому что я лучше…

– Прости, конечно, но ты считаешь, шляться по ночным клубам, рассчитанным на людей на десяток лет моложе тебя, и закидываться наркотиками и алкоголем каждую субботу – повод для гордости?

– Да, считаю.

– Тогда, Джесс, мне тебя очень жаль.

– А мне жаль тебя, Винс. Ты считаешь, этого, – она обвела рукой квартиру, – достаточно. Считаешь, разыгрывать мамочек и папочек – главная и единственная цель в жизни. И ни разу не задумывался об огромном мире вокруг, о возможностях, о панорамах.

– Боже, Джесс, я думал, ты уже увидела в «большом мире» все, что хотела. Думал, ты уже выросла из этого. Считал, ты готова стать матерью.

– Я готова стать матерью. Я просто прекрасная мать.

– Да. Потрясающая. Не спорю. Но, по-моему, ребенок – самое увлекательное приключение из возможных. По-моему, это, – он обвел рукой квартиру, повторив ее жест, – самое главное. Смысл жизни. Ты, я, Лара. Больше мне ничего не нужно.

– А мне нужно. И если ты мне не дашь, то…

– Что?

– Мне придется уйти.

– Уйти?

– Да. Уйти. Раз ты не принимаешь меня такой, какая я есть, у нас нет будущего.

– Значит, вот как? Просто уйдешь? Потому что я не пускаю тебя играть с друзьями?

– Ага.

– Черт, Джесс. Я так мало для тебя значу?

– Нет. Но меня нельзя контролировать, Винс. Не потерплю. Мы с тобой так хорошо ладим именно потому, что ты единственный мужчина, с которым я могу быть сама собой. За это я тебя так люблю. Поэтому вышла за тебя замуж. И захотела родить ребенка.

– Потому что я болван?

– Нет. Потому что ты ангел.

Винс осекся и сглотнул. Он не знал, что ответить. Так ли уж велика разница между болваном и ангелом? Может, раз ему нравится сравнение с ангелом, он болван? В любом случае, замечание Джесс перевело напряженный разговор совсем в другую колею. Он вздохнул.

– Слушай, я просто пытаюсь сказать, что мне тебя не хватает. Я хочу, чтобы иногда мы проводили время вместе.

– Хорошо. – Джесс успокоилась, села ему на колени и обняла за шею. – Давай. Попросим мою маму посидеть с Ларой. Пойдем куда-нибудь завтра.

– Хорошо. И я хочу увидеться с Джоном. Помнишь, ты обещала пригласить его пообедать в выходные?

– Помню. – Она обвела пальцем контур его уха.

– Но так и не позвала. А я не виделся с ним со свадьбы. Он занимает такую важную часть твоей жизни, думаю, нам надо почаще встречаться с ним всем вместе. Понимаешь?

– Конечно, – промурлыкала она, перебирая пальцами его волосы. – Ты абсолютно прав.

– Мне нравится Джон.

– Я знаю. – Она нежно поцеловала его в шею. – А мне нравишься ты.

Джесс стянула с себя футболку. Бюстгальтера на ней не было.

– А теперь заткнись и раздевайся.

– Договорились, – ответил он.

Через сорок минут Винс обрел горящие от трения об ковер колени, царапины на спине и полное, свежее и горячее одобрение своенравного и упрямого характера жены.

– 57 –

В следующую субботу Джесс вообще не вернулась домой.

Винс привык находить ее на диване, когда просыпался в воскресенье утром. Она стонала, когда он открывал шторы, сползала с дивана и направлялась прямиком в их семейную кровать.

Когда он обнаружил ее отсутствие и позвонил Джесс, звонок сразу переадресовался на автоответчик.

Потом он позвонил Джону, но его телефон тоже был выключен.

Он пытался дозвониться каждые полчаса и к обеду начал беспокоиться.

Он быстро накормил Лару, пристегнул ее в детское кресло и поехал в роскошную квартиру Джона в новом жилом комплексе у канала в Уолтемстоу. Им открыл и отправил на четвертый этаж какой-то тип с американским акцентом.

Дверь открыл парень с коротким ирокезом. На нем была пара походных шорт, висящих так низко, что Винс заметил несколько миллиметров лобковых волос, а всю верхнюю часть тела покрывали татуировки. Он вопросительно посмотрел на Винса и Лару.

– Это квартира Джона?

– Ага, – ответил парень, почесывая грудь.

– Я ищу Джесс. Знаешь, где она?

– Ага, – повторил он. – Она здесь. Хотите зайти?

– Да. Пожалуйста.

Они прошли за американцем в шортах по широкому белому коридору в большую комнату с открытой планировкой. Их провожатый шел так медленно, что Винс едва не наступал ему на пятки. В комнате панорамное окно во всю стену вело на балкон с видом на канал. На балконе сидели несколько человек, пили пиво из бутылок и курили под включенным хромовым уличным обогревателем.

– Ребята, кто-нибудь знает, где Джесси? – спросил американец.

Все повернулись и посмотрели на него, а потом заметили Винса и Лару, стоящих позади него.

– Какая прелесть! – воскликнула девушка с косичками и в обрезанных джинсах, вскочила и подошла поздороваться. – Привет, малышка, – проворковала она, обдав их запахом табака. – До чего же ты очаровательная!

Лара посмотрела на девочку с косичками, отвернулась и уткнулась лицом в плечо Винса.

– Какая прелесть, – восхитилась девушка, – она стесняется.

Винс мрачно улыбнулся и посмотрел на остальных. Человек шесть, все моложе него, и Джона среди них нет.

– Наверное, она в спальне, – предположил аристократического вида парень с длинными волосами в футболке и с галстуком. – Ты Винс?

– Да, – ответил Винс, пересаживая изгибающуюся Лару на другое бедро.

– Круто. Рад познакомиться. Я Рио.

– Взаимно.

– А это Тодд. – Он представил американца. – Это Симона, – и указал на девушку с косичками. – А это Декс и Пусс.

– Рад знакомству, – ответил Винс, осознавая, что за глупыми кличками стоят реальные люди, самые обычные люди, мимо которых он прошел бы на улице и даже не заметил.

Тодд кивнул ему.

– Третья дверь налево, – сказал он, указывая в сторону коридора, откуда они пришли.

– Ясно, спасибо.

Он поставил Лару на пол, и она побежала к спальне. Малышка вела себя очень уверенно, и Винс вдруг вспомнил, что она провела здесь немало времени с рождения. От этой мысли ему стало не по себе.

– Мамочка, мамочка! – Она распахнула дверь и побежала вперед.

Винс последовал за Ларой, а она бросилась к огромной кровати, стоящей посреди комнаты.

Он остановился, увидев, что Джесс в кровати не одна.

С ней был Джон.

– Черт. Господи.

Лара бросилась к Джесс, и та испуганно села. Растрепанные волосы, размазанная по лицу тушь, голая грудь.

– Боже, – она посмотрела на Винса, – ты что здесь делаешь?

Винс посмотрел на Джесс, потом на Джона и перевел взгляд обратно. Ни одному из них не хватило совести хотя бы принять виноватый вид.

– Я тебя потерял. Я волновался, – просто ответил он.

– Господи. Сколько времени? – Она выглядела совершенно растерянной.

– Час дня.

– Черт. Ты шутишь? – Она провела ладонями по лицу, пытаясь прийти в себя. – Я спала как убитая. Черт. – Она посмотрела на Джона. – Почему ты меня не разбудил?

Джон пожал плечами.

– Я тоже потерял счет времени.

Лара устроилась между ними на кровати, нисколько не смутившись, что ее мама обнаженная лежит в кровати с чужим мужчиной. Винс посмотрел на них и почувствовал, как внизу живота начинает закипать темная ярость.

– Итак, – выдавил он. – Что происходит?

– Что? Ты о… – Джес посмотрела на него, потом перевела взгляд на Джона. – Ничего. Ничего не происходит.

Винс открыл было рот, но посмотрел на Лару, невинно сидящую в эпицентре этого треугольника обмана, и выбрал другую линию разговора:

– Почему у вас выключены телефоны? Почему ты не вернулась домой?

– Боже. – Она уронила голову на сложенные на груди руки. – Господи. Джон. Расскажи. У меня нет сил.

Джон вздохнул.

– Вчера мы попали на вечеринку. В Ислингтоне. Зря пошли. Было тяжеловато…

– Тяжеловато?

– Да. Происходящее не совсем пришлось нам по вкусу.

– Например? – не понял Винс.

– Не хочу говорить об этом при… – Джон указал глазами на Лару.

– Что, секс?

– Нет! Не секс. Просто все кололись, курили крэк…

Винс изумленно покачал головой.

– Мы сразу поняли, это место не для нас. Но пришлось провести там немного времени. А потом тот парень начал немного несдержанно вести себя с Джесси…

– В смысле – «несдержанно»?

Винс почувствовал, как начинают раздуваться вены у него на висках.

– В смысле – пытался ее подцепить, – прошептал Джон.

– Боже, а ты где был?

– Там. Наблюдал. Но потом все немного вышло из-под контроля, он начал проявлять агрессию…

– Черт. Джесс. Он обидел тебя?

– Нет, нет. – Она покачала головой и притянула к себе Лару.

– Я не хотел вмешиваться. Это было слишком опасно. Поэтому мы решили просто сбежать. Ускользнули и поспешили к ближайшему такси.

– И тогда я поняла, что оставила там сумку. В квартире.

– Сумку? Что? Со всеми вещами? Ключами от квартиры? Бумажником?

– Да. – Она вздохнула и смахнула волосы с лица. – И телефоном.

– Ты оставила в наркоманском притоне сумку с ключами от нашей квартиры?

– Да. И фотографиями Лары. И кредитками. И пятьюдесятью фунтами. И правами. И фотоаппаратом.

– У наркоманов есть фотографии Лары?

– Ага.

– А адрес? Черт! Джесс, у них есть наш адрес?

– Ну, он написан на правах. Так что да, есть.

– И ты меня даже не предупредила? Не подумала, что я захочу знать, что у шайки наркоманов есть адрес и ключи от квартиры, где я сплю с нашей маленькой дочкой…

– Блин. – Джесс снова уронила голову. – Блин. Винс. Прости. Я не подумала. Я сразу начала блокировать кредитки и телефон и подумала, что утром надо будет поменять замки. Мне в голову не пришло, что они могут явиться так быстро… А потом проспала. Я не знала, сколько времени…

– Господи, Джесс, может, они там прямо сейчас. Понимаешь? Пока мы тут разговариваем. Обворовывают нас.

– Черт. Винс. Что делать?

Джон вылез из-под одеяла. На нем были трусы-боксеры, но Винс в панике не обратил внимания на эту утешительную деталь.

– Я поеду с тобой. Девочки пусть остаются здесь.

– Да, – сказал Винс. – Ты прав. Оставайтесь здесь. Мы через час вернемся.


По дороге они вызвали слесаря.

– Дружище, мне ужасно стыдно, – сказал Джон.

– Ты не виноват, – коротко ответил Винс.

– Нет, я знаю, что должен был подумать. Заставить Джесси тебе позвонить. Но мы были так растеряны, когда вернулись домой, почти ничего не соображали…

– Ничего, – пробормотал Винс. – Ты за это не в ответе.

– Нет. Вы мои друзья. Я должен был подумать.

– Да. Ну, ты не отец. Когда появляется ребенок, начинаешь мыслить иначе.

Винс понимал, что бьет ниже пояса, особенно в контексте аборта Джесс, но ему было плевать.

– Надеюсь, ты не думаешь… – Джон осекся.

– Что?

– Джесси. Надеюсь, ты не винишь меня, что она опять слетела с катушек? Я знаю, когда вы встретились, она была очень сдержанной. Наверное, для тебя это немного странно.

– Совсем немного, – фыркнул Винс.

– Это опять та история с автобусом. Она свернула с маршрута. Едет слишком быстро. Ты можешь попросить ее притормозить, но она не услышит. Если хочешь сойти с автобуса, придется прыгать.

– Да, но ведь теперь я не единственный пассажир. Теперь еще есть Лара. Ей придется замедлить ход ради нас. Может, сегодняшнее происшествие заставит ее переосмыслить происходящее.

Джон ухмыльнулся и покачал головой:

– Я бы на это не рассчитывал.

Когда они приехали, слесарь уже ждал у дверей. Все было тихо, никаких мародерствующих наркоманов. Винс с облегчением вздохнул. Но расслабиться смог, только когда заплатил слесарю пятьдесят фунтов и увидел, как уезжает его фургон. А когда расслабился, в голове возникло еще несколько логичных вопросов, требующих немедленных ответов.