Приближается моя очередь говорить. Я пытаюсь оставаться спокойной, но руки все же немного трясутся, чего прежде со мной не бывало. Когда это я начала нервничать? Чтобы руки не дрожали, я сжимаю их вместе.

Ты можешь, Джесс. Просто представь далекие горы в Перу, сексуальных бородатых путешественников, пляжные вечеринки, качественно новую жизнь. Это все может стать частью твоего существования, если с книгой все пойдет как надо...

Я делаю глубокий вдох, открываю рот и...

Саммер не останавливается.

Первой моей мыслью было, что я пытаюсь вклиниться слишком рано. Смотрю на записи. Нет. Она произносит мои слова. Она проговаривает мою часть речи!

Я тихо покашливаю, чтобы привлечь ее внимание настолько ненавязчиво, насколько это возможно, но она этого не замечает и просто продолжает рассказывать то, к чему все это время готовилась я.

Что она творит? Я наблюдаю за ней и ощущение гордости, что я испытывала мгновение тому назад, превращается в отчаяние. Может, и она нервничает? Или настолько на кураже, что не способна остановиться?

Когда Саммер заканчивает написанной мной потрясающей шуткой о разнице между фотохостингами «Фликр» и «Пинтерест», я не слишком понимаю, взбешена ли я из-за того, что не получила возможности высказаться, или рада, что Валентина Смит не заметила заминки.

Когда Саммер садится, я бросаю на нее взгляд, в котором отчетливо читается вопрос "Какого черта?", но она, вероятно, не замечает, и безмятежно улыбается Валентине.

— Великолепно, — восторгается Смит, убирая золотистую прядь волос за ухо. ­— Вы имеете отчетливое представление о вашей аудитории. А от ваших продаж в розницу просто захватывает дух.

— Спасибо, — улыбается Саммер. — Для меня это все очень серьезно.

— Джесс, мы так ничего и не услышали от тебя. — Валентина поворачивается ко мне. — Как правило, книги типа этой, навязывающие определенный образ жизни, чаще служат декорацией на кофейном столике. Но нам, молодому витку почтенного издательства, пришла мысль о новой будоражащей цифровой революции. Как думаешь, сможет ли книга "Саммер в городе" оказаться на высоте в цифровом тач-формате?

Я встаю, коленки дрожат. Черт. Мы не готовились к этому вопросу, хотя теперь ясно как день, что следовало бы. Я смотрю на Саммер с ужасом в глазах. Она сдержанно пожимает плечами.

Твою мать.

— Ну, эм... — Я откашливаюсь и поправляю очки на вспотевшем носу. — Я... думаю, лучше воплотить и перенести идеи из книги на все возможные социальные платформы. — Я тянусь за стаканом с водой и делаю долгий глоток, не совсем понимая, к чему веду. — Э, как вы слышали от Саммер, у нас уже немало фолловеров в разных социальных сетях. Мы можем добавить в наш видеоконтент на Ютубе цитирование отрывков из книги или подкасты с интервью дизайнеров и представителей изданий, с которыми мы сотрудничаем.

Валентина кивает, ее глаза слегка сощурены. Ладно. Пока что она не предпринимает попыток вытолкать меня пинками.

— Электронную версию книги мы могли бы... — начинаю я формулировать идею.

— Я знаю стольких потрясающих манчестерских предпринимателей, которые согласились бы на сотрудничество, — перебивает меня Саммер. — Они мои хорошие друзья, эта сфера деятельности богата связями. Я могла бы позвонить им и попросить...

— О, мне не кажется, что Джесс закончила, — говорит Валентина, обезоруживая деликатной улыбкой. Я рискую бросить взгляд на Саммер. Она становится пунцовой. Черт. Я прочищаю горло и, прежде чем начать, беру секундную паузу.

— Эм, в общем, для планшетов электронную версию книги возможно сделать интерактивной.

— Интерактивной? Супер! — Валентина, приободряя, кивает. Я задираю голову.

— Мы могли бы в изображения вставить подробности о продуктах. Добавить ссылки на видео или внедрить непосредственную переадресацию на товары из книги. Мы могли бы задействовать комментарии из Фейсбука, как проводники по главам. О-о-о, или мы даже могли бы назвать главы хэштегами, чтобы люди, читающие тот же фрагмент книги, могли болтать о нем в Твиттере. Изображения превратить в гифки, как думаете? Наши читатели на Тамблере обожают гифки! Также можно прикреплять отрывки музыкальных композиций исполнителей и групп, которых мы упоминаем. Саммер знает очень много групп. Давайте дадим читателям возможность видеть, слушать и покупать именно то, о чем мы говорим!

Я останавливаюсь, осознавая, что перевозбуждена и могу не понимать, о чем вообще говорю.

Валентина Смит складывает ладони вместе и одаривает меня широченной улыбкой.

— Фантастические идеи, Джесс. Хорошая работа, столько энергии. Хвалю!

Я смотрю на Саммер, будто бы говоря "Фух", но она становится бледной и просто пялится на меня с открытым ртом.

— Знаете... — произносит Валентина задумчиво. — Сегодня вечером у нас ужин в честь великолепного нового романа Дэвиса Артура Монблана. Почему бы вам, девочки, не прийти? Познакомиться с некоторыми членами команды "Саутбанк"?

Мы яростно киваем. Ого. Вечеринка Дэвиса Артура Монблана!

— Безусловно, пока я ничего не могу обещать, — продолжает Валентина, — но... — и она смотрит прямо на меня, — кажется мне, что вы неплохо впишетесь. Очень даже.

О да-а-а-а.

 

Глава пятая

Ваш наряд всегда должен соответствовать посещаемому мероприятию.

Продумывайте его заранее, насколько это возможно!

Матильда Бим, руководство «Любовь и Отношения», 1955

Саммер ведет себя очень странно с самой встречи с Валентиной. Я спрашивала ее, почему она не дала мне рассказать свою часть речи, на что она ответила, что сильно разнервничалась, хотя, как по мне, она совершенно не казалась нервничающей. Затем всю дорогу до Карнаби Стрит, пока мы едем в метро, она ведет себя достаточно тихо и уклончиво. Может, переваривает произошедшее. Если быть откровенной, вся встреча проходила довольно напряженно.

Она даже не упрямится, когда я затаскиваю ее в «Праймак», место, от которого, она клянется, у нее возникает полиэстровая сыпь.

Я с витрины беру миленькую пару розовых сережек в виде перьев.

— Как тебе? — спрашиваю я Саммер.

— Я даже объяснить не могу, насколько они меня оскорбляют.

Я осматриваю их. Что с ними не так? Как пара розовых сережек-перьев может оскорбить человека? Мне понять моду куда сложнее, чем попытаться не заляпать грудь соусом, поедая спагетти болоньезе. К черту ее. Мне нравятся эти сережки. Я бросаю их в корзинку и иду с ней дальше, Саммер бесшумно плетется позади.

— О-о-о-о, смотри! — выкрикиваю я. — Три пижамы-боди по цене двух!

Обожаю эти пижамы-боди. Что может быть удобнее пижамы для взрослого в виде животного?! Когда у меня неслабое похмелье, вылечиться получается только благодаря отдыху на диване, просмотру фильмов восьмидесятых, двум банкам ледяной газировки «Фанта» и укутанности в пижамку.

Я беру ту, что с капюшоном и коровьим принтом, другую – с леопардовым принтом и кислотно-розовой молнией, к ним еще одну, бледно-желтую, и воодушевленно укладываю их в корзину.

Мы расплачиваемся за мои вещи и продолжаем прогулку до Карнаби Стрит к прелестному бутику, в который хочет пойти Саммер. Я бросаю на нее взгляд.

— Ты в порядке, Сам?

Она отчужденно пожимает плечами.

Я приобнимаю ее.

— Ты там была на гребаной высоте, прекрасно поработала, знаешь ли. Я гордилась тобой.

Она резко останавливается и смотрит на меня.

— Ага, не уверена, что Валентина поняла меня. Но ведь… у меня вообще-то даже шанса не было впечатлить ее, пока ты все время трепалась обо всех этих цифровых технологиях. Что это было? Мы не договаривались говорить о таком. Этого не было в твоих записях.

— Ох, Сам, а что мне нужно было делать? Ну, задала она мне этот чертов вопрос. Пришлось импровизировать.

— Ладно. Ну, спасибо Господу за старую добрую умницу Джесс! — произнесла она со странной улыбкой, прежде чем войти в бутик передо мной.

Время перевалило за шесть часов, и мы вернулись в отель, чтобы подготовиться к вечеринке Дэвиса Артура Монблана. Саммер немного оживилась: консультант в бутике, невероятный фанат Андерсона Уорнера, узнал ее, что случается время от времени, и дал ей скидку на купленное ею длинное черное вельветовое платье.

— Как смотрится? — спрашивает она, позируя у кровати в отеле, уперев руки в бока, и скрестив ноги в стиле красной ковровой дорожки, выставив одну перед другой.

— Прекрасно. Ты правда выглядишь потрясающе, — отвечаю я.

Так и есть. При ее росте 177 сантиметров у нее сороковой размер одежды, ноги как у детеныша жирафа и подтянутые натренированные руки «а-ля Дженнифер Энистон». Ее густые волосы, каштановые у корней и карамельные у кончиков, волнами ниспадают на угловатые плечи, ее огромные карие глаза подчеркнуты идеально нанесенными тенями бронзового цвета, а губы накрашены темной помадой роскошного красного оттенка. Хотя, на ней ожерелье с отрезанной головой Барби. Но оно из эксклюзивного магазина, так что, даже если я этого не понимаю, это, несомненно, очень крутой модный выбор, которым все вокруг будут впечатлены.

— Как моя задница? — Она поворачивается, чтобы продемонстрировать свой зад.

— Выглядит великолепно.

— Лучше, чем у Кэрол Вордерман11? — Она хмурится и оборачивается, чтобы увидеть отражение своей пятой точки в зеркале в полный рост.

Кэрол Вордерман — «задничная» Немезида Саммер: женщина, в 2011 году уведшая у нее из-под носа награду «Тыл года» и даже не снизошедшая до ответа на твит Саммер, в котором было: «Поздравляю, эй, победила лучшая женщина :D <3 #тылгода #безсожалений».

— Намного лучше, чем у Кэрол Вордерман, — уверяю я с энтузиазмом. — Задница Вордерман похожа на… мешок овсянки в сравнении с твоей.

— Хорошо, ладно, — бормочет она, хватая айфон и делая серию селфи в зеркале, которые тут же, без промедления, размещает в Твиттере, Инстаграме и Фейсбуке.

Я тоже нашла себе кое-что в том роскошном бутике. Бледно-серый шелковый комбинезон с крошечными металлическими клепками на воротнике. Этот наряд несколько более элегантный, чем то, что я ношу обычно, но консультант настоятельно утверждал, что я не могу пойти на стильное литературное мероприятие в наряде из H&M, да и комбинезон участвовал в распродаже, так что мне даже не пришлось залезать в долги. Ну, разве что самую малость, но книжные дела подразумевают под собой получение денег, так что комбинезон просто инвестиция в развитие моей карьеры. Как и туфли на высоком каблуке цвета сиреневый металлик, которые я купила в дополнение к наряду.

Я подключаю айфон к колонкам в номере, добавляю в наш вечер немного брит-попа и легонько покачиваюсь в такт. Саммер наполняет два бокала мерло из мини-бара, и мы садимся рядом друг с другом, чтобы вместе завершить наш макияж. Когда Саммер начинает копаться в своей сумке, выискивая любимую тушь, из той на ковер вываливается конверт. Он плотный и украшен разрисованными ракушками, на нем золотистым цветом вытиснено имя Саммер. Это приглашение на свадьбу.

— О-о-о, кто это у нас тут з-зенится? — Я наклоняюсь для лучшего обзора. Саммер подбирает конверт и прижимает его к груди.

— Ой, ты их не знаешь, — говорит она безразлично.

— Сам, мы знаем одних и тех же людей.