Ирина Молчанова - Виртуальный ангел

Black Night недовольно поморщилась, но спорить не стала и пошла к Алене с Кирюшей, которые фотографировались возле елки.

– Я читала твой дневник, – без обиняков сообщила Света.

Повисло томительное молчание, а потом произошло то, чего Карина ожидала меньше всего.

– Ты прости меня за туалет, – сказала Света и, опустив глаза, призналась: – Я думала, ты Ромку хочешь у меня увести, испугалась, перенервничала… понимаешь?

– Да.

Одноклассница вздохнула.

– Я правда очень испугалась. Другие девочки из класса не осмелились бы с ним мутить, потому что вроде как дружат со мной, а ты… ты ни с кем из нас не дружишь, потому можешь поступать, как тебе хочется, вот я и думала… А еще Ромка как-то упоминал, что ты симпатичная, я все это сплюсовала и, конечно, взбесилась.

– Все нормально. Я уже забыла.

– Спасибо, – Света улыбнулась. – А Гале я говорить ничего не буду. Колотушкин славный парень, но если она узнает, что… – девчонка дернула плечом, – гм, как это назвать… твой дар, что ли. Галька такая… она и в нос дать может, не разобравшись. Ты не подумай, она хорошая, вот только… – Одноклассница опустила голову. – У всех у нас свои слабости.

– Кто тут кому в нос собирается дать?! – коршуном появилась Инга.

– Никто, – успокоила ее Карина.

Света кивнула на стоявшего поодаль Рому.

– Я пойду. – Она уже сделала шаг в сторону, но вернулась и с огорчением сказала: – Ты могла бы и не быть такой гордой, ведь можно иногда с нами поболтать в школе, даже если мы тебе особо не интересны. Просто так. Все-таки в одном классе учимся.

Карина лишь кивнула и ошеломленным взглядом проводила одноклассницу.

– Никто тебе не даст в нос. – Инга дружелюбно пихнула ее плечом. – Я тебя защищу. – Девочка помолчала, потом мягче добавила: – Я же говорила, все тебя замечают… но твое собственное молчание можно истолковать по-разному. Может, это ты сама не хочешь общаться, ждешь, чтобы все отвалили?

Карина улыбнулась и в который раз за последние дни подумала: «Все совсем по-другому, чем кажется на первый взгляд».

Самая ожидаемая ночь в году подошла к концу. И как всегда, было немного обидно, что приготовления к празднику многодневны и волнительны, а сам он, точно волшебный, но, увы, краткий сон, который не продлить, сколько глаза ни закрывай.

Карина сидела на подоконнике и смотрела, как постепенно, нехотя пустеет площадь. Родители и бабушка с дедушкой уже спали, и наевшийся до отвала Артемон спал в своей корзинке. Затихли грохоты ракет, не озаряли просветлевшее небо огни фейерверков, то тут, то там погасал свет в окнах домов – город после шумного веселья засыпал. А ей не спалось. В голове бродило столько мыслей. Она очень многого ждала от наступившего года и не хотела засыпать до того, пока не подумает обо всем, что ей казалось важным. Не могла писать об этом в дневник и рассказать никому не могла. Надеялась лишь, что ее мысли в такой особенный день будут хотя бы вполовину такими же волшебными, как записи в дневнике.

Карина сидела, обняв огромного мягкого медведя, и вспоминала все, что произошло с ней за тридцать один день. Улыбалась, иногда тихонько смеялась. А когда глаза уже слипались, она скользнула сонным взглядом по площади и… увидела Его.

Он стоял под ее окном с бенгальским огнем в руке и писал им в воздухе: «Я люблю тебя! Я люблю тебя! Люблю!»

Она прикоснулась ладонью к стеклу, но не ощутила холода, окно показалось мягким и пушистым.

Карина резко проснулась от странного звука. Она открыла глаза и села на кровати. В комнате стоял полумрак. Девочка прислушалась. Сперва было тихо, а потом в окно что-то приглушенно ударилось. Она вскочила, подбежала к подоконнику и увидела на стекле след от снежка, похожий на сердце. Дыхание перехватило. Под окном стоял Он – мальчик из ее сна, и в руке у него догорал бенгальский огонь.

«Может, я не проснулась?» – подумала она и сразу же две ладони приложила к стеклу. Холод электрическим током прошел по рукам до шеи и разлился огнем по всему телу. Она не спала.

У него погас бенгальский огонь, и он зажег новый. Карина напряженно ждала повторения сна, и когда он поднял руку и вывел в воздухе первую букву, ее сердце подскочило высоко-высоко… и, безжизненно упав, застыло.

Это были другие три слова. Он вывел в воздухе искристым огнем: «С Новым годом!»

Неудачные пары рассыпались одна за другой, как карточные домики. Какое-то время Карина пыталась все исправить, снова и снова делала записи в дневнике, но любовь не подчинялась холодным сердцам. Люся сопротивлялась дольше всех, но в конце концов сама оставила Женю и, кажется, уже нашла новый предмет для обожания. Подружки Лопуховой и подружки их подружек писали гневные письма, обвиняли, требовали…

Black Night на днях удалила свой дневник, и в Сети как-то сразу опустело без нее. Они по-прежнему перезванивались каждый день, встречались, ходили гулять, в кино, друг к другу в гости. На вопрос о виртуальном дневнике Инга ответила: «Мне хорошо тут – в реальности. Он мне больше не нужен».

Света с Ромой все так же были счастливы вместе, и Карина сделала вывод, что настоящим чувствам мелкие ссоры, обиды и всякие Захары не помеха. Теперь она знала наверняка: эти двое помирились бы и без ее помощи. А Решеткина рано или поздно сошлась бы с Колотушкиным, потому что порой очень сильная любовь имеет свойство заражать, как вирус. Кто-то заболевает неизлечимо, кто-то вылечивается. Но, глядя на Галю с Сашей, никто бы не сказал, что им хочется лечиться от своей любви.

Как в природе выживают сильнейшие, так и любовь покровительствовала самым крепким парам.

День святого Валентина выдался в этом году ослепляюще белым. Засахаренные фигуры деревьев уснули под снегом. Бледное солнце холодно смотрело с высокого хрустального неба на парящий над площадью воздушный шарик – красное пятнышко в алебастровой дымке.

Утром в гости зашли Олег с Ингой. У них все получилось само собой, без волшебства, как и хотелось упрямой Black Night. Ребята занесли торт, пообещали вечером прийти пить чай, а сами отправились на какой-то жутко романтичный фильм, который показывали в одном-единственном маленьком кинотеатре во всем городе. Подруга сказала ей по секрету, что «ничего тупее, чем идти на это мыло, и придумать нельзя». Шла она только потому, что Олег изо всех своих английских сил старался быть для нее романтичным. Они прекрасно смотрелись вместе, как черное и белое, – идеально красивая пара. Инга смягчилась, даже ее мама это заметила. Исчезла не знавшая выхода злость, осталась лишь привычка, которая постепенно, с каждым комплиментом Олега, неловким признанием в любви, нежным поцелуем, стиралась с некогда разбитого сердца.

Карина сидела на подоконнике с ноутбуком на коленях, но в монитор не смотрела. Взгляд ее был прикован к детям за окном. Кирюша с маленькой девочкой в рыжей шубке лепили прямо под окнами двух снеговиков. Вместо носа – морковки, глаза – большие пуговицы, руки – ветки, на головах: у одного старая бескозырка, а у второго – напрочь съеденная молью шляпка тети Маши с третьего этажа. Снеговики стояли рядом, их руки-ветви соприкасались, и казалось, что снежные люди – это еще одна влюбленная пара.

Аленка месяц назад вышла замуж за мужчину с чудесной пятилетней дочкой. Теперь они жили вчетвером в квартире, а ближе к лету планировали переехать в частный дом. По рассказам Кирюши, с огромным бассейном, камином и круглым прудиком во дворе.

Своей цели мальчик добился. Геннадий Ларионович прибил тете Маше полочки, а днем они теперь вместе выходили на улицу. Гуляли вокруг площади или сидели во дворе на лавочке, чиркая что-то в блокноте. Им, кажется, было хорошо вместе.

Карина перевела взгляд на экран ноутбука, где в белом прямоугольном окошечке чернел текст, и после томительных раздумий нажала «Опубликовать». Медленно пошла загрузка на отправку… одна палочка, две, три, четыре…

Наконец запись появилась в дневнике:

Невидимка

В театре Жизни роли распределяют сами актеры. Одни выходят на сцену, другие остаются за кулисами – никому не известные и никем не любимые невидимки. Они лишь тени на занавесе, обреченные заучивать чужие реплики в надежде, что когда-нибудь им выпадет шанс сыграть собственную роль.

Она хотела, чтобы ее заметили. Даже волосы выкрасила в голубой цвет. Мечтала дружить с кем-нибудь по-настоящему, мечтала влюбиться. Но ничего не происходило. И она часами сидела в одиночестве и просто смотрела в окно на прохожих, выдумывала, куда они идут, о чем думают, что чувствуют. А еще ей нравилось читать виртуальные дневники, погружаться в жизни других людей, куда ярче и интересней, чем ее собственная. Она примеряла чужие образы и судьбы, точно красивые костюмы, взятые тайком из гримерной. И, глядя в зеркало, бесконечно себя жалела.

Однажды у нее тоже появился виртуальный дневник, но она никак не могла решить, о чем же там написать. Боялась, что с первых строк все догадаются, что она никому не интересна и ее место за кулисами. Было стыдно рассказывать о себе, поэтому она стала писать о других. Писать сценарии к удачным ролям, которые ей самой хотелось сыграть.

И неожиданно все сбылось. Фантазии воплотились в жизнь. Мир точно перевернулся, и на сцену вынесли наконец декорации для ее собственной роли… Необыкновенной, поразительной, самой-самой – всем на зависть. Только на сцену она так и не вышла. А ее тайную мечту день за днем осуществляли другие – неблагодарные герои историй из виртуального дневника. Она же превратилась в голос рассказчика – пусть волшебный, но все за теми же кулисами.

А потом она влюбилась. С первого взгляда. Сердце точно птичка в силки попало. Больше не хотелось бессмысленно учить чужие роли, наблюдать за чьим-то счастьем, когда свое собственное, точно талый снег, утекает сквозь пальцы.

Он любил другую. И был готов простить предательство, лишь бы вернуть любовь.

Она могла ему помочь, как многим другим. Но не сделала этого – просто потому, что эгоистично и безрассудно захотела оставить его себе.

Вы не можете комментировать,

т. к. комментарии запрещены автором.

Карина не стала перечитывать запись, свою историю она знала наизусть. Вместо этого девочка зашла в «Настройки» и закрыла дневник ото всех, кого не было в списке постоянных читателей. Затем сменила пароль на длиннющий – из цифр, который никогда не смогла бы запомнить – и вышла с сайта дневников. Навсегда.

Карина выключила ноутбук и поверх экрана посмотрела на сидящего напротив нее юношу.

– Закончила? – с улыбкой спросил он.

– Ага. – Она тоже ему улыбнулась и захлопнула ноутбук.

– Чем займемся в твой профессиональный праздник? – Его взгляд остановился на краю подоконника, где лежал железный ключ.

Карина теснее прижала к себе колени и положила голову на скрещенные руки.

– Мне все равно.

– Можем пойти гулять, в кафешку есть мороженое и даже в кино, как Олег с Ингой, – перечислил он и весело добавил: – Или можем вот так сидеть и смотреть друг на друга целый день!

– Смотреть, – без раздумий выбрала она.

Неожиданно раздался шлепок.

Они одновременно посмотрели в окно. К стеклу прилипла белая стрела на присоске. К пушистому кончику была привязана маленькая «валентинка».

Под окном, возле вылепленных снеговиков, стоял Кирюша с арбалетом в руках.

Карина помахала мальчику.

«Что бы он, интересно, сказал, если бы узнал правду? – подумала она, разглядывая счастливое лицо ребенка. – Все так же утверждал бы, что я хорошая… или ответил бы: „Взрослых не понять“?»

Она выбрала для себя роль и, впервые в жизни ни у кого не спросив позволения, вышла на сцену. Карина украдкой взглянула на железный ключик, преподнесенный ей сегодня в знак любви, и тихонько вздохнула. Она не гордилась тем, что сделала, но и по-другому поступить не могла. Она устала прощать, считаться со всеми и ждать милости сильных. Лицемерно обвинять их в жестокости, а в глубине души восхищаться успехами.

Она забрала себе роль той, что глупо ошиблась на сцене. И не позволила простить неверную девчонку, не оценившую своего счастья.

Сценарии непредсказуемы, никому не известно, кто их пишет и каким будет финал. Но ей выпал шанс сочинить свою жизнь такой, какой пожелает.

Карина взяла ежедневник в плюшевой обложке и открыла на первой странице. Сверху синей ручкой было аккуратно выведено название новой записи:

Долго и счастливо!