Разъехаться с дочерью можно, но как перестать волноваться за её судьбу? Каждый звонок бил по нервам. После очередного снегопада спрашиваю её:

– Алёна, вы там справляетесь с расчисткой снега?

– Да, я встала в пять и всё почистила.

– А Вадим не помогал?

– Он вчера поздно лёг, до сих пор спит.

– А детей ты снова сама отвозила в школу? Там же везде сугробы!

– Мам, я справляюсь. У Вадима всё равно стаж водительский меньше и по таким заносам я ему детей не доверю.

– А в чём он тебе помогает? – я снова начинала внутренне закипать, потом понимала, что такой разговор превратиться в скандал, и резко меняла тему.

– Алёна, а как там у Саши? Тебе удалось уговорить его сходить к врачу? А сама сходила по поводу болей в позвоночнике?

– Сашу не уговорила, самой тоже некогда. А вы на выходные приедете?

– Соскучились, что ли?

– Дети очень скучают. Особенно Светочка. Она приходит к вам на этаж, заглянет в комнаты и возвращается оттуда грустная. Некому ей сказки рассказывать, не с кем играть. Нам всё время некогда, Вадим снова уезжает на сборы. Кстати, он в Курске нашёл себе временную работу, раз в неделю нужно появляться в офисе. Теперь ему иногда на ночь приходится оставаться.

– Ты ему доверяешь? – с сомнением спросила я.

– Конечно! Вроде бы не давал повода… Деньги недавно принёс, там подработал.

– Хорошо. А насчёт нашего приезда посмотрим. Мы ведь тоже по внукам скучаем. Давай я билеты в кукольный театр возьму, ты в субботу Свету привезёшь к театру, а после спектакля все вместе домой поедем, – предложение у меня родилось спонтанно, я знаю, что родители в театр ребёнка не поведут, а она у нас заядлая театралка.

– Договорились. Только папа пусть в это время с Максимкой в кино сходит.

– Конечно! Ладно, дочь, не грусти, скоро весна, мы вернёмся на усадьбу и начнём новый, счастливый отрезок жизни!

– Дай Бог! – дочка часто повторяла имя Бога, хотя, как и я, в церковь не ходила и из молитв знала только «Отче наш». Она считала, что бог живёт внутри нас. У Вадима и вовсе не было веры, как говорят, ни в Бога, ни в чёрта, ни в предсказания, а тем более, в сны. Он был воинствующим атеистом. Зная его позицию, я никогда при нём не поднимала подобные темы. Зачем? Переубедить нельзя, а поверить во что-то человек может только сам.

Алёнка, как я уже упоминала, смерть невестки переживала долго и глубоко. Она вдруг представила, что будет с её детьми, если она со своими постоянными головными болями и позвоночником сляжет, и решила взять себя в руки. Она обзвонила несколько тренажёрных залов и нашла элитный клуб не только с тренажёрами, но и с бассейнами, открытым и закрытым. Вадим её поддержал и даже выделил денег. Я давно заметила, что у них в семье вопрос с деньгами выглядит странно. Алёнка зарабатывает и тратит на всю семью, а Вадим отдаёт ей какую-то часть, остальные, количество их Алёна никогда не знала, он оставлял себе. Тратил их на свои поездки и приобретение спортивного инвентаря, причём, дорогостоящего. Но это их семейное дело, я не вмешивалась.

Для преодоления очередного кризиса в нашей большой семье каждый делал то, что считал для себя наиболее приемлемым – мы уехали на квартиру, Алёнка занялась восстановлением своего пошатнувшегося здоровья, а Вадим всё чаще уезжал по делам в Курск. Я перестала даже пытаться собрать всех домочадцев на общий разговор. Что это изменит?


Весной, когда наступила пора заниматься привычными садово-огородными делами, мы с Сашей вернулись на усадьбу. Внуки не отходили от нас ни на шаг, Алёнка приготовила праздничный ужин, а Вадим был в командировке. Алёнка немного повеселела, и мне показалось, что без нас они как-то преодолели те разногласия, которые у них были в последнее время. В первый вечер я не стала разговаривать с ней на больную тему. Мы с мужем с головой окунулись в домашние дела… А потом случилось то, с чего я начала свою исповедь.

«Я не умею плакать. Не совсем, конечно, но меня точно нельзя назвать сентиментальной барышней, которая по поводу и без повода может всплакнуть или лить слёзы рекой. Жизнь в детстве обошлась со мной сурово, именно поэтому я поставила себе цель – быть сильной, независимой, стойкой и самостоятельной. Женскую слабость не признавала. И что же? Оказалось, что мужчины любят именно слабых женщин, они их оберегают, холят и помогают во всём. Сильные всю жизнь тащат на своих хрупких плечах – дом, хозяйство, детей, работу и… мужа. Как правило, у сильной женщины в браке именно она становится примером для подражания у своих детей. Так произошло и у меня. Дочка выросла с независимым характером, лидер по натуре, ответственная. энергичная, готовая по первому зову броситься на помощь, не важно, родственник это или просто знакомый. Она тоже не любит плакать, хотя с её развитой интуицией и сострадательностью были в её жизни периоды, когда она не могла сдержать слёз. Вот и в тот летний день, когда ничего, или почти ничего, не предвещало беды, моя дочь, да и я вместе с ней, плакали навзрыд. Мы не ожидали, что жизнь в один миг может разлететься, как осколки разбитого зеркала…»

– Мама, он уходит! Совсем уходит! – крикнула дочь с отчаянием, спускаясь со второго этажа.

– Алёнушка, кто уходит? – я старалась выиграть время, чтобы осмыслить то, что услышала.

– Мама, у него другая женщина! В Курске! Он с ней встречается больше двух лет! Они вместе в команде по стрельбе из лука… Она моложе на одиннадцать лет и у неё дочь…Господи, что же это такое! Как он мог? – дочка бросилась в мои объятия и зарыдала. Мы стояли с ней посредине кухни и плакали так, что из кабинета вышел Саша:

– Что тут случилось?

Алёнка всхлипывала, размазывала слёзы по щекам и не могла ничего ответить отцу.

– Вадим уходит из семьи, – ответила я, не веря сама в то, что сказала.

– Как это уходит? Куда?

– Уезжает в Курск к любовнице. – Алёнка тихо произнесла сквозь всхлипывания.

– А дети? Он о них подумал? Они же ещё маленькие!? – Саша сжал кулаки.

– Он сказал, что сам вырос без отца, поэтому детей не бросит, будет к ним приезжать.

– Нам с ним поговорить? – спросила я.

– Нет, он сказал, что всё уже решил и уговаривать его бесполезно, – сквозь слёзы ответила Алёнка.

– Подожди, дочь, ты сказала, что он с ней давно встречается? Больше двух лет? Так это получается, что ты ухаживала за его бабушкой, меняла ей памперсы и пелёнки, а он в это время миловался с любовницей? Какой подонок! Мразь! Никогда бы не подумала, что так можно опуститься… Бедная бабушка Шура, она бы такого не пережила…

– Да при чём тут бабушка! У меня муж из семьи уходит! Что я детям скажу? Как я дальше жить буду? Я ведь его люблю! – Алёнка кричала и плакала одновременно.

– Алёна, как можно любить предателя и подонка? Опомнись! Пусть убирается к своей шлюхе! Я не понимаю таких баб, знала же, что у него двое детей, и повисла на нём. А он и хвост распушил, петух без гроша в кармане. Я всегда знала, что зять у меня виртуальный, вроде бы он есть, а на самом деле его не было и нет. Там, в деревне Гадюкино других и вырастить не могли! Условия не те. Ну, не плачь, девочка моя! – я не знала, как утешить, что ещё сказать. Муж стоял в растерянности. Надежды на то, что он стукнет кулаком по столу, и всё вернётся на круги своя, у меня никогда не было…

Пока мы разговаривали втроём на кухне, Вадим уже собирал вещи. Дети играли на улице и ни о чём не подозревали. Для них уход папы из вполне благополучной семьи, какой её считали все окружающие, будет таким ударом, от которого они долго не смогут оправиться.

– Алёна, наверное, не стоит пока говорить детям. Пусть для них он будет в командировке. Они уже к этому привыкли, что он часто уезжает. Потом как-нибудь скажете. Вернее, он пусть говорит.

– Да, сейчас пойду к нему и попрошу пока не травмировать детей, – Алёнка с трудом поднялась, вытерла глаза и ушла к Вадиму. Мы с Сашей так и сидели за столом, пришибленные новым горем. За что? Почему так? В чём же мы провинились перед тобой, Господи? Нет, не святые мы, но нельзя же так посылать несчастья одно за другим? Мы знаем все свои ошибки и прегрешения, мы тысячу раз искупили их… Разве мы мало для зятя сделали? Вытащили его из грязи, одели, дали образование, построили дом, купили машину, помогали растить детей – а теперь вот такая чёрная неблагодарность? В голове это не укладывалось… Да, мы всё для него делали ради дочери, не ожидая отдачи, но такого представить себе не могли…

Трагедия разразилась в канун дня рождения Александра. Вот такой подарок преподнёс ему зять! Он не подошёл, не спросил, может ли уехать на машине, не попросил прощения за боль, причинённую нам всем. Как всегда, струсил. Нет, не зря муж не хотел отмечать и этот день рождения…

Вадима я увидела на кухне, не помню, что он там делал. Я подошла поближе и спросила, сдерживаясь, чтобы не наброситься на него с кулаками:

– Ты с нами даже поговорить не хочешь?

– Не вижу в этом никакого смысла! – лицо скривил так, будто у него оскомина.

– Даже так? Ладно, езжай туда. Только, запомни – счастья тебе не будет! Ты предал жену, детей, нас, а Бог такого не прощает. Закон бумеранга никто не отменял… Это тебе я говорю, чьи предсказания всегда сбываются! – я повернулась и быстро ушла, хотя зять что-то пытался сказать мне вслед.

В этот же день он, забрав личные вещи, уехал к любовнице на нашей машине.

Мы думали, что смерть невестки и помощь внуку, растерянному и больному, это последняя чёрная полоса в жизни. Ан, нет! Только теперь мы поняли, что такое настоящий ад. Алёнка перестала есть и спать, не могла работать. При этом ей нужно было сохранять спокойствие в присутствии детей, которых мы решили поберечь. До каких пор? Никто этого не знал. А жить во лжи, всей душой ненавидя предателя, мы с мужем тоже не могли. Противно. Ложь во имя спасения? Чего? Семьи? Дочери? Алёнка не верила, что муж ушёл совсем. А это было ещё хуже. Жить в надежде, что он одумается и вернётся к детям? Только вот вопрос вопросов – она, как женщина, сможет его принять?

– Алёна, не стоит надеяться. И такое простить нельзя! – я повторяла это много раз, понимая, что облегчить ей боль я ничем не могу.

– Мама, но ведь я люблю его, – отвечала она тоже неоднократно. – Что мне делать? Что? Как пережить измену?

– Не знаю, дочь. Слава Богу, мне такое переживать не довелось. Вот как детям сообщить, чтобы они не сломались? У Максимки и так нервная система не в порядке, а у Светочки на этом фоне может ухудшиться зрение… Нет, я тоже не могу до сих пор поверить, как он мог оставить детей? Он же их любил!

– А как можно перечеркнуть почти двадцать лет брака? Мы же никогда с ним не ссорились! У нас всё было хорошо, вместе и в горе и в радости…

– Теперь, Алёна, так сказать нельзя. Горе ты хлебала полной ложкой, а он в это время развлекался на стороне. Теперь понятно, почему у вас в последнее время не было денег. А на какие шиши любовницу содержать? Да ещё и с ребёнком! Бедная Светочка, как она переживёт, когда узнает, что папа воспитывает чужую девочку?

– Не знаю… Я ничего не знаю. В последний раз он приезжал к детям, я его спрашивала, что он ответит дочери на этот вопрос. Молчит. Такое впечатление, что он и сам не верит, что натворил. Мне кажется, что его там зомбируют.

– Алёнушка, перестань его оправдывать! Посмотри, что он тут оставил после себя. Папа куда не вникнет, всё сделано на соплях. У нас котёл чудом уцелел после его ремонта! А интернет? Себе он сделал, а мы мучились, не зная, почему такая скорость маленькая. Оказывается, достаточно было поставить новую антенну, и интернет с большой скоростью появился у всех. А дети? Он разве уделял им время? Вспомни, ты подвернула ногу, а с Максимом нужно было ехать на олимпиаду в Москву. Настоящий муж и отец взял бы ребёнка и повёз, а этот отправил тебя с разрывом связки. Нечего его оправдывать и оплакивать!

– Мама, тебе легко говорить. Это от меня муж ушёл, а не от тебя! – Алёнка теперь плакала каждый день и после месяца его отсутствия похудела на пять килограмм.

Первое время, надеясь на чудо, она никому из знакомых не говорила о своей печальной участи брошенной жены. Не знали Егор с Женей, да и Даша, её лучшая подруга. Мы тоже молчали. Только внукам приходилось постоянно лгать, ведь они скучали и спрашивали, когда папа вернётся из командировки. Он приезжал к ним раз в две недели, причём Алёнка шла с ними гулять, боясь того, что он расскажет им всю правду без подготовки. Такое положение зятя не устраивало, он ёжился под взглядом бывшей жены и не мог ей смотреть в глаза. Им обоим приходилось ломать комедию перед детьми, что папа вернулся с командировки только на день, ему снова нужно возвращаться в Курск. Дети верили, ведь старшему было десять, а младшей только семь лет. В таком возрасте они с лёгкостью принимали взрослую ложь.

Что из себя представляет соперница, Алёнка узнала из соц сетей. Оказывается, Вадим не первый мужчина, которого она пыталась увести из семьи. Предыдущих не удалось, а этот попался. Как можно назвать такую женщину? Не могу употреблять ненормативную лексику, но вы и сами догадались. Я видела её фото – грубое лицо, обычная внешность. Никак не соперница моей дочери! Что он мог в ней найти? Потерянную молодость? Секс? Не знаю… Так вот, эта недалёкая девица выставила фото в обнимку с любовником, не стесняясь ни детей, ни друзей, ни родителей. Она упивалась своей победой и не стеснялась ходить в толстовке Вадима, которую сшила ему жена. Мало этого, она, оказывается, просила Вадима, чтобы Алёна вышила ей майку, сшила колчан для стрел и купила для дочери лекарство. И Алёна, добрая душа, бескорыстно помогала так называемому товарищу по команде. Кроме этого, та стерва на весь интернет выставляла статусы, оскорбляющие Алёну. А Вадим молчал, зная, что жена, ещё и не бывшая, грубостью и хамством не ответит. Да что взять с альфонса, труса, лгуна и подонка?