Мне хотелось прокричать в трубку два миллиарда слов о моей любви, о том, что все эти фотографии – сплошная фикция, а на самом деле я абсолютно ему предана, засыпаю и просыпаюсь с мыслью о нём, и во сне тоже вижу его, и считаю минуты до нашей встречи…

- Возвращайся поскорее, - пробормотала я. – Очень тебя жду.

Я положила телефон и несколько минут смотрела на него. Как же хотелось снова услышать любимый голос, поговорить, расспросить, убедиться, что наша любовь ещё жива… И всё же стало легче. Виктор не сбросил мой вызов, хотя вполне мог бы это сделать – если мчишься по шоссе в автомобильном потоке, это не самый лучший момент для выяснения отношений.

Я вдохнула и медленно выдохнула, и попыталась улыбнуться. Не получилось, губы не слушались. В дверном проёме мелькнул Андрей Борисович. Только его не хватало! Сегодня я ещё не видела директора и предпочла бы и вовсе с ним не встречаться.

А не он ли организовал горячую фотосессию с собственным участием? Каждый раз, когда начальник упоминал Виктора, его рот кривился в презрительной усмешке. Возможно, именно Андрей Борисович над нами и поиздевался. Он располагает средствами, нанять ловкого папарацци для него не проблема.

- Маргарита, доброе утро! Труженица моя, – ласково проворковал директор. – А что с лицом?

- Здрасте. Что вам не нравится? – огрызнулась я.

- Как мне может что-то в вас не нравиться? - обаятельно улыбнулся Андрей Борисович. – Вы прелестны, как всегда. Но макияж… Розовые тени к вашим зелёным глазам? Но нет, нет, что я говорю… Вы прекрасны в любом образе.

- Это не тени. Я плакала. Мне отказали в визе.

Хорошо, что наготове есть простое и понятное объяснение для опухшей физиономии. Тут не придерёшься. Я мечтала о поездке, но мне не дали визу. Пусть все думают, что я переживаю только из-за этого. А то, что в груди торчит кинжал, засаженный по самую рукоятку, никому знать не обязательно.

- Да вы что! – всплеснул руками директор. – Значит, вы никуда не уезжаете, Маргарита? Я безумно рад! А этому… вашему… маркетологу, надеюсь, Россия запретит въезд, - Андрей Борисович довольно потёр руки и скрылся из виду.

Через секунду вернулся.

- Отдел продаж снова в шоке. Ваша работа? Вы ещё какую-то рекламу запустили?

- Да, запустила, - мрачно ответила я, рассматривая довольную рожу Андрея Борисовича.

Он? Не он? Да, вполне мог бы. Подлость – его вторая натура, «мерзавец» – партийный псевдоним. И при всём при том – милашка: глазки, ресницы, рост, фигура хорошая… Пристрелить бы.

Теперь я буду чётко держать дистанцию. Ни один мужик не подойдёт ко мне ближе, чем на два метра. Где бы раздобыть шипованную кольчугу? А ещё – паранджу. О, это идея! Надену сразу и то, и другое, вниз – паранджу, сверху – кольчугу с шипами, чтобы ни один любвеобильный осьминог не смог обвить меня скользкими щупальцами! Витя будет доволен. Господи, я на всё готова, лишь бы восстановить его доверие.

…Едва избавилась от папаши, нарисовалась дочь.

- Рита, привет, - голос Лизы звучал напряжённо. – Как прошла командировка? Как тебе Астана?

Астана? О чём это она? Эмоции последних двух суток захлестнули меня настолько, что я уже и не вспоминала о красотах казахстанской столицы.

- Всё хорошо. Астана прекрасна. Мы подписали головокружительный контракт, твой папа счастлив.

Чтоб ему пусто было!

- Риточка… - нерешительно начала Лиза. – А как… Как он себя там вёл?

- Андрей Борисович вёл себя хорошо, - честно призналась я.

Так как в командировке мы с директором мало общались, его поведение можно считать образцово-показательным. А информировать Лизу об отношениях её отца с Карлыгаш я не обязана, роль доносчицы меня не привлекает. Сама только что стала жертвой шпионажа. И даже если в моих несчастьях виноват Андрей Борисович, и сейчас я в отместку сдам подлеца его дочери, хуже от этого будет только Лизе. А директору – по барабану.

Лиза прерывисто вздохнула.

- Извини, Лиза, работать осведомителем я не буду. Понимаю, как тебе тяжело. Да, твой папа – мужчина раскрепощённый, свободных нравов. Он это даже и не скрывает. Но если ты думаешь, что обзавелась в моём лице удобным источником информации, то ты заблуждаешься.

- Прости. Ладно, не буду ничего спрашивать. Тем более, какая мне разница, с кем он, где и как? На мои и мамины чувства ему плевать, на общественное мнение – тоже. Что хочет, то и вытворяет. Всё, проехали. Сменим тему. Ты не могла бы дать мне список специальной литературы?

- В смысле? – удивилась я.

- Что мне почитать, чтобы вырасти профессионально? Мы с тобой заканчивали вуз по одной специальности, но когда я сравниваю себя с тобой, складывается впечатление, что половину лекций я прогуляла. Но я не прогуливала, была отличницей. Почему же ты знаешь в десять раз больше?

- Поняла. Хорошо, сейчас сброшу список. А по-английски читаешь?

- Нет, - простонала Лиза. – А ты – да? Ну вот. Я валенок, валенок!

- Успокойся. На русском тоже опубликовано много отличных вещей. Но самое главное – это опыт. Скажи лучше, почему ты до сих пор не разобралась с отрезанной башней «Манхэттена»? Сегодня я снова видела этот злосчастный троллейбус. Он так и ездит.

- Вчера я до них не дозвонилась. Ничего, успею всё исправить, пока вы с Виктором Николаевичем будете отдыхать в Швейцарии.

- Да не будем мы нигде отдыхать! – вырвался у меня горестный вопль. - Мне отказали в визе, поэтому Виктор возвращается завтра. И сразу же открутит вам всем головы.

«Но начнёт с меня».

- Завтра?! – переполошилась Лиза. – О, боже! Всё пока, я побежала!

***

Бабуля несказанно обрадовалась, когда я позвонила ей в обеденный перерыв и передала разговор с Витей.

- Какое счастье! Вот видишь, ему просто нужно было немного прийти в себя. Ещё бы, от таких фоток и сердце могло остановиться. Значит, всё нормуль, завтра встретитесь и помиритесь.

- Помиримся… - эхом отозвалась я. Это слово звучало для меня волшебной музыкой.

- Кстати, проверь почту. Я составила примерный список тех, кто мог тебя подставить.

Электронное письмо, отправленное Соней, было похоже на отчёт о всеобщей переписи населения.

- Господи, бабуля! - в отчаянии прошептала я. – И все эти люди меня ненавидят?!

- Почему – все? Нет! Только один человек. И его надо вычислить.

- Василиса? – удивилась я, выхватив глазами из списка имя бывшего директора по продажам «Армады». – Ей-то зачем меня подставлять?

- Один раз она это уже сделала, причём филигранно. Из-за неё ты вылетела из «Армады».

- Но сейчас ей зачем меня топить?

- Когда вы вместе работали, помню, ты говорила, что она к Витюше неравнодушна. Её аж колбасило.

- Д-да…

- Вот. А ещё ты её обидела. Отказалась с ней общаться после истории с поддельными платёжками.

- Ох! Всё верно… Мария?! – наткнулась я на другое имя. Оно занимало 247-ю позицию.

- Угу, - довольно подтвердила Мисс Марпл. – Страстная испанка. Её муж к тебе шесть лет неровно дышит. А как уволилась – совсем покой потерял, страдает. Ещё и джип подарил.

- Так она должна быть заинтересована, чтобы у меня с Виктором всё было хорошо.

- А вдруг ей тоже Витюша нравится? Он у нас красавчик. Особенно сейчас, с бритой башкой, уж такой стал неотразимый! Как сверкнёт голубыми очами, как бровь соболиную нахмурит, прям сердце замирает… А его плечи, трицепсы!

- Ты соскучилась по его трицепсам?

- Ужасно! Помню, я их хорошенько пощупала, когда Витюша дверь в спальне вешал…

- Я тоже соскучилась… Но вдруг теперь он меня бросит?

- Глупости! – отрезала Соня. – Куда он от тебя денется? Витя тебя обожает! Ах, Рита, впредь будь поосторожнее со всякими членистоногими, типа Борисыча, сколько же от них вреда… И отныне никаких прозрачных платьев!

- Да, я уже продумала новый имидж. Паранджа и панцирь с шипами.

- Умница! Тогда отдашь мне ещё и красное платье с молнией? Даже ни разу не позволила его надеть любимой бабулечке!

- Красное - не отдам!

- Очень жаль. Но вернёмся к списку. Мы говорили о страстной испанке Марии. А вдруг она задумала обмен? Ты перейдёшь под заботливое крыло Михаила Ивановича, а ей достанется свежатинка – Витюша.

- Нет, ни за что! Да вы меня всего лишить хотите! Тебе – платье, Марии – Виктора! Бабуля, знаешь что? Лучше я займусь работой, чем изучать твой иезуитский список. В нём нет только самого Виктора, а ещё Гриши. А всё остальное человечество присутствует. Ты даже Полину внесла в реестр!

- Да, на всякий случай.

- Ты увлеклась! Тебя занесло на повороте.

- Понимаю, сейчас Полина думает только о ребёнке… Но с ней мы практически не знакомы, всего-то пару раз говорили по скайпу. Как знать? Вдруг она волнуется, что её брат, ослеплённый любовью, спустит все деньги на подружку? Карман-то у них общий.

Я тут же вспомнила о своём банковском счёте, значительно приосанившемся после того, как Витя приложил к нему руку.

- Ох… Не хочу об этом думать.

- И правильно! – сразу поддержала бабуля. – Удали на фиг этот дурацкий список и забудь! Зря я решила в сыщицу поиграть… Не будем терять веру в человечество, если в стаде завелась одна паршивая овца. Мы ничего не знаем. Та же Василиса, возможно, сейчас сидит и рыдает из-за того, что ты её не простила, а я навожу напраслину на бедную женщину. Всё, всё, признаю свою ошибку. Лоханулась. Список уничтожь, на бабулю не обижайся. Маразм – друг пенсионера. Тихонько подкрадётся и ласково за плечики обнимет.

***

В ночь на среду подруга улетела в Швейцарию без меня. Я осталась ждать Виктора. Сам он не сообщил, каким рейсом прилетит, но я сделала ход конём – позвонила Ксюше.

- Ой, Рита, - расстроенно произнесла она с экрана.

Толстые Ксюшины щёки не умещались в моём телефоне, на её голове красовался неоново-розовый чепчик - наверное, потому, что бритый Ксюшин череп не понравился Грише так же сильно, как ему понравился Витин.

- Что? – испугалась я.

- Да у нас тут всё плохо…


Глава 30

В десять утра я снова, как и три недели назад, стояла на том же самом месте в зале аэропорта, всматриваясь в поток прибывших авиапассажиров, и умирала от волнения. Даже месяца не прошло с момента нашей последней встречи, а казалось – целая вечность. Столько всего приключилось. Сейчас меня переполняли смешанные чувства. С одной стороны, я сгорала от нетерпения и радости, с другой, умирала от страха. Не знала, как мы встретимся, боялась, что произойдёт взрыв, и здание аэропорта разлетится осколками стекла и бетонным крошевом.

А вдруг Виктор пройдёт мимо меня, бросив в мою сторону презрительный взгляд? Что я тогда буду делать? От волнения меня колотило, как в ознобе, я даже начала нервно грызть губы, хотя никогда этого не делала, - чудесное и увлекательное занятие, как раз подходит для того, чтобы скрасить томительные минуты ожидания. Сейчас доем губы, потом переключусь на ногти, и сгрызу до локтей…

Как же страшно! Какая-то я непутёвая, всё не как у людей. Бывают же нормальные отношения: чинно познакомились, походили на свидания, пообнимались, позанимались сексом, а потом отправились сначала в загс, потом в роддом. Почему же у меня как на вулкане?

И тут я увидела Виктора, увидела первая, он ещё меня не заметил - на ходу проверял смартфон. Сердце остановилось, я не могла поверить своим глазам, но это действительно был он. Прилетел, спустя целую вечность. Он всё же вернулся - любимый, ненаглядный, волшебный, единственный…

Что сейчас будет?

Виктор поднял голову, и наши взгляды встретились. Все звуки замерли, в ушах зашумело, я стала медленно уходить под воду, погружаясь в тёмно-синюю бездну, пронизанную перламутровыми всполохами света.

В тот момент, когда Виктор меня заметил, он вспыхнул удивлением и радостью. Наверное, не рассчитывал, что я приеду его встречать. Я бросилась к нему, но тут же остановилась, увидев, что Виктор резко изменился в лице - его словно накрыло чёрной вуалью боли и отчаянья. Как будто вспомнил что-то ужасное, и это знание перечеркнуло всю радость встречи.

Виктор направился ко мне, и постепенно выражение боли на его лице сменилось раздражением и злостью, а в глазах вспыхнул гнев, постепенно перераставший в белую ярость. Я попятилась от страха, словно на меня надвигался паровоз.

Именно так и происходит долгожданная встреча с любимым? Серьёзно?

Приблизившись вплотную, Виктор швырнул на пол сумку, свирепо размахнулся и…

Ой, мамочки!

Я успела заметить, как в ужасе отпрянули в сторону две дамы, стоявшие рядом, и упала челюсть у парня в полосатом шарфе; я успела подумать, что затрещина, судя по замаху, будет такой силы, что у меня сейчас просто вылетят мозги - последние, необходимые; я успела вспомнить, как трясся от страха Андрей, наш дизайнер, после выволочки в кабинете у Виктора; я успела представить, как заголосят дамы, а какой-нибудь мужик обязательно прокомментирует – наверняка, заслужила, ну-ка, братан, добавь ей!