- Михаил Иванович – святой человек, - поделилась она, покончив с супом и приступая к шницелю. – Мог бы запросто меня в тюрьму отправить. Я оступилась, бес попутал, он мог бы добить. Но поверил, простил. Даже долг разрешил частями отдавать. И в другую фирму меня пристроил, к знакомому.

- Как? – изумилась я. – Он вас выгнал за мошенничество, а потом дал рекомендацию? Это и называется последовательное и обоснованное мужское поведение? То, которое противопоставляют нелогичному женскому?

- Ага, - довольно улыбнулась Василиса. – Риточка, давай уже переходи на «ты», давно пора, что ты мне выкаешь, как старухе?

- Хорошо.

- В общем, спас меня Михаил Иванович. Сначала, правда, кнутом выдрал. Зато потом простил.

- Что?! Как это… выдрал?! - у меня остановилось дыхание.

- Ужасно, - Василиса поморщилась от болезненных воспоминаний. – Как крепостную девку. На конюшне. А нет, вру, конюшни-то у него нет. В охотничьем домике.

Мне стало плохо, в глазах потемнело. Я всегда подозревала, что с нашим генеральным что-то не так. Он маскировался, но его истинная сущность прорывалась в злобном взгляде маленьких поросячьих глазок. Я всегда сжималась от страха под этим убийственным взглядом…

Вдруг накатила удушливая волна, послышался страшный свист кнута, рассекающего воздух, я увидела, как вздрагивают под безжалостными ударами пышные сахарные ягодицы Василисы, как они покрываются багровыми рубцами, как трясутся от рыданий её плечи, как мстительно щурится и сжимает челюсти генеральный, замахиваясь для нового удара…

Но так же нельзя! Это какое-то варварство… Бедная Василиса… И ведь точно, мы крепостные – да все сотрудники «Армады» готовы вывернуться наизнанку, лишь бы сохранить своё место. Что мы только ни делали, чтобы угодить Михаилу Ивановичу! Всем нужна зарплата, у всех семьи, кредиты, ипотека. Для меня увольнение тоже стало трагедией. Несчастная Василиса, наверное, не знала, куда деваться. Возможно, по городу побежали слухи, что из «Армады» она вылетела не просто так.

Но она не перестаёт удивлять. Я страдаю, что Виктор на меня замахнулся, а её жестоко отлупили в охотничьем домике, и ей хоть бы хны… Ну, Михаил Иванович! Он, наверное, и жену так же муштрует, вон какая она у него дрессированная, весь компромат проглатывает, даже не поморщившись…

- Маргарита, ты что зависла? – помахала рукой Василиса. - Я же пошутила!

- Пошутила?

- Конечно!

- Слава богу, - измученно выдохнула я. – Ну, Василиса! Мне же плохо стало! Разве можно так шутить? Я ведь уже всю картину в красках представила!

- Ах, Рита, тебя вокруг пальца обвести ничего не стоит! Ты такая доверчивая! А Михаил Иванович – добрейшей души человек, хоть и похож на бешеного вепря. Да он букашки не обидит!

- Правда?

- Конечно!

- Какое счастье! – воскликнула я.

С сердца свалился камень. Эти две красавицы – Мария и Василиса – словно сговорились. У меня мозги и так снесены после утренней встречи в аэропорту, а они добавляют: у одной групповуха, у другой гестапо.

Василиса погладила меня по руке:

- Расслабься, всё хорошо. У Михал Иваныча шпиц, ты прикинь!

- Шпиц!

- Ага, рыженький. Я случайно увидела. Занесло меня ненароком в их коттеджный посёлок, в гости ездила. Возвращаюсь обратно, смотрю – идёт. Впереди пушистик катится, а сзади к поводку прицеплен наш квадратный красномордый громила. Я быстренько смылась, но ржала так, что едва в столб не въехала. Но это было так трогательно!

- О! – у меня перед глазами возникла новая картинка, гораздо более приятная, чем прежняя.

- Риточка, а давай ты к нам перейдёшь? Какая у тебя сейчас зарплата? У нас рекламщица вообще не догоняет, тупая, ужас. Вот посмотри, это её последний шедевр! – Василиса полезла в сумку и вытащила макет рекламной листовки. – Полюбуйся.

Я с интересом пробежала глазами текст.

- Фигня, правда же?

- Фигня. Это не реклама, а какой-то надрывный вопль – ну, купите же у нас хоть что-нибудь! Так нельзя. Давай переделаю.

Я с готовностью отодвинула от себя салат, который никак не могла домучить, достала ручку и начала исправлять текст. Василиса с интересом наблюдала, как я вычёркиваю и переписываю предложения, и бормочу, проговаривая фразы.

- Вот! Держи.

Василиса пробежала глазами текст.

- Ох… Вообще никакого сравнения. И как так у тебя получается? Риточка, идём к нам? Оклад сорок тысяч, но я буду тебе ещё премию подкидывать ежемесячно.

- Нет, спасибо! Ты мне уже подкинула премию! – обиженно фыркнула я.

Василиса виновато вздохнула.

- Давай хоть за это объявление тебе заплачу?

- Не смеши!

- Ага, не смеши! В рекламном агентстве за каждый чих кошмарный счёт выкатывают. А ты тут разбрасываешься идеями.

- Пользуйся, пока я добрая.

- Ты всегда добрая, - пристально посмотрела на меня Василиса.

- Намекаешь, что я лохушка?

- Нет. Это щедрость таланта. Тебе не жалко поделиться, у тебя через минуту вместо одной подаренной идеи возникнет пять новых. В общем, если вдруг будешь искать работу, знай, я сижу у телефона и взволнованно дышу в ожидании твоего звонка. А ты уже видела супругу Михаила Ивановича?

- М-м… Да.

- Жена у него шикарная! Мария. Такая… вау! Они долго жили на два дома, Михаил Иванович постоянно в Испанию летал. А сейчас ей в раю наскучило, она решила потусоваться у нас в России. Как раз зима на носу, куда ж ещё испанке ехать за острыми ощущениями. Нос отвалится на сорокаградусном морозе, всю скуку как рукой снимет!

Очевидно, Василиса хоть и ушла из «Армады», но продолжала активно жить жизнью компании и была в курсе всех новостей.

- А как тебе эта девица, Лиза? – продолжала щебетать бывшая коллега. На десерт она получила яблочный пирог и ройбуш. – Ты, наверное, ей дела передавала?

- Я работаю у её отца.

- Нет.

- Что – нет? Да. Я работаю у Лизиного отца.

- Лизин отец управляет холдингом «Бэст», это пожарная техника. А ты ушла в «Бэстком». Это компьютерное оборудование.

- Василиса, я в «Бэсте».

- Оба-на! – Василиса вдруг бросила свой яблочный пирог и уставилась на меня. - Кошмар какой!

- Почему это?

- Просто… Они такие странные. Что отец, что дочь.


Глава 33


Уже стемнело. Я ехала по вечернему городу. Томилась, застревая на красных светофорах, и радовалась полёту, вырываясь на свободу. Всё вокруг сияло мокрыми огнями, лобовое стекло переливалось радугой в мелких каплях дождя. Снег, выпавший днём, растаял, только по краям дороги виднелось серое месиво, шквальный ветер утих, и даже потеплело.

Впереди ждал мучительный одинокий вечер. Как же это ужасно – знать, что Виктор находится совсем близко, но не иметь возможности с ним встретиться. Мне даже не хотелось расставаться с бывшей коллегой. Эти две звезды – Мария и Василиса - хорошо отвлекли сегодня от тяжёлых мыслей.

Я всё ещё видела перед собой загадочную испанку: её чёрные мерцающие глаза и кроваво-красный рот – совсем близко к моему лицу, её колени, прикасающиеся к моим, и меховой рукав её куртки, так приятно задевающий мою руку. Какой у неё голос… Эта странная и страстная красавица то ли предупреждала, чтобы я не лезла к её мужу, то ли соблазняла – непонятно…

В голове крутилась тугая центрифуга мыслей, я обдумывала слова Василисы – заключительные в нашем диалоге. Ещё одна встряска для моей измученной нервной системы. Хватило бы и утренней катастрофы - отчаянье, испытанное после встречи в аэропорту было запредельным. До сих пор так и падаю в пропасть, но, к счастью, ещё не разбилась: не верю, что Виктор принял окончательное решение. Он не может меня бросить после того, что между нами было. Наша короткая любовная история – насыщенный концентрат эмоций, другие пары живут спокойно и десять, и двадцать лет, избегая такого шквального огня…

Сначала Василиса сообщила, что мой шеф - Андрей Борисович – тот ещё ловелас. Удивила, конечно. А то я за три недели тесного общения с ним этого не поняла.

- Вали оттуда, Риточка, пока этот мачо тебя не оприходовал, - посоветовала Василиса. – Репутация у него подмоченная. Как только Виктор согласился, чтобы ты там работала?

А я его не спрашивала. Сама нашла работу, протаранив «мерседес» Андрея Борисовича. И как это он может меня оприходовать? С прошлой недели, когда я приложила босса стулом, он ведёт себя прилично, руки не распускает, только языком болтает. Правильно сказала бабуля: любое поведение корректируется. Вероятно, если регулярно долбить директора тяжёлыми предметами, он вообще станет шёлковым. Но меня это уже не касается, я написала заявление об уходе. А когда Андрей Борисович в командировке, в офисе вообще красота. После обеда я закрылась в кабинете и хорошо провела время – разместила новый лендинг, подготовила три договора и организовала почтовую рассылку.

А вот то, что сказала Василиса про Лизу… Это стало очередным потрясением сегодняшнего неудачного дня.

- Девица или с придурью, или чересчур умная. Шпионит за папочкой-донжуаном и всю инфу сливает бедной матери. Пять лет назад Михаил Иванович плотно работал с фирмой Оксаны, поэтому я немного с ней знакома, мы общались. Было несколько очень крупных контрактов, я постоянно пересекалась с ней по работе, она классная тётка. И любит этого козла, мужа своего. Конечно, мужчина он видный, двоих детей они вырастили, внуки уже есть. Может, Оксана и заболела на фоне постоянного стресса из-за измен мужа. А как стала по больницам мотаться, этот хмырь сексапильный вообще с катушек слетел. А доченька? Вот на хрена компромат на папашу собирать, если и так всем известно, что он ходок? Нет же, Лизонька шпионит, даже профессиональную слежку нанимает, а потом результат Оксане на блюдечке приносит. Оксане, конечно, это как нож в сердце. Вот же дура у неё доченька? Или вовсе не дура? Может, она специально мать в гроб гвоздями вколачивает, чтобы наследство поскорее получить? Не знаю!

Мне стало страшно жаль эту несчастную Оксану. Муж её уже на словах похоронил, а дочь искусно подталкивает к могиле. Ну и семейка! Я-то думала, Лиза искренне переживает за свою маму. А она переживает очень своеобразно - подсовывает больной женщине компромат, который убьёт даже здорового человека. Витя, вон, всего один раз полюбовался, и у него крыша капитально съехала.

Значит, Лиза это делает специально. Как жестоко…

Если она пользуется услугами профессионалов, тогда и меня могла подставить на раз-два. К тому же Лиза владеет фотошопом, я сама несколько раз хвалила её за красивые баннеры и просила не отбирать хлеб у дизайнера. Лиза могла запросто «обработать» моё платье, превратив приличный наряд в пёстрое оперенье потаскушки.

Пока не понимаю, зачем ей это понадобилось, Лизины мотивы для меня загадка. Возможно, это её жизненное кредо – вредить. Я ведь не очень хорошо её знаю. Вернее, даже совсем не знаю, мы общаемся всего три недели, да и то отнюдь не каждый день. Если ей не жаль родную мать, то и мои чувства беречь она не будет. Отправлять Виктору гадкие фотографии ничуть не более жестоко, чем добивать больную родительницу, подсовывая ей снимки, где Андрей Борисович резвится с молоденькими феями.

Возможно, в Лизе клокочет чёрная зависть. Да, я ей помогаю, но своей помощью только подчёркиваю её некомпетентность. У меня опыт, а она демонстрирует вопиющий непрофессионализм, у меня фигура, а у неё мягкие бока и живот как диванный валик. И так далее по списку. Да просто лечь и умереть от зависти подле такого совершенства, как я! Или не умирать, а испортить жизнь.

В Доме архитектора Лиза могла запросто сфотографировать меня сначала на золотом диване рядом с папочкой, а потом в медвежьих объятиях Михаила Ивановича. У Лизы такой навороченный смартфон, что им можно записывать высадку на Марс исследовательского планетохода. А слежку в Астане она могла поручить профессионалу. Шпионила сразу и за папашей, и за мной.

Нет, прежде всего, конечно, надо убедиться, что моя догадка верна, и закопала меня именно Лиза, а не кто-то другой. А потом я обязательно придумаю для пухлой мымры жестокую расправу. Если бы не эти мерзкие фотографии, мы с Виктором сейчас были бы вместе.

Чем бы мы сейчас занимались… О, нетрудно догадаться! После долгой разлуки и череды одиноких ночей, когда я металась по кровати, опутанная раскалёнными змеями, и выгибалась дугой, не получая того, о чём так страстно мечтала, сейчас нас обоих ждало безумное наслаждение.

А он от него отказался.

Промелькнула за окном чёрная громада «Манхэттена», а через два перекрёстка показался голубой купол «Султана». Ещё три квартала, и вот я уже очутилась рядом с «Легионом»… Как? Почему? Мой дом - совсем в другом районе…