К концу монолога Андрея девушка разрыдалась. Она даже смогла понять, почему она плачет. Сначала она слишком близко к сердцу приняла то, что Андрей ее унижает и оскорбляет, но потом она поняла, что он прав, и что он не сказал ничего такого, чего бы она не заслуживала или что бы ее не характеризовало. От того ей стало еще более горько, и с каждой следующей секундой, казалось, что девушка все в больший захлеб рыдает, содрогаясь всем телом. Она плакала очень тихо, только изредка всхлипывая и набирая воздух для еще одного выдоха слезами.

– Тимыч, вставай. Нам пора, мой большой чемпион, – Андрей с силой толкнул Тиму в плечо. Последний сразу проснулся, он знал, когда Андрей шутит, а когда он серьезен.

– Что ты сделал опять? Я засыпал, все было нормально, а сейчас тут праздник на воде от ее слез!– Тимин голос был очень пьян, но с долей рассудка.

– Поверь, и сейчас все нормально. Это ее совесть вместо нас ебёт. Пошли скорее.

– Да пошел ты!– в сердцах крикнула в след Андрею, который уже стоял в дверях, девушка.

Андрей молча повернулся в ее сторону и еще раз посмотрел на дрожащее тело. Их взгляды встретились, но только после того, как девушка первая опрокинула свой на пол, Андрей вышел из комнаты. Он быстрым шагом прошел по коридору к комнате, где сидела администратор.

– Спасибо большое, мы пойдем. Кэти там прибирается после нас.– Андрей был спокоен и выдержан в голосе.

– Заходите еще погреться, как раз скоро холода. – Администратор улыбнулась и пошла открывать дверь молодым людям.

Выйдя на улицу, Андрей взглянул в черное, глухое небо и глубоко вдохнул.

–Ты знаешь, сколько сейчас времени?– Поинтересовался Тима.

– Да, без четверти пиздец. Самое время бухнуть и встретить его!– Андрей закуривал сигарету.– Нам лучше поскорее отсюда уйти. Неизвестно, как отреагирует их служба безопасности, когда узнает, что Кэти в истерике после нас.

– Ман, вот что бы ты ей не сказал, не надо было доводить девку до такого состояния.

– Нет, надо! Лучше это скажу ей я, чем никто, и лучше так, чем никак. У меня у самого, поверь, кошки на душе скребут. Все, уходим.

Андрей очухался от своего воспоминания и медленно, памятуя о том, что в любой момент может прилететь кувалда в висок, встал со стула. Он подошел к кровати, где спал Тима и сел рядом на край не застеленного матраса. Андрей с нарастающей, но не грубой силой растолкал друга и сказал, что им пора в университет. Тима принял вертикальное положение рядом с Андреем.

– Ман, мне так хуёво!

– Ты мне обещал вчера, что сегодня с утра у зеркала скажешь: « Тимыч, это то, что тебе нужно было»!

– Нет, Дрончик, я такого сказать не могу. У тебя бывает такое состояние, когда накануне побухаешь, а на утро потряхивает?

– Да.

– Так вот, блядь, потряхивает. А еще эти шлюхи… Впустую потратили время, бабки, да еще и накидались так, что можно номинироваться на нобелевскую премию в разработке новой шкалы хуёвости.

– После них всегда пусто и хуёво.


Красная тряпка

Домофон запикал, и тяжелая подъездная дверь со скрипом открылась. Из нее сначала уверенной, но неустойчивой походкой вышел Андрей, а следом за ним, сложилось впечатление, что вывалился, цепляя ногу за ногу и ступеньки, Тима. Андрей посмотрел в небо, глубоко вдохнул, и его лицо защурилось от внезапно выглянувшего из-за туч яркого осеннего солнца. Он достал сигарету из помятой пачки и небрежно зафиксировал ее между губ, дрожащая рука поднесла маленький язычок пламени к концу сигареты, и тихий, тяжелый вдох никотина пустил первую за этот день порцию яда по организму Андрея. Тима в лице не менялся даже от бьющих ему в лицо лучей солнца и смены происходящего вокруг. Он всматривался в отдельные составляющие улицы, будь то ларек неподалеку, или проезжающая низко посаженая девятка, или замерший Андрей, изо рта которого стремительно вылетали столбы дыма, казалось, что специально выдыхающего их со всей силой, чтобы насладиться, насколько далеко он сможет выплюнуть отравленный воздух. Улица гудела различными звуками повседневной суеты и по какому-то невиданному правилу структурированному хаосу. Оба стоявших возле двери впечатляли контрастностью своего внешнего вида. Тима был одет в черную однобортную тройку, под которой крылась идеально выглаженная белая рубашка. Галстук – «селедка» в простом узле смотрелся несколько вызывающе, но при полной оценке хозяина костюма, складывалось впечатление, что именно он и должен быть на его шее. Стрелки на брюках были выдержаны и тщательно отпарены, а на туфли не успела еще упасть первая пылинка, хотя, нельзя сказать, что они были налакированы до блеска. Андрей был более небрежен в своем внешнем виде. На нем была теплого, не режущего глаз розового цвета рубашка, которая была распахнута, для напротив стоящего, клетчатым casual пиджаком. Горло было открыто так, что были видны серебряные цепочки на шее Андрея, но это не выглядело вульгарно. Классические темно-синие джинсы с хаотичными декоративными потертостями опоясывал коричневый ремень из грубой кожи. Ноги Андрея были одеты в модные коричневые Броги, в руке он держал кожаную сумку того же цвета. Оба стоявших были одеты с иголки, но, в целом, их внешний вид был каким-то помятым и искусственным.

– Что, Дрончик, первая сигаретка хорошо ложится?– Нарушил тишину Тима, в очередной раз посмотрев на неподвижного друга.

– Не поверишь, она самая мерзкая, остальные терпимее, – произнес одновременно с очередным выдохом Андрей, не отводя взгляда от точки, которая была известна только ему.

– На кой хер ты тогда куришь?

– Потому что я дурак, которому нужно что-то держать во рту. Как мне говорили, это детский рефлекс. А еще меня умиротворяют клубы дыма, что я выпускаю. Так посмотришь на них и успокаиваешься. Ну, это все, если не считать, что я уже 7 лет курю, и мне что-то подсказывает, что у меня вполне химическая зависимость. Еще будут утренние вопросы? – Андрей сам насторожился, что так хамски закончил свою реплику, и даже отвел взгляд от точки и посмотрел в другой конец улицы.

– Нет, – довольно сухо, но с пониманием ответил Тима.

Андрей, докурив до самого фильтра сигарету, выкинул окурок на дорогу и жестом пригласил Тиму пойти за ним к машине. Водитель резко упал на сиденье и сразу же схватился кончиками пальцев за виски. Снова перепад давления, и снова похмелье сверлит голову. Усевшийся на пассажирское, Тима молча посмотрел на Андрея и захлопнул дверь, но сделал это настолько сильно, что казалось, все окна повылетают из своих рам. Андрей резко и укоризненно бросил взгляд на Тиму. Он хотел уже начать в очередной раз на повышенных тонах объяснить своему пассажиру разницу между его машиной и бронетранспортером, а именно, что не стоит так хлопать дверьми, но головная боль была в этом момент в приоритете. Андрей не мог даже говорить, скулы сводило, во рту было противно и сухо от перегара и только что выкуренной сигареты, а виски кто-то продолжал расстреливать. Он, молча, завел мотор, и автомобиль дернулся.

Подъехав к университету, оба вчерашних гуляки вышли из машины, переглянулись и, уточнив у друг друга, что им идти в разные здания факультета, пожали руки. Андрей закурил сигарету и оперся локтями на крышу автомобиля. Ягуар стоял четко напротив входа в здание факультета так, что Андрей без труда видел всех подъезжающих на транспорте или уже толкущихся и счастливых от встречи после летней разлуки студентов, при этом оставаясь для них совершенно незаметным. Среди этой массовки были и люди, которых Андрей очень хорошо знал. С кем-то он любил сидеть на парах, с кем-то он играл в футбольной сборной, а с кем-то он уже спал и не хотел бы лишний раз попадаться на глаза. «И все по новой. Снова эти ёбла… Хотя по некоторым я даже соскучился. Ладно, следующие полгода объявляю открытыми»,– пролетело в голове курящего.

Дождавшись пока основная масса студентов зайдет в здание, Андрей, не спеша, пошел ко входу. Голова продолжала гудеть, а голос и лицо выдавали его активную ночь накануне. Андрей, встретившись с одним из однокурсников между вторым и третьим этажом, как раз, где он остановился, чтобы дать привыкнуть организму к меняющемуся давлению, попросил у него воды, памятуя, что у последнего она всегда есть. Добрый однокашник протянул бутылку и что-то начал расспрашивать про лето, строить предположения про вчерашний вечер напротив стоящего и что-то еще, что пролетало, словно, пуля мимо внимания Андрея.

– Мужик, я до дна. В перерыве отдам,– Андрей поставил перед фактом угостившего его водой однокурсника и выпил залпом всю бутылку. В ответ зазвучал раскатистый хохот.

– Нормально ты вчера погулял. Что пил-то хоть?

– Много и разное. – Пустая бутылка в руках Андрея заскрипела, принимая свою привычную форму после того, как ее деформировал пьющий, для большей скорости подачи воды в рот.

После сказанного Андрей еще раз поблагодарил однокурсника, и они вместе начали подниматься оставшуюся половину лестничного пролета до третьего этажа. Поднявшись, они вошли в одну из двух дверей, ведущих в левое крыло здания. Войдя в нее, оба оцепенели от количества людей, стоящих в узком проходе перед дверьми аудитории. Здесь был весь учебный поток их курса, который совершенно точно, первый и последний раз в этом году собрался в таком составе, да и то, только для того, чтобы повидаться друг с другом. Андрей сделал несколько шагов через толпу в сторону свободного пространства, но сразу же поймал себя на мысли, что у него еще больше заболела голова от окружающего гула, чьих-то радостных выкриков, приветствий его со всех сторон и спертого воздуха в коридоре. Он моментально развернулся и пошел обратно к лестнице. Выйдя на площадку, он встретил еще двух ему знакомых однокурсников, один из которых был его очень хорошим приятелем.

– Давка и вонизм, как на первом курсе. – Андрей выжал через боль из себя улыбку и протянул руку стоявшим у перил молодым людям.

– О-о! – прозвучало протяжное от обоих новоиспеченных собеседников.

– Какие люди!? – Сергей на правах самого приближенного человека к Андрею в этих стенах, первым протянул руку и полез обниматься.

После дружеских рукопожатий и ударов по плечам, молодые люди втроем начали что-то очень активно обсуждать. Андрей сразу понял, что он вторгся в какой-то разговор «не для всех» и потому после приветствия в шуточной манере уточнил, не помешает ли он Сергею и его собеседнику своим присутствием. На что в ту же минут сам ответил за них положительно. Беседа, завязавшаяся между тремя студентами, протекала в спокойном, но очень ироничном русле. Андрей стоял, опершись на перила лестницы, и смотрел вниз, наблюдая и первым приветствуя поднимающихся по ней знакомых ему студентов. Изредка он вставлял какие-то шутки или колкие фразы, которые отдавали, для не знающего его контингента, пошлятиной, но собеседники понимали их верно, что вызывало всплески смеха и ответных красноречивых изречений с их стороны. Ничего не предвещало экшена…

Завидев поднимающуюся по лестнице блондинку, Андрей толкнул Сергея в плечо со словами: «Зацен, кто идет». Сергей отреагировал довольно холодно и безразлично, но Андрей продолжал вести, еще не увидевшую его, девушку взглядом. «Хороша… Перегар, виски… Нормально, держи дистанцию и потерпи. Попробуем прощупать»– промелькнуло в голове Андрея. Он был полностью сконцентрирован на поднимающейся девушке. Ему хотелось поиграть. Тем более, что это была непростая девушка.

В свое время Андрей имел неосторожность пригласить эту мадмуазель на чашечку утреннего кофе. Девушка с присущей, как тогда оказалось, ей женственностью и выдержкой отказала нашему герою, сославшись на то, что у нее есть уже кому угощать ее кофе. Андрей не придал этому большого значения, так как его это никогда не останавливало. Но в тот раз он сразу отошел в сторону. Неизвестно почему. Может быть, у него в тот момент не было азарта для подобной акции. Может, его насторожило, что они как-никак на одном потоке, а памятуя о том, что долго в его кровати, а уж тем более жизни, женщины не задерживаются, то это обстоятельство может периодически портить им настроение, когда они расстанутся и будут встречаться в пределах университета. А может это сама девочка так уверенно и четко дала понять, что Она верна своему «единственному», что подсознание Андрея подсказало ему, что-то типа: «Да ну ее… Время потеряешь, а хуй не помакаешь». Так или иначе, Андрей после Ее отказа даже не насторожился, потому что понимал, что игра свеч не стоит, а, сейчас, вспоминая те времена, не исключено, что он в тот же вечер уже Ее и забыл. Однако как-то раз между ним и Сергеем произошел разговор. Это было довольно неожиданно, так как Андрей не любил поднимать подобную тему с ним, а если что-то и рассказывал, то очень выборочно и веселое. Но в тот день Андрей задумался над тем, что он не предавал значение очень важному аспекту. Сергей спросил:

– Андрюх, где ты находишь своих девок?

– Господин ведущий, отвечает Инна Друзь. Следующий вопрос, – попытался в очередной раз уйти от нежеланной темы Андрей.