Джас Риччи - Вкус Евы

Яблоко раздора в виде карикатуры появляется в пальцах Раевского. Лицо надменного препода теряет свой ироничный оскал, губы превращаются в тонкую линию, а глаза пытливо рассматривают картинку.

Я урою Батурина, век ему спокойствия не видать. Знал бы этот недомужик, во что именно меня ввязал. Каково мне рядом с мужчиной, на которого неправильно реагирует мое тело? То есть среагировало на его брата, но теперь что-то подобное вытворяет и рядом с этим женоненавистником. Да он же едва сдерживается, чтобы не перейти на более жесткие высказывания. Но контроль — это его все, как ни как в стенах университета, где нужно держать марку добросовестного преподавателя.

Тонуть, так с музыкой, потому что действую на инстинктах, а о приличиях подумаю потом, если захочу. Да и смысл доказывать, что я белая, если меня уже давно смешали с грязью. Несчастный клочок бумаги исчезает в кармане брюк. Я делаю неосторожный, нервный шаг вперед, о моей тотальной ловкости уже ходят легенды. Нога немного подворачивается, а я со всего размаха грудью влипаю в удивленного Раевского. Я, естественно опешила, а вот рука жила собственной жизнью до того момента, как мои уши услышали фразу про дневник.

Грязный извращенец! Он и здесь не упустил момент поиздеваться, мало ему того, что регулярно задевает и заставляет чувствовать себя пустым местом.

— Фантазии взяли в плен? — поднимаю голову и с ленивой улыбкой рассматриваю серьезное лицо Раевского.

И куда же подевалась его надменная улыбка, которая так меня раздражала.

— Ты всё отыскала, что надо или продолжим тщательнее?

Рука Раевского обнимает меня за талию, тогда как вторая тоже проникает в карман, где я, как оказалось, забыла, что искала.

— Черт!

Выкручиваюсь из его объятий, но поздно понимаю, что наши тела слишком близко, что трутся друг о друга, к тому же моя рука спокойно продолжает находиться в кармане. Пальцы мужчины неожиданно сильно сжимают мою ладошку. От неожиданной боли я вскрикиваю и пытаюсь вырваться, но Раевский неприятно скалится и хрипло говорит, негромко, но так чтобы я прекрасно расслышала каждое слово:

— Не вздумай со мной играть, Карташова. Ты не из тех, кого бы я хотел видеть в своей постели. И прекрати себя вести как шлюха. Иначе у нас будет совершенно другой разговор.

— Ты вообще сбрендил?! Да я к тебе и на пушечный выстрел не подойду! Руки убрал! Или это у тебя такая завуалированная форма игры: грозный препод со своими грязными фантазиями ищет себе приключений.

— Попридержи свой язык. Или тебе никогда не говорили, что скромность украшает девушку.

— А ты убери от меня свои руки, или я буду кричать.

Глаза Раевского темнеют еще больше, он отталкивает меня и быстро шагает к преподавательскому столу, поправляя волосы. Могу поклясться чем угодно, но я отчетливо слышала его протяжный выдох, похожий на рычание.

— Удачного дня вам, Максим Викторович.

Я демонстративно задеваю его плечом и презрительно улыбаюсь ему в лицо. А вот он сильнее сжимает зубы и ничего не говорит. Мои ноги ускорили шаг, слышу, как Раевский злобно рыкнул и стукнул кулаком по столу. А я вдогонку под стать шандарахнула дверью и, не разбирая дороги, умчалась с дамскую комнату.

— О, Карташова, а что это ты пятнами покрылась. Раевский всю кровь выпил?

У зеркала крутилась Белкина со своими подругами-подпевалами.

— А тебе какое дело, находка для шпиона?

— Вау, Карташова, осмелела, дерзишь?

— А тебе корону давно лопатой поправляли?

- Девчонки, вы это слышали, она пытается мне угрожать.

Вот зря она меня задела, ой как зря. Теперь я ей не завидую. Хватаю ее рукой за хвост, притягиваю визжащую Белкину к лицу и чеканю каждое слово.

— Еще раз посмеешь влезть в мою зону комфорта, родная мама не узнает, доходчиво объяснила?

— Пусти, идиотка.

— Ты меня поняла?! — сильнее сжимаю кулак и дергаю волосы.

— Поняла!

Эти три лахудры вылетают из комнаты, я же с особым пристрастием мою руки, тру их так долго, что кожа начинает гореть. В сумочке звонит телефон, догадываюсь, что Котов желает узнать о моих делах, он почти каждый день мне звонит в это время на большой перемене. К черту. Я даже наплевала на то, что нужно к кураторше забежать срочно. Вылетев из туалета, я беру курс на выход их стен универа, а потом и вовсе растворяюсь в толпе прохожих.

— Ты опять сегодня витаешь в облаках. Уже десяток ударов пропустила.

Котов смотрит на меня слишком напряженно, когда я в очередной раз промазываю, отрабатывая удары.

— Как прелестно, что ты это только сейчас заметил.

— Я не слепой, вижу, что с тобой муть какая-то творится, мне это не нравится.

Я чертыхаюсь, сваливаюсь на пол и расставляю руки в стороны. Уже больше недели я на ножах с целым миром, а он только сейчас это заметил. Естественно, у него же горе — жена рога наставила. Бесит, уже сил нет терпеть его постоянные звонки, какие-то смс. И ведь постоянно шифруется, думает, я не способна понять, с кем именно он общается.

Только общение с Алькой меня спасало. Стоит услышать ее звонкий голосок и хочется жить дальше. Я порядком достала ее своим минорным настроением. Подруга, чувствую, переживает за меня всеми фибрами души. Вот что значит столько лет вместе и теперь разъединили, как сиамских близнецов. И вот какой смысл моего переезда? Я бросила всё, ради поддержки отца, а теперь могу остаться ни с чем. И если меня с треском выгонят из универа — это будет фиаско.

Белкина взялась за мою душу капитально, при любом удобном случае эта рыжая морда, других слов подобрать не могу, старается подставить меня. И делает это так незатейливо, что впору аплодировать стоя.

Буквально сегодня состоялся разговор с Натальей Анатольевной, она выразила недовольство моим поведением, а если быть точной: неявкой на пары Раевского. Та же Белкина донесла. Мне дали понять, что мое личное непринятие препода является моей проблемой. И если я хочу жить мирно, то должна делать так, как велит устав.

А я даже издали видя статную фигуру Раевского, стараюсь раствориться среди студентов или слиться с каким-то объемным предметом, чтобы вновь не схлестнуться с этим человеком. Не скажу, что мне полегчало, но внутренний баланс медленно пытается восстановиться. Вот еще бы никто не зудел.

— Давай завтра поедем за город, я тебе покажу отличные места, ты в них обязательно влюбишься.

Резко сажусь и словно за соломинку вцеплюсь за неожиданное предложение. Погода отличная, тогда какие могут быть вопросы. Со стороны отца это удивительная щедрость — подарить дочери столько времени. Или же он тоже медленно, но уверенно вылезает из кокона и пытается жить полной грудью. Если бы.

— Я бы и от шашлычка не отказалась и овощей на гриле.

— Все будет, только в супермаркет заскочим.

Я обратно упала на пол и и довольно изобразила летающего супермена.

— Здарова, Рай, какими судьбами?

Мне даже не следует соскакивать с места, чтобы понять, кто только что ввалился в тренажерный зал к отцу.

— А у вас здесь кинематограф, новая версия суперженщины?

Расслабляю руки и сажусь, но смотреть в лицо непрошенному гостю не спешу, просто изучаю яркие шнурки на кроссовках.

— Есть немного, а ты во всеоружии, понравилось вчера?

Что? Раевский приходил сюда вчера, а Котов ни словечка не сказал? Черт! Интересно, а этот слил отцу инфу о том, что меня с его пар ветром сдуло? Впрочем, отец в любом случае нашел бы тему для того, чтобы удобно проесть мне плешь. Значит, не сказал, тогда с какой целью появился на пороге этого зала? Не верю в то, что от пылкого желания прокачать свое тело.

— Дочь, а ты что в рот воды набрала? Я тебя уже третий раз спрашиваю: покажешь Максиму Викторовичу, где расположены гантели.

— Идите прямо и налево, не благодарите, — соскакиваю на ноги и демонстративно иду к груше, чтобы тет-а-тет поработать.

— Не обращай внимания, девчонка уже больше недели сама не своя, никак не привыкнет к городу и смене обстановки.

Я не слушаю больше чужие разговоры, а с особым пристрастием изгаляюсь над грушей, представляя перед собой лицо Раевского.

— Выпускаешь пар?

Я резко поворачиваюсь и по инерции кулаком веду вперед. А реакция у препода неплохая, успел увернуться, а потом даже присвистнуть.

— Ты меня убить решила?

- А это поможет? — Смахиваю со лба капельку пота и отворачиваюсь от Раевского к груше, давая понять, что мне с ним говорить не о чем.

— На пары так и не будешь ходить? Бойкот тотальный? Как отец на это отреагирует?

— Не буду, брошу универ. А Котов только будет рад, он давно меня к себе переманивает, думаешь, останусь у разбитого корыта, — хмыкаю и смотрю на мужчину иронично.

Он как-то нехорошо хмурит брови, но мне плевать на это с высокой колокольни.

— Глупо это всё, столько труда вложено.

— Вот именно, Максим Викторович! Много труда, вот только из-за мстительного женоненавистника я останусь без образования. Вам теперь легче? Месть удалась?

— Давай поговорим.

Раевский пытается взять меня за руку, но я брыкаюсь. Да что у него за мания постоянно брать меня за руку?! Вот зря он прикоснулся ко мне, меня всю трясет от негодования. Ловко делаю ему подножку и сваливаю, не ожидавшего подобного поворота, Раевского на пол.

— Ещё раз ко мне прикоснешься, руку сломаю, — шиплю ему на ухо, а он громко смеется, чем меня бесит ещё больше.

— Вау, вау, Ева, у вас здесь спарринг? Тогда плохи твои дела, Рай.

— Это твой клиент, мне здесь делать нечего. Простите, Максим Викторович, но спешу откланяться.

— Строптивая у тебя дочь, Котяра.

— Моя гордость.

Слышу последние слова и вылетаю из зала, спешу в душ, чтобы поскорее смыть с себя его отпечатки. Я и не думала, что внутри меня такая злость, гнев, негодование. Все сразу, и это меня ещё больше разбило. Сбежать из зала — это меньшее, на что я в взбудораженном состоянии способна.

Ева

— Всё взяли?

С раннего утра я бегала по квартире, как заведенная. Давно такой встряски не чувствовал, полночи ворочалась в кровати и боялась проспать, даже будильник на три звонка поставила. А все из-за чего? Чтобы разлепить глаза и собраться на пикник как полагается, а не бегать потом со всклоченными волосами и психовать, что не взяли банально соль или перец.

— Все, а ты даже удочки забросил?

Смотрю на отца, а он подмигивает и говорит:

— Вспомню молодость, посмотрю, будет клёво или нет.

— Старик мне выискался, да тебе только тридцать семь стукнет, а ты наговариваешь.

— Годы, детка, летят неумолимо, скоро дедом стану.

— Пфф, — самым настоящим образом ржу, а не смеюсь, вот так позабавил, — какие дети, ты меня видел? Сам говорил, что ветер в голове.

— Это я так, для поддержки тонуса, а вообще ты — права, нужно больше брать от жизни пока молодость из ушей валит.

— Последние слова вообще в цель.

Автомобиль плавно стартовал со стоянки. Котов всегда предельно внимательно водил и старался много за рулем не говорить, вот такая у него фишка. А сегодня, на удивление, он был слишком многословен.

— Я же вижу, как тебе здесь непросто. Это я виноват, что всё так получилось. Возможно я слишком погорячился, решив вернуться домой.

— Вот только не начинай, ты прекрасно знаешь, что я бы ни за что тебя не бросила.

— А как же твои друзья, Алька, она же скучает.

— Скучает, но сейчас масса способов пообщаться, так что не парься.

А что я еще ему могла сказать? Что мол, папаша, ты мне всю жизнь испортил? Не бывать такому. Просто это сложный период, который мы переживем вместе.

После смерти отца я долго горевала. Котов всегда был моим любимым мужчиной после отца. Он с пеленок меня знал и дарил мне кучу своего времени. Да он часто забирал меня к себе на работу, где я со временем пристрастилась к его любимому делу.

Отца не стало, но у меня появился человек, который его частично заменил, всю любовь он дарил искренно, без лишних слов.

— Бабушка завтра приглашает нас на пироги, говорит, чтобы приезжали сегодня вечером, переночевали.

— А ты ей что?

— А я никогда не мог отказаться от ее выпечки, хотя это дело не сильно жалую.

— Побалуй себя, не все же время жить скучно.

— Лисица, — Котов подмигивает мне.

А я довольно вздыхаю, ведь рада тому, что у нас наконец-то все сдвинулось с мертвой точки. Он заслуживает счастья, и я чувствую, что он уже подошел к критической отметке и готов менять свою жизнь кардинально.