— Жду, чтобы забрать чашку, — начала Лиззи.

— Будь добра, останься, — ответил Вит. — Хочу сказать мисс Браунинг пару слов.

— Да, милорд.

— Почитай что-нибудь, — предложила Мирабелла, зная, что девушка не сделает этого без разрешения в присутствии Вита. — Кажется, на столике лежит несколько книг, которые посоветовала мне Кейт.

— Благодарю, мисс. — Лиззи выбрала книжку и села на стул и уголке.

— Может, присядешь, Вит? — спросила Мирабелла, размышляя, как бы выведать, почему он решил отнести ее на вершину холма.

— Сейчас. У меня для тебя кое-что есть.

Мирабелла выпрямилась на постели. Она обожала получать подарки, особенно если их делали не из жалости, что уязвляло гордыню, но по случаю памятного события. И вывих лодыжки показался ей как раз подходящим поводом.

— Да? Ты прячешь подарок за спиной? Что это? Он широко улыбнулся и показал руки.

— Трость! — засмеялась она.

— Боюсь, она немного старовата, — сказал Вит, протягивая ей трость. — Последней из домочадцев, кому пришлось опираться на трость, была моя прапрабабушка. Видно, женщины из семьи Коулов крепкого десятка.

— Очень крепкого, — сказала Мирабелла, взвешивая в руках трость. Она была достаточно прочной, чтобы поддержать даже хромую лошадь.

— Если ты хочешь более модную трость, я подыщу для тебя что-нибудь в Бентоне.

— Сойдет и эта, — сказала она, все еще рассматривая подарок. — Спасибо.

— Не за что. — Вит придвинул стул и сел у кровати. — Мирабелла…

— Угу?

— Ты знала, что Иви не опирается на трость?

— Да. А ты, как я думаю, — нет.

— Да. — Он принялся лениво ковырять ручку стула. — Я проходил мимо ее комнаты и подумал, не одолжит ли она одну для тебя, но Иви сказала, что не пользуется тростью.

— Она ей не нужна, Вит: нога редко беспокоит ее, разве что в сильные морозы.

— Я и понятия не имел, что нога вообще беспокоит Иви, — произнес он, обращаясь скорее к себе, чем к ней. — Почему она скрывала это от меня?

— Она не скрывала, — ответила Мирабелла и сразу осеклась, заметив огонек обиды в его глазах. — Не нарочно, конечно. Иви просто не любит об этом говорить. Для нее это так же естественно, как для тебя голубые глаза или для меня мышиные волосы. И поскольку ей ничего другого не остается, как надевать теплые носки в плохую погоду…

— Есть врачи, которые специализируются на подобных вещах.

— Слишком много на себя берешь, Вит. Он заметно вздрогнул.

— Ничего подобного. Иви — незамужняя женщина на моем попечении. Мой долг — заботиться о ней, ее благополучии, безопасности…

— Если бы Иви услышала тебя, она бы сразу же купила трость, — с издевкой произнесла Мирабелла, — чтобы сломать ее о твою голову.

— Я вправе… — Он замолчал и с огорчением вздохнул. — Она бы это сделала, не так ли?

— С большой охотой. И без пощады.

— Кровожадная девица. Так и передай своей госпоже, — сказал он чуть громче, обращаясь к Лиззи.

— Хорошо, милорд.

— Я бы сама ей рассказала, — заявила Мирабелла, а потом вдруг спросила: — Почему ты нес меня на руках?

Если этот внезапный вопрос и вызвал у Вита удивление, — а кто бы не удивился, услышав подобное? — это было ничто по сравнению с ее собственным шоком. Что, черт возьми, на нее нашло? Она что — стукнулась головой?

Она действительно ударилась головой.

Мирабелла так сильно стукнулась головой при падении, что удар выбил из нее все воспоминания, не говоря уже о здравом смысле, о том, как… как она вообще ударилась. Это было единственное объяснение, даже если на тот момент оно не имело для нее смысла.

— Я уже говорил, — ответил Вит, озадаченно склонив голову. — Лошадь бы там не прошла, ведь склон был слишком крутым и весь порос кустарником.

— Да, но… — Она замолчала, когда его лицо поплыло перед глазами.

Она услышала, как Вит прошептал:

— Я тебя утомил.

— Нет, я не устала. — О, как она устала! Мирабелла вдруг почувствовала себя очень, очень уставшей.

— Ты засыпаешь.

— Неправда, — возразила она, и ее еще хватило на то, чтобы понять, как по-детски это прозвучало. Мирабелла попыталась прояснить свои мысли. — Миссис Хенсон подлила что-то в чай.

Вит взял чашку и понюхал.

— Сладко пахнет, — сказал он. — Держу пари, что это настойка опия.

— Настойка опия? — Мирабелла очнулась, насколько это было возможно. — Она подлила…

— Не больше капли.

— Но я не хочу…

— Поздно. — Он укрыл ей плечи одеялом. — Спи, чертовка.

— Потом, — пробормотала она.

— Ладно, потом.

Словно сквозь вату она услышала звук шагов, приглушенные голоса и скрип открывающихся дверей.

— Мирабелла?

— Угу?

— Волосы у тебя не мышиного цвета.

— Хоро… — Она снова открыла глаза. — А какого?

— Цвета каштана, который мы видели сегодня. Мне нравится.

Пока Мирабелла думала над ответом, — что тут скажешь, когда твои волосы сравнивают с деревом? — он ушел, и она уснула.

Люди, которым приходится тайком встречаться по ночам ради дел отнюдь не сердечных, часто назначают встречи в разных закоулках, чтобы сохранить все в секрете. Поэтому двое говорящих шепотом джентльменов решили встретиться не в библиотеке, а в пустующей на тот момент комнате нянечки, куда вряд ли бы заглянул даже самый любопытный гость.

— Это оно? — спросил молодой джентльмен, когда собеседник протянул ему коричневый сверток.

— Да.

— Куда его подкинуть?

— В кабинет, если получится. Сделайте так, чтоб он его нашел до того, как на него случайно наткнется хозяин.

— Запросто. — Молодой человек осмотрел сверток. — Вы уверены, что в это стоит втягивать их обоих?

— Конечно. Без нее не обойтись. Это не навредит ей.

— Если с ней что-то случится…

— Вы сломаете мне нос, — перебил пожилой джентльмен, обреченно вздохнув. — Я знаю.

— Вит сломает вам нос, — поправил молодой джентльмен. — Я сломаю вам ноги. А затем дамы по очереди переломают все остальное.


10

«Что может быть лучше, — думала Мирабелла, — чем целый день бездельничать в библиотеке Хэлдона: взять книжку, забраться с ногами на подоконник, подставить лицо теплым лучам солнца?»

Она размышляла над этим несколько минут и решила, что есть и более интересные занятия. Вообще-то, есть целый ряд более заманчивых вещей, которым не жалко посвятить такой теплый солнечный день.

Пикник, например. Пикник в саду, на который собирались пойти многие гости. Она бы тоже пошла, если бы не чрезмерная забота домочадцев.

Поняв, что ничего поделать нельзя, она захлопнула книгу и отложила ее в сторону. Мирабелла отказывалась признавать, что каждое движение причиняет ей боль. Она убедила всех, что, хотя ушиб и выглядит жутко, на самом деле ей ничуть не больно. «Поделом тебе», — подумала Мирабелла. Она не хотела врать, но у нее не было выбора. Еще один день постельного режима, и она сошла бы с ума.

Стараниями леди Тарстон, миссис Хенсон и предательницы Кейт Мирабелла провела вчера весь день в кровати, отдыхая. Она справилась с этим с трудом, даже не особенно изящно, но справилась. И теперь Мирабелла хотела заняться чем-то еще, чем угодно, лишь бы не отдыхать.

Она хотела пойти на этот треклятый пикник.

Это всего-навсего вывихнутая лодыжка, черт побери, и она смогла бы вполне нормально ходить, опираясь на трость, которую принес Вит. Мира не могла назвать ни одной причины, по которой должна была сидеть в четырех стенах.

— Готова идти, чертовка?

Она резко обернулась, услышав голос Вита. Голос, который прозвучал очень весело, что, учитывая обстоятельства и настроение Мирабеллы, ужасно ее разозлило.

— Готова идти куда? Я… — Она замолчала и прищурила глаза. — Если ты думаешь, что я проведу в кровати еще хотя бы секунду, то сильно, сильно ошибаешься. — Подтверждая сказанное, она потянулась за тростью и схватила ее так, как будто это шпага.

— Вчера ты была совсем не такой. — Он взволнованно посмотрел на нее. — Болит лодыжка? Дай посмотрю…

Она подняла трость, метнув в него сердитый и, как она надеялась, зловещий взгляд.

— С моей лодыжкой все в порядке, — отрезала она, — а вот терпению нанесли непоправимый урон.

— Не будь ребенком, — упрекнул он, — подбери юбки. Она подняла свою импровизированную дубинку на дюйм выше.

— Не подходи. Я думала, мы договорились не оскорблять друг друга.

— Так и есть.

— Ты только что назвал меня несносным ребенком.

— Нет, я посоветовал тебе не вести себя как несносный ребенок. Это не одно и то же, — пояснил он.

— Ах так, тогда я советую тебе засунуть голову…

— Не хочешь следовать совету — не надо, — продолжил он как ни в чем не бывало. — Будем считать, что ты куксишься из-за больной лодыжки, поэтому оставляю тебя зализывать раны.

Если бы рука не устала, она бы подняла трость еще выше.

— Я не…

— А будешь себя нормально вести — решим, что для тебя лучше. Возможно, ты даже пойдешь с нами на пикник.

Она с грохотом уронила трость.

— Серьезно?

— Разрешишь мне осмотреть лодыжку?

Без колебаний и даже тени смущения она завернула подол платья и выставила ногу.

— Приступай.

Вит нахмурился и не двинулся с места.

— Уж не знаю, радует ли меня или огорчает то, как быстро ты согласилась.

Она закатила глаза, но не обиделась.

— Не думай, что я любому позволю увидеть мои лодыжки, Вит.

— Это обнадеживает. — Он подошел к ней, встал на колено и коснулся пальцами нежной кожи.

Больно! Еще и потому, что слишком резко выставила ногу. Однако она и виду не подала.

— Но поскольку мы практически выросли вместе, — продолжила Мирабелла, расцепив зубы, — и ты видел их уже не раз, например, вчера, я считаю, что единственным правильным решением будет позволить тебе осмотреть мои лодыжки.

— Понимаю.

— И доктору, конечно.

— Естественно.

— И Алексу, если в этом будет крайняя необходимость. Он посмотрел на нее, глаза в глаза.

— Алексу необязательно видеть твои голые лодыжки.

— Сейчас — нет, конечно, но если так случится…

— Никогда, — подвел черту Вит и отпустил ее юбки.

— Я прошла осмотр? Мне можно пойти?

— Трость прихвати, — последовал слегка грубоватый ответ.

Он приказал подать двуколку. Пикник устроили неподалеку — на другой стороне озера, и остальные отправились туда пешком. Но для Мирабеллы с ее вывихнутой лодыжкой это был бы долгий путь. Она бы дошла, в этом она не сомневалась, но двуколка упростила ей задачу.

— Ехать недолго, — сказал Вит и помог ей сесть в экипаж. — Дорога уходит в сторону, затем поворачивает к озеру.

— Отличный денек для прогулки, — ответила Мирабелла.

Отличный денек, чтобы провести его на природе.

Свежий воздух и солнышко влияли на нее лучше, чем лекарства и отдых, вместе взятые. Когда они оба уселись и двуколка двинулась в путь, Мирабелла с облегчением вздохнула.

— Необыкновенная погода. Совершенно необыкновенная. Спасибо, Вит.

— Мне это в удовольствие. — Он улыбнулся уголком рта и крепче взялся за поводья.

В этом Мирабелла очень сомневалась: вела она себя пока что далеко не любезно. Всем иногда нужно выпустить пар. Но если вспышка гнева ничем не оправдана, нужно потрудиться объяснить ее и попросить прощения. Два дня назад Мирабелла и не подумала бы извиняться перед Витом. Ей всегда казалось, что одного его присутствия достаточно, чтобы разразился скандал, но сейчас — и она это очень хорошо понимала — все изменилось.

Все равно она подождала, пока они отъедут от дома на приличное расстояние, набралась смелости, повернула голову в его сторону и заговорила.

— Я бы хотела… — Она откашлялась и устремила взгляд на его плечо. — Я бы… хотела… — Она снова откашлялась.

Вит нахмурился.

— Ты что, простудилась, чертовка?

— Я?! — уставилась на него Мирабелла. — Ох… Ох, нет. Я… — Ей удалось сдержаться и не закашлять снова. — Просто я…

— А похоже, что простудилась.

— Нет, нет…

— Когда мы вернемся, пусть кухарка приготовит тебе чашку ее специальной настойки, той, что от насморка. Она творит чудеса и при ангине.

— Я в порядке, Вит, честно.

«Это ненадолго, — подумала Мира, — если домашние и прислуга решат, что я не только покалечилась, но и подцепила простуду». Из-за того, что Вит смотрел на нее так, как будто всерьез боялся заразиться, она сделала глубокий вдох и — боже правый, она ничего не могла с собой поделать! — откашлялась и четвертый раз.