— А ты прямо сейчас собралась вылетать?! — Фадеев расплылся в улыбке. — У тебя четыре часа, чтобы съездить домой за паспортом и собраться. Нам пока еще тайские власти разрешение на полет в Утапао не дали.

— Уже бегу!

Даша тут же сорвалась с места, потом вернулась, обняла Марину, присела на корточки перед Татой, чтобы попрощаться.

— Ой, — вспомнила она, — а вы билет-то на вечерний рейс поменяли?

— Поменяли, не беспокойтесь, — Марина улыбалась, — деньги за отель я Вере Петровне вернула. Меня друзья выручили.

— Да зачем же, — Даша поднялась с корточек, — ведь все решили!

Она помолчала, не зная, как сообщить Марине новость о ее муже.

— Вы мне что-то хотите сказать? — почувствовала Раздрогина.

— Да, — Даша опустила глаза, — это ваш супруг, скорее всего… Даже нет, совершенно точно — позвонил и сообщил о бомбе на борту рейса 777.

— Ничего удивительного, — Марина тяжело вздохнула. Фадеев в изумлении переводил взгляд с Морозовой на Раздрогину.

— И что же будет теперь?

— Все будет хорошо, — Марина улыбнулась одними уголками губ, — наконец разведусь и забуду семь предыдущих лет, как страшный сон. Если бы не Тата…

Даша кивнула и под недоуменным взглядом Михаила Вячеславовича отправилась переодеваться в штатское.

Через четыре часа Дарья Морозова, сияющая от неотступающей радости, вернулась в аэропорт. Обновленная, в предвкушении чуда, она ощущала себя сказочной феей, у которой за спиной выросли крылья. И теперь можно порхать, наслаждаясь небом, сколько угодно душе! Прав Михаил Вячеславович: несчастья бояться — счастья не видать. Все беды и разочарования остались далеко позади. Даже героя дня Николаева она от переизбытка чувств простила: в конце концов, не он написал эти статьи. Мог даже не знать о них, поэтому и ей ничего не сказал. Зато благодаря пережитым несчастьям жизнь преподнесла ей лучший подарок: небо! И никакой вечеринки с ужасными мамиными друзьями, которых она так боялась; никакого настойчивого Ларина, который даже не нравился ей. Ничего, что пришлось бы делать через силу. Человек счастлив, только когда он свободен в выборе и делает то, что любит!

Даша весело улыбнулась, вспомнив записку, которую оставила в двери: «Улетела в Таиланд. Вернусь не скоро». Вот мама удивится, когда ее прочитает! Любопытно, какую гримасу изобразит на этот раз ее лицо?

В компании семерых сотрудников департамента безопасности и двоих коллег из службы перевозок Дарья прошла регистрацию на рейс 777. Паспортный контроль, персональный досмотр. И вот теперь она шагала на борт самолета — целый год, каждый божий день мечтала сюда попасть!

Даша восторженно смотрела сквозь окна телетрапа на летное поле, на самолет, который принял на борт пассажиров, чтобы увезти их в далекую и чудесную страну. С каждым шагом Даша все острее ощущала волшебство момента: сейчас она зайдет в самолет, сядет в кресло, почувствует желанный вкус неба и через восемь с половиной часов окажется в другой части света. Как странно! Вчера вечером она только мечтала об этом, а сегодня судьба подарила ей счастье.

Уже знакомый старший бортпроводник Евгений встретил Дарью, как и других пассажиров, приветливой улыбкой.

— Я с вами! — похвасталась она.

— Это хорошо, — после целого дня отдыха в отеле Евгений ощущал прилив сил, — на борту нужна будет помощь.

— Опять проблемы? — Даша сжалась в комок. — Кто-то напился?

— Да нет, — Евгений задумался, — но, мне кажется, люди очень напуганы. Первый раз вижу, чтобы у всех пассажиров было общее выражение лица.

— Эмоции, — Даша вздохнула, — заразная вещь!

Она прошла в самолет и окинула пассажирский салон быстрым взглядом — многие клиенты сидели на прежних местах. Лица были напряженными, никто не улыбался: воздух стал плотным от накопившихся в нем негативных эмоций. Даша уже почти добралась до туристического класса, когда люди вдруг начали подниматься с мест и выходить в проходы. Шум вокруг нарастал. Сквозь общий гомон можно было различить только отрывистые фразы: «Не полетим», «Остановите отгон трапа». Даша прекрасно понимала, что произошло в самолете: несколько человек поддались недавно пережитому страху, стали высказывать свои опасения вслух. Остальные попали под их влияние. И теперь в пассажирской кабине стоял невообразимый гул: обычная для большинства людей предполетная нервозность вследствие предыдущего возврата самолета превратилась в самую настоящую панику.

— А деньга за атель абратна дадут? — вырвался из общего шума знакомый голос.

— Послушайте, — Даша подошла ближе к Самиру, — не надо отказываться от полета! Все в порядке, мы с вами летим.

— Я тэбэ нэ пра эта спрашивал, — обиделся Самир.

— Простите, — Даша попыталась сообразить, как в такой ситуации можно успокоить людей, — мы можем вернуть вам деньги за билет. Но по отелю придется решать в претензионном порядке.

— А-а-а, — покачал головой Самир.

— Лучше лететь, как вы планировали! Самолет прекрасный, экипаж опытный.

— Ай, ладна, — Самир с ребенком на руках, волоча за собой жену, начал пробиваться к выходу из самолета, — абайдемся бэз вашей Бангкоки! Устали туда лэтеть!

Даша только всплеснула в отчаянии руками. Теперь уже все пассажиры собирали вещи и выходили в проходы.

— Господа, — по громкой связи в салоне, перекрывая шум толпы, вдруг раздался хорошо поставленный голос, — летать на самолете не опаснее, чем, к примеру, ездить на автомобиле! Вы же не отказываетесь каждое утро садиться в машину только из-за страха и предрассудков. Неужели мы все поменяем планы, отменим дела или отдых из-за глупого телефонного хулиганства?!

Люди удивленно замолчали, застыв на своих местах, а Даша увидела Кирилла. Он стоял в начале салона — высокий, красивый, уверенный в собственной власти над публикой — и прижимал к губам микрофон.

— Господа, — продолжал он, сконцентрировав на себе взгляды и внимание зрителей, — я семь лет летаю этой авиакомпанией и не имел случая о своем выборе пожалеть! Пилоты — профессионалы высшего класса! Разве вы не почувствовали, какой мягкой была посадка? Фантастика!

— Это же Василий Панов, — пронеслось в толпе.

— Кирилл Николаев, — ответило эхо пассажиров.

— Тем, кто с нами летит, — глаза Кирилла хитро заблестели, — я обещаю незабываемый концерт! Только один раз и только на борту нашего самолета! Для тех, кто летит в Таиланд!!!

Движение к выходам окончательно прекратилось, и многие люди уже развернулись и направились к своим местам.

— Вас ждет лучший полет в вашей жизни, — кураж актера усиливался при виде пассажиров, которые прислушались к его словами, — экипаж воздушного судна и Кирилл Николаев к вашим услугам!

Даша заметила, что на лицах многих людей появились улыбки. А Самир, глаза которого загорелись, торопливо развернулся от дверей самолета и пошел прямиком к актеру.

— А ты в кыно нэ снымался, джыгыт? — вопрошал он под смешки публики, все еще смотревшей на Николаева.

— Снимался, — невозмутимо кивнул Кирилл и, чтобы избавить человека от лишнего напряжения мозга, еще раз представился: — Я актер. Кирилл Николаев.

— А я Самир, — радостно ответил тот.

— Знаю!

— Как?! Я ж нэ снымался нигдэ, — изумленно вымолвил он.

Публика, наблюдавшая за представлением, уже начала покатываться со смеха.

— Зато шашлык, судя по запаху, готовите первоклассный, — улыбнулся Кирилл.

— А-а-а, — Самир, польщенный комплиментом, пошел ва-банк, — а в реклама мой кафе сныматься будишь?

— Подумаю, пока летим, — обезоруженный такой наглостью, кивнул Николаев.

— Тагда я в Таиланд из самалет выхожу и тэбэ жду. Дагаварились?

Кирилл снова кивнул.

— Ты только ручную кладь не забудь! — поддел Самира кто-то из пассажиров.

— Пять килограмов! — крикнул другой.

Разносящиеся по самолету отдельные смешки переросли в дружный хохот. Дарья смотрела на своих пассажиров и радовалась: было видно, как из людей вместе со смехом выходит страх. Паника в самолете прекратилась благодаря Кириллу. Не зря он учился актерскому мастерству — так профессионально управлять эмоциями и мыслями людей способен только настоящий талант.

Понимая, что все взгляды в салоне пока еще направлены на него, он широко улыбался, демонстрируя спокойствие и радость от предстоящего путешествия. Даша подумала о том, что в людях искусства, несмотря на все их недостатки, кроется великая сила. Особая страсть, способная привлечь публику и повести ее за собой. И не всегда эта сила оказывается разрушительной. Может она, как только что выяснилось, послужить и добру.

Дождавшись, когда все пассажиры рассядутся по местам, Даша взглянула на свой посадочный талон. Девятнадцатый ряд. Она стала пробираться к креслу, села и начала смотреть в иллюминатор с детским восторгом.

Николаева она не увидела — ощутила рядом с собой. Не говоря ни слова, он подошел и сел в соседнее кресло.

— Простите, — пробормотал он, — мое место здесь. Вы не будете возражать?

Даша взглянула на Кирилла: неожиданный переход на «вы» ее удивил. Она заметила, что щеки актера едва уловимо покраснели — румянец наверняка настоящий, не мог же он вызвать его по требованию, только чтобы изобразить столь непопулярное в актерской среде смущение.

— Если действительно ваше, — Дарье показалось, что они поменялись ролями: сейчас Кирилл боится ее, а она уверена в себе, — не возражаю.

— Вот, — Николаев протянул ей корешок своего посадочного, — посмотрите.

Даша кивнула и снова отвернулась к иллюминатору: не хотела, чтобы он заметил улыбку на ее губах. Морозова ощущала на себе пристальный взгляд Кирилла и не могла понять, что с ней происходит — вместо того, чтобы чувствовать стеснение или переживать за свою блеклую внешность, она наслаждалась вниманием мужчины. Еще и повернула голову так, чтобы ее профиль и собранные в небрежную прическу длинные волосы смотрелись романтично.

— Извините меня за статью, — произнес Николаев.

— Извиняю, — Дарья повернула к Кириллу лицо. Ресницы ее опустились на щеки, а потом снова вспорхнули, — вы нам очень помогли с пассажирами.

— Пустяки, — Кирилл обрадовался, — а со статьей, честное слово, я не хотел! Эта сумасшедшая Алиса Бранько написала такую ахинею! Мне и в голову не могло прийти. Я пытался найти ее, заставить дать опровержение. Но она словно испарилась…

— А я подумала, — Даша кокетливо взглянула на Кирилла, — это ваша любимая девушка.

— Боже упаси!

— Почему?

— Потому что, — неуверенно посмотрел на нее Кирилл, — я верен принципу «жизнь — короткая штука, и на искусство, и на любовь ее не хватит».

— Сомерсет Моэм, «Луна и грош».

— Точно! — Николаев, забыв даже об азах актерского мастерства, открыл от удивления рот. — Откуда вы знаете?

— Странный вопрос, — Даша пожала плечами, — читала. У меня мама актриса, она хотела, чтобы я поступила в театральное, вот и давала мне разные книги. Может быть, слышали про Анну Морозову.

Даша произнесла все это на одном дыхании и только потом сообразила, что впервые в жизни имя собственной матери не вызвало в ней ни единого из привычных чувств. Ни ревности. Ни обиды. Ни горечи. Сейчас она была просто счастлива.

— Вот я болван, — Николаев преобразился за долю секунды и красивым жестом сыграл отчаяние, — не мог понять, на кого вы похожи! На вашу гениальную мать!!!

Театральность последней фразы Кирилла Дарью ничуть не расстроила: она задорно рассмеялась в ответ.

— Для меня можете не играть, все равно не пройдет. На свою гениальную мать я похожа, как, скажем, колибри на павлина.

— Ладно, — кивнул Кирилл, — вы правы. Но колибри мне нравятся больше…

Даша не нашлась, что ответить, и снова стала смотреть в иллюминатор.

Странные ощущения подарила ей сегодняшняя ночь: жизненный опыт, за последние двадцать четыре часа словно обогатившийся в несколько раз, принес новое восприятие жизни. Подарил веру в себя. И это чувство было очень приятным.

Дашин телефон пропищал два раза, она торопливо достала его из сумки.

«Вези из Таиланда подарок на свадьбу. Скоро женюсь», — прочитала Даша вслух, удивляясь тому, как быстро среди сотрудников компании разнеслась новость о ее командировке. И еще больше — новым событиям в жизни Жоры.

— С ума сойти! — Даша засмеялась. — Жорка Жук женится!

— Это тот самый, с которым мы в милиции были? — поинтересовался он.

— Да!

Даша тут же написала ответ: «Жук ты, Георгий! От всех скрывал!» Телефон моментально отреагировал: «Господь с тобой, незабвенная. Сам только сегодня узнал».