Конни Мейсон - Вкус рая

Лондон. Апрель 1831

— Крис, не останавливайся, прошу тебя, — умоляла женщина, извиваясь под капитаном Кристианом Рэдклиффом.

— Никогда, — выдохнул сквозь сжатые зубы Крис, снова и снова погружаясь в жаркую плоть леди Аманды Дартмор.

Если у Криса и была женщина, которую можно назвать любовницей, то это Аманда, жена аристократа, уставшая от своего престарелого мужа.

Вскоре они оба уже страстно стонали среди сбившихся простыней. Потом Крис откинулся на спину, размякший и обессиленный, и дыхание его было шумным и прерывистым.

— Неужели тебе нужно покидать Лондон так скоро? — отдышавшись, спросила Аманда. — Редко попадается мужчина, который стремится доставить удовольствие не только себе, но и женщине. Поверь, я знаю, о чем говорю. У меня было достаточно мужчин, и все они эгоистичные любовники.

— Прости, Аманда, — сказал Крис, приподнявшись на постели. — Я покидаю Англию через несколько дней и, возможно, навсегда. В этот раз мой визит будет совсем коротким. Но если я когда-нибудь вернусь, ты будешь одной из первых, с кем я повидаюсь.

Аманда прижалась к нему.

— Дартмор совсем дряхлый. Он долго не протянет, и я надеялась, что ты и я… А если у меня не будет мужа, ты женишься на мне?

Крис освободился из ее объятий и встал с постели.

— Но у тебя есть муж, поэтому вопрос неуместен. Крис собирался отплыть на Ямайку в течение недели.

Понимая, что женщина у него опять будет не скоро, он напоследок полностью отдался страсти, пока муж Аманды храпел в соседней комнате. Теперь настала пора зайти проститься с братом. Он не солгал Аманде, когда сказал, что, возможно, не вернется в Англию, но убедить брата, что это мудрое решение, будет не так просто.

* * *

Крис сидел в уютном кабинете и, хотя со стороны казалось, что он непринужденно устроился в кресле, на самом деле был внутренне напряжен, внимая гневу брата. Джастин, граф Стэндиш, хмуро смотрел на Криса.

— Черт возьми, Крис, что, собственно, ты имеешь в виду, когда говоришь, что отплываешь за море, чтобы стать плантатором в Вест-Индии?! Может, пора уже заканчивать с путешествиями и вернуться домой? Тебе следовало бы найти невесту и обзавестись семьей.

— «Смелый» теперь принадлежит мне. Торговые рейсы сделали меня небедным человеком, а бабушкино наследство еще больше обогатило. Когда семь лет назад я покидал Англию, и представить себе не мог, что вернусь владельцем корабля и богачом.

Крис всегда любил путешествия и опасности, связанные с ними. Риск и приключения, с которыми постоянно связана жизнь капитана корабля, давали почувствовать вкус жизни. Борьба с силами природы была гораздо более захватывающим приключением, чем все, что могло предложить великосветское общество. Теперь пришла пора испытать новые ощущения, нечто иное и бросить вызов этому новому неведомому.

— Так почему же ты хочешь сменить жизнь капитана, чтобы стать плантатором на другом краю света? — сухо спросил Джастин.

— Ну, так уж и на другом, и потом, я ведь время от времени буду приезжать в Англию, — Крис нахмурился. — Я ничего не должен Англии. Светское общество не слишком тепло отнеслось ко мне, как ты помнишь.

— Время прощает все грехи. Случай, заставивший тебя покинуть берега Англии, теперь остался только смутным воспоминанием. Все уже забыли об этом.

— Зато я не забыл, Джастин, — голос Криса стал жестким. — Думаешь, можно забыть убийство лучшего друга?

— Это была случайность, Крис. Девчонка сделала из вас дураков. Она использовала тебя, чтобы возбудить ревность Десмонда. Она только прикидывалась, что отдает предпочтение тебе. Она была молода и глупа, как и вы с Десмондом. Вы слишком увлеклись ею и ни черта не соображали.

— Может быть. Но именно из-за нее я убил своего лучшего друга на дурацкой дуэли, которой никогда бы не было, не будь мы так пьяны. Десмонд выстрелил первым и промахнулся… промахнулся намеренно. Я выстрелил правее, тоже собираясь промахнуться. Как я мог знать, что его поведет прямо под пулю?

— Именно это я и пытаюсь втолковать тебе. Это был несчастный случай, и никто уже не вспоминает об этом. Ты можешь вернуться домой и занять свое место в свете.

Крис взъерошил густые темные волосы.

— Зато я ничего не забыл. Да и светское общество больше меня не интересует. Та жизнь закончилась, когда я влюбился в юную красотку и дрался на дуэли со своим лучшим другом, чтобы завоевать ее благосклонность. Никогда не забуду ее лицо, когда сказал, что убил Десмонда. Только тогда до меня дошло, что она просто играет человеческими жизнями, а я никогда не был ей нужен. И Десмонд тоже — нужны были только его деньги. Она нарочно поощряла меня, чтобы заставить его ревновать. Как же я был глуп и наивен! Теперь мне до конца дней не избавиться от чувства вины.

— Все мы делаем ошибки, Крис. Ты сам признал, что последние семь лет были очень прибыльными. Все хорошо, что хорошо кончается.

Крис встал с кресла и походкой человека, привыкшего ходить по качающейся палубе, подошел к окну.

— Как ты можешь назвать хорошим концом смерть Десмонда? Ведь ничего не изменилось и вина все так же лежит на мне. Я лишил родителей сына и наследника. Я чувствую себя законченным негодяем, но, видит Бог, я пытался забыть эту девушку.

— То-то и оно, — заметил Джастин. — Если припоминаешь, она была из обедневшей семьи и родители специально привезли ее в Лондон, чтобы найти жениха побогаче. Вряд ли они смогли бы себе позволить еще один сезон. После дуэли и скандала, последовавшего за ней, они были вынуждены вернуться обратно в поместье в Эссексе. Теперь ее родители уже умерли, а она больше не появлялась в свете. Тогда ей было лет семнадцать, и она, должно быть, уже замужем за каким-нибудь сельским увальнем. Прозябает в нищете с выводком детей… Впрочем, и поделом.

Крис повернулся к брату:

— Как бы то ни было, мне до конца жизни нести вину за смерть Десмонда.

Крис изо всех сил пытался забыть девушку, хоть это было и нелегко. В душе все равно остался очень неприятный осадок. Он каждый раз злился, когда вспоминал, каким глупым и доверчивым был семь лет назад. Девушка, которую он, как ему казалось, любил, была очень юной, но достаточно опытной, чтобы знать, как дразнить мужчин.

— Я просто хочу понять, Крис, почему ты так хочешь уехать в Вест-Индию. Что за странный порыв бросить страну, где родился? Пока ты был просто капитаном корабля, то, по крайней мере, регулярно появлялся в Англии.

Крис подошел к столу и оперся на него руками, наклонившись к брату:

— Я выиграл плантацию сахарного тростника в Кингстоне, на Ямайке. Ее бывший владелец, пират, который и сам когда-то выиграл ее в карты, просто не знал, что с ней делать, и поставил ее на кон. Я выиграл и стал гордым владельцем «Сансет Хилл», довольно большой плантации и винокуренного завода. Когда я побывал там, то сразу понял, что жизнь плантатора придется мне по вкусу. Да и сам остров очень хорош. Это почти рай земной. У меня достаточно денег, чтобы поставить новое оборудование на заводе и привести в порядок дом. И есть корабль, чтобы доставить все нужное на Ямайку. Честно говоря, для меня это настоящий вызов — сделать все самому, и я не могу дождаться, когда снова увижу золотые пляжи Ямайки. Так что вряд ли я буду скучать по английским зимам.

— Не нравится мне это, — проворчал Джастин. — Говорят, на Ямайке постоянно бунтуют рабы. Почем тебе знать, не случится ли такой бунт и на твоей плантации?

— Не случится. Я собираюсь освободить рабов и платить им за труд на плантации и на винокуренном заводе.

Джастин покачал головой:

— Опасное это дело — освобождать рабов. Другие плантаторы вряд ли будут в восторге, какими бы чистыми и благородными ни были твои намерения… Значит, я не могу убедить тебя изменить решение?

— Ценю твою заботу, Джастин, но я решил окончательно.

— А как же «Смелый»? Будет плавать под началом другого капитана?

— Да. Дирк Блэйн, мой первый помощник, станет новым капитаном «Смелого». Будет возить ром, сахар, табак, кофе… Я надеюсь, без дела стоять не будет.

Джастин вздохнул и развел руками:

— Вижу, тебя не переубедить. Все, что могу сказать, — приезжай почаще и береги себя. С этими бунтами рабов, землетрясениями и ураганами Ямайка может оказаться вовсе не тем земным раем, куда ты так рвешься.

— Я готов к любым трудностям, — горячо заверил его Крис.

— Тогда остается только попрощаться с тобой. Когда отплываешь?

— Через неделю, плюс-минус день. Погрузка идет полным ходом. Я хочу взять все, что может понадобиться.

Джастин поднялся из-за стола:

— Что ж, тогда пойдем — простишься с Грэйс. Мы с ней так редко видим тебя. Может, успеешь вернуться к концу осени, когда родится наш малыш? Грэйс была бы очень рада, если бы ты приехал на крестины.

Крис хлопнул брата по плечу:

— Ребенок?! Это же здорово! Поздравляю тебя, старина! Обязательно постараюсь успеть к этому знаменательному событию.

Они вместе вышли из кабинета. Джастин тревожился за будущее брата, но Крис с нетерпением ждал новых приключений и с радостью готов был принять вызов судьбы.

Лондон. Неделю спустя

— Я пришел за своими деньгами, Колдуэлл! Нет у меня времени ждать, пока ваши дела наладятся! — говорил крепко сбитый лысеющий мужчина. — Я уже заказал место на «Утренней звезде», а она отплывает через пять дней. Я слишком долго не был на плантации, чтобы еще откладывать поездку! Если вы немедленно не вернете деньги, я вызову городскую стражу и вас упрячут в долговую тюрьму! Уверен, я не единственный человек в Лондоне, у кого есть ваши долговые расписки!

Рэйфорд, виконт Колдуэлл, ощущал сильнейшее желание залепить затрещину сэру Оскару Ригби, но, как это было ни прискорбно, ему приходилось улыбаться и успокаивать разгневанного кредитора.

— Зачем же угрожать, сэр Оскар? Разумеется, вы получите ваши деньги.

— Когда?

— Как только я приведу в порядок свои финансовые дела.

— Этого никогда не будет, Колдуэлл! Все знают, что ваши карманы пусты, а сумма, которую вы мне должны, совсем не маленькая! На эти деньги я рассчитывал купить еще рабов на плантацию.

Спор продолжался в том же духе. Угрозы и обещания, казалось, висели в воздухе. Голоса становились все громче и громче, а трое слуг Колдуэлла уже не знали, куда спрятаться от этого скандала.

* * *

Поднимаясь по лестнице дома, который арендовал ее сводный брат, София Карлайл направлялась в кабинет, откуда доносились разгневанные голоса. Она уже догадывалась, о чем речь. Дня не проходило, чтобы не появился кто-нибудь из кредиторов требовать деньги, проигранные Рэем или потраченные им на другие радости жизни.

Не успела она подняться наверх, как дверь кабинета распахнулась, и оттуда выскочил красный от злости мужчина и направился к лестнице.

— Вы кто, милочка? — спросил он, увидев Софию, и остановился.

Софии не понравилось его фамильярное обращение, и она уже собиралась было указать ему на это, когда из кабинета появился сам Рэй.

— Сэр Оскар, это моя сводная сестра, мисс София Карлайл. София, имею честь представить тебе сэра Оскара Ригби, моего… э-э… делового партнера.

Ригби взял ее руку и облобызал мокрыми губами. С трудом подавив брезгливость, она поспешно отдернула руку.

— Ваша сестра, да? — переспросил Ригби, бросив на Рэя красноречивый взгляд. — Что ж, может, я погорячился малость во время нашего спора. Пожалуй, вернемся в кабинет и продолжим. Уверен, мы сможем найти решение, устраивающее нас обоих.

София попятилась, не желая иметь ничего общего с делами Рэя. Если бы он не промотал ее приданое и скромный капитал жены, они не были бы сейчас в таком затруднительном положении. Когда Рэй женился на Клэр, София надеялась, что он, наконец угомонится, но, как оказалось, надеялась напрасно.

Она бы предпочла вернуться в сельское поместье, где могла бы спокойно жить, помогая жителям деревни. Идея Рэя привезти ее в Лондон, чтобы найти богатого жениха, была обречена на провал с самого начала. Они уже почти месяц жили в городе, но никто еще не приглашал их, а Рэй никак не мог найти мецената, который смог бы вывести Софию в высший свет.

— Сэр Оскар, — наклонила голову София. — Оставляю вас наедине с Рэйфордом, мне нужно дать несколько распоряжений повару.

Ригби проводил взглядом ее соблазнительно покачивающиеся бедра. Он смотрел вслед, пока она не скрылась за поворотом, и только после этого зашел обратно в кабинет. Колдуэлл последовал за ним.