Эрин Найтли - Вкус скандала

— Просто сделала небольшой перерыв. Сегодня был длинный день.

Он казался бесконечно долгим оттого, что до ее свидания с Ричардом оставалось еще несколько дней.

Брат озабоченно посмотрел на сестру и стал спускаться по лестнице.

— С тобой точно все в порядке? Ты красная как помидор. Я не хочу, чтобы ты заболела.

Сестра знала, что он помнит о матери. С тех самых пор, как она умерла, Уэстон беспокоился всякий раз, когда Джейн неважно себя чувствовала. Желая подбодрить брата, булочница улыбнулась и сказала, возведя взгляд вверх:

— Ну, спасибо, братец, за такое лестное сравнение. Уверяю тебя, я здорова. Просто размечталась.

Юноша кивнул, и его лицо приобрело обычное бесстрастное выражение.

— Ну, смотри, тебе виднее. Да, кстати. Хотел спросить, ты не против, если сегодня вечером я пойду к Эмерсону изучать навигацию после его встречи с представителем из Ост-Индской торговой компании? Кузен сказал, что это будет полезно для меня.

— Извини, Уэстон, но нет. Опасно возвращаться домой одному в такой поздний час.

— Но это же глупо! Я могу за себя постоять!

— Я знаю, что ты можешь, но в это время на улицах Лондона опасно.

— Но в другое время у меня никогда не получится, мы так поздно закрываем магазин!

Уэстон сжал кулаки, и Джейн ему искренне сочувствовала. Она видела, как его раздражают обязанности, которые он выполняет в булочной. Когда мисс Бантинг была его ровесницей, отец очень много работал, чтобы мама могла заниматься домом, а дочь — учебой.

Она отложила лопатку и взяла брата за руку, стараясь его успокоить.

— Вот что я предлагаю. Завтра я возьму магазин на себя и сама наведу чистоту, а ты можешь пойти к Эмерсону в четыре часа. Тогда ты сможешь вернуться домой в разумное время. Это тебя устроит?

Сестра почувствовала, как его рука под ее пальцами медленно расслабилась.

— Спасибо, Джейн, — пробормотал он, хотя в его голосе все еще слышалось разочарование.

— Пожалуйста. В конце концов, ты заслужил отдых. Я очень рада, что через несколько дней вы с кузеном отправитесь в поездку. Тебе пойдет на пользу, если ты проведешь какое-то время за пределами Лондона.

Уэстон кивнул и собрался уходить, но что-то его тяготило. Она слышала, как брат глубоко вдохнул, задержав дыхание, выдохнул и повернулся, собравшись уходить. Потом вдруг резко вернулся обратно, поднял вверх палец, собираясь сделать какое-то заявление, но, ничего не сказав, опустил палец и сжал губы. Джейн все это время наблюдала за ним. Странное поведение Уэстона ее озадачило.

— Братишка, ты хотел что-то сказать?

— Да. Нет. Я не знаю. — Парень плюхнулся на табурет и потер глаза ладонями. — Просто мы с Эмерсоном на прошедшей неделе кое-что обсуждали.

Женщина не была уверена, что хочет знать, о чем эти двое говорили. После того, как мисс Бантинг не раз и не два ловила обрывки их разговоров, не подходящих для ее ушей, она заранее испытывала недоверие к тому, что они там могли надумать вместе. Волнуясь, она сказала:

— Продолжай.

— Ты когда-нибудь думала о том, чтобы кого-то нанять? Я имею в виду, для работы в магазине.

От удивления Джейн отпрянула. «Как им такое в голову пришло?»

— Уэстон, ты же знаешь, что я не могу позволить себе нанять еще одного рабочего. Да и какой в этом смысл? Ведь мы вдвоем прекрасно справляемся.

Брат опустил глаза, теребя какой-то шнурок.

— Я не имел в виду нанять кого-то в дополнение к нам. Я говорил про то, чтобы нанять кого-то вместо.

— Вместо? — Сердце Джейн ухнуло куда-то вниз и, казалось, остановилось на уровне коленей. — Что именно ты хочешь этим сказать?

Уэстон поднял глаза и встретился взглядом с сестрой.

— Только то, что я мог бы заниматься чем-то другим, приносящим больший доход.

От неожиданности заявления булочница застыла, приоткрыв рот. Брат нервно теребил шнурок, окончательно запутав его. «Неужели он имеет в виду…» — свою мысль мисс Бантинг прервала прямым вопросом.

— Ты больше не хочешь здесь работать?

Юноша стал краснее земляники в миске, стоявшей возле его локтя.

— Просто я много разговаривал с Эмерсоном. Он столько всего повидал в мире с тех пор, как уехал…

Джейн пыталась сдержать гнев, но ее руки сами собой сжались в кулаки и уперлись в бока. «Чем это Эмерсон напичкал мозги моего брата?»

— Молодой человек, вы можете смотреть мир сколько вам вздумается, когда станете взрослым. А на ближайшие два года ты мой, и я не допущу твоего побега на какой-то корабль, чтобы тебя там убили. Ты меня слышишь?

— Джейни, я не ребенок…

— Нет, ты все еще ребенок, и поэтому я за тебя отвечаю. — Брат посмотрел на нее с такой обидой и возмущением, что ее кольнуло чувство вины. Сестра глубоко вздохнула и заговорила, стараясь быть рассудительной: — Уэстон, мне жаль. Но дело в том, что я не могу себе позволить нанять кого-то еще. Ты мне нужен здесь для содержания нашего магазина на плаву.

На самом деле существовала еще одна причина, по которой мисс Бантинг не хотела отпускать брата: он был ее семьей, и рисковать жизнью на какой-то хлипкой лодке — не для него. Но это Джейн озвучивать не собиралась. Она опустила голову и попыталась поймать взгляд Уэстона. Парень стоял, грустно смотря в пол. Когда он посмотрел на сестру, она сказала:

— Если ты действительно мечтаешь стать моряком, тогда мы можем что-нибудь придумать. Но мне нужно время, чтобы подготовиться к такому сильному удару по нашему магазину. Согласись, это несправедливо просто так взять и бросить меня по своей прихоти. Знаешь, два года до совершеннолетия пролетят так быстро, что ты оглянуться не успеешь.

С бунтарским выражением лица и худенькими плечами, скованными напряжением, Уэстон выглядел совсем не похожим на милого мальчика, которого Джейн помогала растить матери. Ее сердце сжалось от одной только мысли, что скоро она останется одна. «Я действительно не готова к такому событию, — размышляла булочница, — и эти оставшиеся годы с братом нужны мне, как воздух».

Она протянула руку и заботливо убрала с его лба упавшую прядь волос.

— Обещаю, мы поговорим об этом позже и что-нибудь придумаем… какой-нибудь план действий. Если твое желание стать моряком останется до совершеннолетия — я не стану тебе мешать. Договорились?

Уэстон кивнул и встал, отстранившись от ее прикосновения.

— У меня есть работа.

Не сказав больше ни слова, он сердито затопал вверх по лестнице и громко хлопнул дверью.

Что это было? Воображение нарисовало Джейн картину: ее брат взбирается по оснастке высоко над палубой торгового судна, качающегося на волнах… она поежилась. Нет, в следующий раз, когда Эмерсон затеет вновь такой разговор, она его поколотит!

— Ты действительно не пойдешь с нами сегодня на музыкальный вечер? Без тебя мы потеряем половину удовольствия.

Для пущей убедительности Беатрис умоляюще посмотрела на брата своими большими голубыми глазами и захлопала ресницами. Ричард улыбнулся сестре.

— Бесполезно, Беа. Половина от ничего это все равно ничто, таким образом, мое отсутствие мало повлияет на твой вечер.

Она засмеялась и подошла к брату, сидящему на диване в библиотеке. Когда сестра плюхнулась рядом с ним, от резкого движения воздуха ее платье приятного розового цвета слегка раздулось.

— Извини, что нарушаю этикет. Я приберегаю хорошие манеры для музыкального вечера. Подозреваю, что там они мне очень понадобятся. Просидеть несколько часов с довольной улыбкой на лице, слушая духовые — невыносимо! Может, мне лучше остаться с тобой?

Беатрис, конечно, даже не догадывалась о его истинных планах на вторую половину дня. По версии, приготовленной для всей семьи, Ричард собирался провести тихий и спокойный вечер в клубе.

Граф отложил колоду карт, на которых вот уже час совершенно безуспешно пытался сосредоточиться. Наконец-то солнце стало садиться, озаряя комнату мягким розоватым светом. «Скоро стемнеет, и я смогу отправиться к Джейн», — думал лорд. Все его мысли витали вокруг предстоящей встречи. Цель его визита не оставляла сомнений. В кои-то веки Рейли радовался, что сестра его отвлекла. Он притворился, что не верит своим ушам:

— И пропустишь дуэт фагота и гобоя? Самый ожидаемый дуэт десятилетия! Я ни за что не лишу тебя такого удовольствия!

Беатрис покачала головой.

— Ну, ты же знаешь, миссис Уэмбли планировала этот вечер несколько месяцев. Я уверена, мисс Уэмбли и мисс Софи окажутся очень хороши. Печально, что их матери надеются на успешность и необычность этого вечера: редкие инструменты не привычны нашему слуху и вряд ли запомнятся.

— Да уж, в отличие от музыкантов. Только я не уверен, что девушке в ее первый сезон пойдет на пользу дурная слава.

— Я знаю. Бедная Софи! На прошлой неделе я видела ее в опере, она ужасно боится этого концерта.

— После этого начинаешь особенно ценить собственных родителей, не так ли?

Сестра рассмеялась.

— Точно. Я буду вечно благодарна маме за нежелание представлять мои сомнительные музыкальные способности на суд света. Другое дело, если бы я играла, как Чарити.

— Будь уверена, в таком случае ты бы давала концерты каждую неделю. Имея талант, стоит помнить о его оборотной стороне…

Беатрис подняла одну золотистую бровь и лукаво посмотрела на брата.

— Она очень талантливая, не так ли?

— Абсолютно согласен. Точно так же, как у тебя талант в живописи, а Эви превосходная наездница.

— Однако Чарити тебя не интересует. Я удивляюсь, почему.

Ричард нервно заерзал на кресле и бросил на сестру испепеляющий взгляд.

— Она очень славная, но не для меня.

— Да, я знаю. Я слышала, как ты говорил это отцу на прошлой неделе. Но мне все равно любопытно… Как насчет черноволосой красотки, которая тебя совершенно околдовала в парке? Это случайно не та же самая брюнетка, увлекшая тебя своим кулинарным мастерством?

Ричард быстро посмотрел сестре в глаза.

— Ты за нами шпионила! Этого следовало ожидать. Беа, я думал, ты уже выросла из этого возраста. Я просто обязан сейчас же тебя отшлепать.

«Маленькая ябеда! В детстве она вечно за всеми подслушивала, но теперь-то она взрослая женщина!» — думал граф.

Его угроза, казалось, совершенно не тронула Беатрис.

— Это вышло не нарочно. Меня послали уговорить папу присоединиться к нам в гостиной по случаю визита Эффингтонов. Я не виновата, если ты решил оставить дверь открытой, чтобы разговор на такую щекотливую тему мог услышать кто угодно. Ричард, ты должен радоваться, что это была я, а не одна из близняшек.

— Уверяю тебя, мне от этого нисколько не легче.

— Я заговорила об этом только потому, что мне до смерти хочется узнать: не наша ли с тобой учительница сумела завоевать твое сердце?

— Не говори ерунду! Мое сердце никто не завоевал. Беа, это жизнь, а не глупый любовный роман. Мужчине не обязательно влюбляться в девушку, чтобы с ней танцевать.

Беатрис закатила глаза.

— Конечно, нет, я этого и не говорила. Но я знаю тебя, братец. И я вижу, что за последний месяц ты стал каким-то другим. Я наблюдала за вами, когда вы были вместе, и видела, каким ты становился в ее присутствии.

— Поверить не могу, что мы вообще это обсуждаем. Мои романы вас не касаются, юная леди. А теперь уходи, пока я не решил рассказать маме о твоем тайном, глубоко скрытом желании самой дать концерт.

— Хорошо, хорошо. — Сестра встала, разгладив платье. — Но позволь мне сделать одно небольшое предложение.

Ричард ждал, подняв одну бровь.

— Сегодня вечером, когда ты соберешься уходить, надень светло-серый фрак. Он очень хорошо подчеркивает цвет твоих глаз.

Она подмигнула и удалилась.

Джейн скребла поверхность разделочного стола, то и дело поглядывая на часы. Как такое может быть, что с тех пор, как она в последний раз проверяла время, прошло всего две минуты? Булочница вздохнула, отжала тряпку над раковиной и снова намочила ее в чистой воде. «Если и дальше так пойдет, рабочий стол станет чистым как никогда», — думала она.

Дверь в магазин распахнулась и вниз по лестнице сбежал Уэстон, в каждой руке он держал по блюду.

— Уэстон, поосторожнее с посудой!

Видит Бог, она не могла допустить, чтобы разбилось еще больше посуды, поскольку мозаиками Джейн была сыта по горло. Поднос из осколков маминого фарфора гордо красовался посреди рабочего стола на кухне. Буква «Б», выложенная из лиловых цветочков, служила прекрасным напоминанием о Бантингах.

Уэстон замедлил шаг, теперь он не несся, а всего лишь бежал трусцой. Он со стуком поставил тарелки на стол.