Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

А это еще что такое?

«Ира прости».

Назаров, урод!!!

Хоть бы запятую поставил!

Неровные буквы написаны белой краской прямо на асфальте перед подъездом и явно не сотрутся после первого дождя. Ну, почему не мел, твою мать? Зачем так позорить-то?

Сидящие по бокам на скамейках бабки, заметив меня, начинают хихикать и причитать. А все почему? Потому что я единственная Ира во всем этом сраном подъезде, кому эта надпись может быть адресована. Есть еще одна Ирина, бабулька с первого этажа, но вряд ради нее будут так стараться.

— Ирочка, доброе утро!

Расселись тут ни свет, ни заря. Сплетни собирают. Небось, уже весь район знает об этом, держу пари, кто-нибудь из них даже видел этого вандала.

— Доброе утро, Наталья Сергеевна, — притворно улыбаюсь я, стараясь сдержать в себе все возмущение и негодование.

— Как там бабушка? Зайду сегодня к ней.

— Что это у тебя за ухажер, признавайся? — перебивает ее вторая.

— Хулиган, а не ухажер. Ты посмотри, что он с асфальтом сделал! Кто теперь оттирать будет-то, а? — возмущается третья.

— Да в тебе, Петровна, никакой романтики! — отмахивается еще одна.

— Какая тут романтика-то? Когда так в душу гадят!

Я не обращаю на них внимания, подхожу к надписям и останавливаюсь, начиная недовольно вглядываться в них, словно надеясь, что это поможет избавиться от слов. Ну, Назаров. Ну, ты и нарвался, козел. Этого я тебе точно не прощу…

Достаю сотовый и нахожу номер Назарова. Уверенно звоню ему, совсем не думая о том, что сейчас почти девять, и парень, скорее всего, еще спит.

«Абонент не отвечает или временно…»

Сбрасываю.

Чертыхнувшись, я качаю головой и направляюсь в сторону остановки — работу ведь никто не отменял. Попутно набираю номер Элли. На удивление девушка берет трубку быстро, хотя на мое сообщение даже не соизволила ответить.

— Дай номер Стаса, — с ходу говорю я, не дожидаясь, пока подруга начнет сюсюкаться со своими «Дорогая» и «Зайка».

— Стаса? — удивляется блондинка, да еще так, будто думая, что я хочу увести его у нее. — Зачем?

— За тем, что нужно поговорить с ним на счет Назарова, — злюсь я. — Скинь сообщением. Сейчас!

— А… — тянет Элли. Держу пари, она в курсе его выходки. — Ладно. Сейчас скину.

— Давай, — отключаюсь.

Нет желания выслушивать ее нескончаемую болтовню, снова ведь начнет подсовывать мне Костю или жаловаться на неудачный маникюр. Нет, скорее всего, начнет рассказывать мне про своих парней, а это последнее, что я хочу сейчас слышать.

Пиликает сообщение, и я снова утыкаюсь в мобильник. Так, отлично. Звоню Стасу и обрушиваю на него весь накопившийся гнев, пусть со своим другом сам разбирается. Как я поняла, только Стас может повлиять на Костю, надеюсь, он заставит парня оставить меня в покое.

— Алло.

— Стас? Это Ира, — с ходу говорю я, нетерпеливо высматривая нужную мне маршрутку.

— Ира? — удивляется. — Ого. Случилось что?

— Я на счет Назарова. Звонила ему, но он не отвечает. Этот придурок мне весь асфальт перед домом исписал. В конец заигрался. Не знаю, чего вы с ним там добиваетесь, но я это просто так не оставлю.

— Воу-воу, погоди, — парень прокашливается, пытаясь переварить мои слова. Он что, только что проснулся? Ах, да. Это же я вечно с утра пораньше на работу бегу, а им-то и без этого неплохо живется. — Я же его просил к тебе не лезть, — вздыхает Стас. — Слушай, а ты уверена, что это он?

— А кто еще?! — возмущаюсь я. — «Ира, прости», — передразниваю. — Теперь вся округа знает, что у меня кто-то завелся. Еще и книгу притащил, по любому это Элли его надоумила.

Стас вздыхает и что-то невнятно бормочет себе под нос. Я, наконец, замечаю маршрутку и машу рукой, чтобы та остановилась.

— Он вчера слег с температурой, — признается парень. — К ночи ему хуже стало, сказал, что отлежится пару дней дома.

— С температурой? — захожу в транспорт и оплачиваю проезд. Протискиваюсь в самый зад маршрутки. — Это херово. Скорее всего, началось заражение раны. Если жар не спадет, ему срочно нужно в больницу.

— Погоди-погоди! — встревоженно перебивает Стас. — В смысле, заражение?

— В прямом, — усаживаюсь на свободное место. — Рана глубокая, да и я могла плохо продезинфицировать. Он хоть повязку менял?

— Черт его знает…

— Проверь рану, — советую я. — Увидишь воспаление или гной, тащи его в больницу.

Стас несколько секунд молчит, явно обдумывая мои слова. Я бросаю взгляд за окно, проверяя, где мы едем. Выходить еще рано.

— Он не пойдет в больницу, — отрезает Стас. — Короче, Ир. Можешь приехать и посмотреть его?

— Что? — возмущаюсь я. — Я же сказала, больше не втягивайте меня…

— Я знаю, знаю!

Какая-то бабка начинает возмущаться, что мы слишком быстро едем, и ей начинает поддакивать половина салона. Водителю приходится сбавить скорость, и я мысленно скулю. Ну, опоздаю же!

— Это последний раз, Ир, — просит парень. — Назар тупой, как баран. Он не пойдет в больницу. А я вообще не секу в медицине. Хотя бы просто посмотри и скажи, что нам делать.

— Я сейчас на работу еду, — отрезаю я, надеясь, что Стас оставит меня в покое.

— После. Пришли адрес, я заеду.

— Мне нужно в аптеку за лекарствами для бабушки, — новая отмазка.

Ну, не хочу я ехать к Назарову и смотреть его рану! Зарекалась же вообще с ним дел не иметь.

— Я куплю, пришли названия. Деньги потом вернешь.

— Они по рецепту…

— Заедем по дороге тогда, возле дома Костяна есть аптека. Пожалуйста, Ир. Это займет всего ничего, и больше ты нас не увидишь…

Я кривлюсь, пытаясь собрать все свои силы, чтобы отказать парню. Позвонила, блин, на свою голову. Скажу «нет», тогда совесть замучает. Костя ведь, правда, не пойдет в больницу, а без должного лечение все только ухудшится. В принципе, я знаю, как остановить заражение, но я ведь не врач! Но если не проверю рану, то пойдет заражение крови, а после и смерть. Смогу ли я простить себе такое?

— Ладно, — сдаюсь я. — Но я только посмотрю и скажу, что делать. Все.

— Отлично! Спасибо, Ир, буду должен!

— Ты мне и так должен за молчание, — шучу я. — Ладно. Я пришлю адрес и время. Не опаздывай.

Стас смеется, а я качаю головой и шумно вздыхаю, сбрасывая вызов. Отлично, Ира. Ты только что снова подписалась на очередную авантюру этих двух идиотов. А что будешь делать, если они тебя еще во что-нибудь втянут?

Назар живет со своей матерью в двухкомнатной советской квартире на третьем этаже. Лифта в доме нет, так же как и домофона — последний вырван из двери в буквальном смысле этого слова. Бухой сосед Костяна по лестничной клетке, дядя Витя, выкорчевал его ломом, словно пень, потому что постоянно по пьяни забывал свои ключи. В прочем, в этот раз домофон продержался дольше, чем обычно, но, по ходу, никто из жильцов ремонтировать его все равно не собирается.

Взбегаю по ступеням, пугая двух облезлых котов. Перепрыгиваю через спящего на площадке алкоголика, нежно прижимающего к груди пустую бутылку водяры. Наконец, добираюсь до нужной квартиры. Нажимаю на звонок, но в ответ мне тишина.

Ах, да. Сломан же.

Колочу в дверь.

— Назар, блять, открывай… — бурчу себе под нос.

Прислушиваюсь, достаю сотовый и смотрю на время. Почти одиннадцать, значит, парень должен уже проснуться. Он обычно встает ни свет, ни заря, даже если ляжет под утро. Жаворонок фигов.

Снова стучу кулаком. Бам. Бам. Бам.

— Ну, чего ты колотишь как ненормальный? — хрипит у меня за спиной бабка.

Приходится обернуться.

Она спускается с верхнего этажа, держась рукой за перила. Синий платок плотно укрывает голову, старая потрепанная одежда бог знает какого года выпуска, в руке пакет, а лицо покрыто глубокими морщинами. Не смотря на внешний вид, выглядит она бодренько.

— Срочные дела, бабуль! — почти огрызаюсь я.

— Срочные дела у него, — кряхтит бабка. — Спят они еще! — говорит с такой уверенностью, словно недавно была у них в гостях. — Костя даже в магазин не выходил, а мать его подавно. Нечего тут шуметь…

Любят же на старости лет от скуки следить за всеми. Тоже мне…

Она проходит мимо меня и начинает спускаться на этаж ниже. Жду, пока ее укутанная в кучу тряпок фигура исчезнет из виду, а после снова возвращаюсь к двери. Стучу, но уже не так уверенно, как в начале.

В магазин, говорите, даже не выходил? Видно, дела хуже, чем я думал. Может, зайти к соседям и перелезть по балкону, вдруг че случилось…

Неожиданно щелкает замок, отвлекая меня от навязчивых мыслей, и дверь приоткрывается. Мой взгляд падает на Костяна — парень сонный и явно только что проснулся. Лицо бледное, раскрасневшееся, футболка взмокла из-за пота, да и волосы тоже. Спортивки надеты наизнанку.

— Ты че с дуба рухнул? — скалится Назаров. — По голове себе постучи…

Костя чуть прищуривается, фокусируя на меня взгляд.

— А, это ты, — бурчит он. — Думал, дядя Витя приперся…

— Он там в отрубе валяется на лестнице, — бросаю я, уверенно проходя в квартиру. — А, может, это не он. Чет ты херово выглядишь, — закрываю за собой дверь и машинально стаскиваю ботинки. — Короче, звонила Ира и рассказала, что ты устроил…

Костя шикает на меня. Приходится понизить голос, чтобы его мать не услышала.

— Вот только нотации мне не надо читать, — бурчит Назаров. — Сделал и сделал. Че дальше? Бошка и так раскалывается…

Я хмурюсь, осматривая парня с ног до головы. Уже собираюсь спросить на счет раны, но меня отвлекает тихий приглушенный голос.

— Костя-я-я, — доносится из-за закрытой двери.

Друг кривится, морщится, делая шаг в сторону комнаты, открывает дверь.

— Че, ма?

— У нас гости? — голос уставший и протяжный. Говорить женщине явно тяжело.

— Это Стас пришел, — Назаров просовывает голову внутрь, но преграду полностью не открывает.

Ему всегда неловко, когда кто-то посторонний видит его мать в таком состоянии.

— О, Стас? — голос приободряется. — Так угости его чем-нибудь. Нужно, наверное, чайник поставить. А у нас не убрано… — начинает суетиться.

— Не надо, лежи, — грубо отрезает Костя. — Я сам. Все равно ничего нет, потом в магаз сгоняю. Мы в комнате у меня посидим.

Дальше она что-то неразборчиво бормочет, но Назар уже закрывает дверь и направляется к себе. Хмурится, сутулит плечи.

Дышит медленно и тяжело, хрипло.

— Температуру мерил? — спрашиваю я, прикрывая за собой дверь и осматриваясь.

Здесь как обычно бардак. Вещи разбросаны по полу, одежда небрежно вываливается из открытого шкафа, старый компьютер на столе и гитара под кучей ненужного хлама. Ступить негде.

— Да. Тридцать восемь с хером, — с тяжелым вздохом заваливается на кровать.

— Таблетки пил? — смахиваю со стула грязную одежду и сажусь на него.

— Ага. Толку от них… Лучше не стало.

— Ира сказала, что это может быть из-за заражения… — Костя лежит на спине, свесив ногу с кровати, и смотрит на меня из-под наполовину прикрытых век. — Повязку хоть менял?

Цокает, прикрывает веки.

— Че ты как моя мать? — еще и недоволен. — Забыл. Не до этого было.

— Ну, ты пиздец, Назар! — возмущаюсь я.

— Да че?

— А ниче!

Замолкаю и смотрю в окно, где за неплотно задвинутыми шторами виднеется соседний дом, а там на балконе какая-то девчонка в широкой рубашке выкуривает сигарету. Вот, к ней выходит парень, что-то говорит, и они вместе уходят в квартиру.

— Уговорил Иру прийти сюда, осмотреть рану, — задумчиво тяну я. — Так что вечером сгоняю за ней. Ты ж ведь все равно к врачам не пойдешь…

— Бля, Стас, — он приподнимается на локте. — Сдурел? Нельзя ей сюда.

Пытается подняться, но, видимо, кровь ударяет в голову и заставляет парня прикрывать веки. Я шикаю, встаю со стула и силком укладываю Костяна обратно на кровать.

— Сдохнуть хочешь? — злюсь я. — Скажи спасибо, что она вообще согласилась. Я бы на ее месте послал бы тебя к херам.

Поднимаю его футболку и морщусь. Повязка почему-то грязная, местами пропитана кровью и чем-то желтым. Даже не хочу спрашивать, что Назар вчера делал весь день, раз довел себя до такого состояния.

Костя морщится, когда я приподнимаю бинты. А теперь приходит и моя очередь кривиться: зашитая рана покраснела, а кожа вокруг шва опухла. Тут явно само собой ничего не пройдет, нужна профессиональная помощь.