Марсия Андес - Вкус вишнёвой лжи

Итак, что мы имеем? У меня есть лишь пара секунд, чтобы оценить обстановку. Коля на прицеле. Назаров повержен. Скворецкий связан. И я. А еще менты. И Элли на улице. И эти двое. По идее нас больше, но у этих пушка. Приедут копы, все выставят как вооруженное ограбление. Повесят же на нас, да? Это ведь «Барвиха». Заплатил одному, второму, и все. Улики подделаны, мы в тюрьме.

Назаров приходит в себя первым. Откидывается назад, толкая брюнета в живот и пытаясь сбить парня с ног. Коля делает рывок вперед, выбивая из рук блондина пистолет, — оружие катится по полу в мою сторону, но не дотягивает парочки метров. Все происходит так быстро, что я даже не успеваю уследить за событиями. Единственное, что поселяется в моей голове: пистолет. Он лежит совсем рядом и манит, нашептывая «возьми меня», «я тебе нужен», «я помогу». И я делаю это: с трудом поднимаюсь на колени, кое-как проползаю несчастное расстояние до оружия и хватаю его, неуверенно направляя на брюнета.

В этот же момент резкий удар биты достигает цели: громкий хруст кости, сдавленный стон Назарова. Кажется, ему только что сломали локоть.

— Костян… — невнятное бормотание Стаса.

Назаров заваливается на бок, держась за левую руку, но брюнет на этом не останавливается, собираясь ударить беднягу еще раз.

А я стою на коленях и целюсь парню прямо в спину, пытаясь не поддаться на безумную мысль спустить курок и прикончить этого ублюдка.

Но я стреляю. Поднимаю руку вверх и с трудом нажимаю на крючок, позволяя пуле с оглушительным выстрелом вырваться на свободу и пронзить потолок. Брюнет машинально нагибается, прикрывая голову руками, даже Коля с блондином перестают суетиться. Брат, воспользовавшись секундной паузой, заезжает противнику кулаком в голову, и тот заваливается на пол. Нокаут.

— Следующая размажет твои тупые мозги по всей комнате! — снова направляю оружие на брюнета. — Отошел от него!

Парень оборачивается, впиваясь в меня взглядом с охренеть какими огромными зрачками, и мне вдруг становится не по себе. Этот придурок еще и под наркотой.

— Там был всего лишь один патрон, крошка, — усмехается он, моментально разрушая мою уверенность.

В ушах все еще звенит, и большую часть слов приходится угадывать, но смысл я понимаю. Один патрон, который только что отправился в полет.

— Проверим? — сквозь зубы спрашиваю я, осторожно поднимаясь с колен. — Скоро здесь будут менты. Посмотрим, как ты заговоришь. Как там тебя? Дима?

Я помню, что кого-то из них зовут Дима, а кого-то Женя, вот только кто из них кто мне совершенно плевать. Ухмылка медленно испаряется, парень ставит биту на пол и упирается на нее словно на трость.

— Пистолет-то у тебя.

И снова прямо в цель. Верно, оружие в моих руках, и отпечатки пальцев теперь тоже на нем. Если сюда ворвутся копы и увидят меня, то повяжут без разговоров. Все внутри леденеет, пульсируя и превращаясь в отвратительную смесь ужаса. Я сама же загнала себя в этот угол, подставила, уничтожила.

— Тогда я могу выстрелить. Все равно ведь на меня повесят. Вот только под наркотой ты и девчонку изнасиловал тоже ты, так что только дай мне повод…

Дима (наверное, все-таки он), поднимает руку, мол, хорошо, ты победила и отходит чуть в сторону, волоча по полу деревянную биту.

— Кость, ты как? — напряженно интересуюсь я, пристально наблюдая за брюнетом.

— Нормально… — парень поднимается на ноги, корчась от боли. — Че там с ментами?

— Элли вызвала. Надо валить прямо сейчас.

Костя подходит ко мне — его горячие пальцы накрывают мои, сжимающие пистолет, и кое-как отбирают оружие. Только освободившись от такой ужасной ноши, я понимаю, как сильно трясутся руки и дьявольски больно трепещет сердце. Целясь здоровой рукой в Диму, парень прижимает травмированный локоть к боку, кривясь то ли от боли, то ли от отвращения.

— Помоги Стасу и валите из дома, мы за вами.

Оценив состояние Назарова, я послушно киваю и на негнущихся ногах добираюсь до Скворецкого, смотрящего на нас исподлобья. Темные растрепанные волосы, торчащие из-под воротника татуировки, рваная одежда, кровь, разбитое лицо. Да что они с ним здесь делали? Дрожащими руками развязываю парня, освобождая от пут и помогаю подняться. Стас даже стоит с трудом: перекинув его руку через плечо, я обнимаю парня за талию и, стараясь удержать такой вес и не завалиться на пол, тащу Скворецкого к выходу. Рядом с Костей замираю.

— Пошли, — зову его. — Ты же не хочешь еще больше бед наворотить.

— Спокойно, — кривится Назаров. — Дай мне минуту.

Поджав губы, я помогаю Стасу добраться до холла. Учащенное дыхание парня щекочет висок и шею, руки отчаянно цепляются за меня, словно боясь остаться без опоры, ноги еле передвигаются, но, в принципе, стоять он может.

— Спасибо, — хрипло тянет Стас мне в ухо, и неожиданная волна жара скользит по моей спине, заставляя сердце пропустить удар.

Что за чертовщина? Парень просто поблагодарил меня за помощь, какого лешего я так реагирую? Наверное, это все из-за близости. Когда я вообще в последний раз вот так нагло прижималась к противоположному полу? И вообще… Не время сейчас об это думать!

— Сочтемся, — выдыхаю я, пытаясь скрыть смущение.

Толкнув дверь, я буквально на себе вытаскиваю парня на улицу и волоку в сторону машин, возле которых суетится Элли. Полиции пока не слышно, так что, думаю, сбежать успеем. Если, конечно, Назаров не начнет творить какую-нибудь фигню. Сейчас главное помочь Стасу, а не разбираться с похитителями. Пусть с ними менты сюсюкаются…

— Стасик! — подруга замечает нас.

Позабыв обо всем на свете, Макеева в припрыжку бежит на своих каблуках через весь двор — «объятия» Скворецкого расслабляются, и парень с трудом встает ровно, избавляя меня от лишнего веса, вот только вместо физической тяжести меня неожиданно атакует душевная. Элли бросается в объятия парня, что-то скуля и вереща словно преданная собака, давно не видевшаяся с хозяином. Стас улыбается ей, приникая к губам поцелуем, и ядовитое копье пронзает меня насквозь. Подхватив его за талию, подруга с трудом тащит своего возлюбленного к машинам, а я так и стою посреди двора не в силах справиться со своими эмоциями.

Почему мне так неприятно смотреть на этих двоих? Почему у меня такое состояние, словно кто-то только что облил меня ледяной водой? И куда делся весь кислород? Эй, народ, что происходит? Как весь мир всего за мгновение стал таким отвратительным и пустым?

— Че стоишь, принцесса? — тяжелая рука перевешивается через мое плечо, и очередной нож проникает под ребра. — Тащи меня, я умираю.

С трудом оторвав взгляд от Стаса с Элли, я сбрасываю руку Назарова и отступаю в сторону.

— У тебя локоть травмирован, а не ноги, — спокойно и безразлично отвечаю я. — Сам дойдешь.

Глубоко вдохнув воздух, я переступаю через накатившие эмоции и спешу к машинам.

— Ты поведешь! — кричит мне вслед. — Умеешь ведь?!

— Умею, — бормочу себе под нос, прекрасно понимая, что меня никто не ответит.

Да какой дьявол меня укусил?

Действительно, какой?

Почему я всегда оправдываю поведение Стаса, хотя прекрасно понимаю, что он просто избалованный сын богатых родителей, бунтующий против системы?

Почему я вечно помогаю с Назаровым, стоит Скворецкому только свистнуть?

Почему я даже не сомневалась, когда согласилась помочь Косте в поисках Стаса?

Почему так рвалась сама найти пропавшего парня, хотя могла просто забить и поехать домой?

И почему меня так тошнит от одного взгляда на обнимающуюся парочку?

Я забираюсь в машину Назарова и завожу двигатель, так сильно сжимая челюсть, что сводит зубы. Стас с Элли сидят в тачке Коли, и это первый раз за день, когда я рада, что не еду с подругой в одном авто.

Костя кривится, забираясь на пассажирское рядом со мной, хлопает дверью, а я, со всей силы сжимая руль пальцами, рывком выезжаю на дорогу, да так неаккуратно, что пассажир шипит из-за боли.

— Легче… — просит парень, но я его не слышу.

Давлю на газ, пытаясь как можно быстрее убрать прочь от этого коттеджа, от «Барвихи» и от места, где я осознала очень важную вещь.

Я ошибалась, когда думала, что постоянная злость на Назарова, — это симпатия, которую я так усердно пытаюсь скрыть. Потому что на самом деле мне нравится другой парень. Не знаю почему, как и когда именно это произошло, но…

Кажется, я влюбилась в одного из парней своей лучшей подруги. И никто никогда не должен об этом узнать.

Ненавижу это ощущение, когда не знаешь, чему можно верить, а чему нет, когда не знаешь, что правда, а что ложь. (Джей Эшер. 13 причин почему)

Mr.Kitty — After Dark

Ложь 37. Ира

— Слышь, не гони, — просит Костя. — Менты тормознут.

Смысл улавливаю лишь краем уха — тело само реагирует, и я сбавляю скорость. Внутри меня настоящее месиво, словно все внутренности прожевали, выплюнули и небрежно запихнули обратно. Мысли как вата — удивительно, что в таком состоянии у меня получается нормально вести машину.

— Кто тебя водить учил? — не отстает Назаров. После спасения Стаса его будто подменили. Радостный теперь, шутит, злости словно и не было никогда. — Угробишь нас же. Да я с одной рукой тачку лучше поведу…

— Ты можешь… — не выдерживаю я, затем замолкаю и говорю спокойнее. — Ты можешь помолчать хоть немного, пожалуйста.

Парень ничего не отвечает, и я на мгновение прикрываю глаза, глубоко вздыхая. Да что со мной такое? Я же знала, что Стас любит Элли, понимала, что они пара. Тогда какого хрена при виде их на меня обрушилось столько дерьма?

Поверить не могу, это же полнейший бред! Не может мне нравиться Стас. Мне вообще никто не может нравиться, нет у меня времени на парней! Всему этому должно быть какое-то другое объяснение…

Может, меня просто задело то, что именно я вытащила парня из здания, рисковала жизнью да вообще, если бы не я, то Назарову размозжили бы череп битой, а Колю пристрелили. Я их спасла, а Элли просто торчала на улице и лишь все портила. А слава все равно досталась Макеевой. Она всегда получает самое лучшее, а мне приходится плавать в дерьме, пытаясь отыскать случайно выброшенное в него золото.

Мне вовсе не нравится Стас. Он такой же, как Элли.

Тогда почему, когда я смотрю в зеркало заднего вида на машину Коли, думая о том, что сладкая парочка сейчас обнимается и сюсюкается на заднем сидении, мое сердце каждый раз пронзают тысячи клинков?

И мне не хочется плакать. Я просто в ступоре из-за неожиданно накативших эмоций. И весь мир уходит на задний план, оставляя место лишь отвратительному безумию.

— Да че с тобой? — не унимается Костя. — Все ведь позади. Стасян спасен, ублюдки наказаны.

Пропускаю его слова мимо ушей, лишь сильнее стискивая пальцами руль. Мне уже плевать кто кого там наказал, я просто хочу домой. Забраться под одеяло и уснуть, забыв обо всех проблемах. Посплю, и все пройдет. Точно. Так и сделаю.

— Отвезу тебя в больницу, — спокойно говорю я. — Тачку оставлю на парковке. Дальше сам.

— А ты?

— Домой пойду, — бурчу себе под нос. — И не вздумай сваливать, тебе нужно рентген делать, вдруг перелом.

Он цокает языком.

— И что я скажу, по-твоему? — фыркает Назаров. — Машина сбила? Ментов вызовут. Подрался? Тоже ментов. Упал? Да, смачно так, что аж по асфальту харей проехался пару метров.

— Никто никого не вызовет. Отвезу тебя в нашу районную. Там всем плевать кто и как тебя отделал. На крайняк придумаешь что-нибудь.

Парень не отвечает, видимо, решив, что лучше послушаться моего совета. Перелом — это не ножевое, так просто не исправишь. Тем более, после прошлого раза у него осложнения начались, так что, надеюсь, хотя бы здесь Костя своевольничать не станет.

— Либо ты можешь составить компанию Стасу. Элли по любому повезет его в самую лучшую клинику. Или даже своего личного врача вызовет…

— Ага, щас, — кривится парень. — Вези меня на районку.

Костя прикрывает глаза и откидывается на спинку сидения, вытягивая ноги и расслабляясь. Вид у него потрепанный, лицо в крови, одежда местами грязная и порванная. Такое чувство, что его каток переехал. А что было бы, если бы Элли не вызвала полицию, а я не рванула бы в дом? Или же прибежала на пару секунд позже? Назаров валялся бы там с пробитым черепом, как лежал тот парнишка, которого Костя ударил битой.

Чувство отвращения к себе и к окружающему миру проникает так глубоко, что меня даже начинает тошнить.

— Сильно болит? — бросаю короткий взгляд на его руку.

— Терпимо.

Когда мы добираемся до города, в кармане оживает сотовый, а на экране настойчиво начинает маячить имя «Элли». Только разговора с ней мне не хватало. Сбрасываю вызов, но подруга не сдается. У меня сейчас нет настроения слышать ее голос, даже знать не хочу, о чем она собирается мне сказать. Либо про больницу, либо про Стаса, а, может быть, начнет радостно щебетать, что все в порядке. Она ведь постоянно только и говорит, что про своих парней, новое платье и дорогие туфли. И только в самом конце интересуется, как же у меня дела. Нет уж. Спасибо.