– У меня нет столько времени, – буркнул я, спеша к лестницам.

Десятки пролетов пешком, и я стоял на парковке перед машиной без ключей, понимая, что сегодня все складывается против меня. Все, лишь бы я не догнал Фелс.

Я тупо забыл ключи спеша.

Вывернув карманы, обнаружил там десятку мелочью и кинулся на улицу.

Общественный транспорт еще никто не отменял, пора вспомнить, каково толкаться в троллейбусе!

Фелисити

Наверное, если бы в этот момент небеса разверзлись и оттуда спустился Зевс-громовержец, я была бы менее удивлена и шокирована.

Впрочем, Адам недалеко ушел от древнего божества. Грозный вид, злые глаза и очевидно трещащий по швам самоконтроль. Он повернулся к Эштону и спокойно спросил:

– Бывший жених, как понимаю?

У меня челюсть отвисла! С чего это бывший?! Вообще-то Адам нашего разговора не слышал.

– Просто жених. – На лице бывшего парня большими буквами была написана крайняя заинтересованность в ситуации, но возможность вернуть укол Эш не упустил: – А вы тот мужчина, который проимел свое счастье, как я понимаю?

Эштон незаметно мне подмигнул и развернулся к Адаму всем телом, скрестив руки на груди, и кивнул на третий стул за нашим столиком. Браун, не сводя с того тяжелого взгляда, медленно опустился, а после с нажимом, царапая поверхность стола, подвинул кольцо обратно к Эштону и сказал:

– Тебе вернули. Так что забирай побрякушку и дай нам поговорить.

– А ты невежливый, – хмыкнул в ответ Эш.

– А ты крайне непонятливый, как я смотрю, – нехорошо прищурился в ответ Браун и повторил: – Я серьезно ведь. Нам с Фелисити есть что обсудить, и, поверь, ты тут совершенно лишний.

– Не хочу тебя разочаровывать, резвый мужик, но я был другом и самым близким человеком для нее много лет, – криво усмехнулся Эш и резко подался вперед. – А ты появился совсем недавно и уже умудрился наворотить дел. Реально думаешь, что я сейчас свалю, теряя брендовые мокасины, только потому, что ты гордо фыркнул в мою сторону? Может быть, я люблю эту женщину и собираюсь утешить ее в сложный жизненный период?

Что?..

Я переводила растерянный взгляд с одного на другого и понимала, что в данный момент мое мнение тут совершенно ничего не решает. Идут разборки на высшем уровне. В старину на дуэлях за честь дамы бились, а сейчас вот… в словесных пикировках изощряются.

С другой стороны, мне было очень, дико, просто безумно приятно.

Потому что Адам прибежал за мной и ведет себя не как холодный и выверенный аналитик, а как влюбленный мужчина.

Да и поведение Эштона заставляло душу трепетать от радости. Друг. Настоящий, правильный и с большой буквы. Он все эти годы был рядом, помогал и поддерживал, заботился и, по сути, был для меня тем самым светлым будущим, ради которого я терпела отвратительное настоящее и работала на износ. И он не позволял забыть мне о целях и о том, ради чего все это делается.

И сейчас поняла, кто именно пришел на помощь и не отступил в сторону, оставляя меня Адаму по умолчанию, а заставляет того добиться женщину. Недаром же говорят, что завоеванное большими усилиями больше ценится.

– Полагаю, если бы ты реально любил Фел до безумия, то в данный момент усиленно бы бил мне морду, – размеренно ответил Адам, чей голос вернул меня в реальность. – Но так как этого не происходит, я могу сделать вывод, что между вами несколько иные отношения.

– Твои выводы – это твои проблемы, – повел плечами Эш и потянулся к чашке американо. – Если учесть, в каком состоянии пришла Фел, а после примчался ты, предполагаю, что в плане личных вопросов аналитический склад ума тебе начисто отказывает. – Бывший жених сделал глоток и аккуратно поставил чашку обратно на блюдце. – Но вопрос по-прежнему остается открытым. С фига ли… прости, Фел, в общем, какого черта я должен вот так спокойно оставлять самую дорогую мне девочку какому-то мудиле, который даже не дает себе труда пораскинуть мозгами?

– Мальчик, если ты продолжишь в том же духе, то несколько раз встретишься лицом со столом, а потом еще разок со стеной. И в заключение я переломаю тебе ребра при первом же удобном случае, – с каким-то очень жутким спокойствием проговорил Адам.

– Не аргумент, – спокойно ответил Эштон, обводя чашку по краю ухоженными пальцами. – Грозно, конечно, но…

Адам рывком отодвинул стул, на котором сидел, и вцепился в ворот рубашки Эштона, приподнимая его, как ребенка.

– Я ее люблю, – прорычал он, какое-то время помедлив, глядя прямо в глаза явно дрогнувшему Эштону, и тут же отбросил его на стул. – И я тебя на фиг сожру, если ты будешь стоять на моем пути, – невозмутимо добавил Адам Браун и сграбастал мою руку, почти до боли сжимая пальцы.

– Адам! – ахнула я, негодующе смотря на профессора.

– Не переживай, Фел, – подарил мне сияющую улыбку Эштон. – Со мной не так просто сладить.

– И зубы повыбиваю, – все так же задумчиво добавил Браун, удерживая мою руку. – Поэтому, Фел, попроси своего бравого защитничка нас покинуть.

Надо сказать, что я никогда не видела Адама Брауна в таком состоянии… Да и вообще, по сути, с Эшем я уже все выяснила, потому удерживать его нет смысла. И если говорить откровенно, я хотела, чтобы Адам меня вернул, так как жизни без него не представляла.

– Эштон, дальше мы сами разберемся, – слабо улыбнулась я, глядя прямо в голубые глаза бывшего жениха и навсегда близкого человека в моей жизни. – Не переживай, и… спасибо тебе.

– Уверена?

– Да.

– Ну, хорошо. И благодарить не за что, малышка, – усмехнулся в ответ и, положив на стол пару баксов по счету, поднялся, а после, несколько секунд пристально посмотрев на Адама, наклонился и тихо сказал ему что-то на ухо. Выпрямился, поправил волосы и, ободряюще улыбнувшись мне, направился к выходу.

На лице Брауна же было поистине непередаваемое выражение. Проводив Эша взглядом, я осторожно высвободила руку из хватки Адама и, сцепив пальцы в замок, выжидающе уставилась на мужчину.

– Я дурак, – не разочаровал меня тот.

– Интересные выводы.

– Фел, прости меня. Я дебил, ревнивый идиот, эмоциональный придурок. Я пойму, если ты меня не простишь… но не смирюсь и не отпущу. – Адам запустил руку в волосы и смотрел на меня больным, виноватым взглядом. – Фел, меня сама ситуация с ума сводила. То, что формально ты все еще чужая женщина, и я лишь с тобой сплю. Ты молчала про кольцо, я тоже решил пока тебя не тревожить из-за матери и вообще сложной ситуации. А сегодня… Я услышал конец разговора и подумал, что все это время было для тебя лишь способом дождаться возвращения женишка.

– Как?.. – дрожащим голосом начала я, ощущая поднимающуюся из глубины души обиду. – Как ты мог подумать, что я могу вести себя подобным образом?! Что могу отдаваться тебе, быть с тобой, а потом метнуться и выйти замуж за Эштона, обманывая всех и вся?! Адам, ты мало меня знаешь? Почему ты думаешь обо мне настолько плохо? Я хоть раз дала повод так считать?

– Нет, Фел. Но ты, наверное, помнишь поговорку «каждый думает в меру своей испорченности»? Вспомни, что творил я на пути к тебе. Принудил тебя быть рядом, целовать, обнимать, принимать мои ласки. МНЕ было плевать на жениха, – Браун говорил отрывисто и резко, смотря мне прямо в глаза и не выпуская из плена своего темного взгляда. – Я сходил с ума, зная, что ты чужая, и был не в силах противостоять своей тяге. Я был готов пойти на что угодно, лишь бы ты осталась со мной. Лишь бы получить тебя на каких угодно условиях. И все мои ухищрения оказались напрасны. В тот момент, когда ты уходила, рушился весь мой мир, Фел. Потому что все напрасно. Потому что я, Адам Браун, лучший в своем роде, не смог вызвать чувства у женщины, по которой схожу с ума.

– И сколько такое будет продолжаться? – тихо спросила я. – Ты не впервые меня обижаешь, всякий раз срываясь из-за ревности, а потом извиняешься.

– Я обещаю, что такого больше не повторится, – хрипло ответил Браун и, протянув ладони вперед, вновь перехватил мои руки. – Фел, я люблю тебя. Очень люблю, очень хочу быть с тобой.

– А что, если это блажь? – тихо спросила, хотя внутренне практически растаяла от таких слов. – Просто цель, которой ты добился и не потерял к ней интерес лишь потому, что все оказалось сложнее, чем ты думал.

– Фел, я никогда не относился к женщинам как к спорту, – вдруг усмехнулся Адам и неожиданно признался: – У меня после Клары вообще никого не было. А потом я увидел тебя… Хотел по-нормальному начать встречаться после того, как ты защитишь диплом. Чтобы все было правильно и по-настоящему, но ты внезапно обзавелась кольцом. А что касается временности отношений… Как думаешь, я стал бы говорить на попечительском совете всем, что ты моя невеста?

– Ты сказал?..

– Да, сказал, – усмехнулся Браун. – И после опять же диплома хотел сделать тебе предложение. В общем, Фелисити Томпсон, я в который раз говорю, что люблю тебя, хочу с тобой жить и даже детей когда-нибудь от тебя хочу. Ту самую чертову пасторальную картинку с загородным домом, с собакой и похожей на тебя девочкой. Мне самому стыдно за озвучиваемое, но я хочу тебя. В постели, в доме, в своей жизни. Ты остаешься, Фел?

Я несколько секунд пристально смотрела ему в глаза, ощущая, как мои пальцы до боли сжимают его руки, отмечала, как окаменело лицо Адама, и понимала, что никогда не смогу ответить ему как-то иначе…

– Я тоже очень люблю тебя, Адам Браун. Несмотря на то, что ты авторитарный, жесткий и бескомпромиссный человек.

Он стремительно перетащил меня к себе на колени и, обхватив двумя руками лицо, провел большими пальцами по скулам, внимательно рассматривая меня, и вдруг тихо проговорил:

– Никогда не думал, что смогу бесконечно считать оттенки цвета в чужих глазах. Не думал, что замечу, что на солнце твои ресницы прозрачно-золотые. Не думал, что меня будет ломать на физическом уровне, если тебя нет рядом. Не думал, что вообще еще когда-либо рискну вновь пройти по канату над пропастью и без страховки. Но с тобой… с тобой я готов вновь и вновь шагать над бездной, потому что каждая секунда стоит того. Я безумно люблю тебя, Фелисити Томпсон.

Эпилог

Чуть больше года спустя…

– Одно сливочное мороженое с клубничным сиропом, пожалуйста. – Я протянула продавцу лавки деньги и, предвкушающе улыбнувшись, приняла взамен сладость.

– Хочу, чтобы ты смотрела на меня, как на этот вафельный рожок, – подкравшийся сбоку Адам поцеловал меня в щеку. – Как ты, малыш?

Я недовольно поморщилась, сообщая ему очевидное:

– Все ем. Остановиться нет сил.

Он засмеялся и ласково коснулся моего сильно округлившегося за последнее время живота.

– Не переживай, ты прекрасно выглядишь.

– Да, именно поэтому Мел, увидев меня сегодня, закричала на всю улицу: «Ну ничего себе тебя разнесло! Что же будет дальше?»

– Дальше будет дочка, – пожал плечами Адам и, приобняв меня за то самое место, где еще пару месяцев назад четко вырисовывалась талия, увлек к тропинке. – Давно ждешь?

– Примерно полчаса.

– А где Мелани и Джон?

– Пошли осмотреться в парке. Там арку уже установили и какие-то украшения начали развешивать, – ответила я, разыскивая взглядом сестру с женихом. – Вон они. И рядом, видимо, та самая потрясающая ведущая свадеб. Мелани хотела обсудить с ней еще раз, как рассадить гостей. Несколько человек не смогут приехать, зато из Канады все-таки прилетит тетя Джона.

Адам безучастно кивнул и, улучив момент, пока я отвлеклась, откусил кусочек мороженого, после чего потянулся ко мне за поцелуем. Я засмеялась и потерялась на несколько минут для всего мира в объятиях любимого мужа.

– Поехали домой? – все-таки оторвавшись от моих губ, шепнул Адам. – Что мы здесь делаем? Кто вообще придумал все эти репетиции по пять раз?

– Мел очень просила, – покачала головой я. – Кроме того, это будет в последний раз. Дальше уже только их с Джоном свадьба.

– Скорее бы, – вымученно закатил глаза Адам. – После работы хочется вернуться домой, включить телевизор и, прижав к себе жену, посмотреть что-то из старой доброй классики, а не тащиться на воображаемую церемонию к двум ненормальным, решившим устроить из собственной свадьбы театрализованное представление.

Я понимала Адама как никто, вспоминая нашу собственную скромную церемонию. Пятнадцать гостей, я в белом платье, и он в черном классическом смокинге. Небольшой ресторан, двухъярусный торт и искренние пожелания от самых близких. Ни голубей, ни кустов роз под цвет салфеток на столах, ни фейерверков сразу после живого концерта в парке… В этом мы с ним сошлись: нам хотелось просто быть вместе, независимо от того, что об этом думает весь остальной мир. Счастье любит тишину, и мы точно не собирались кричать на весь город о безумном притяжении, соединившем две надломленных души и превратившем нас в единое целое. Достаточно было и того, что знаю я и знает он…