– В четверг. – Он посмотрел на нее, его глаза горели. – Я полечу с тобой. Я хочу увидеть Хлою.

– Но это слишком быстро. – Стиви поежилась под его взглядом. – Сначала я должна ее подготовить. Рассказать ей все.

Увидев разочарование на лице Джанни, Стиви остановилась.

– И сколько времени займет твой рассказ? Максимум пятнадцать минут, Стефи. А то и меньше.

Он снова называл ее этим именем. Никто больше не называл ее Стефи. Она закусила губу и промолчала.

На террасе наступила напряженная тишина.

Но в присутствии Джанни Караселли события всегда развивались стремительно.

– Ты ведь согласна со мной? Ты расскажешь Хлое обо мне, и мы с ней познакомимся.

– Наверное, ты прав, – признала Стиви, не глядя на него.

Джанни успокоился и откинулся в кресле, рассматривая Стиви. Она совсем не изменилась. Точно такая же, как двадцать лет назад, когда он впервые увидел ее в Лондоне на выставке ювелирных изделий. Он влюбился в нее с первого взгляда. И то же самое произошло с ней. Французы называют это «удар молнии». Ни к какой другой женщине Караселли не испытывал такой горячей страсти, ни одна не вызывала такого восхищения. Неизгладимые следы времени на лице Стиви – крошечные морщинки вокруг глаз и губ – не смущали его. Перед его глазами была та женщина, которую он любил много лет назад. В его душе она не могла постареть.

– Давай завтра полетим в Лондон вместе, Стефани. На моем самолете.

Стиви опять молчала. Она боялась его, боялась его власти над собой. И своей любви к нему.

– Я хочу увидеть Хлою, – настаивал он. – Столько лет потеряно, Стефи. Давай не терять больше времени.

30

– Мамуля, как я выгляжу? – спросила Хлоя, заглянув к Стиви в спальню. Она прошла на середину комнаты и медленно повернулась. – Тебе нравится мой брючный костюм? А цвет мне идет?

– Да, мне нравится, – ответила Стиви одобрительно. – Я всегда считала, что темно-вишневый – это твой цвет. Как ни странно, но темные цвета всегда были тебе к лицу, даже в детстве.

– Это из-за моей смуглой кожи. В темном я, по крайней мере, не кажусь негритянкой.

– Что ты выдумываешь!

Хлоя, в свою очередь, наклонив голову набок, рассматривала наряд матери. Наконец она воскликнула:

– Ты такая красивая сегодня, ма! Так нарядилась! Интересно, с кем мы с тобой встречаемся за обедом?

– Я кажусь разряженной? – забеспокоилась Стиви и поспешила к большому зеркалу. Внимательно изучив свое отражение, она сказала успокоенно: – Не понимаю, почему ты так говоришь. Я полагаю, мой туалет вполне выдержан: строго, изящно. И минимум драгоценностей. Только брошь и серьги.

– Ну да, но на тебе новый костюм. Ты его берегла для особого случая, я знаю. И я никогда раньше не видела ни этой брошки, ни серег. Какие в них потрясающие сапфиры! Это новые?

– Нет. – Стиви повернулась к дочери и, внимательно глядя на нее, сказала: – Их подарил мне твой отец.

– Мой отец! Но когда?

– Девятнадцать лет назад. – Стиви подошла к Хлое и взяла ее за руку. – Мне нужно поговорить с тобой, доченька. Зайдем на минуту в кабинет.

– О чем ты хочешь поговорить? И почему ты раньше никогда не носила эти сапфиры?

Хлоя разволновалась. Вопросы из нее так и сыпались.

– Пойдем присядем, – спокойно сказала Стиви. – Когда я сидела у твоей постели в больнице и молилась, чтобы ты пришла в сознание, я мысленно обещала, что расскажу тебе правду о твоем отце. И сейчас ты узнаешь то, что так хотела узнать.

– Он жив, ведь правда, ма?

Стиви посмотрела на дочь с удивлением.

– Жив. Но откуда ты могла это узнать?

– Ну, я не то чтобы знала, но как-то всегда чувствовала, когда еще была маленькой. И я представляла себе, как он однажды подойдет ко мне, высокий, смуглый, темноволосый, и скажет: «Привет, Хлоя, я твой папа». Я часто думала о нем в детстве. И мечтала, что он ищет меня и однажды найдет.

Стиви была поражена. Наконец, придя в себя, она спокойно сказала:

– Ты во многом права, Хлоя. Твой отец жив. И он действительно высокий, смуглый и темноволосый. Хотя я не могу понять, как ты могла догадаться об этом.

Хлоя наклонилась к матери и сказала лукаво:

– И я могу поспорить, что его имя не Джон Лейн.

– Да, по крайней мере, не совсем.

– Но почему, мамочка? Зачем ты скрывала правду? Почему ты не рассказала мне все раньше?

– Я не рассказывала тебе, кто он, из-за его положения в обществе, из-за его семьи… Понимаешь, он был женат и занимал высокое положение, когда мы…

– Но почему же он не развелся? – спросила Хлоя с обидой. – Почему он не развелся и не женился на тебе, когда ты забеременела? Он не хотел, чтобы я родилась?

– Он не знал о том, что я беременна. Я не сказала ему.

– Но, мама! Почему?

– Потому что он был женат. Он католик. Для католиков не существует развода. Он не мог бы получить свободу. И у него были дети. Я сама приняла решение ничего не говорить ему и расстаться с ним до твоего рождения.

Стиви покачала головой.

– Возможно, я была не права, но это дело прошлого. Я никогда больше не виделась с ним, с тех пор как решила, что мы должны расстаться.

– И он согласился? Он не пытался убедить тебя?

– Нет. После того как я сказала, что мы больше не должны встречаться, что наши отношения причиняют мне боль. Он уважал меня и понимал, каким сложным было мое положение. Любовная связь с женатым мужчиной – это тяжелое испытание, Хлоя.

Девушка сказала сочувственно:

– Наверное, тебе было тяжело больше не видеться с ним. Я хочу сказать, что ты его так любила, и вообще.

– Да, я любила его. И мне было нелегко. Но он живет в другой стране, и это немного облегчало положение.

– А где он живет?

– В Италии.

– Он что, итальянец?

– Да.

– Ух ты! Мой отец – итальянец! Класс! А как его зовут по-настоящему?

– Джанни. Это сокращенно от Джиованни. А по-английски это Джон.

– А как его фамилия, ма?

– Караселли. Твой отец – Джанни Караселли.

Хлоя была поражена.

– Слушай, мам, это что, тот самый миллиардер?

– Да.

Хлоя посмотрела на Стиви, потом вскочила и подбежала к зеркалу у камина.

– Ма, а я похожа на итальянку? Вообще-то глаза у меня темные. Но все говорят, что я похожа на Блер.

– Ты похожа на бабушку, Хлоя. И на Джанни. У тебя его глаза, его брови и лоб. Упрямый подбородок.

– Значит, я похожа на папу?

Стиви кивнула.

– Значит, ты к нему летала в среду?

– Да.

– И ты видела его? Ты ему сказала обо мне?

– Да, я сказала, Хлоя.

– И что он ответил? Он, наверное, был в шоке. Ничего себе новость.

– Скорее поражен. Джанни Караселли ничто не может вывести из себя. И он был рад.

– Правда? – Хлоя была взволнована.

– Да, очень. И ему понравилось, что я назвала тебя Хлоей в честь его матери.

– Да?

– Он очень хотел увидеть тебя как можно быстрее. Он не хотел откладывать вашу встречу.

Хлоя неожиданно испугалась.

– Он здесь, в Лондоне, – добавила Стиви.

– Значит, это с ним мы обедаем? – робко спросила девушка.

Стиви улыбнулась.

– Да, с ним. В отеле «Дорчестер», в котором он остановился. Он всегда останавливался в нем. Я думаю, именно там и началась твоя жизнь.

– Ой, мам. – Хлоя снова оглядела себя в зеркало. – Ну, ты как думаешь, я нормально выгляжу? По-моему, просто ужасно. Может, мне лучше переодеться? Почему ты мне раньше все не рассказала? Я еще такая бледная и тощая после больницы.

– Нечего так пугаться. Ты очень неплохо выглядишь. Вспомни, как совсем недавно ты лежала без признаков жизни, как медленно возвращалось к тебе сознание.

Голова Хлои снова наполнилась вопросами. Она выбрала один, самый главный.

– А как же его жена? Почему ты теперь о ней не думаешь?

– Жена Джанни умерла, Хлоя. Четыре года назад. Но они уже давно жили отдельно.

– Ты говорила, что у него семья.

– Да, у Джанни было два сына – Карло и Франческо. Франческо погиб в автокатастрофе, а Карло живет в Риме. Он управляет римским отделением компании «Караселли индастрис».

– А у него есть дочери?

– Ты его единственная дочь, Хлоя.

Хлоя секунду помолчала, затем снова спросила:

– А откуда взялась фамилия Лейн?

– Я же сказала тебе, что твой отец всегда останавливался в отеле «Дорчестер» на Парк-лейн, когда приезжал в Лондон, чтобы встретиться со мной.

Стиви улыбнулась, вспоминая.

– Когда он звонил мне в «Джардин», он представлялся как мистер Лейн. Вот я и написала эту фамилию в твое свидетельство о рождении.

Стиви встала и, подойдя к дочери, обняла ее.

– Мне очень жаль, что я разлучила вас на целые годы. Очень жаль. Прости меня, Хлоя.

Девушка неожиданно заплакала.

– Мамочка! Не говори так, пожалуйста. Ты самая лучшая мама в мире. Ты думала, что так будет лучше для меня. Мамочка! Я тебя так люблю!

Стиви проглотила слезы и сказала:

– Думаю, нам пора. Твой отец уже ждет нас.

– Он сегодня прилетел?

– Нет, мы прилетели вместе вчера. Вернее, он меня привез. На своем личном самолете.

– У него есть самолет? Здорово! И он сам им управляет?

– Нет, у него есть пилот. Но вообще он умеет многое. Он тебе понравится, Хлоя, вы быстро подружитесь.

Девушка робко спросила:

– А я ему понравлюсь, ма? Он будет меня любить?

– Он уже полюбил тебя.

Увидев, что Стиви и Хлоя появились в дверях гриль-бара отеля «Дорчестер», Джанни Караселли встал. Какая красивая девушка, его дочь. И как она похожа на Франческо. Джанни так разволновался, что чуть не заплакал. Боль утраты соединилась с радостью встречи.

И вот они обе уже стояли перед ним.

Его Стефи, его любовь, и единственная дочь, Хлоя. Он не сводил с девушки глаз. Она улыбнулась, без колебаний шагнула к нему и оказалась в его объятиях.

Джанни с ужасом подумал, что он мог никогда не узнать о ее существовании. Что она могла погибнуть…

Он думал о том, что судьба может быть жестока к людям, но она может дарить и такие нежданные подарки. Его переполненное сердце было не в силах вместить всю радость обретения. Новая жизнь – жизнь его дочери – давала ему новые силы и новую энергию.

Джанни с благодарностью посмотрел на Стиви. Какое счастье, что она решилась и прилетела к нему в Милан. Сколько смелости ей потребовалось для этого! Ведь она ничего не знала об обстоятельствах его личной жизни. И о том, как он отреагирует на ее признание. Нет, он был не прав. Конечно, она знала. Никто никогда не понимал его так, как она. Как глупо было с его стороны потерять ее на столько лет.

Когда все наконец заняли свои места за столиком, Стиви весело сказала:

– Я вижу, что мне не нужно никого представлять.

– Нет, Стефи. Я бы узнал Хлою, даже если бы встретил ее без тебя. Она очень похожа на Франческо, моего погибшего сына.

Хлоя без всякого стеснения рассматривала лицо Джанни.

– Ты выглядишь именно так, как я себе представляла.

Караселли удивленно посмотрел на Стиви и ответил:

– Но я думал, что ты не знала о моем существовании.

– Я не знала. Но я всегда чувствовала, что мой отец жив. Не знаю почему. И представляла его высоким, темноволосым и красивым. Как ты.

Он рассмеялся. Ему понравилась прямота девушки.

– Спасибо за комплимент. К сожалению, я не знал о твоем существовании. Ты очень красивая. Настоящая красавица.

– Спасибо.

Караселли обратился к Стиви:

– Я заказал шампанское. Надеюсь, ты ничего не имеешь против. Думаю, что нужно отпраздновать нашу встречу.

Официант наполнил бокалы.

– Я пью за вас, – торжественно сказал Джанни. – Я счастлив, что мы вместе. Это лучший день моей жизни.

– Мы тоже очень рады, Джанни, – сказала Стиви.

– За тебя, папа. Ведь я могу тебя так называть?

– Конечно, детка. Как же еще?! Ведь я и есть твой папа.

– Я всегда завидовала друзьям, у которых были отцы. А у меня – только дедушки.

– Хлоя! Я не знала об этом… – Стиви растерянно смотрела на дочь.

– Не расстраивайся, мамочка. Я не хочу, чтобы ты огорчалась сегодня. Ты же знаешь, как я люблю тебя.

Стиви заметила, что Хлоя начала волноваться, и попыталась успокоить дочь.

– Конечно, знаю, детка, не волнуйся. Тебе нельзя беспокоиться.

Хлоя повернулась к Джанни и принялась объяснять:

– Она была мне и мамой, и папой. Мы всегда были вместе. Это мама спасла мне жизнь. Я была без сознания, а мама день и ночь сидела у моей кровати. У меня лучшая мама в мире.

– Я знаю, Хлоя, – искренне ответил Джанни. – Я помню, как Стефи заботилась о твоих старших братьях, когда они были маленькими. Я хорошо знаю Стефи. Расскажи мне лучше о себе. Ты ведь в этом году заканчиваешь школу?

– Да, в этом, – сказала Хлоя. И так же естественно, как она вела себя с ним с первой секунды встречи, девушка принялась рассказывать о школе, о своих планах и друзьях.