Они должны бежать как можно скорее, решила Розалин. Но поскольку она не могла бежать одна, без Роджера, ей придется выждать удобное время. Они не могут ехать через границу в Эттрик-форест без отдыха.

Так она надеялась. Но эти люди выглядели выносливыми и крепкими, привыкшими преодолевать большие расстояния. Может, они поднимают лошадей и несут их, когда те устают?

Хотя Розалин была устроена в седле гораздо комфортнее, чем когда лежала на коленях Бойда с мешком на голове, по мере того как день тускнел и надвигался туман, она все больше страдала от последствий своей прогулки по ручью. Ее мокрые туфли превратились в лед и ноги тоже. Вскоре она начала дрожать всем телом.

Но никто этого не замечал. Неприветливый старый воин, сидевший позади, едва обращал внимание на ее присутствие. Он ехал с прямой спиной, глядя прямо перед собой, и полностью игнорировал ее. Остальные воины тоже.

Бойд и красивый светловолосый воин, который тоже казался знакомым, с самого начала ехали позади, видимо для того, чтобы следить, не преследуют ли их солдаты.

Розалин не ожидала сочувствия от него. Он ни разу не взглянул в ее сторону. Вот тебе и особая связь! Если ей требовалось подтверждение того, что эта связь односторонняя, она его получила. На что она рассчитывала? Один взгляд – и каким-то образом он узнает ее, упадет на колени и поклянется в вечной преданности за то, что она сделала?

Бойд не видел ее лица – как он мог узнать ее? К тому же он не был рыцарем из волшебной сказки. Мятежник, разбойник, угроза, человек, который сражался без правил и понятий о чести. А она – дурочка.

Розалин покрепче завернулась в плед и постаралась не думать о том, как устала, замерзла, какой несчастной себя чувствовала.

Но это ей не удалось.

Горло перехватило, горячие слезы навернулись на глаза. Но она не станет плакать. Ни за что. Пусть ее похитили, грубо обращались, преследовали, чуть не до смерти раздавили. Пусть она обнаружила, что мужчина, которого она считала героем, оказался безжалостным бандитом, а теперь ее, вероятно, везут в самое страшное место христианского мира. Розалин должна оставаться сильной ради Роджера.

Возможно, кое-кто проявлял к ней жалость. Светловолосый воин поглядывал в ее сторону, но старался не встречаться с ней взглядом. Из их с Бойдом натянутого разговора Розалин решила, что, может, они говорят о ней. О чем бы они ни говорили, было ясно: они не согласны друг с другом.

Розалин настолько замерзла, что готова была сломаться и попросить мрачного старого воина дать ей что-нибудь теплое, чтобы завернуть ноги, но в это время Бойд развернул лошадь и сердито глянул на них. Стащив плед со своих плеч, он бросил его им:

– Черт возьми, Каллум, заверни ее в это. Она так стучит зубами, что привлечет всю английскую армию.

Каллум поймал плед и закутал Розалин, подоткнув плед под ноги. Розалин зарылась в его тепло со вздохом удовлетворения. Очевидно, Бойд не хотел от нее слов благодарности и потому сразу же отвернулся.

Чувствуя себя намного комфортнее, Розалин сказала себе, что не стоит искать в этом не слишком любезном жесте ничего большего. Но было что-то странно интимное в том, что она была завернута в его плед. Толстые шерстяные складки все еще хранили тепло его тела, и, сделав глубокий вздох, она уловила аромат сосны, вереска и какой-то определенно мужской запах, как будто он окружил ее со всех сторон. Ей было трудно не думать о всяких глупостях.

Тогда Розалин постаралась думать о сэре Генри. Он скоро приедет в Бервик. Она содрогнулась при мысли о том, что он сделает, узнав о ее похищении. Розалин надеялась, что сэр Генри не совершит какой-нибудь необдуманный поступок. Она сморщилась. Странно, что хотя она знала его не очень близко, это была первая мысль, которая пришла ей в голову.

Небо было черным как смола, когда они наконец остановились. Хотя они ехали несколько часов, из-за ухабистой местности, тяжелого груза и медленного подъема на холмы Розалин решила, что они проделали не более десяти – пятнадцати миль.

Каллум спешился и помог пленнице спуститься, не глядя на нее. Несмотря на недружелюбное выражение его лица, Розалин поинтересовалась:

– Где мы?

– Спросите у капитана, – ответил Каллум и отошел.

Розалин так и намерена была поступить. Сразу же после того, как проверит, все ли в порядке с Роджером. Увидев своего племянника, стоявшего рядом с капитаном в нескольких футах от нее, она направилась прямо к ним. Быстрым взглядом окинув Роджера, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, она повернулась к Бойду и, с неохотой сняв плед с плеч, протянула ему:

– Спасибо.

– Оставьте его себе, – безразлично ответил капитан. – Сегодня ночью он вам пригодится.

– А вы не замерзнете?

Он посмотрел на нее долгим взглядом:

– Я не купался в ручье.

Розалин тоже не купалась, но, поскольку речь зашла о ее попытке бегства, решила не возражать. Она огляделась по сторонам и при свете факелов увидела, что они находятся в маленькой впадине в лесу и ручей протекает между двумя полускрытыми туманом холмами. Она восхитилась бы этой волшебной красотой, если бы она не была похищенной, замерзшей и не подозревала, что это место послужит ей спальней на ночь.

– Где мы?

Бойд долго молчал, прежде чем ответить:

– Холмы Святого Катберта.

– Я никогда не слышала о них.

Он пожал плечами, давая понять, что отлично это знал, поэтому и сказал ей. Наверное, это было местное название, которое не имело смысла для англичан.

– Это далеко от Эдинбурга?

Его проницательные голубые глаза сузились. Розалин не могла привыкнуть к резкому контрасту между его светлыми глазами и черными волосами. Она почувствовала, как по ее коже пробежали мурашки. Это обеспокоило ее. Он обеспокоил ее.

– Если вы замышляете новый побег, я бы не советовал вам этого делать. Холмы здесь очень опасны, миледи. Никогда не знаешь, с кем столкнешься.

Словно подтверждая его слова, группа всадников приблизилась с противоположного направления.

– А вот и они наконец, – сказал Бойд.

Очевидно, прибывших ждали.

Спустя несколько мгновений один из воинов спрыгнул с лошади, снял шлем и направился к ним. Он был крупным мужчиной. Возможно, на дюйм выше Бойда, хотя и не такой мускулистый. Розалин сомневалась, что найдутся еще мужчины с такими мускулами, как у Бойда. При этом Бойд не казался громоздким. Просто выглядел очень сильным. Но она не разглядывала его. Теперь она не впечатлительная шестнадцатилетняя девчонка, которую можно было очаровать внушительно выглядящим телом. Даже если это было самое красивое тело из всех, которые она видела.

Розалин перевела взгляд на подошедшего молодца. На нем были такие же черные кожаные доспехи и лосины, но сделаны они были из такого качественного материала, что даже сэр Клиффорд мог бы надеть их. Чисто выбритый, не покрытый пылью и грязью, он выглядел гораздо более цивилизованным, чем Бойд и его разбойники.

– Вы опоздали, – сказал Бойд. – Какие-то проблемы?

Смуглый незнакомец покачал головой:

– Ничего особенного, с чем нельзя было бы справиться. – Заметив Розалин, он с удивлением медленно приподнял бровь и повернулся к Бойду: – А как твои дела? Твой трофей выглядит гораздо интереснее, чем мой. Неужели ты наконец решился взять себе жену? Твои методы могут быть немного старомодными, но результат, похоже, того стоил. – Он присвистнул: – Тебе повезло, что я счастливо женат, но не показывай ее Рэндольфу – ты же знаешь, как он любит блондинок.

– Отвали, сэр Джеймс. Девушка заложница, и парень тоже.

«Сэр? Слава богу! Наконец-то рыцарь!» Возможно, Розалин найдет кого-нибудь, кто вступится за них. Хотя то, как Бойд подчеркнуто произнес слово «сэр», заставило ее призадуматься.

– Это звучит еще интереснее, – сказал сэр Джеймс. – Кто они?

– Сестра Клиффорда и его наследник.

Выражение лица сэра Джеймса изменилось так стремительно, словно грозовая туча нависла над всеми ними. Розалин отступила на шаг, чувствуя горячее дуновение угрозы, направленной на них.

– Леди Розалин, юный Роджер, – с насмешливой формальностью представил пленников Бойд. – А это сэр Джеймс Дуглас. Возможно, вы слышали о нем? Он законный владелец земель, которые Клиффорд пытается оккупировать уже пятнадцать лет.

Розалин охнула. Кровь застыла у нее в жилах, а сердце ушло в пятки. Страх сковал ее тело. Инстинктивно она схватила Роджера за руку и притянула к себе и Бойду, к которому так же инстинктивно придвинулась ближе. Только несколько мгновений назад он казался ей их самым страшным кошмаром, но теперь все изменилось. Их самый страшный кошмар стоял перед ними. Черный Дуглас. Злейший враг ее брата, человек, который ненавидел его больше всех на свете.


Одним взглядом Робби заставил Дугласа отступить. Он испытал странное чувство, когда она бессознательно придвинулась к нему за защитой, и вынужден был бороться с неожиданным – и нежелательным – стремлением обнять ее за плечи. Однако, когда Сетон бросил на него удивленный взгляд, Робби задался вопросом: справился ли он со своим желанием так хорошо, как ему казалось.

То ли шок постепенно прошел, то ли предупреждающий взгляд Бойда подействовал, Дуглас этого не знал, но выражение его лица изменилось. Коварная улыбка заиграла на губах:

– Бог мой, но это же чудесно! Вот так удача! Наконец у нас появился способ поставить этого английского ублюдка на колени. С его сестрой и наследником в наших руках мы заставим его, если захотим, танцевать джигу на парапете замка Бервик.

Робби испытывал то же чувство, но почему-то в устах Дугласа это прозвучало иначе. Может быть, из-за того впечатления, которые произвели его слова на девушку и мальчишку. Они оба заметно побледнели и придвинулись еще ближе к нему. Странное чувство в его груди усилилось.

Он обернулся к Сетону и взглядом дал понять, что от него хочет.

– Идемте, миледи, – сказал Сетон, уводя Розалин. – Вы, должно быть, проголодались. Давайте поищем вам и юному Роджеру какой-нибудь еды.

Взгляд благодарности, который она бросила на его напарника, заставил Робби почти пожалеть, что он не отдал приказа вслух. Он нахмурился из-за своей странной реакции. Галантный рыцарь – это роль Сетона, а не его. Но эта девушка, казалось, провоцировала его на странные действия. Когда он вернулся из разведки, то почувствовал, что готов вылезти из собственной шкуры всякий раз, когда видел, что она дрожит от холода.

– Сетон, – позвал Бойд напарника. Дракон обернулся с вопрошающим видом. – Прикажи Малкольму разжечь огонь.

Сетон ничего не ответил, но Робби прочел размышление в его взгляде и быстро положил этому конец, мрачно посмотрев на него. Черт, это не было необычной просьбой. Ночь была холодная и туманная. Даже если огонь выдаст их присутствие, англичане не станут преследовать их по холмам и лесам ночью, и даже днем, если на то пошло. Они должны были соблюдать особую осторожность рядом с селениями и замками, в которых располагались английские гарнизоны.

– Как скажешь, капитан.

Бойд не упустил сарказма в тоне Сетона. Его напарник все еще чувствовал себя уязвленным из-за того, что Брюс назначил Робби старшим. Но это было его задание, и поэтому – как Бойд объяснял своему напарнику много раз за последние несколько часов – он не обязан прислушиваться к мнению Сетона по поводу того, что им делать.

Робби не был в настроении выслушивать рассуждения Сетона о кодексе чести, о том, что они обязаны отпустить ее и мальчишку, о том, что это будет справедливо после того, что она сделала для них.

Единственной справедливой вещью было выиграть эту проклятую войну. Главном, о чем должен был думать Робби, его единственной целью было сделать все, чтобы Клиффорд подписал перемирие и выдал им деньги. Если девушка и мальчишка помогут ему в этом, остальное не будет иметь значения. Честью эту проклятую войну не выиграть. Но сколько бы Бойд ни твердил себе это, он продолжал слышать ее голос: «Вы – мой должник». И это было правдой, черт возьми!

Честь – или то, что от нее осталось, – боролась в нем с долгом. Он был ее должник, но он не мог просто так отдать средства, которые могли заставить Клиффорда повиноваться.

Бойд следил за тем, как она поспешно уходит с Сетоном, стараясь не думать, о чем они говорят или почему она неожиданно повернулась и одарила Сетона неуверенной улыбкой.

Проклятье! Он сжал кулаки. Ну почему она так выглядит? Если он когда-либо видел женщину красивее ее, он не мог этого припомнить. Леди Розалин Клиффорд была потрясающе хороша. По справедливости, сестра Клиффорда должна была иметь раздвоенный язык, рога и все остальные атрибуты дьявола, бородавки и родинки, как тролль или ведьма.

На самом деле, у нее была родинка. Очень маленькая, похожая на веснушку. И ее расположение в уголке чувственной изящной верхней губки заставляло его думать не о ведьмах и троллях, а совершенно о другом. Он почувствовал нежелательный жар и тяжесть в паху. Не меньше остальных мужчин Бойд любил, когда женщины брали его член в рот, но никогда мысль об этом не доводила его до возбуждения.