Йен моргнул и осторожно потрогал голову там, где сфокусировалась боль.

— Что ты сказала?

— Джесс сбежала с Робом Эллисом в Италию. Вчера она поехала прямиком отсюда в питомник и выгребла из сейфа недельную выручку. Попросила меня продать дом, чтобы вернуть деньги. Она расценивает свой поступок не как кражу со взломом, а как несанкционированный заем. К сожалению, ее босс и полиция другого мнения.

Йену показалось, будто Лиззи доставляет удовольствие сообщать ему обо всех этих неприятностях. Он пережил мгновенную смену нескольких настроений. Первой явилась ярость, но быстро прошла. Он не позволит Лиззи скалиться над их выходками — его и Джесс.

— Она что, рехнулась?

— Откровенно говоря, я так не думаю.

— Сам разберусь.

Йен свесил с кровати голые ноги. Вроде бы вечером он возражал против того, чтобы его раздели…

— Пойду скажу им, что ты сейчас спустишься.

Лиззи тактично удалилась. Накануне он бушевал и требовал полицию; ей с трудом удалось уговорить его подождать до утра. Однако теперь, когда полицейские были в доме, он взглянул на происшедшее с другой точки зрения. Своим безрассудным поступком Джесс вывела его реакцию за рамки элементарной обиды и возмущения. Естественно, он будет ее защищать: отнесет ее поведение на счет пережитого потрясения и постарается все выяснить, вместо того чтобы преследовать парня. Он помотал головой, пока застегивал брюки. Джесс либо умнее, чем он думал, либо махнула на все рукой. Скоро он узнает, какая из версий правильная.

* * *

Позднее в тот же день поезд мчал Роба с Джесс из Флоренции к морю. Непривычно яркое солнце обжигало даже сквозь запыленные окна вагона.

Маленький приморский городок разросся, прибавились безобразные блочные кварталы и новые дороги, но центр почти не изменился. На тихой площади, которую она хорошо запомнила, Джесс сразу увидела пансион, в котором останавливалась с Йеном и Бетт и где Тонио давал дочери хозяйки уроки английского. Ей показалось — из дверей вот-вот выйдет ее молодой двойник, толкающий прогулочную коляску с Бетт, а следом — молодой двойник Тонио, и они пойдут втроем на пляж. Она встряхнула головой и поторопила Роба на поиски более дешевой гостиницы, дальше от порта.

Узкие улочки заполнили вечерние покупатели; на перекрестках встречались оживленные стайки девушек и группы парней. Каменные стены хранили солнечное тепло. Небо за кронами платанов окрасилось в темно-синий цвет. Джесс шла, держа Роба за руку, и старалась понять его реакцию на город и его жителей. Она была счастлива.

* * *

У себя на кухне Бетт накрыла стол на двоих. Положила голубые полотняные салфетки. Сдвинула в центр стеклянную вазу с лилово-красными и голубыми анемонами. Из ванной доносилось посвистывание — там брился Сэм. Сэди с детьми уехали, и он провел здесь две ночи.

Наконец он вышел из ванной в накрахмаленной сорочке, которую она для него погладила, и аккуратно завязанном галстуке. Бетт почувствовала себя счастливой. Он здесь, потому что здесь его место. Иначе и быть не могло. Бетт вся светилась уверенностью в себе как женщине и как личности. Под взглядом Сэма она расправила плечи. Густые волосы приятно оттягивали голову. Ее улыбка, вся ее фигура дышали довольством.

— Кофе? — спросила она беспечно, описывая рукой дугу в воздухе в поисках кофейника. Сэм приблизился, запустил руки под ее свободно болтающийся халат. Пальцы коснулись грудей. Бетт удовлетворенно, по-кошачьи потянулась. Впервые в жизни она сознавала силу своей красоты. Стройную фигуру обтягивала идеально гладкая кожа. От Сэма шел запах зубной пасты. Но, пока его руки ласкали и дразнили ее, она уловила у него на лице почти незаметную тень и выскользнула из его объятий. Ничто не омрачит ее радость!

«Странно, — думала Бетт, разливая кофе, — как я изменилась после маминого отъезда». Как будто оборвалась пуповина зависимости. Теперь ей придется самой устраивать свою жизнь. Бетт впервые почувствовала, что они с Сэмом равны.

— Иди завтракать, — с улыбкой позвала она и, туже запахнув халат, затянула поясок.

— Когда состоится семейный съезд? — поинтересовался Сэм, садясь за стол. Он знал печальную историю.

— Сегодня вечером. Я заночую у тети. Повидаюсь с отцом перед его отъездом в Австралию. Они собираются поговорить о мамином поступке, хотя я не представляю, какая от этого может быть польза.

Бетт больше не злилась: вместо гнева наступило удивление. То, что в знакомой до боли оболочке обнаружилась совсем другая, бесшабашная Джесс, открывало новые перспективы и для нее самой. Что, если жизнь не обязательно сложится по знакомому образцу?

— Когда я вернусь, — проговорила она, — можно поговорить с Сэди. Если хочешь, сделаем это вместе.

На лицо Сэма вновь набежала тень. Она ждала знакомых отговорок: «Сейчас не самое подходящее время; может, осенью» — и уже приготовилась дать отпор. Но он сказал совсем о другом, совершенно неожиданном:

— Бетт, ночью мне кое-что почудилось. И вот только что я убедился…

Отодвинув недопитую чашку и вазу с цветами, он перегнулся через стол и, расстегнув на ней халат, осторожно отогнул край. Пощупал грудь и дал ей пощупать в том месте, где он обнаружил маленькое, величиной с горошину, уплотнение.

— Ты знала?

— Нет.

Бетт решила, что все равно не позволит убить свою радость. Особенно сейчас, когда она только-только почувствовала себя легкой и счастливой.

— Наверняка какой-нибудь пустяк. Уплотнения появляются и исчезают, знаешь ли. Но я проверюсь после проводов папы. Обещаю.

Сэм нежно поцеловал ее, довольный, что можно снять с себя ответственность.

— Смотри же, не забудь показаться врачу.

* * *

Лиззи выдохнула кольцо сигаретного дыма.

— О Господи! Должен же быть какой-нибудь выход! Нужно действовать!

— Мы и так действуем, — мягко возразил Джеймс. — Я битый час общался с мистером Эдером. Это ли не подвиг?

— Очень смешно!

— Но согласись, дорогая, в этой истории действительно есть смешные стороны.

Напротив них за кухонным столом сидели Йен с дочерью. Стоял теплый вечер начала мая, и деревья за распахнутой дверью стояли в манящей зеленой дымке. Бетт залюбовалась тюльпанами, пламенеющими на клумбе в маленьком дворике — такими яркими, что отблески алого огня заплясали у нее в уголках глаз. Она успокаивающим жестом положила ладонь на руку отца. Йен словно постарел за эти дни; отчетливее выступили жилы на могучей шее.

— Я ее не понимаю, — повторил он чуть ли не в десятый раз. — Мне уже начало казаться, что я никогда ее не знал толком. Конечно, она пережила смерть Дэнни, но ведь и мы тоже. Однако мы не стали взламывать сейфы и давать деру. Джесс забыла об ответственности. И в довершение всего связалась с этим мальчишкой!

Наступила недолгая пауза. Лиззи вспомнила укол зависти, на мгновение пробивший броню ее семейного счастья.

— Кажется, я представляю себе ее состояние. Мы в шоке, потому что привыкли видеть Джесс образцом для подражания. Столпом нерушимым. Нашей опорой. Но вот основание колонны дало трещину. Почему Джесс должна всю жизнь следовать проторенной колеей? Разве так поступала я сама? А ты, Йен?

Бетт подняла голову и встретилась взглядом с теткой. У обеих потеплело на душе: они почувствовали себя соучастницами.

— Я, кажется, тоже понимаю маму.

Некоторые черты и поступки матери, которые прежде ставили ее в тупик, получили объяснение.

Джесс казалась на редкость уравновешенной, но всю жизнь жила на грани. Бетт в полной мере поняла, чего ей это стоило, и оценила ее усилия. Ее побег подарил Бетт неоценимое сокровище — веру в свои силы. Но она не могла прямо выразить Джесс свои чувства.

Йен раздраженно стряхнул ее ладонь. И забарабанил по столу кулаками.

— Боже правый, да что ж это такое? Вы что, скопом втюрились в этого мальчишку? Что вас так привлекает — длинные патлы? накачанные мускулы? мат на каждом шагу? Да?

Джеймс сконфузился и отошел к окну. Огненные тюльпаны постепенно темнели, сливались с сумерками.

— Нет, Йен, — мягко ответила Лиззи. — Не в этом дело. При чем тут его внешность?

Йен выпучил глаза.

— Тогда что же?

Для женщин здесь не было никакой загадки. Случилась трагедия, но Джесс удалось собрать кое-какие обломки и сложить из них себя новую. Не им судить, к добру это или к худу. Возможно, им тоже предстоит подвергнуть себя ревизии.

Все долго молчали. Наконец Йен что-то буркнул и опрокинул в рот виски.

— Ладно. Поговорим о практической стороне, то есть о деньгах.

— Я сказал Грэхему Эдеру, что готов выплатить весь долг, — сообщил Джеймс. — Он обещал подумать и дать знать полиции. Наверняка он склонится к тому варианту, который сулит меньшие хлопоты. Он произвел на меня впечатление отъявленного лодыря. Но даже в этом случае полиция может отказаться прекратить уголовное преследование, особенно имея в виду связь Джесс с Робом, нарушившим условия поручительства. Тут уж мы ничего не сможем поделать.

— Я внесу половину суммы, — сказал Йен. — Больше не могу.

— Отлично. А что делать с домом?

Все посмотрели на Бетт.

— Продать, — без колебаний заявила она. — У меня есть своя квартира.

И потом, в скором времени они с Сэмом купят свой дом. Зачем ей что-то еще?

— Значит, решено, — со вздохом подытожила Лиззи.

Однако для Йена совещание еще не закончилось.

— Вы верите этой чепухе насчет Дэнни? Что он не мой сын?

Лиззи ответила как можно мягче:

— Какая теперь разница?

— Для меня есть разница. Думаете, это правда?

— Джесс говорит, что правда, значит, так и есть. Кому, как не ей, знать?

В саду совсем стемнело; комнату наполнила вечерняя прохлада.

— Не верю ни единому слову, — заявил Йен.

И он не собирался даром терять времени. В тот же день он наведался в офис Майкла Блейка. Перед ним за письменным столом сидел молодой человек, не намного старше Дэнни. Лиззи весьма неохотно сообщила Йену имя адвоката.

— Чем могу быть полезен, мистер Эрроусмит?

«Интересно, — подумал Йен, — если бы Дэнни остался в живых, стал бы он таким, как этот молодой юрист?» А ведь, пожалуй, он не знает ответа. Это прибавило ему горя.

— Мой сын… — начал он и смолк.

Майкл Блейк терпеливо ждал. Он был смущен и полон сочувствия. И у Йена развязался язык.

— Меня еще не познакомили с материалами, собранными обвинением, — ответил Майкл. — Но в любом случае я не поделился бы с вами. Иначе я обманул бы доверие клиента. Суд должен был начаться примерно через месяц. Но поскольку мистер Эллис нарушил условия поручительства и уехал за границу, мне трудно предсказать последствия.

— Отправился в Италию с матерью Дэнни. Моей бывшей женой.

— Знаю, — ответил Майкл Блейк.

— Ну и что дальше? Его будут искать?

— Вне всяких сомнений. На это потребуется время, может быть, несколько месяцев. Естественно, в полиции и суде знают о том, что произошло. Если Роб Эллис вернется домой, его несомненно арестуют.

— Ясно.

Йен почему-то не чувствовал ожидаемого злорадства.

— Что касается вашей просьбы, то мне нечем вам помочь. Но есть и другие направления поиска. Вы обращались в больницу?

— Нет еще. И потом, у меня в Сиднее жена и работа. Я не могу вечно здесь торчать. Но я узнаю правду о моем сыне, даже если это станет последним, что я сделаю в жизни.

Он взял свое пальто и зонтик, который пришлось купить. По оконному стеклу в кабинете Майкла Блейка текли дождевые струйки.

Майкл протянул руку; Йен ее небрежно пожал.

— Желаю удачи.

* * *

Бетт ждала своей очереди в крохотном боксе перед кабинетом врача. Пять минут назад заглянула сестра и сказала, что мистер Фарадей вот-вот придет. Хорошо бы! Она и так потратила уйму рабочего времени.

Не успел он войти, как она поняла: приговор не в ее пользу. Вспомнилась комната для посетителей в больнице, где лежал Дэнни. Ей чуть не стало дурно. Но она заставила себя растянуть рот в улыбке.

В ее груди завелось уплотнение величиной с горошину. Бетт пришла в поликлинику на маммографию, а ее отправили на биопсию. Результаты анализов были получены с пугающей быстротой.

У врача было доброе утомленное лицо. Такое же, как у тех, что лечили Дэнни.

— Боюсь, что у меня не самые лучшие новости. Опухоль злокачественная — странно в вашем возрасте. Но маленькая. Я уверен, что мы сможем удалить все полностью.

Он описал предстоящую процедуру. Скорее всего удалять грудь не придется.

— Спасибо, — некстати поблагодарила Бетт (можно подумать, что он дарит ей ее собственное тело). И стала прикидывать в уме, когда и откуда позвонить Сэму. В этот критический момент он первым пришел на ум. Врач продолжал объяснять, но стал как-то странно поглядывать на нее, наверное, она вела себя не совсем так, как он ожидал.