Развеселившись при этой мысли, Джеки сделала радио громче и начала подпевать солисту.

Джеки любила готовить, и сейчас она делала суфле аккуратно и с удовольствием. Она не унизится до того, чтобы швырять кастрюли и греметь столовыми приборами. Джеки умела держать себя в руках. Не то чтобы она часто пользовалась этим умением, но обладала им. В конце концов, это всего лишь телефонный звонок. Эта женщина могла позвонить Нэйтану просто для того, чтобы попросить его сделать взнос в какой-нибудь благотворительный фонд. Или, может быть, она хочет переделать свою гостиную. Можно назвать десяток абсолютно невинных поводов для звонка Джастин Честерфилд Нэйтану Пауэллу.

Например, она хочет прибрать его к рукам, подумала Джеки и перелила содержимое миски в кастрюлю. Ни одна капля не пролилась мимо.

—Джеки?

Держа под контролем выражение лица и лучезарную улыбку, Джеки обернулась:

Закончили? Ну как, ты славно поболтал с Джастин?

Я хотел предупредить, что ухожу, так что не беспокойся насчет ужина.

Угу. — Не замедлив ритм ни на долю секунды, Джеки принялась резать огурец. — Интересно, Джастин уже успела развестись во второй или в третий раз?

В третий, насколько мне известно. — Нэйтан, прислонившись к дверному косяку, наблюдал за тем, как Джеки острым словно бритва ножом аккуратно расчленяет огурец. Да она ревнует, вдруг дошло до него. Боже мой, у него в жизни появилась ревнивица, а ведь он ничего для этого не сделал. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал. Будь оно все проклято, не станет он ничего объяснять. Может, это и глупо, но если Джеки думает, что его и Джастин связывают романтические отношения, то, возможно, так будет лучше для всех. — Увидимся позже.

Желаю вам приятно провести время, — ровным голосом произнесла Джеки и тюкнула ножом по огурцу.

Она не повернула головы и не прекратила резать огурец, пока не услышала, как закрылась парадная дверь. Только тогда, яростно отбросив лезущие в глаза волосы, большими шагами подошла к раковине и вывалила туда суфле. Она съест хот-дог.


Работа помогла Джеки отвлечься. Хорошо знакомый звук пишущей машинки вернул ей душевное равновесие. Хорошо Джеки себя почувствовала, когда ввела в роман новый персонаж. Джастин — или пусть она зовется Карлоттой — была распутной, коварной и корыстной мадам из местного борделя. У нее были, медные волосы и каменное сердце. Она использовала мужчин, а потом безжалостно прогоняла их.

Джейк, будучи всего лишь мужчиной, пал жертвой ее чар, но Сара своим проницательным женским взглядом видела Джастин — то есть Карлотту — насквозь.

Джейк, испугавшись своих чувств к Саре, переметнулся к Карлотте. Негодяй. Впоследствии Карлотта предаст его, и это едва не будет стоить Саре жизни. Сейчас же Саре приходится мириться с тем, что мужчина, которому она отдала свое сердце, обратился к другой, чтобы одолеть бушевавшую в нем страсть.

Сначала Джеки хотела сделать Карлотту потасканной и противной. Она даже подумывала, не наградить ли ее бородавкой. Небольшой. Но уродина не понравилась бы Джейку, и вообще могла испортить всю книгу. Скомкав страницу, Джеки вздохнула и занялась новой героиней всерьез.

Карлотта была восхитительна. Холодная, расчетливая красавица. Джеки много раз встречала фотографии Джастин на страницах светской хроники, и ей не составило труда описать ее. Высокая, стройная, бледная, с синими, словно горное озеро, глазами и нежным детским ртом. У нее была длинная шея и светлые волосы оттенка спелой пшеницы, а также четко очерченные скулы и гибкое тело. Однако, пользуясь правом автора, Джеки все же прибавила жесткости ее лицу, присовокупила пару морщин и проблемы с алкоголем.

Описывая Карлотту, Джеки стала представлять ее более отчетливо и даже стала лучше понимать свою героиню. Ей открылось, отчего Карлотта использовала мужчин, а выжав все, избавлялась от них, словно от ненужных вещей, и почему решила жить за счет мужских слабостей и низменных желаний. Джеки решила, что у Карлотты было несчастное детство, а первый ее брак был ужасен. К сожалению, это смягчило сердце Джеки и к прототипу Карлотты, Джастин, несмотря на то что Карлотта лелеяла коварные планы в отношении Джейка и Сары.

Джеки и не заметила, что уже без малого полночь. Уверяя себя в том, что вовсе не ждет возвращения Нэйтана, она не спеша наложила на лицо маску, о которой в лучшем случае вспоминала раз или два в месяц, подпилила ногти и полистала журналы.

В час она неохотно погасила ночник и в полной темноте устремила невидящий взгляд в потолок.

Может, все на самом деле правы? Может, она действительно сумасшедшая? Женщина, влюбившаяся в мужчину, который не проявляет к ней ровным счетом никакого интереса, буквально напрашивается на неприятности. Она прямо просит, чтобы ей разбили сердце. Первый раз в жизни Джеки страдала, и это новое ощущение не слишком ей нравилось.

Но она любила его. Любила всем сердцем, со всей преданностью, на которую была способна. Джеки не испытывала ничего подобного со Знатоком Йейтса или с Кожаным Пиджаком. Они рождали в ней чувство радостного волнения, возбуждения — так чувствует себя спортсмен на старте перед забегом на пятьдесят ярдов. Нынешнее же ее состояние было совсем не похоже на это.

То же самое и с ее книгой, подумала Джеки и села на постели. Параллель достаточно очевидная. Все ее предыдущие увлечения — это мгновенная вспышка энергии, быстро сходящая на нет. Как будто она заранее знала, что ее ждет короткое, возможно, запоминающееся приключение, а затем разочарование.

Сейчас же у Джеки присутствовала уверенность, что она нашла наконец то, что ей нужно. Это ее. Нельзя сказать, что это ее последний шанс сесть в нужный поезд, и уж точно не единственный. Получалось, что именно к теперешнему своему занятию Джеки стремилась все эти годы, пробуя себя в разных областях и экспериментируя.

С Нэйтаном все точно так же. Молодые люди, нравившиеся ей раньше, были как будто ступеньками, которые привели ее к тому самому единственному, к мужчине всей ее жизни.

Если бы кто-то решил помешать ей писать, стала бы она это терпеть? Ни единой секунды, ответила себе Джеки и мысленно взбодрилась. Никто не смеет вставать между ней и ее мужчиной. Джастин Честерфилд напрашивается на драку, и она ее получит.


Нэйтан подъехал к дому еще час назад, но выходить из машины не торопился. Он курил и наблюдал за тем, как дымок от сигареты поднимается вверх и растворяется в темноте. Какая все же дикость — сидеть перед собственным домом и не решаться войти в него. Однако дело обстояло именно так. Там была Джеки. В спальне. Теперь это ее спальня. Она никогда больше не будет просто гостевой комнатой.

Он видел свет в окне Джеки, затем свет погас. Она, наверное, уснула. Сам же он, видимо, уже не сможет спать спокойно.

Господи, как же хочется войти, подняться по лестнице в ее спальню и потребовать, чтобы она выполнила свои обещания. Или угрозы.

В его чувствах к Джеки не было ничего рационального; не за что было уцепиться логике, невозможно проанализировать. Он думал только о том, как она смотрела на него тогда, возле бассейна, вспоминал, каким горячим было ее тело, слышал ее голос.

Я люблю тебя.

Неужели это возможно, неужели это так легко для нее? Видимо, да, подумал Нэйтан. Теперь, когда уже немного узнал Джеки, понял ее характер, он мог с уверенностью утверждать, что влюбляться и признаваться в своей любви для Джеки было так же естественно, как дышать. Но на этот раз она влюбилась в него.

Нэйтан мог бы этим воспользоваться. Она сама этого хотела. Он мог бы, не стесняясь и не испытывая чувства вины, сделать то, о чем мечтал: войти к ней в спальню и закончить то, что они начали этим вечером.

Мог бы, но... не решился. Потому что помнил ее взгляд. Честный, доверчивый, выдававший очень ранимую душу. Джеки нравилось думать, что она крепкая и несгибаемая. Нэйтан знал, что такой она и была, но до определенной степени. Если она по-настоящему влюбилась в него, он причинит ей боль, мимоходом взяв ее драгоценный дар, просто потому, что ему предлагают. И от такого удара Джеки может не оправиться.

Так как же с ней быть?

Несколько часов назад ему казалось, что он знает ответ. Встреча с Джастин была тщательно рассчитанным шагом, призванным, во-первых, дистанцироваться от Джеки, а во-вторых, доказать и ей, и себе самому, насколько невероятна, даже абсурдна сама мысль, что между ними может возникнуть роман.

В элегантных апартаментах Джастин, выдержанных в бело-золотых тонах, украшенных со вкусом подобранными антикварными вещицами, он не мог думать ни о чем, кроме Джеки. К ужину был подан великолепный лосось, припущенный в белом вине, приготовленный домработницей Джастин. Нэйтан попробовал кусочек, и ему страшно захотелось курицы в кисло-сладком соусе, острой и пряной, которую они с Джеки ели в их первый вечер.

Джастин, одетая в белый атласный домашний костюм, с волосами, собранными в гладкий узел, улыбаясь, наливала ему бренди. Нэйтан улыбался ей в ответ и думал о том, как Джеки выглядит в шортах.

Они обсудили общих знакомых и сравнили свои впечатления от Франкфурта и Парижа. Ее голос был мягким и доброжелательным, замечания точны и не лишены остроумия. Нэйтан слушал Джастин и вспоминал непредсказуемые повороты, которые порой принимали его беседы с Джеки.

Джастин была давней, проверенной подругой. С ней он всегда чувствовал себя легко, в своей тарелке. Он был знаком с ее семьей, а она с его близкими. Их взгляды не всегда в точности совпадали, но были весьма схожи. Они знали друг друга больше десяти лет, но любовниками никогда не были. Джастин то и дело выходила замуж, а Нэйтан постоянно находился в разъездах, и им не удавалось выкроить время для романтических отношений, хотя определенная симпатия и доля влечения между ними присутствовала.

Сейчас все могло измениться, и оба это чувствовали. Она была в разводе, он дома. Очень может быть, что Нэйтан никогда не встретит женщину, которая лучше, чем Джастин, соответствовала бы его вкусам.

Глядя на Джастин, он мечтал сидеть сейчас на собственной кухне и смотреть, как Джеки готовит ужин. И пусть даже при этом орет проклятое радио.

Более чем вероятно, что он сошел с ума.

Вечер закончился сдержанным, практически братским поцелуем. Нэйтану совершенно не хотелось заняться любовью с Джастин, хотя, видит Бог, он был на взводе. Ему пришло в голову, что если бы он все же переспал с ней, то из-за Джеки чувствовал бы себя негодяем и подлым изменником. Эта мысль привела его в неописуемую ярость.

Точно, он потерял рассудок.

Оставив бесплодные попытки проанализировать свои ощущения, Нэйтан выбрался из машины. Может быть, долгая расслабляющая ванна поможет ему успокоиться и уснуть.


Джеки резко подняла голову с подушки. Внизу явно кто-то ходил. Нэйтан? Но она не слышала звука подъезжающей машины. Она не могла его пропустить, потому что минут сорок занималась только тем, что прислушивалась к доносящимся снаружи шорохам. Потихоньку спустив ноги с кровати, Джеки замерла.

Тишина.

Если это Нэйтан, почему он не поднимается наверх? С колотящимся сердцем Джеки подкралась к двери и выглянула в коридор.

И если это Нэйтан, почему он бродит в потемках?

Да потому, что это не Нэйтан, подумала Джеки. Это вор. Скорее всего, он наблюдал за домом несколько недель, изучая распорядок дня его обитателей и выжидая удобного случая. Он знает, что Джеки в доме одна и спит непробудным сном, и вот пробрался внутрь, чтобы ограбить Нэйтана до нитки.

Прижав руку к сердцу, Джеки посмотрела на телефон, стоящий у кровати. Можно вызвать полицию и забраться с головой под одеяло. Прекрасная идея. Сделав два осторожных шага к телефону, Джеки остановилась.

А если ей все почудилось? Что, если это просто обычные ночные шорохи? Нэйтан точно выйдет из себя, если, вернувшись от этой женщины, обнаружит, что в доме полно полиции, потому что Джеки что-то там показалось. Это станет последней каплей.

Глубоко вздохнув, Джеки решила сначала тихонько пробраться вниз и убедиться, что у нее действительно есть причина паниковать.

Медленно, прислонясь спиной к стене, она спустилась по лестнице на первый этаж. По-прежнему ни звука. В доме было абсолютно темно и тихо. Должен же был производить хоть какой-то шум вор, крадущий столовое серебро!

Наверное, и в самом деле почудилось. Слишком богатое воображение. Стоя у подножия лестницы в кромешной темноте, Джеки обратилась в слух, но вокруг царила все та же полная тишина. Постепенно ее сердце перестало биться как сумасшедшее, но Джеки все равно решила заглянуть во все комнаты, зная, что, если лично не убедится в том, что все в порядке, заснуть ей не удастся.