Нора Робертс - Влюбиться в Джеки

Он не был похож на своего отца. Прижимая к себе Джеки, Нэйтан смотрел в потолок. Он сделал все для того, чтобы не превратиться в собственного отца. Но жажда успеха, стремление достичь его во что бы то ни стало — это чисто отцовские черты. И его, Нэйтана, тоже. Этого он изменить не смог.

Нэйтан покачал головой. За последние десять лет он думал об отце или о семье меньше, чем за эти несколько дней. И виной тому тоже Джеки. Из-за нее он снова начал размышлять над вопросами, которые для себя закрыл, предварительно обдумав их со всех сторон и разложив все по полочкам. Он стал желать того, что всегда считал невозможным для себя. Сожалеть о том, о чем раньше жалеть и в голову не приходило.

Он не мог разрешить себе влюбиться в нее, потому что в таком случае вынужден будет что-то ей обещать. А не сумев сдержать обещания, возненавидит себя. Джеки заслуживает большего, чем он может ей дать. Или, вернее, заслуживает того, чего он ей дать как раз не может.

Нэйтан.

Ммм?

О чем ты думаешь?

О тебе.

Подняв голову, Джеки посмотрела на него. Взгляд ее был неожиданно серьезным, даже грустным.

—Надеюсь все же, что нет.

Удивленный, он провел рукой по ее волосам.

Почему?

Потому что я чувствую твое напряжение. — Что-то пробежало по ее лицу, какая-то тень печали. Раньше Нэйтан никогда не видел у нее такого выражения. — Только не жалей, что это произошло. Я не смогу этого вынести.

Я не жалею. О чем ты? — Он обнял ее. — Как я могу об этом жалеть?

Джеки уткнулась носом ему в шею. Нэйтан не видел, что она с трудом сдерживает слезы. Вряд ли она смогла бы ему объяснить, почему плачет.

—Я люблю тебя, Нэйтан. Я не хочу, чтобы ты раскаивался в том, что сделал, или

беспокоился об этом. Пусть все идет как идет.

Он взял ее за подбородок и заглянул в лицо. Глаза Джеки уже высохли. Нэйтан внимательно смотрел на нее.

И тебе этого достаточно?

На сегодня достаточно. — Она улыбнулась. Даже Нэйтан не мог бы догадаться, каких усилий стоила ей эта улыбка. — Я никогда не знаю, что будет завтра. Как насчет обеда? Что скажешь по этому поводу? Ты ведь еще не пробовал мои французские блинчики. Я делаю великолепные блинчики. Только вот не помню, остались ли у нас взбитые сливки. Хотя, конечно, всегда можно приготовить омлет, если грибы не испортились. А еще можно доесть вчерашний штрудель. Или сначала немного поплавать, а потом...

Джеки.

А?..

Помолчи.

Вот прямо взять и замолчать?

Рука Нэйтана скользнула по ее бедру.

Да.

Хорошо.

Джеки засмеялась, но Нэйтан поцеловал ее так нежно, так бережно, что смех превратился в стон. Джеки закрыла глаза. Она была сильной женщиной, иногда даже безрассудно храброй, но не могла устоять против ласки.

Он сам не ожидал от себя такого. На этот раз любовь не была похожа на вспышку молнии. Ни страсти, ни огня, лишь тепло и обволакивающая, почти невыносимая нежность. Один поцелуй — и она прокралась в его сердце, проникла внутрь, под кожу, в кровь.

Прежде он не осознавал, что Джеки настолько хрупкая. Однако сейчас она лежала в его объятиях тонкая и такая уязвимая — полностью открытая и беззащитная. Он боялся сломать ее, причинить боль.

Джеки догадывалась, что Нэйтан может быть бесконечно терпеливым, но только теперь почувствовала, как это на самом деле. Способность отдавать. Ее она тоже угадала в нем. То, что он дарил ей сейчас, было для Джеки драгоценнее бриллиантов. Она снова растворилась в нем. Только что оба горели как в лихорадке, а теперь любовь напоминала долгое, неторопливое путешествие. И Джеки уже знала, что оно приведет ее туда, где она всегда мечтала оказаться.

Раньше он жадно брал — теперь ласкал. Ее кожа была мягче шелка. Джеки отзывалась на любое его прикосновение, трепетала, вздрагивала. Он легко, кончиками пальцев поглаживал ее и удивлялся, совершая все новые и новые открытия. Казалось, что он уже успел ее узнать. Перед ним была та же самая женщина — и в то же время совершенно другая. Она по-прежнему страстно отдавалась ему, но сейчас к ее щедрости добавилась еще и беззащитность, и это окончательно покорило его. Даже вкус ее губ и кожи казался слаще. Он прижался к ее груди и услышал стук сердца. Вчера его тяжелые удары оглушали, словно молот, сегодня оно билось легко и часто, как у маленькой птички. Для него. Только для него.

Их пальцы сплелись. Он поднес ее руку к губам и осторожно перецеловал каждый пальчик, один за другим.

Мир перевернулся. Он всего лишь касался ее пальцев губами, ничего больше. Но ей казалось, что она оторвалась от земли и летит в небеса. Или падает в пропасть. И только он может поймать ее. И она доверяет ему всецело.

Попроси он сейчас у нее все, что угодно, и она ни в чем не отказала бы ему. Все сделала бы для него. В эту секунду любовь Джеки была так велика, что она, не задумываясь, пожертвовала бы ради него жизнью. Отныне и навсегда она была его пленницей и рада была бы оставаться ею до последнего вздоха. Он, возможно, никогда не узнает об этом...

Он почувствовал, как что-то снова изменилось. Теперь он был не только любовником, но и защитником, не только брал, но и отдавал. К этому новому ощущению примешивался страх, но он постарался прогнать его. Он не мог думать о завтрашнем дне и о последствиях сейчас, когда желание обладать ею затмило все.

Если бы он взял ее сразу, не лаская, это тоже понравилось бы ей. Они оба снова вознеслись бы на вершину блаженства. Он знал, что она примет его всякого, поддержит любую предложенную им игру. Может быть, именно поэтому ему хотелось дать ей как можно больше. Дать ей все, что он мог.

Медленно, нежно, почти мучительно. Легкие прикосновения. Скользящие поглаживания. Долгие поцелуи. Тихие вздохи. Как жаль, что он не может осыпать ее розами. Их атласные лепестки так прелестно оттеняли бы ее кожу. Но цветов нет. Есть только он сам.

А больше ничего и не нужно. Он сам, его тело, руки, губы — этого более чем достаточно для нее. Как могла, она старалась дать ему это почувствовать. Даже самый сказочный сон, самая чудесная мечта не сравнится с этим ощущением.

Она будто расцветала с каждым его прикосновением. Внутри разгорался пожар — ровное, сильное пламя. Оно не обжигало, а согревало. Он шептал ей на ухо какие-то слова, что-то ласковое, умиротворяющее, и она понимала, что без него больше не сможет. Если его не будет в ее жизни, она просто рассыплется в прах. Это она-то, которой никогда не нужен был мужчина рядом.

Безусловная любовь. Готовность отдать все, не требуя ничего взамен. Он уже знал, что она такая. Но его поразило собственное стремление отдать ей всего себя. Странное, новое, удивительное и восхитительное ощущение.

Он осторожно вошел в нее. Нежность никуда не исчезла, лишь усилилась. Они двигались медленно, изящно, плавно, словно в прекрасном танце. Ритм все убыстрялся, и вот они полетели, закружились, подчиняясь ему, сцепив пальцы, не отрывая друг от друга взгляда. Какой бесконечный вальс...

Солнце было уже высоко. Обвив Нэйтана руками, Джеки бездумно смотрела на чуть колышущиеся от ветерка занавески. Если принюхаться, то можно уловить доносящийся из сада аромат цветов. Не розы и не жасмин, просто запах лета, счастья, новой жизни.

Каждая минута, проведенная рядом с ним, навсегда запечатлелась в ее памяти. Джеки знала, что будет часто возвращаться к этим драгоценным воспоминаниям и пересматривать их, как сказочные картинки.

—Знаешь, чего мне хочется?

— Ммм? — Если бы Нэйтан не находился сейчас в полубессознательном состоянии, он удивился бы, что может валяться в кровати в полдень и дремать.

Остаться в постели и провести так целый день.

Тогда считай, что у нас было прекрасное начало.

С хитрой улыбкой на лице Джеки бросила на него плотоядный взгляд.

—Почему бы нам... — Ее прервал телефонный звонок. Джеки чертыхнулась. Нэйтан потянулся за трубкой. — Ошиблись номером, — сказала уверенным тоном она и попыталась перелезть через него, чтобы помешать ответить. — Это просто женщина с

писклявым голосом, которая жаждет сообщить тебе, что твой номер телефона оказался

счастливым и ты выиграл бесплатную подписку на десять разных журналов, и все, что

от тебя требуется, — это оплатить доставку в размере семи долларов семидесяти пяти центов в месяц.

Нэйтан заколебался. Джеки умела быть убедительной.

А что, если нет?

А что, если да? У тебя хватит силы воли, чтобы отказаться от десяти бесплатных журналов? Подумай, Нэйтан. Хорошенько подумай.

Не слушая, Нэйтан отбросил ее назад на кровать и свободной рукой поднял трубку:

Алло?

Тебя предупреждали, — страшным голосом произнесла Джеки.

Он накрыл ее лицо подушкой.

Карла?

Карла?! — из-под подушки возопила Джеки, одним движением отшвырнула ее и впилась зубами Нэйтану в плечо.

Ай! Черт! Нет, Карла, я не тебе... Что? — Нэйтан перекатился на живот и подмял Джеки под себя. — Да, я этого ожидал. — Не обращая внимания на сдавленные крики и молотящие по нему руки и ноги, Нэйтан вслушивался в то, что говорил ему голос на том конце провода. — Хорошо, если это необходимо, мы внесем изменения в график. Нет, я уже позаботился об этом. Назначь встречу на завтра. На девять часов. Тогда на десять. И свяжись с Коди. Я хочу, чтобы завтра он присутствовал. Хорошо, Карла. — Джеки извивалась под ним, как уж, и издавала странные звуки. Нэйтан постарался сосредоточиться на разговоре. — Да, спасибо, я прекрасно отдохнул. Увидимся завтра.

Он положил трубку. Джеки наконец удалось выбраться из-под него. С красным лицом, хватая ртом воздух, она села на кровати и обрушила на голову Нэйтана подушку.

Итак, — начала она. — Ты решил задушить меня, чтобы я не смогла помешать тебе бежать с графиней-итальянкой и предаться с ней безумной незаконной страсти в отеле «Холидей Инн». Не пытайся это отрицать. Доказательства налицо.

Хорошо, не буду. О какой графине-итальянке идет речь?

О той, которую зовут Карлой. — Джеки еще раз ударила его подушкой, на сей раз целясь ниже, но он ухватил ее за талию. Еле сдерживая смех, Джеки торопливо продолжила: — Не старайся умаслить меня. Слишком поздно. Я уже приняла решение убить и тебя, и графиню. Я устрою несчастный случай — брошу фен в воду в тот момент, когда вы будете наслаждаться ванной с пеной. Никто никогда не докажет мою вину.

Разумеется, ни один суд присяжных не признает тебя виновной, если прочитает заключение психиатра.

Джеки снова накинулась на него, пытаясь добраться до самого уязвимого места, Нэйтан ловко увернулся и опять повалил ее на кровать. Некоторое время они катались по постели, и Нэйтан уже даже Начал получать некоторое удовольствие от процесса, когда они с грохотом свалились на пол.

Тяжело дыша, Нэйтан потер ушибленное плечо.

—Ты сумасшедшая.

Джеки навалилась на него сверху.

—Ну ладно, Пауэлл, если тебе дорога жизнь, выкладывай все начистоту. Кто такая Карла?

Нэйтан залюбовался ею. Щеки Джеки пылали от возбуждения, глаза горели. Рот ее, невероятно чувственный, был приоткрыт.

Ты хочешь правду?

И ничего, кроме правды.

Графиня Карла Мандолини и я состоим в незаконной связи уже много лет. Она обманывает своего мужа, престарелого графа-импотента, притворяясь моей секретаршей. Болван верит, что их близнецы на самом деле от него.

Какой же он чудесный, подумала Джеки, склоняясь над Нэйтаном.

—Правдоподобная история, — пробормотала она и приникла к его губам.

—Итак, Нэйтан, считай, что я взяла тебя в заложники. Лучше не оказывай мне сопротивления.

Торопливо обмотавшись полотенцем, Нэйтан обернулся. Джеки без стука ворвалась в ванную и встала у двери. Пора уже привыкнуть к этому, подумал Нэйтан и проверил, надежно ли держится полотенце. Теперь Джеки могла в любой момент войти куда угодно.

Позволь хотя бы обуться.

У тебя есть десять минут.

Она развернулась, чтобы уйти. Нэйтан удержал ее за локоть.

—Где ты была?

Он уже привязался к ней, и даже слишком. Вопрос вырвался у него еще до того, как он успел его осмыслить. Проснувшись этим утром и не найдя Джеки рядом, Нэйтан еле удержался от того, чтобы тут же не броситься на ее поиски. Они были любовниками всего три дня, а он уже чувствовал себя покинутым, если, открыв поутру глаза, не обнаруживал ее подле себя.

Некоторые из нас вынуждены работать даже по субботам. — Джеки смерила Нэйтана оценивающим взглядом. Он был мокрый, загорелый и практически обнаженный. Жаль, что она уже спланировала сегодняшнее утро. — Жду внизу через десять минут, или придется причинить тебе боль.